РУССКАЯ ЦЕРКОВЬ: ПОКАЯЛСЯ ТОЛЬКО ОДИН
Именно в православных странах спецслужбы своими руками создавали огромные религиозные организации. Историческую встречу трех иерархов Русской православной церкви Московского патриархата (РПЦ МП) со Сталиным в ночь на 3 сентября 1943 года готовил Берия, а его подручного, полковника госбезопасности Карпова, назначили первым советским «обер-прокурором» — председателем Совета по делам РПЦ. Этот орган, вплоть до его ликвидации в 1991 году, так и оставался подотчетен КГБ. Агенты комитета, продвинутые на высшие церковные посты в РПЦ МП, до сих пор играют в Церкви руководящую роль. Получается, что та самая люстрация священников-сексотов, о которой гудит сейчас Восточная Европа, более актуальна для России, где о люстрации не вспоминают уж лет 15.
Как раз 15 лет назад, на Архиерейском соборе РПЦ МП 1992 года, была создана особая комиссия по изучению сотрудничества духовенства с КГБ. Категорически против ее создания выступал митрополит Кирилл (Гундяев) — второе лицо в нынешней церковной иерархии, также неоднократно упоминающийся в опубликованных донесениях 5-го управления КГБ под кличкой Михайлов. Но шквал публикаций, которые захлестнули тогда российскую прессу, вынуждал церковное руководство хоть как-то реагировать. Комиссия, которую возглавил молодой епископ Александр (Могилев), формально существует до сих пор, но, похоже, ей была дана установка «похоронить вопрос». Не сформирован даже состав комиссии, не проходит ее заседаний, однако любопытствующим правдоискателям всегда можно ответить: комиссия такая есть, а, значит, Церковь от этого больного вопроса не уходит.
Священник Глеб Якунин - пророк русской церковной люстрации. Вся его жизнь - борьба: сначала советские тюрьмы и лагеря, потом - лишение сана и отлучение от РПЦРяд публикаций, породивших мертворожденную церковную комиссию по люстрации, был, в свою очередь, вызван итогами работы комиссии Верховного совета РФ по изучению причин и обстоятельств ГКЧП. В состав этой комиссии вошел священник-диссидент Глеб Якунин, отсидевший семь лет за борьбу против дискриминации верующих в СССР. Друзья-чекисты сразу же проинформировали о том, что о. Глеб пробрался в архивы КГБ, патриарха Алексия II, а тот немедленно обратился к Ельцину, считая, что публикация документов из этих архивов вызовет раскол в Церкви и массовые волнения. Ельцин мягко уклонился, ответив, что в комиссии работают политики из «ДемРоссии», которые, если что, и его самого лишат президентства и уж во всяком случае не будут исполнять приказов о закрытии комиссии. Ликвидировал комиссию более покладистый Хасбулатов, но того, что о. Глеб Якунин успел вынести из архивов, хватило для многих разоблачений. После непродолжительной растерянности патриархия устами своего главного референта диакона Андрея Кураева стала повторять: «Приписки — они и в КГБ приписки». Но тут, как назло, начались публичные покаяния бывших церковных агентов. Настоящей ахиллесовой пятой Московской патриархии стал глава ее епархии в Литве архиепископ Хризостом (Мартишкин), завербованный в 60-е годы под кличкой Реставратор. В статье в «Российской газете» он подробно рассказал, как его вербовали, что заставляли делать и как он во всем этом кается. Никто из других церковных агентов примеру Хризостома не последовал, дело надолго положили под сукно.
Современное российское законодательство вроде бы запрещает привлекать священников к сотрудничеству со спецслужбами. Закон «Об оперативно-розыскной деятельности» выражается на этот счет прямолинейно: «Запрещается использовать конфиденциальное содействие... священнослужителей». Но вот в законе «О внешней разведке» формулировка более гибкая: «Органы... не вправе обращаться за конфиденциальным содействием к... священнослужителям». Это трактуют в том смысле, что если священник сам придет и предложит свои услуги внешней разведке, то законных препятствий для этого нет. В свое время священники-диссиденты призывали патриарха внести обещание не сотрудничать со спецслужбами в присягу, которую каждый священник подписывает перед рукоположением. Однако это осталось лишь пожеланием. Такое обещание есть лишь в присяге священника «альтернативной» Российской православной автономной церкви.
Но каноническая территория РПЦ МП простирается на все постсоветское пространство, во многих уголках которого паства не готова столь же восторженно принимать сексотское прошлое своих иерархов. Выше говорилось о покаянии главы Литовской епархии. Переходя в Киевский патриархат, признал факт своих контактов с ГБ и украинский митрополит Филарет, имевший агентурную кличку Антонов. А вот в Латвии, где епархию РПЦ МП возглавляет завербованный 20 лет назад с кличкой Читатель бывший официант рижского бара Александр Кудряшов, продолжается активная кампания духовенства и мирян за очищение Церкви. Весной прошлого года митрополит Александр висел на волоске: почти вся латвийская пресса соревновалась в публикации уничтожающего компромата на него. Интервью о подробностях вербовки и интимной жизни иерарха раздавал даже завербовавший его полковник КГБ Александр Ищенко. Однако Кудряшов удержался.