У меня железные дороги. Фермеры производят товар. Я его доставляю на рынки. Рассчитываешь, сколько нужно оставить фермеру денег, чтобы он не умер с голоду и мог работать дальше, а всё остальное берёшь себе как тариф за провоз. Очень просто.
-- Фермеры довольны этим?
-- Не все, я думаю! -- сказал он с детской простотой. -- Но, говорят, все люди ничем и никогда не могут быть довольны. Всегда есть чудаки, которые ворчат...
-- Правительство не мешает вам? -- скромно спросил я.
- Правительство? -- повторил он и задумался, потирая пальцами лоб. Потом, как бы вспомнив что-то, кивнул головой. -- Ага... Это те... в Вашингтоне. Нет, они не мешают. Это очень добрые ребята... Среди них есть кое-кто из моего клуба. Но их редко видишь... Поэтому иногда забываешь о них. Нет, они не мешают, -- повторил он и тотчас же с любопытством спросил: -- А разве есть правительства, которые мешают людям делать деньги?
Я почувствовал себя смущённым моей наивностью и его мудростью.
-- Нет, -- тихо сказал я, -- я не о том... Я, видите ли, думал, что иногда правительство должно бы запрещать явный грабёж...
-- Н-но! -- возразил он. -- Это идеализм. Здесь это не принято. Правительство не имеет права вмешиваться в частные дела...
Моя скромность увеличивалась перед этой спокойной мудростью ребёнка.
- Но разве разорение одним человеком многих -- частное дело? -- вежливо осведомился я.
- Разорение? -- повторил он, широко открыв глаза. -- Разорение -- это когда дороги рабочие руки. И когда стачка. Но у нас есть эмигранты. Они всегда понижают плату рабочим и охотно замещают стачечников. Когда их наберётся в страну достаточно для того, чтобы они дёшево работали и много покупали, -- всё будет хорошо.
Он несколько оживился и стал менее похож на старика и младенца, смешанных в одном лице. Его тонкие, тёмные пальцы зашевелились, и сухой голос быстрее затрещал в моих ушах.
- Правительство? Это, пожалуй, интересный вопрос, да. Хорошее правительство необходимо. Оно разрешает такие задачи: в стране должно быть столько народа, сколько мне нужно для того, чтобы он купил у меня всё, что я хочу продать. Рабочих должно быть столько, чтобы я в них не нуждался. Но -- ни одного лишнего! Тогда -- не будет социалистов. И стачек. Правительство не должно брать высоких налогов. Всё, что может дать народ, -- я сам возьму. Вот что я называю -- хорошее правительство.
"Он обнаруживает глупость -- это несомненный признак сознания своего величия, -- подумал я. -- Пожалуй, он действительно король..."
-- Мне нужно, -- продолжал он уверенным и твёрдым тоном, -- чтобы в стране был порядок. Правительство нанимает за небольшую плату разных философов, которые не менее восьми часов каждое воскресенье учат народ уважать законы. Если для этого недостаточно философов -- пускайте в дело солдат. Здесь важны не приёмы, а только результаты. Потребитель и рабочий обязаны уважать законы. Вот и всё! -- закончил он, играя пальцами.
"Нет, он не глуп, едва ли он король!" -- подумал я и спросил: -- Вы довольны современным правительством?
Он ответил не сразу.
-- Оно делает меньше, чем может. Я говорю: эмигрантов нужно пока пускать в страну. Но у нас есть политическая свобода, которой они пользуются, -- за это нужно заплатить. Пусть же каждый из них привозит с собой хотя бы пятьсот долларов. Человек, у которого есть пятьсот долларов, в десять раз лучше того, который имеет только пятьдесят... Дурные люди -- бродяги, нищие, больные и прочие лентяи -- нигде не нужны...
-- Но ведь это сократит приток эмигрантов... -- сказал я.
Старик утвердительно кивнул головой.
