А сейчас немного про П. Лидова.
Анатолий Сафонов «
Читая дневники Лидова»
:
Имя журналиста Петра Лидова яркой строкой вошло в летопись Великой Отечественной войны. Он стал военкором «Правды» с первого же дня войны и на страницах центральной газеты запечатлел массовый героизм советских воинов, величие подвига народного. Он встретил войну, будучи собственным корреспондентом «Правды» по Белорусской ССР, и оттуда сообщил в «Правду» свою первую фронтовую корреспонденцию.
Ему довелось первому написать в «Правде» о подвиге юной партизанки Зои Космодемьянской, имя которой стало легендой.
День за днем он вел фронтовые дневники, мечтал написать книгу о войне. Сегодня мы расскажем о них и об их авторе.
* * *
Петр Лидов прошел большую жизненную и журналистскую школу. Комсомолец 20-х годов, в 1928 году он стал коммунистом. Работал на заводе токарем, мастером, затем был редактором газеты «Мартеновка» московского завода «Серп и молот». С 1937 года и до последнего своего дня он оставался правдистом. Петр Лидов много ездил по стране. С удостоверением «Правды» он в предвоенные годы был командирован в западные области Белоруссии. Его материалы отмечались редколлегией «Правды» в числе лучших.
И вот памятная весна 1941 года. Получено новое назначение в Минск на собкоровскую работу. В столицу Белоруссии Лидов приехал в марте. Весна в тот год запаздывала, было холодно, вопреки календарю еще бушевали вьюги. Вскоре состоялась встреча Петра Лидова с первым секретарем ЦК Компартии Белоруссии Пантелеймоном Кондратьевичем Пономаренко. Беседовали больше часа. Пономаренко увлеченно говорил о будущем Белоруссии, об осушении болот, о лесохимии, о том, что республика станет индустриальной. Запомнились слова, сказанные им на прощание: «Вы непременно полюбите Белоруссию, ее замечательных людей». В качестве корреспондента «Правды» Петр Лидов знакомился с жизнью республики. Побывал в Белостоке и Бресте. Впервые в Бресте он был в октябре 1939 года во время пятимесячной редакционной командировки в Западную Белоруссию. И вот снова встреча с этим городом-крепостью. Весна здесь началась в тот год раньше, чем в Минске. Было много солнца, дул свежий теплый ветер, распускались деревья. Вернувшись в Минск, начал обживаться, познакомился с коллегами по журналистскому корпусу, приобрел новых друзей. Приехала жена с детьми. Запомнился последний мирный вечер 21 июня 1941 года. Вместе с женой Петр Лидов побывал в театре. Вечером шли домой по освещенному веселому Минску. Было тихо и тепло, яркие звезды светили с черного неба.
…Военный корреспондент Петр Лидов погиб 22 июня 1944 года, готовя материал для газеты.
Добавлено: 09 Апрель 2012, 10:28:22
А это ещё одна глава из его заметок:
«7.
Коммунисты и комсомольцы были впереди.
21 сентября, в 9 час. 40 минут первый батальон под командой капитана Александра Голубчикова, действующий на правом фланге полка, достиг костёла и в бою взял 40 оказывавших сопротивление пленных. Комдив приказал обезвредить пленных и двигаться дальше.
В 10 час. 05 минут второй батальон продвинулся в район церкви. Нелегко далась эта победа. Сломив атакой 5-ой роты сопротивление на католическом кладбище, комбат послал две роты к лютеранскому кладбищу, с котрого велся сильный пулемётный и ружейный огонь. 5-я рота спрва, 4-я – слева подошли к этому кладбищу. Было приказано отобрать смельчаков и забросать врага гранатами. В это время противник усилии огонь, избирая своей целью красных командиров. С правого фланга на рубеж батальона двинулась колонна польской конницы. Командир приостановил наступление и потребовал танков. Он перегруппировал батальон, назначил взамен раненых – новых командиров из числа бойцов. И тут пронеслась радостная весть: танки идут!
Воодушевленные видом грозных машин, бойцы сами, без команды, с криками «ура» бросились вперёд, уничтожая пеших и конных белополяков.
В 14 час. комбат взял трубку у связиста и вызвал штаб полка. Он доложил майору, что батальон овладел северо-восточной окраиной рабочего посёлка.
- Как командир?
- Сейчас ранен комроты.
- Куда?
- В ногу, навылет.
- Пусть остаётся в бою.
- Поляк-аптекарь не даёт медикаментов для перевязки раненых.
- Аптекаря убрать, медикаменты взять.
- Есть – взять медикаменты.
Голос командира полка, твёрдый и в то же время ласковый, слегка осипший от нечеловеческого напряжения – успокаивая бодрил, вносил уверенность в победе. Из трубки доносилось:
- Назначайте рядовых бойцов – коммунистов и комсомольцев – командирами рот и взводов. Сообщите их фамилии для присвоения соответсвующих военных званий.
Повеселевшим отошёл комбат от телефона. Его бодрость передавалась бойцам. Роты снова двинулись в наступление.
