|
Aleksandr_Sever
|
Восемь тысяч, думаю, там не могло быть, цифра явно завышена. Реальное число должно быть в документах комиссии по расследованию преступлений оккупантов, обычно в гетто в таких небольших местечках было от 250 до тысячи, а в райцентрах вдали от Гродно примерно 2-3 тысячи человек. Откуда взялась цифра 8 тысяч? Скорее всего, это население всех гетто в местечках района, кроме Гродно, вывезенное позже в сборный лагерь в Колбасино (Фолюш).
Население гетто в Озерах не уничтожали на месте, а вывозили на Фолюш, а уже оттуда в лагеря уничтожения. Правда, зачастую часть населения гетто гибла на месте при его ликвидации, поскольку методы при переселении в более крупные гетто и лагеря использовались самые бесчеловечные, тех, кто пытался спрятаться или бежать, или медлил, стреляли. Других подгоняли прикладами и т.д. Кто-то вообще не мог передвигаться от старости и болезни, их, скорее всего, убивали тут же, у порога своих домов. В Марцинканцах во время ликвидации гетто народ решил бежать в лес, перестреляли все гетто, на поле и в лесу охотились на людей как на дичь, раненых добивали прикладами, в том числе стариков, женщин и детей, спаслось только несколько человек, в итоге переселять было уже некого. На примере Марцинканцев, на ликвидацию (переселение) гетто в помощь местным прибывали группы полицаев и жандармерии из соседних местечек, так что собиралась довольно внушительная сила.
Почему евреи не вышли из Озерского гетто? Потому что им не было куда идти, везде их ждала почти неминуемая смерть. Их освободители были в большинстве своем подпольщиками, которые не могли их укрыть. Группе партизан самим было проблематично прокормиться, им собирали продукты те же подпольщики. Крупных партизанских баз в том краю не было, дойти до Налибокской или Липичанской пущи во враждебной обстановке и при условии патрулирования дорог, мостов, железных дорог, массы полицаев в деревнях и необходимости переправы через Неман было нереально, у евреев не было информации о силах и расположении партизан, и вряд ли там могли принять большую массу людей. В лесу что-то нужно было бы есть. Запасов продуктов, одежды и спичек не было. Схваченного за пределами гетто еврея ждал расстрел на месте. На поддержку запуганного населения рассчитывать было нереально, к тому же среди населения имелись доносчики и недоброжелатели. Большинство населения гетто - люди пожилого возраста, женщины, старики и дети. Скорее всего, 17 человек, которые вышли - это была активная молодежь, юноши. Максимум, могло выйти еще пару десятков таких же молодых людей, но, видимо, они не хотели бросать в беде свои полуголодные семьи, стариков, матерей, братьев и сестер, которые, к тому же, в случае их ухода становились заложниками. Поэтому все это было предсказуемо и произошло именно так, а не иначе. Но исследователи правомерно высказывают сожаление, что была возможность уйти, а они не ушли, и вскоре погибли. Так думали все , кто писал об этом.
Нужно правильно понимать ситуацию. Партизаны и подпольщики открыли ворота гетто? Это важно было скорее для самих открывших, но не для евреев. В реальности в небольших местечках эти ворота почти всегда могли открыть и сами евреи, но все равно никто бы никуда не ушел, потому что идти было некуда. В этом - весь трагизм их положения. К тому же, даже при закрытых воротах, в местечках гетто было, как правило, окружено всего лишь обычным невысоким дощатым забором, который при желании не стал бы большой преградой. Преграда существовала в сознании самих жителей гетто. Так что, в реальности, партизаны никого не освободили, к ним примкнули лишь те, кто хотел этого и раньше, но до того не было к кому примкнуть. Парадокс, но люди, покинувшие одно гетто, часто сами, добровольно пробирались в другое гетто, где у них были родственники, знакомые или, по их мнению, были лучше условия, например, в Вильно или Белосток. За пределами гетто оставались единицы самых отчаянных борцов антифашистского движения, или людей, кому посчастливилось найти поддержку и укрытие у местного населения. Несколько групп антифашистов, сумевших как следует подготовиться (раздобыть оружие, продукты и т.д) и удрать из гродненского гетто для борьбы с оккупантами, немцы довольно быстро нашли и всех казнили. Исключение составлял малочисленный партизанский отряд Бельского, который действовал на востоке Гродненщины. Партизанское движение, которое могли бы пополнить евреи, набирало силы летом-осенью 1943 года, когда трагедия евреев уже произошла. Те евреи, кто сумел выжить и дотянуть до того времени, уже смогли воевать в партизанах, а ранее такой возможности просто не было.
Кто составлял гарнизон? В местечках были посты полевой жандармерии, это реальная боевая сила, хотя и небольшая - всего 4-5 человек, была также администрация и полицаи, вооруженные лесники и т.д., а также проживало несколько немцев, которые управляли хозяйством, но не занимались поддержанием порядка. Всего в Озерах, думаю, могло быть максимум до 20 немцев, жандармов, полицаев и прочих их приспешников, не считая администрации и полиции самого гетто. В наружной охране гетто, мне кажется, не было необходимости, достаточно было контроля со стороны полицаев, администрации и жандармерии. Из названного числа далеко не все были готовы сражаться, хотя все привлекались к ликвидации гетто. Т.е. сила у них была небольшая. Так что освобождение Озерского гетто - это была реальная и посильная операция, поэтому она и была осуществлена. В ней участвовала небольшая группа партизан и несколько мелких групп подпольщиков из Скиделя и окрестных деревень и хуторов, таких как хутор Крушники (подпольщики братья Семен и Виталий Таранко), всего, думаю, два-три десятка человек, которые сделали ставку на неожиданность. Зачем нападали на Озеры? Скорее всего, не только из-за гетто. Для развития партизанского движения нужно было попробовать свою силу в реальной операции, воодушевить бойцов. Важно было также захватить запасы продовольствия и хотя бы что-то из оружия и боеприпасов, тогда можно было вооружить больше людей.
|
: 1 ... 5 6 8 9 ... 31 Далее» Вниз