следующая тема »

[26 Июнь 2025, 22:44:18]

Новости, реклама:

[26 Июнь 2025, 22:44:18]

Новости, реклама:

[Naugad]

правильней : под чем ?

это вы уважаемый намекаете на полное отсутствие рифмы?
находите сходство с реперским речетативом ?

нич против не имею

хорошо  это иль плохо ? скажите

[Бучир]

а кто тут может судить, ты для кого пишешь?
на ценителей забей, чувак, слышишь?
респекты - это заебись, об чем тут говорить
но если сам от себя прешься, на них можно забить
приятна слышать "Naugad рифмует п#здата
и еще в его текстах никогда не бывает мата
да и ваще он ажуеть с любой стороны
на него дрочат и девченки и пацаны"
а сам себе, скажи, пожал бы крепко руку
за тексты, которые ты пишешь, убивая скуку
не суди строго, на истину не претендую
да и ваще я не эмси, я просто дую...

[критикун]

Безусловно, рифмовать мат да ещё в стиле реп - выйгрышное дело: и ума много не надо, и рифмы у каждой пивнухи выдают пачками, и люмпенам близко по духу. А ещё хорошо бы закончить стишок классически: мы университетав не канчали, но этих яцагаловых ачкарикав последний раз предупряждаем...
Хотя, один мой знакомый и очень неплохой интелектуальный поэт под настроением и в злости на поучения близких написал:
Вы говорите, сексуальный опыт нужен?
Перехожу на шёпот: вчера я спал с замужней...
Да ладно вам, нашли чего бояться.
Кончай ругаться! Иду е...ся!
Лишь бы нравилось...

[критикун]

Спасибо за конструктивную критику!!!
Вот еще одно: еще ока нигде не опубликованное.. на стадии разработки. Посоветуете может что.. доработаю.

Пустотою застелила
Ночь неприбранное ложе,
И засохшие белила
Раскрошились:  снег порошей…

Золотою краской звезды
Нарисованы во тьме…
Никогда и слишком поздно -
Две претензии к тебе.

Преломление рассветов
Сквозь придуманную призму…
И надуманность  сюжетов –
Дань отпетому цинизму…

Суррогатом чувств клубничных
С ароматом спелых слов –
Откровение о личном
Сквозь  туманы  прошлых снов -

Всё знакомо и забыто,
Откровения смешны…
А на окна вновь нашиты
Только фликеры луны…
15.01.2008.

Никогда...две претензии к тебе - это как?
Фраза "преломление сюжетов сквозь придуманную призму" очень красивая, но по ходу требует окончания. А его нет...
Слово "сквозь" достаточно в поэзии заезжено, а тут повторяется. А вот суррогат чувств клубничных - это круто! Ну и традиционно - ритм похрамывает!

[критикун]

По поводу "Фликеров Луны" - это здорово! , но интереснее было бы - "антифликеры луны"  
Уважаемый fdp, т.к. мне понравилась адекватность рецензирования ряда стихов (и моего перевода Орды в том числе), считаю необходимым выкладывать «на ваш суд» результаты своего творчества (точнее «результатики» ). Начну с так называемых «пятиминуток», по сему прошу строго не судить (эти стихи были написаны сходу, на одном дыхании и последующей доработке не подвергались, соответственно они редко бывают глубокомысленны и высокохудожественны… :-/). С уважением, Алексей Коломийцев.


Пусть покроют льды сушу! Пусть обрушится мир!
Пусть мне вырвут язык, пусть лишат меня глаз!,
Но оставьте мне душу, что затерта до дыр!
Вас молю! Саша Черный теперь не для вас…

Все намеренья тщетны, Слова все пусты!
И отчаянья вой разрывает мне грудь.
Я забуду заветного лика черты,
Но не дайте мне снова себя обмануть!

Где же ключ от оков? – Я оставлю свой трон.
И пойду средь бродяг в мир великих идей…
О, Царица Богов, возводя Вавилон,
Пощадите подобных, никчемных людей!

Начну с начала. Первые две строки мне кажутся излишне пафосны. "Душа, затёртая до дыр" - оборот, встреченный мною, не соврать, у 40-50 поэтов. Окончание строфы "Вас молю! Саша Чёрный теперь не для вас" заставляет думать, что просишь не трогать Сашу Ч. Почему?
Во второй строфе строки разваливаются на абсолютно две разные темы. Неплоха только третья строфа. Но, на мой разум, не увлекайся "глобализмом" и избегай "мыслей громадья". Напиши просто словами, что хотел сказать! И получится..!