Противник сопротивлялся ожесточённо. Всё чаще в санитарную часть привозили раненых. Иные приходили пегком, заботливо поддерживаемые товарищами. Мужественно переносили они страдания. Вот в санитарной машине принесли бойца Владимира Куповского. Он приподнялся на локте и, протянув вперёд руку, воскликнул:
- Ещё повоюем! Гадов надо уничтожить!... и без сил опустился на носилки.
Польские стрелки стремились в первую голову выводить из строя командно-политический состав.
Места выбывших из строя командиров занимали коммунисты, комсомольцы, лучшие бойцы. Коммунисты, находившиеся при штабе, рвались в бой. Первым ушёл на передовую линию отсекр партбюро Коптев. Широкоплечий, скуластый, порывистый, он подобрал полы шинели, сбежал с командирского вала, перепрыгнул через канаву, выбежал на шоссе и вскочил в машину.
Командир и комиссар полка подозвал к себе отсекра комсомольского бюро Петра Данилова.
Минувшей ночью Данилов уже побывал в городе. Ему было приказано отыскать и вынести из боя раненого Яковенко. Этот приказ Данилов выполнил, рискуя жизнью. Он доставил к Яковенко врача, организовал усиленную охрану дома, где лежал раненный комбат, и вернулся за санитаром. Продвигаясь ползком среди кустов, Яковенко снесли на плаще к реке и уложили в лодку. Вёсел не было. Младший лейтенант Борисов бросился в воду и поплыл, толкая лодку впереди себя. Яковенко доставили к самолёту и через несколько часов он был уже в Минске. Хирурги спасли ему жизнь.
Во время боя Данилов успел побывать у комсоргов почти всех подразделений. 20 человек за это время подали заявления о вступлении в комсомол, 32 комсомольца просили рекомендовать их в партию.
- Церковь видите? – спросил Данилова майор.
- Вижу.
- В этом районе действует капитан Шолохов. Его батальон несёт потери. Идите туда, возглавьте роту, оставшуюся без командира. Назад – ни шагу. Врага уничтожать огнём и штыком. Собой зря не рисковать. Понятно?
- Понятно, товарищ майор.
- Можете идти.
- Есть.
Весёлый, стремительный и чёткий Данилов бросился догонять Коптёва.
Несколько минут спустя удалился комиссар полка – неторопливый, вдумчивый Мусатов. Командиру полка комдив приказал остаться и руководить боем с командного пункта.
В 13 часов кто-то, вернувшись с того берега, принёс полевую сумку отсекра. Никто не мог сказать толком, где её взяли и что сталось с Коптевым. Говорили, будто он убит на мосту Пилсудского. Сумка лежала на брезентовой плащ-палатке возле дороги. Потупившись, стояли вокруг нее товарищи отсекра…
Бой, тем временем, вступил в решающую фазу. Коммунисты и комсомольцы подбадривали бойцов и заражали их примером бесстрашия. Ярчайший пример большевистского упорства и воли к победе проявил комсомолец-пулемётчик Наппо Навишвили, уроженец Горийского района, Грузинской ССР. Переходя границу, Наппо говорил своим товарищам:
- Если на Грузию нападет враг, белорусы нам помогут.
Он мужественно сражался и увлекал за собой товарищей. Не раз он отражал атаки противника. В его пулемёте вражеской пулей была повреждена боевая втулка. Навишвили берёт другой пулемёт и продолжает стрелять. Бронебойные пули пробивают щит и крышку этого пулемёта. Но сломить волю героя к победе не под силу белой сволочию Наппо достаёт третий пулемёт и поливает врага смертельным огнём. На этот раз польская пуля попадает в пробку затыльника. Навишвили ещё раз сменяет пулемёт и не прекращает боя до последнего вздоха.
- Товарищи! Убит Навишвили! – крикнул политрук Ефременко. – Отомстим за него!
Отважный грузин отдал свою героическую жизнь, всю без остатка, за свободу братского белорусского народа.
Отвоевывая дом за домом, квартал за кварталом, пехотинцы при поддержке танков продвигались вперёд. С трёх сторон они охватывали центр города.
Пулемётчик А. Драница залёг против здания почты у парка, где скрещиваются улицы Ожешковой и нгенерала Орлич-Дрешера. Он провёл ночь и день, не сходя с места и не отрывая рук от пулемёта. По нему стреляли сразу с четырёх сторон. С трёх сторон его окружили два ручных и один станковый пулемёт, а с четвёртой стороны, из окна третьего этажа, стрелял из пистолета переодетый офицер. Ночью нельзя было его обнаружить. Лишь когда рассвело, Драница увидел негодяя, скрывавшегося за шторами и цветочным горшком. Выждав, когда бандит стал целиться, Драница дал очередь и свинцовой струей перерезали ему руку.
Вражеские пулемёты не переставали строчить. Пули ложились вокруг. Все кирпичи кругом были искрошены ими. Но позиция, выбранная отважным пулемётчиком, была очень удачна. Драница оставался неуязвим.