-- Со временем я предложу совершенно закрыть для них двери в страну. А пока пусть каждый привезёт немного золота... Это полезно для страны. Потом, необходимо увеличить срок для получения гражданских прав. Впоследствии его придётся вовсе уничтожить. Пусть те, которые желают работать для американцев, -- работают, но совсем не следует давать им права американских граждан. Американцев уже довольно сделано. Каждый из них сам способен позаботиться о том, чтобы население страны увеличивалось. Всё это -- дело правительства. Его необходимо поставить иначе. Члены правительства все должны быть акционерами в промышленных предприятиях -- тогда они скорее и легче поймут интересы страны. Теперь мне нужно покупать сенаторов, чтобы убедить их в необходимости для меня... разных мелочей. Тогда это будет лишнее...
Он вздохнул, дрыгнул ногой и добавил:
-- Жизнь видишь правильно только с высоты горы золота.
Теперь, когда его политические взгляды были достаточно ясны, я спросил его:
-- А как вы думаете о религии?
-- О! -- воскликнул он, ударив себя по колену и энергично двигая бровями. -- Очень хорошо думаю! Религия -- это необходимо народу. Я искренно верю в это. И даже сам по воскресеньям говорю проповеди в церкви... да, как же!
-- А что вы говорите? -- спросил я.
- Всё, что может сказать в церкви истинный христианин, всё! -- убеждённо сказал он. -- Я проповедую, конечно, в бедном приходе -- бедняки всегда нуждаются в добром слове и отеческом поучении... Я говорю им...
Лицо его на минуту приняло младенческое выражение, но, вслед за тем, он плотно сжал губы и поднял глаза к потолку, где амуры стыдливо закрывали обнажённое тело толстой женщины с розовой кожей йоркширской свиньи. Бесцветные глаза его отразили в своей глубине пестроту красок на потолке и заблестели разноцветными искрами. Он тихо начал:
- Братья и сёстры во Христе! Не поддавайтесь внушениям хитрого Дьявола зависти, гоните прочь от себя всё земное. Жизнь на земле кратковременна: человек только до сорока лет хороший работник, после сорока его уже не принимают на фабрики. Жизнь -- непрочна. Вы работаете, -- неверное движение руки -- и машина дробит вам кости, -- солнечный удар -- и готово! Вас везде стерегут болезни, всюду несчастия! Бедный человек подобен слепому на крыше высокого дома, -- куда бы он ни пошёл, он упадёт и разобьётся, как говорит апостол Иаков, брат апостола Иуды. Братья! Вы не должны ценить земную жизнь, она -- создание Дьявола, похитителя душ. Царство ваше, о милые дети Христа, не от мира сего, как и царство Отца вашего, -- оно на небесах. И если вы терпеливо, без жалоб, без ропота, тихо окончите ваш земной путь, он примет вас в селениях рая и наградит вас за труды на земле -- вечным блаженством. Эта жизнь -- только чистилище для ваших душ, и чем больше вы страдаете здесь, тем большее блаженство ждёт вас там, -- как сказал сам апостол Иуда.
Он указал рукою в потолок, подумал и продолжал, холодно и твёрдо:
-- Да, дорогие братья и сёстры! Вся эта жизнь пуста и ничтожна, если мы не приносим её в жертву любви к ближнему, кто бы он ни был. Не отдавайте сердца во власть бесам зависти! Чему вы можете завидовать? Земные блага -- это призраки, это игрушки Дьявола. Мы все умрём -- богатые и бедные, цари и углекопы, банкиры и чистильщики улиц. В прохладных садах рая, быть может, углекопы станут царями, а царь будет сметать метлой с дорожек сада опавшие листья и бумажки от конфет, которыми вы будете питаться каждый день. Братья! Чего желать на земле, в этом тёмном лесу греха, где душа плутает, как ребёнок? Идите в рай путём любви и кротости, терпите молча всё, что выпадет вам на долю. Любите всех и даже унижающих вас...
: 1 ... 172 173 175 176 ... 186 Далее» Вниз