"Малобеларусь". Попытка к бегству
Поезд медленно катился по Средне-Русской Возвышенности. За окнами проплывали берёзки и липы. Маленькие деревушки приветливо открывали ставни избушек. На станциях усатые регулировщики махали вслед поезду красными значками.
На дощатой скамье вагона второго класса ехал профессор Иван Деникин. Срочные дела вызывали его в Москву. Настолько срочные, что он вынужден был немедленно забросить кафедру истории в родном Мухогорске и сорваться с места.
Вагоны первого класса были зарезервированы для оккупантов и коллаборационистов. Второй класс - для "аборигенов". Вот уже два года находилась Россия под пятой завоевателя. На каждом домишке, на каждом перекрёстке, словно кровь, алел бело-красно-белый "белорусский" флаг. "Бяла-чырвона-бялый"!
"Мы боялись жовто-блакытных, - думал профессор, - боялись молдаван, латышей. Готовились к грузинской агрессии и оккупации. Изо всех сил защищали страну с юга, с востока, с севера. И только запад..."
Впрочем, кто мог это предвидеть!? Вчерашний союзник, друг верный и преданный, вдруг оказался предателем. "Если друг оказался вдруг" - вспомнил Деникин песню Высоцкого.
Впрочем, и сам Высоцкий - судя по фамилии - белорусского происхождения. Не удивительно, что он направил на ложный путь. Высоцкий рекомендовал тянуть друга в горы. Россия так и сделала: разместила на неспокойной грузинской границе белорусскую дивизию. Это и стало началом конца...
- Ваши билетики? - произнёс проводник. Он говорил с явным белорусским акцентом. А ведь русский, небось. Сколько же их, перевёртышей?
Деникин нехотя вытянул из кармана помятый железнодорожный билет.
- А пропуск? - не унимался предатель.
Профессор побледнел и протянул свой "аусвайс".
- Я-н-к-о Д-е-н-и-к-и-н, - по складам прочёл проводник.
"Даже и в паспортах теперь пишут нас на так называемой белорусской мове, - с горечью подумал профессор. - Отрекли нас от русского имени!"
- Вы - профессор истории? А какой?
- Нашей, - хмуро сказал Деникин, - Российской.
Проводник рассмеялся.
- Нет такой страны "Россия", - пояснил он. - Есть Малобеларусь. А историю Вашу следует переправить.
Деникин внимательнее вгляделся в собеседника. Голубые глаза, светло-русые волосы. Белорус! Но что он делает тогда в вагоне второго класса?
Белорус словно бы прочёл его мысли.
- Я - хорунжий военной разведки Войска белорусского. Вернее - контрразведки. В моём ведении - белоруссизация малобелорусских территорий, воссоединённых с Беларусью, - он положил руку на плечо профессора. - Нам нужны люди вроде Вас - грамотные, образованные. Чтобы нести населению правду про нашу историю.
Деникин онемел. "И как у меня вырвались слова "российская история" !? - ругал себя он. - Разве не знал, что за слово "Россия" теперь карают!?"
Хорунжий вновь прочитал мысли Деникина.
- Это не большое преступление, - успокоил он. - Для первого раза можем закрыть глаза... Однако, Вам придётся с нами сотрудничать.
- А что делать? - вырвалось у профессора.
- Для начала - выучить грамотную белорусскую мову, - пояснил Хорунжий, - А не этот Ваш так называемый "русский" "язык". "Язык" - это то, что во рту. А говорят люди на мове.
- Я п-подумаю... - выдавил из себя профессор.
- Думайте, - с улыбкой кивнул хорунжий. - Со временем, мы выйдем с Вами на связь. Поинтересуемся, так сказать, результатами раздумий. Только учтите, я не забыл, что Вы употребляете слово "российский". А это ведь - 30 суток административного ареста. Как минимум.
Хорунжий вышел.
"30 суток, - подумал Деникин. - Нашёл чем пугать российского историка!"
- Российского, - шёпотом произнёс он, оглядываясь по сторонам. И с не меньшим наслаждением добавил: - Русский.
Деникин вздрогнул, испугавшись собственной смелости. Вновь опасливо оглянулся. В стены могли быть вмонтированы микрофоны. Ах! Как это похоже на белорусских захватчиков!
Захватчиков... Да как же такое могло выйти, чтоб захватили Россию? Не могло. А ведь вышло...
В 2013 году Лукашенко внезапно ушёл на пенсию. Поговаривали о проблемах со здоровьем, вызванных травлей так называемой "оппозиции". Гундарила молва про нервный срыв от непосильной работы: шутка ли, обеспечить каждому гражданину нормальные человеческие яйца! Как бы там ни было, а пошёл.
В Беларуси объявили выборы. На них предательски победил Пазьняк.
В то время Беларусь образовывала с Россией единое государство. Добрые и доверчивые, россияне не сразу заподозрили подвох. Не сразу решили защититься от вчерашних братьев. А потом стало поздно. Белорусские танки бороздили простор Москвы. Сапоги белорусских солдат рыли родной суглинок. На берёзках весели портреты Кастуся Калиновского. В школах насильно вводили белорусскую "мову".
- Не сдамся, - шептал профессор в горячечном бреду, глядя из окна на пейзажи Подмосковья. - 30 суток - не срок. Пусть сперва попробуют меня поймать.
Он знал, что не вернётся на кафедру. По крайней мере, до освобождения. "Но будет ли освобождение? - думал он. - Возможно ль?". Освободителей не находилось. Страна была в кольце врагов. Там бандеровцы, там - литовские и грузинские сепаратисты; дальше - НАТО, Монголия... Надеяться можно только на себя.
