PA8EL
Гродненец
 Репутация: +3/-0
 Offline
Пол: 
Сообщений: 50
|
кто знает в каком состоянии сейчас захаронения перечисленые в этой выдержке.
13 марта 1915 года губернатор В.Н. Шебеко предписал всем начальникам
полиции, районы деятельности которых входили в состав Двинского военного
округа, на основании приказа Главнокомандующего армиями Северо-
Западного фронта Рузского 8 февраля за № 560 – «ныне же приступить к
собиранию сведений о месте нахождения степени сохранности и одиночных
могил и имеющихся намогильных надписях», с представлением ему
незамедлительно всех собранных материалов.
По донесениям Белостокского исправника на 4 апреля в уезде имелось «19
одиночных могил русских военных на Гониондзском католическом кладбище
с надлежащими надмогильными надписями; могилы эти в исправности и
существуют с декабря месяца 1914 года». На 26 апреля в Сокольском уезде на
городских православном, католическом и иудейском кладбищах,
А также в других местах, при деревнях Скрутовцы, Новоселки, Хилимоны,
Дубасно, Ягинты, Новый Двор, Криницы, Ялово, Шерешево, Медяново,
Гамулька, Новокаменная, Старокаменная, Красносток, Осмоловщина, Двуглы,
Темно, Островок, Подостровок, Ольша, Багны, Жакле, Городнянка, Домураты,
Хмелевка, Керсновка, Лозово, Романовка, Нововольская и в г. Дуброво
имелось 165 одиночных и 27 братских могил воинов русской армии,
сражавшихся на фронте в составе 6, 20, 25, 26, 27, 29, 30, 31, 32-го Сибирских
стрелковых полков, 2-го Сибирского тяжелого артиллерийского дивизиона, 7-
ой Сибирской артбригады, 63-го Углицкого пехотного полка, 253-го
Перекопского пехотного полка, 110-го Камского пехотного полка. 255-го
Акерманского пехотного полка, 254-го Николаевского полка, 64-й
артбригады, 28-ой артбригады, 111-го Донского казачьего полка, 107-го
Троицкого пехотного полка, 143-го Дорогобужского пехотного полка, 44-го
Каширского пехотного полка, 7-ой артбригады, 212-го пехотного
Романовского полка. Здесь в братских могилах покоилось от двух до десяти
(но не более воинов). Большинство захоронений имело надмогильные
надписи, все могилы находились в ухоженном состоянии.
Гродненский полицмейстер в своем рапорте губернатору от 13 апреля 1915
года доносил следующее: «В Гродне имеется братское кладбище, на окраине
города за Скидельской площадью, на котором похоронено до 1600 человеквоинских нижних чинов. Кладбище это, а равно и надмогильные надписи,
сохраняются хорошо».
Сведения о 43 одиночных и братских могилах предоставил в губернское
правление 22 июня 1915 года и помощник гродненского уездного исправника
Авдеевич. Самая большая из братских могил в уезде, по его рапорту,
находилась при селе Гожа («с левой стороны дороги, идущей из Гожи в д.
Барбаричи, на расстоянии 18 саж. От дома жителя этого села Онуфрия
Романа). Здесь покоилось 27 человек. На могиле было поставлено три малых
деревянных креста и один большой окрашенный черной краской, на котором
имелась надпись: «97-й пешей Орловской дружины ратник 2-ой роты Франц
Балтрушайтис. Убит в бою 9 февраля 1915 года». Тут же неподалеку
находилось еще 15 одиночных могил солдат из 21-го пехотного Муромского
полка, 22-го пехотного Нижегородского полка и 6-ой артбригады. На всех
могилах стояли деревянные кресты. Надписи на большинстве были размыты
дождем. Некоторые удалось прочитать: здесь погребено тело воина 4-ой
батареи 6-ой артбригады Петра Денисова, павшего в бою при с. Гожа 9
февраля 1915 года» или «Алексей Артюшин». На одной из могил («при вновь
построенном мосту через реку Неман у села Гожи») была обнаружена
надпись: «Рядовой 22-го Нижегородского полка пал смертью героя 9
февраля». В саду имения Перелом, на расстоянии 100 саж. От жилого дома
Марии Гейбович – братская могила с надмогильной надписью: «Здесь
покоятся ефрейтор Федор Муравьев, фельдшер Яков Додоенко и Семен Зуев».
На берегу Немана, в крестьянском защитном лесу дер. Друскеники были
похоронены в одной могиле 18 солдат 21-го Муромского полка. Один из
солдат этого полка Ахмет Ахматин был похоронен у д. Свянтоянск, а другой –
Игнатий Некрасов – при урочище Дуброва. При этом в урочище имелось 9
братских могил, над всеми стояли кресты, а на некоторых из них сохранились
надписи: «Здесь покоятся павшие в бою 11 февраля 1915 г. 21-го Муромского
полка, 1 роты, 2 взвода – Кузьма Малыш, Федор Кожин, Федор Андреевич,
Гонтрахам Сугатолин»; «Здесь похоронены убитые в бою 11 февраля 1915
года 4-го батальона 22-го пех. Нижегородского полка 17 человек и 2 человка
21-го Муромского полка». При д. Свентоянске было еще 11 одиночных могил,
3 могилы – при д.Шабаны. Еще 9 воинов было похоронено на Друскенинском
православном кладбище.
Тогда же имели место и случаи, связанные с перезахоронением останков
погибших воинов. Так, тело похороненного в скверике при ст. Новокаменная
подпоручика Маслова с разрешения воинских властей и по просьбе родителей
было перевезено на место нового захоронения в Петроград, а покоившиеся
вместе с ним останки других воинов (прапорщика и 11 нижних чинов) по
распоряжению коменданта штаба 20-го армейского корпуса были
перезахоронены в начале июля 1915 года «на вновь отведенном в леске
крестьян дер. Старокаменная, в расстоянии одной версты от этой деревни,
военном кладбище».