[критикун]

к объективной критике ВСЕГДА ГОТОВ!

(кидал давно на тему "Поэзия"):


принципиально забывая
номер трамвая
идущего к твоему дому
вырабатываю иммунитет
к чистому и большому

суп солю стряхивая с раны
сочиняю невест они неуклюжи и странны
сбиваются в караваны
дабы
завершив интимный хадж
мои гланды
ласкать
белые платья друг другу порвав
проповедовать фри лав

всё ещё любишь? так вспомни
как в икону бычковал и ждал молний
котят топил в жиже
слёз по ним же

тебе всёравно !
беспрерывно звОнишь или звонИшь
шлёшь эсэмэски с номером трамвая
Ишь
ты какая!
Лично мне понравилось! Учитывая жанр стиха, всё выдержано классически. И образность есть "суп солю, стряхивая с раны". Но, согласись, на слух "с раны" несколько меняет тему? А так - добре!

[»Instant«]

А почему про "моё дитё" ничего не говорите?! Неужели настолько плохо, что вы решили промолчать?    

[Djill]

Ещё моё стихотворение. Банальное немного..

Пойди поищи лучшей доли,
Для меня и для всех людей.
Рассказать про любовь тебе что ли,
Про добрых и злых чудо-фей?

Любовь не проходить бесследно,
Она навседа остаётся.
А если она вдруг ушла,
Твоё сердце навек разобъётся.

Бывает, что любишь, но всё бесполезно.
Ведь кругом только жуткий обман.
Кто-то кого-то вдруг кинет, а вместо
Любви только мстительный план.

Мы любим как дети, порой безответно.
Мы знаем, что счастье всегда где-то есть.
И чья-то улыбка заставит смеяться,
И заснёшь уже вовсе не здесь.

Но сон этот будит в нас душу,
Мир прекрасен и мы в нём живём.
Не забудь обойти только лужу,
Печали, когда вы вдвоём.

Пойди поищи лучшей доли,
Для меня и для всех людей.
Пока любовь ещё греет,
Я стою в окруженьи фей.

[Kallipso]

