О чем предупреждал генерал Николай МихневичНеподалеку от Гродно, почти у самой границы, выветриваются, вымываются дождями форты, построенные перед Первой мировой войной. Тяжелые, мощные, длинные, дорогущие. Самый удобный для посещения — Наумовичский. Назван он так, видимо, не зря. Здесь можно посидеть в тишине и подумать. А думается здесь хорошо…
На свете есть люди, которые любят таскать каштаны из огня чужими руками. Пример — в гоголевском «Ревизоре». Изголодавшийся Хлестаков гонит слугу Осипа к хозяину гостиницы добыть еду. Пронырливый Осип пытается увильнуть, понимая, что получит два раза по лбу: за наглость — от хозяина гостиницы и за невыполнение приказа — от Хлестакова. Но голодный барин неумолим. И тогда Осип находит абсолютно «научный» выход из положения…
Смысл этой гоголевской коллизии просматривается в военных взаимоотношениях России и Франции во второй половине XIX века и накануне Первой мировой войны — Хлестаковым была тогда Франция, активно подталкивавшая Россию сунуть руки в огонь.
Чем эти две ситуации отличались?
Причины Первой мировой обычно комментируют так: «К ней привели глубокие экономические противоречия, сложившиеся между странами Антанты и Тройственного союза к началу 1914 года, поводом же стали выстрелы Гаврилы Принципа в Сараево».
Из комментария вытекает: ранее глубоких противоречий и провоцирующих моментов между государствами Европы не наблюдалось.
…А ведь наблюдались. И еще какие артезианские. А вот войн, в которые втягивались страны, не имея на то даже мизерной потребности, не случалось. Был лишь один такой пример — совершенно ненужное для России участие в Первой мировой войне на стороне Франции. Нам бы в сторонке постоять, ан нет!..
Все произошло на коммерческой основе.
В 1892 году российский император Александр III занял у французов денег — и потому подписал военную конвенцию с Францией. Вот ее первая статья: «Если Франция подвергнется нападению Германии или Италии, то Россия употребит все свои наличные силы для нападения на Германию». Участвовать в той судьбоносной продаже войск должны были 800 тысяч российских военнослужащих, которые на 15-й день от начала мобилизации обязаны были ударить в тыл германцам и гибнуть за интересы Франции.
1 августа 1914 года русско-французская военная конвенция 1892‑го сработала…
О тогдашних франко-русских отношениях написано много чего. Но по сей день не сказано прямо: Франция умышленно втянула Россию в войну за свои интересы. Россия же сунула руки в огонь исключительно по недоумию Александра III: не будь той конвенции, выстрелов Гаврилы Принципа в Сараево никто бы не услышал.
Теперь опустимся в колодец истории чуть ниже, до стыка, на котором хлестаковщина не прошла.
Мало кому известно, что «душевные» попытки Франции нахватать каштанов из огня руками России начались еще в 50–70‑е годы XIX века. Вопрос: почему Россия прятала тогда свои руки за спину?
Разберемся и в этом.
2 декабря 1852 года: Луи Бонапарт становится последним императором Франции, назвав себя Наполеоном III.
Прошло несколько лет. Позади Крымская война, запрет для России иметь флот в Черном море, смерть Николая I и приход на престол Александра II.
Франция для этого Александра была симпатичным государством. В 1859 году между ним и Луи был заключен тайный союз. Франция поклялась радикально поддержать российские требования об отмене «нейтрализации» Черного моря, Александр же пообещал Франции свою безучастность в случае ее выступления против Австрии. «Мы вместе достаточно сильны, чтобы заставить плясать под нашу дудку всю остальную Европу и, стало быть, весь мир!» — заверял Наполеон III великого князя Константина Николаевича, родного брата Александра II. Ох как была права Евгения Монтихо, жена Луи, которая шушукнула российскому послу П. Д. Киселеву гениальную фразу: «Когда удумывают покроить карту Европы, только тогда им союз с Россией и нужен».
Результат — Луи громит австрийцев, завоевывает Савойю, Ниццу и… показывает Санкт-Петербургу огромный кукиш: мол, а флота на Черном море вам не видать!
В общем, жаргонно говоря, нашего Александра хамски кинули!
Но ему хватило того урока. И Луи вскоре понял, что перед ним уже не субъективный идеалист Николай, влезший в Крымскую войну «за святые места» по советам придворных авантюристов, а монарх, умеющий делать выводы.
Тут подоспело польское восстание 1863 года. События разрывают Луи на части. С одной стороны, он активно поддерживает повстанцев Зигмунда Сераковского, готовится встать во главе европейской коалиции для военного вторжения в Россию. С другой — вдруг ощущает, что за его спиной как-то странно копошится Бисмарк, исподтишка сколачивая германские лоскуты в единую империю.