В полицейские сводки, разумеется, не попали могилы воинов,
похороненных прямо на боевых позициях. Между тем, только на горке ушоссе сзади форта № 13 крепости Гродно, а также у деревни Барановичи
(возле сосновой рощи, а также вдоль шоссе) имелось 10 одиночных и 8
братских могил, в которых было похоронено 265 офицеров и нижних чинов
30-го Полтавского, 169-го Ново-Трокского и 170-го Молодечненского
пехотных полков, павших с 10 по 18 февраля 1915 года. На всех могилах были
установлены кресты. На индивидуальных с надписями, на братских могилах
(до десяти погибших воинов) также указывались имена похороненных, в
большинстве же случаев указывалось количество павших воинов с указанием
номеров и названий их полков и даты их погребения.
Описание одного из таких погребений имеется на страницах «Русского
паломника» (1915, № 23, с.368): «Место для братской могилы было выбрано
удачно: возвышенность среди соснового леса, рядом проезжая дорога.
Вследствие твердости грунта обширная могила была готова только к вечеру.
Дно ее устлали ельником, опущенные в братскую могилу тела павших воинов
сплошь покрыли зелеными ветвями елок. К этому времени у отверстой
могилы собрался почти в полном составе полк, чтобы отдать последний
христианский долг своим боевым товарищам. Наступили печально-
торжественные минуты. По команде старшего штаб-офицера: «Слушай! На
караул!» – оркестр заиграл «встречу» тихо приближающемуся верхом в
сопровождении адъютанта командиру полка. Он медленно слез с коня,
подошел к могиле и, опустившись на колени, стал горячо молиться за
отошедших в вечность своих боевых товарищей. Вслед за этим полковым
священником был совершен перед походным полковым образом
трогательный обряд отпевания. Печально звучали церковные напевы
стройного полкового хора. Удивительно, но в это время затихли раскаты
неприятельских орудий. Во время трогательных «Со святыми упокой» и
«Вечная память» весь полк, как один человек, в полном походном
снаряжении, с винтовками опустился на колени. Затем был троекратный
погребальный залп из ружей. Под торжественно-печальные звуки «Коль
славен» скоро вырос надмогильный холм. Прощальные горсти земли были
брошены в могилу командиром полка и всеми присутствовавшими
офицерами. Братская могила вскоре была увенчана большим деревянным
крестом, на котором виднелась небольшая иконка Христа-Спасителя –
родительское благословение одному из убитых героев. Крест и могилу
украсили венками из елок. Погребение окончилось уже в полной темноте.
Полк стал расходиться по квартирам. Проходя мимо свежей братской могилы,
многие солдаты молились: «Царствие им небесное и вечный покой». Так
закончился печальный обряд у новой братской могилы…».
Над самой большой из братских могил неподалеку от форта № 3
возвышался крест с надписью на нем: «Павшие в боях с 10 по 18 февраля 70
человек воинов 30-го Полтавского, 169-го Ново-Трокского, 170-го
Молодечненского полков и других частей. Погребение совершил священник
43-й артиллерийской бригады Иоанн Вишневский». Благодаря надписи на
крестах становилось известным, что в районе форта № 3 и деревни
Барановичи были похоронены: штабс-капитан Ефимов А.А., капитанАгнивцев П., подпоручии Земнецкий, Вуникевич С., Витковский В.,
прапорщики Овчинников, Авсеев, Шнурков, Артамонов, Селиванский,
нижние чины Бабаев Н., Глусов М., Васильев П., Шулепин А., Наличкин Д.,
Юншин С., Седых Т., Потрай Е., Зубков А., Шишман И., Жуковский М.,
Бершановский К., Охлопков П.
25 больших и малых братских могил находилось в районе дер. Ратичи
Голынковской волсти Августовского уезда. В них было предано земле 728
офицеров и нижних чинов из 104 Устюжского, 24-го Сибирского, 103-го
Петразаводского, 36-го Челябинского пехотных полков, 194-го, 66-го, 11-го,
294-го запасных батальонов, Гродненской слабосильной (т.е. составленной из
вернувшихся из госпиталя воинов) команды и других частей. На крестах
имелись имена Чернолога С., Панченко И., Зангалова Ф., Дроздова Р.,
Харченко И., Масленкова А., Фураева А., Шального В., Бахарева С.,
Тихоненко И., Белякова Ф., Кошелева А., Самбула Н., Кузьмина С.,
Бурданкова И., Лихтаря Ф., Акшина М., Левченко И., Бабнева Д., Петушкова
М., Перихалова М. Иногда на крестах вместо имен помещались личные знаки
воинов с номерами: кое-где имелись надписи: такой-то полк, фамилии
неизвестны. В этом районе захоронения датировались 14 марта 1915 года.
Были и такие факты, когда в ведомостях о могилах павших под Гродно
русских воинов значилось и такое: «Захоронения в районе форта Теолин
поселка Сопоцкин – надмогильных надписей нет, сами могилы в неисправном
виде». Речь шла о русских воинах, похороненных 25 апреля 1915 года. Или
другое сведение от 27 марта 1915 года: «В селении Сильвановцы, в
кладбищенском склепе обнаружено большое количество трупов нижних
воинских чинов: 5 из них вынуто и похоронено в 2-х братских могилах,
остальные оставлены в склепе, так как сильно разложились. Склеп засыпан
|
: 1 ... 10 11 13 14 ... 25 Далее» Вниз