В 15 часов командиру полка позвонил помкомвзвода роты связи Липатов. С нескрываемой радостью он доложил:
- Явились семеро гродненских комсомольцев. Вооружены винтовками. Усеют стрелять, знают расположение противника.
В 16 часов стало известно, что в районе офицерского городка полностью уничтожен обоз противника, готовившегося к эвакуации.
Вскоре снова позвонил командир второго батальона. Обросший жесткой щетиной, осипший, с обострившимися скулами и поерасневшыми глазами, Введенский спустился в окоп, к укрытому плашём телефону и присел на кучу влажного песка. Он сдвинул на бок каску, чтобы приложить к уху трубку. Комбат докладывал, что дерётся с бандой, засевшей на чердаке одного из домов.
Майор ответил:
- Отберите десять смельчаков и дайте им хорошего командира. Пусть обойдут дом без выстрела, взберутся на чердак и сбросят оттуда сволочь живьём!.. Передайте бойцам мой приказ: в 50 метрах от себя не оставлять ни одного живого противника. В плен не сдаваться. Отличившихся представьте к награждению. Ещё раз предупреждаю: берегите себя. Вы – командир, без вас бойцам придётся плохо. Укрепляйтесь, с наступлением ночи начинайте расчистку занятой местности…
В 19 часов было взято католическое кладбище – важнейший стратегический пункт обороны. И другое, не менее радостное известие облетело полк: отсекр Коптев был цел и невредим.
Спустившись к Неману, Коптев решил, что лучше не рисковать «партийным хозяйством» полка и отправить сумку в штаб. Он оставил сумку в машине, а сам пошёл по берегу, нашёл лодку и без вёсел, гребя руками, переехал на правую сторону. Он оставался с первым батальоном до конца сражения.
Четыре раза Коптев водил бойцов в атаку, заражая их примером большевистского бесстрашия. В то же время он вёл партийную работу, поддерживая связь с парторгами и рядовыми коммунистами.
С боем были взяты имение Друцк и железнодорожный мост. Когда батальон достиг казармы, Коптев поднялся и крикнул:
- Вперёд, в атаку! За родину! За Сталина!
Все, как один, поднялись за отсекром и бросились вперёд. Казарма была взята, в ней было захвачено 85 пленных.
За несколько дней до выступления части были пополнены рядовым и начальствующим составом, призванным из запаса. Бойцы и начсостав запаса на деле показали себя превосходно. Они также храбро, умело и самоотверженно бились с врагом, как и войска кадра.
В разгар боя на командный пункт пришёл человек, показавшийся нам немного странным м даже забавным. Ничего воинственного в его облике не было. Наоборот, вид он имел сугубо партикулярный. Одет был, как запасный, к тому же наспех обмундированный. Неуклюжая шинель без знаков различия и петлиц, пилотка без звёздочки, тяжёлые сапоги. За плечами винтовка. На вид этому человеку было под 50. Полное, добродушное лицо, очки в золотой оправе, близорукие, улыбающиеся глаза. Двигался он быстро, даже суетливо, тяжело душал и вытирал пот со лба. Подходил ко всем подряд, радостно улыбался и протягивал пухлую руку:
- Иванов, Александр Иванович. Здрасьте!
И суровые люди невольно улыбались и отвечали:
- Здравствуйте, Александр Иванович.
Подошёл он и к комдиву. Прищурил глаза, весело улыбнулся и протянул руку:
- Иванов, Александр Иванович.
Когда Александр Иванович удалился, командир полка сказал:
- Бывший чекист. Теперь – профессор, строитель. Работает у нас при штабе…
В этот день Иванов дважды побывал в городе.
Он заходил в дома и усевшись, словно в гостях, заводил разговоры с жителями. И через несколько часов вернулся цел и невредим, принеся с собой несколько планов города Гродно. Для этого он, оказывается и ходил в город.
Вскоре Иванов снова исчез и вернулся только вечером, очень усталый и очень довольный собой. Он похвастался, что изобрёл новый приём уличного боя. В чём этот приём заключался – мы узнали лишь день спустя от юного воспитанника полка Володи Жуковского и расскажем об этом ниже.
Осенний день близился к концу. Стемнело рано, усилился дождь.
Эту ночь, тёмную и холодную, части провели в чужом городе, окружённые врагами. В эту ночь стало известно, что на восток от Гродно, правее кладбища и поместья, скопились регулярные силы противника, - конница и пехота – которые готовят обход и хотят, перебравшись на левый берег, атаковать штабы и отрезать находившиеся в городе части. Но капитан Голубчиков не дал врагу осуществить этот план. Лишь только белополяки двинулись вперёд, он перестроил батальон и ответил на удар ударом. В этой схватке отличилась пулемётная рота лейтенанта Згоняйко, заставившая отступить противника, значительно превосходившего её по силам.
Под утро белополяки, не выдержав натиска, покинули город и стали отходить на северо-запад, к Августовским лесам..» ( П. Лидов Взятие Гродно // «Свабодная Беларусь». – 1940. - № 83. – с. 3-4)
: 1 ... 3 4 6 7 ... 21 Далее» Вниз