Поезд подъехал к перрону. После короткого обязательного обыска профессора выпустили в город. Он был рад: полицаи не заметили спрятанный глубоко под одеждой пузырёк с берёзовым соком. За такой пузырёк могли убить. Или - и того хуже - отправить в лагерь по изучению белорусского "языка". Знал это профессор. Но рискнул. Мальчишество?
Автобусы и метро были ему заказаны: на входе туда требовали знания белорусского. Пешком пробирался профессор по оккупированной столице. Лишь к вечеру дошёл он до конспиративной квартиры. Двери квартиры были выбиты - видимо, обыск. Деникин вспомнил, что не заметил сушившейся на окне фофудьи - символа провала. Вернее, заметил, но не предал значения. Обрадовался тогда даже - свои, мол, люди живут. А ведь это ж условный знак! "Эх, голова садовая, - проворчал он. - Старею, забываю... Хоть бы историю российскую не забыть!"
Он нервно принялся искать яд - крошечный гамбургер из МакДональдса. Но не нашёл. Неужели забыл дома? Как всегда...
Так он и стоял на лестнице, не решаясь зайти. В голове роем проносились мысли.
В Москву он ехал на подпольную работу - учить людей истории Государства Российского (он знал, что "Российское Государство" - это тавтология, но что тут попишешь?). Соратники по подполью должны были организовать тайные курсы. Организацию взяли на себя беженцы из Малороссии. В "Украине" им уже доводилось организовывать подпольные курсы запрещённого в этой "стране" русского языка. Дело было опасное, многие из борцов попались на горячем и закончили свои дни под Донецком, строя гигантские статуи Степана Бандеры. Уцелевшие бежали в Москву. Кто мог тогда подумать, что их опыт пригодится и тут.
Да видно утратили они бдительность. Опьянил их воздух свободы... Вот и попались белорусским националистам.
На улице потрескивал двадцатиградусный мороз. Сквозь выбитое стекло окна подъезда дул пронизывающий ветер.
Бежать было некуда. Деникин нерешительно зашёл в конспиративную квартиру.
- А вот и Вы, - раздался знакомый голос. Хорунжий заслонил собой дверной проём.
Деникин поёжился.
- Обмануть нас решили, пан профессор?
- Я не пан, - гордо плюнул Деникин, - Я товарищ. И не "Янко", а Иван. Не сметь в моём присутствии употреб##ть так называемый "белорусский" "язык", выдуманный австрийцами в насмешку над русский, чтоб отделить Белую Русь от старшего брата! Говорите на грамотном русском языке!
Он знал, что подписывает себе приговор. Но по-другому не мог.
- Да здравствует товарищ Сталин! - выкрикнул Деникин и бросился к окну. За считанные мгновения перемахнул он подоконник и упал в тёмную морозную даль.
Сугроб был мягок и глубок. Зарывшись в него при падении, профессор не сразу пришёл в себя. Жив... надолго ли?
Сверху склонилась голова хорунжего. Тот посветил фонариком.
- Выходите, - рассмеялся он.
- Лучше стреляйте здесь, - прошептал Деникин. - Не буду я учить вашу "мову".
- И не надо, - ещё громче засмеялся собеседник. - Вы прошли испытание. И показали себя настоящим патриотом.
- Кто Вы? - удивлённо спросил Деникин.
- Полковник российских органов Василий Семёнов.
- Я знаю про Вас всё, - наставительно продолжил полковник. - Мы долго к Вам присматривались. И теперь я в который раз убедился - большего патриота, чем Вы, нам не найти. У нас тут подпольная сеть. Вместе мы освободим Москву от всяческих "мов".
Он помог профессору выбраться из сугроба.
- Пойдёмте, - произнёс Семёнов, глядя на заснеженную Москву под бело-красно-белыми знамёнами. Нас ждут великие дела!
"А может он всё-таки белорус?" - недоверчиво подумал Деникин. Но додумать он не успел.
Добавлено: 11 Декабрь 2012, 01:42:03
РР: Ці здольная выжыць Беларусь самастойна?
Зянон Пазняк: Не трэба ўжываць такога слова - здольная, гэта само сабой. Беларусь такая краіна, якае мае настолькі шмат у сабе, у сваім грамадстве, у сваёй культуры, у сваіх рэсурсах, што яна здольна адрадзіць не толькі сваё існаванне, але і ўплыў ад Балтыйскага да Чорнага мора. Уплыў Беларусі, які быў, ён застанецца пры яе адраджэнні, ён будзе такі. Гэта не залежыць ад велічыні тэрыторыі і колькасці насельніцтва, а залежыць ад таго, што гэта такое - гэта цэлая цывілізацыя Беларусь. Вялікае княства - гэта цэлая цывілізацыя, яе знішчалі з абодвух бакоў, але яна пратрывала стагоддзі. Безумоўна, зараз сітуацыя цяжкая, таму што панішчаныя людзі. Людзей панішчылі, павыганялі, затапталі, але жыццё спыніць немагчыма, яно ідзе паступова, крок за крокам. Адзінае, што можна сказаць, жыццё кароткае - гэта дрэнна. Зараз гадзіннік працуе на будучую вольную Беларусь, не на рэжым, і не на Маскву.
Зянон Пазняк, адзін з заснавальнікаў Беларускага народнага фронту “Адраджэнне”, старшыня Кансерватыўна-хрысціянскай Партыі БНФ, доўгі час жыве за межамі Беларусі. Палітык катэгарычна абвяргае інфармацыю, якая з’явілася ў апошні час, пра яго магчымы ўдзел у прэзідэнцкіх выбарах 2015 года.
: 1 ... 15 16 18 19 20 Далее» Вниз