Все те же, но с другой стороны

Коннован
Темный шелк влажно поблескивал в свете ламп, ткань казалась почти живой, она нежно касалась ко-жи, точно уговаривала не бояться. А я и не боюсь, просто… непривычно и все. Одно неловкое движение и платье ожившей шелковой волной соскользнет вниз.
Позор.
Ну не умею я носить платья. И туфли тоже - сапоги куда привычнее. И удобнее, кстати.
- Ровнее шаг, - Карл улыбается уголками губ. – И выше подбородок, смотреть вперед надо, а не в пол, в конце концов, Конни, детка, ты же женщина, у тебя в крови это должно быть.
Не знаю, не хочу знать, каждый шаг дается с трудом, страшно оступиться, страшно зацепиться этим каблуком-кинжалом за ковер, страшно растянуться на ковре и опозориться.
- Вот так, спину прямо, и улыбайся, милая, улыбайся.
Улыбаюсь. Скулы сводит от напряжения, а глаза слезятся, свет здесь чересчур яркий для меня. Во-круг толпа, никогда прежде не видела столько да-ори в одном месте, в голове возникает крамольная мысль, что если сейчас взорвать замок, то Империя без особых потерь выиграет войну. Хотя, конечно, глупость, этот замок так просто не взорвешь…
И вообще зачем думать о войне, когда все вокруг такое… невоенное. По бледно-бежевым стенам при-чудливыми реками извиваются золотые узоры, куполообразный потолок, поддерживаемый белоснежными колоннами, кажется недостижимо высоким, почти как небо, он и похож на небо – темный, с серебряными звездами и узким серпом луны.
И засмотревшись на потолок, я споткнулась, к счастью не упала – Карл вовремя подхватил под локоть и укоризненно так прошептал на ухо:
- Кони, зайка моя, расслабиться, конечно, надо, но не до такой степени.
Послушно киваю, параллельно пытаюсь рассмотреть свое отражение в одном из многочисленных зеркал. Нет, это не я, я не могу быть настолько… красивой? Хочется ущипнуть себя, чтобы убедиться в ре-альности происходящего, а заодно стекло потрогать – вдруг зеркало ненастоящее…
- Коннован? Это ты, глазам своим не верю! – Мика в огненно-красном, ей идет. Черное и красное – выгодное сочетание.
- Ты так изменилась, - она вздыхает, словно сожалея об этих изменениях.
- А ты нет. Все такая же красивая.
Улыбаюсь, как и учил Карл, при этом стараюсь, чтобы улыбка выглядел как можно более искренней. В конце концов, я ведь не имею ничего, против Мика, она мила и приветлива. Стерва, конечно, ну так не мне же с ней жить.
- Ни за что не поверила бы, что ты можешь быть такой… женственной, – комплемент в ответ на ком-племент, что ж, этикет – великая сила. – Честно говоря, я опасалась, что ты не придешь.
- Почему?
- Действительно, - бормочет Мика. – Ну… те давние события… ты была обижена… и потом Рубеус сомневался, а я как-то привыкла доверять его мнению. Но я бесконечно рада тебя видеть, надеюсь, тебе по-нравится.
- И я надеюсь.
Стоило ей упомянуть Рубеуса, как мое настроение моментально испортилось. Надо же, до сих пор болит, а я надеялась, что… а действительно, на что я надеялась? Ни на что.
- Давай я тебя познакомлю, - Мика берет меня за руку, как ребенка, внешне жест выглядит дружеским и безопасным, но мне неприятно, хочется оттолкнуть, вырваться, сбежать из-под этой навязанной опеки. Но вместо этого киваю и иду следом. Главное, не споткнуться, Мика – не Карл, поддерживать не станет.
Кстати, а где Карл? Куда он исчез? Впрочем, какая разница, я уже взрослая, сама должна проблемы решать…
Интересно, сырье доставили вовремя или снова, отговорившись бомбежкой, назад состав повернули? А если доставили, сумел ли Дик организовать разгрузку? Главное, чтобы он на людей не слишком наседал, те и так на пределе работают… ничего, послезавтра вернусь и все узнаю, Карл прав, не рухнет же производ-ство за какие-то несчастные четыре дня.
- А шрамы почти исчезли, - щебечет Мика, - вот на шее немного осталось и на правой щеке, но почти не заметно. Хочешь, можно пудру подобрать в тон.
- Нет, спасибо, я уж как-нибудь без пудры обойдусь.
Мика смеется.
- А ты все такая же колючая… но платье великолепно. И жемчуг… - за этим вежливым восхищением прячется вопрос, что ж, можно и ответить.
- Карл подарил.
- Ах, Карл… тогда понятно…
Она снова улыбается, так искренне, что начинаю сомневаться, а вправду ли она такая стерва, как я решила. Вообще Мика очень соответствует этому месту, красивая, роскошная, изысканная… мне никогда не стать такой.
Ну и слава богу.
Мы о чем-то болтаем, Мика не отпускает меня ни на шаг, с кем-то знакомит, о ком-то рассказывает, о чем-то спрашивает, она вовсю старается быть гостеприимной хозяйкой, а я – благодарной гостьей.
Идиллия.
Идиллия длиться недолго, хотя я уже почти настроилась провести весь вечер в компании Мики.
- Милый, - Мика тянется вверх и кому-то машет. Не хочу даже оборачиваться, потому что знаю, кому она машет и кого называет «милым». Сердце тревожно сжимается, оно уже почти отвыкло от боли, а те-перь…
- Коннован, неужели ты не хочешь поздороваться, это неприлично, - вот теперь ее улыбка по-настоящему искренна. Мика знает, что я не хочу с ним здороваться, я видеть его не хочу, но… оборачива-юсь. Вежливо киваю и замечаю.
- Тебе идет костюм. Здравствуй, Рубеус.
- Здравствуй.
Спиной ощущаю настороженный Микин взгляд. Кажется, она рассчитывала на другую реакцию, ну да к черту ее вместе со всеми расчетами.
Но почему он молчит? Неужели сказать нечего?
- Ты изменилась.
Это я уже слышала.
- О да, выглядит просто великолепно, - Мика ловко просачивается между нами, вижу перед носом за-витки черных волос, и открытую спину с

[критикун]

Вот мой...последний. Сам не очень...но это моё теперешнее состояние...