Прикинув, что важнее, Луи вынужден сказать представителю польской диаспоры во Франции нервную фразу: «Мне позарез нужна Россия. И не нужно пробуждать моего нерасположения к ней!». Более того, когда Иосиф Бонапарт (принц Наполеон) заявил в сенате: «Я не хочу с Россией войны, но и мира с ней я тоже не хочу», Луи жестко отчитал его: «Сенат не клуб! Во время своего последнего выступления ты нанес ущерб моим хорошим отношениям с Россией».
Через год в Европе интерес к польскому вопросу угас. Но Луи еще острее ощущает антифранцузское дыхание Бисмарка. 16 июля 1867 года Александр II получает от него плутоватое письмо: «Да пусть Германия на здоровье объединяется, но… в виде двух государств — южной конфедерации и северной, Австрия же должна жить сама по себе. В этом вопросе интересы России и Франции полностью совпадают. Мы оба не должны соглашаться с тем, чтобы вся Германия оказалась под одним скипетром».
Наученный мякинкой 1859 года, Александр оставляет на полях письма пометку: «Дурак!».
Тот же 1867 год, май. Международная выставка в Париже. Луи в ужасе от успехов Бисмарка!.. Он подобострастно приглашает Александра «посмотреть достижения», пытается уговорить его положить предел поползновениям «железного канцлера», уговаривает встать на сторону Франции и вместе хозяйничать в Европе. А Александр II требует одного: прекращения «нейтрализации» Черного моря, случившегося по прямой вине Луи.
Луи мнется.
Бисмарк действует.
Накануне становления Германии как новой империи Наполеон III в отчаянии пытается сделать Россию в грядущем военном конфликте с немцами хотя бы нейтральной. Новому послу Франции в России генералу Флери поручено убедить Александра II в соблюдении хотя бы нейтралитета, когда начнется франко-прусская война. Из Санкт-Петербурга согласно кивают: «Отлично, нейтралитет — так нейтралитет!».
Франко-прусская война началась 19 июля 1870 года. Через полтора месяца прусская армия меньше чем за сутки заставила пасть Седан. Наполеон III, находившийся в той крепости, сдался в плен, отправив прусскому королю Вильгельму I письмо, в котором были и такие слова: «…Я хотел, но в силу обстоятельств не смог пасть в бою, и теперь мне остается лишь вручить свою шпагу Вашему Величеству».
А в январе 1871 года Лондонская конференция отменила антирусские статьи трактата 1856 года, запрещавшие России держать свой флот в Черном море. Это означает, что в те годы Российская империя без единого выстрела восстановила все, что потеряла в результате Крымской войны.
История с Наполеоном III убеждает в одном: иногда российские правители поступали мудро…
* * *
Почтенный читатель! Если ты вдруг окажешься в Санкт-Петербурге, сходи в Александро-Невскую лавру, найди там место упокоения Николая Петровича Михневича, русского, а в конце жизни и советского теоретика военного искусства. Постой там, склонив голову в почтении.
Гениальность Н. П. Михневича проявилась в пророческом взгляде на отношение России к военным конфликтам других стран. Суть можно изложить так. Россия, как и любое государство, имеет полное право с самых высоких трибун в любых децибелах осуждать или одобрять чьи-то действия в военных конфликтах, но вмешиваться в эти конфликты ей противопоказано. Россия в военных конфликтах не должна иметь союзников. Союзники будут избегать боев, стараться не подставлять свои войска под удар, а в конце концов стянут одеяло победы на себя и в лучшем случае равнодушием отблагодарят российского солдата, павшего за их интересы.
Франко-прусская война показала: политика нейтралитета по отношению к чужим войнам — беспроигрышная лотерея, в ней или останешься при своих, или что-то выиграешь, а третьего — не дано. Первая мировая война — противоположный пример: вмешательство России в бойню за чужие интересы чревато очередным крахом российского государства любой формы правления.
Сегодня относительно сдержанное отношение к военным конфликтам, происходящим в мире, порождает у знающих людей надежду, что этот разумный взгляд Н. П. Михневича наконец-то начал играть в русской истории свою великую роль!..
…Читатель вправе спросить: «Хорошо, с Наполеоном III, Александром II и Александром III мы разобрались. А куда делся Осип?».
Никуда не делся. С 1991 года и по сей день в силу удачно сложившихся для него обстоятельств Осип, как и прежде, слуга…
ОТ РЕДАКЦИИ. К умозаключениям, высказанным в этой статье Олегом Малашенко, нашим автором из Гродно, можно отнестись по-разному. Но нам кажется, что некоторые из них непременно стоит учесть накануне неумолимо надвигающегося столетия Первой мировой войны.
Олег Малашенко, Гродно
: 1 ... 80 81 83 84 ... 145 Далее» Вниз