«Грусть»

Раньше я была не такой…
Совсем не как сейчас… другой…
Но вот случилось… я одна…
Словно в небе… неполная луна…
Где же тот человек…. родной….
Он будто за горой…той…

Видимо… грусть мне суждена…
Но… невыносима она…
И от страха… окунает волной…
Меня… как сталь, ледяной…
Сила, энергия… из вне мне дана …
...И вдруг я очнулась…ото сна…

Раньше я была не такой….
Совсем не как сейчас… другой…

Извини, что пропустил. Сам не знаю, как... О стихе чисто моё мение.
Во-первых, одинока не только неполная луна. У всех поэтов (а это избитый образ) просто одинокая луна. Во-вторых, согласись, что это за поэтический обра: "он за горой...той..." Так можно и "меня не берут...тут", летят года...туда...". И уж совсем непонятно, кто из вас сталь:ты или волна? По всему видно, что писать ты можешь значительно лучше, но это откровенно неудачный стих (подчёркиваю, это только моё мнение).

[критикун]

Ещё моё стихотворение. Банальное немного..

Пойди поищи лучшей доли,
Для меня и для всех людей.
Рассказать про любовь тебе что ли,
Про добрых и злых чудо-фей?

Любовь не проходить бесследно,
Она навседа остаётся.
А если она вдруг ушла,
Твоё сердце навек разобъётся.

Бывает, что любишь, но всё бесполезно.
Ведь кругом только жуткий обман.
Кто-то кого-то вдруг кинет, а вместо
Любви только мстительный план.

Мы любим как дети, порой безответно.
Мы знаем, что счастье всегда где-то есть.
И чья-то улыбка заставит смеяться,
И заснёшь уже вовсе не здесь.

Но сон этот будит в нас душу,
Мир прекрасен и мы в нём живём.
Не забудь обойти только лужу,
Печали, когда вы вдвоём.

Пойди поищи лучшей доли,
Для меня и для всех людей.
Пока любовь ещё греет,
Я стою в окруженьи фей.

Не обижайся, но это творение очень напоминает вечную песню акунов, которые поют о том, что видят. И рифмы ну очень простенькие, и ритм пляшет, как хочет, и ненужный пафос в конце "пойди поищи лучшей доли для меня и для всех людей". Честно говоря, я сразу перестаю верить стиху, когда появляется "планов громадьё"! Стих - вещь интимная, а когда просят за человечество, ведут за собой полки и т.д. - это не стих, это агитплакат"Утром в газете - вечером в куплете" - так писали в 20-ые годы революционные поэты-синеблузники!

[критикун]

Все те же, но с другой стороны
[highlight]Что ж, мне, как и прежде, нравится. Интересно, интригующе и достаточно красиво. Позволю только одно замечание. Иногда, в силу обстоятельств, некоторые довольно симпатичные фразы в одночасье становятся пошлыми или комичными. Пару лет назад в одном из КВН-ов прозвучала фраза: "Одно неловкое движение - ты отец!" Может, стоит изменить?[/highlight]
Коннован
Темный шелк влажно поблескивал в свете ламп, ткань казалась почти живой, она нежно касалась ко-жи, точно уговаривала не бояться. А я и не боюсь, просто… непривычно и все. Одно неловкое движение и платье ожившей шелковой волной соскользнет вниз.
Позор.
Ну не умею я носить платья. И туфли тоже - сапоги куда привычнее. И удобнее, кстати.
- Ровнее шаг, - Карл улыбается уголками губ. – И выше подбородок, смотреть вперед надо, а не в пол, в конце концов, Конни, детка, ты же женщина, у тебя в крови это должно быть.
Не знаю, не хочу знать, каждый шаг дается с трудом, страшно оступиться, страшно зацепиться этим каблуком-кинжалом за ковер, страшно растянуться на ковре и опозориться.
- Вот так, спину прямо, и улыбайся, милая, улыбайся.
Улыбаюсь. Скулы сводит от напряжения, а глаза слезятся, свет здесь чересчур яркий для меня. Во-круг толпа, никогда прежде не видела столько да-ори в одном месте, в голове возникает крамольная мысль, что если сейчас взорвать замок, то Империя без особых потерь выиграет войну. Хотя, конечно, глупость, этот замок так просто не взорвешь…
И вообще зачем думать о войне, когда все вокруг такое… невоенное. По бледно-бежевым стенам при-чудливыми реками извиваются золотые узоры, куполообразный потолок, поддерживаемый белоснежными колоннами, кажется недостижимо высоким, почти как небо, он и похож на небо – темный, с серебряными звездами и узким серпом луны.
И засмотревшись на потолок, я споткнулась, к счастью не упала – Карл вовремя подхватил под локоть и укоризненно так прошептал на ухо:
- Кони, зайка моя, расслабиться, конечно, надо, но не до такой степени.
Послушно киваю, параллельно пытаюсь рассмотреть свое отражение в одном из многочисленных зеркал. Нет, это не я, я не могу быть настолько… красивой? Хочется ущипнуть себя, чтобы убедиться в ре-альности происходящего, а заодно стекло потрогать – вдруг зеркало ненастоящее…
- Коннован? Это ты, глазам своим не верю! – Мика в огненно-красном, ей идет. Черное и красное – выгодное сочетание.
- Ты так изменилась, - она вздыхает, словно сожалея об этих изменениях.
- А ты нет. Все такая же красивая.
Улыбаюсь, как и учил Карл, при этом стараюсь, чтобы улыбка выглядел как можно более искренней. В конце концов, я ведь не имею ничего, против Мика, она мила и приветлива. Стерва, конечно, ну так не мне же с ней жить.
- Ни за что не поверила бы, что ты можешь быть такой… женственной, – комплемент в ответ на ком-племент, что ж, этикет – великая сила. – Честно говоря, я опасалась, что ты не придешь.
- Почему?
- Действительно, - бормочет Мика. – Ну… те давние события… ты была обижена… и потом Рубеус сомневался, а я как-то привыкла доверять его мнению. Но я бесконечно рада тебя видеть, надеюсь, тебе по-нравится.
- И я надеюсь.
Стоило ей упомянуть Рубеуса, как мое настроение моментально испортилось. Надо же, до сих пор болит, а я надеялась, что… а действительно, на что я надеялась? Ни на что.
- Давай я тебя познакомлю, - Мика берет меня за руку, как ребенка, внешне жест выглядит дружеским и безопасным, но мне неприятно, хочется оттолкнуть, вырваться, сбежать из-под этой навязанной опеки. Но вместо этого киваю и иду следом. Главное, не споткнуться, Мика – не Карл, поддерживать не станет.
Кстати, а где Карл? Куда он исчез? Впрочем, какая разница, я уже взрослая, сама должна проблемы решать…
Интересно, сырье доставили вовремя или снова, отговорившись бомбежкой, назад состав повернули? А если доставили, сумел ли Дик организовать разгрузку? Главное, чтобы он на людей не слишком наседал, те и так на пределе работают… ничего, послезавтра вернусь и все узнаю, Карл прав, не рухнет же производ-ство за какие-то несчастные четыре дня.
- А шрамы почти исчезли, - щебечет Мика, - вот на шее немного осталось и на правой щеке, но почти не заметно. Хочешь, можно пудру подобрать в тон.
- Нет, спасибо, я уж как-нибудь без пудры обойдусь.
Мика смеется.
- А ты все такая же колючая… но платье великолепно. И жемчуг… - за этим вежливым восхищением прячется вопрос, что ж, можно и ответить.
- Карл подарил.
- Ах, Карл… тогда понятно…
Она снова улыбается, так искренне, что начинаю сомневаться, а вправду ли она такая стерва, как я решила. Вообще Мика очень соответствует этому месту, красивая, роскошная, изысканная… мне никогда не стать такой.
Ну и слава богу.
Мы о чем-то болтаем, Мика не отпускает меня ни на шаг, с кем-то знакомит, о ком-то рассказывает, о чем-то спрашивает, она вовсю старается быть гостеприимной хозяйкой, а я – благодарной гостьей.
Идиллия.
Идиллия длиться недолго, хотя я уже почти настроилась провести весь вечер в компании Мики.
- Милый, - Мика тянется вверх и кому-то машет. Не хочу даже оборачиваться, потому что знаю, кому она машет и кого называет «милым». Сердце тревожно сжимается, оно уже почти отвыкло от боли, а те-перь…
- Коннован, неужели ты не хочешь поздороваться, это неприлично, - вот теперь ее улыбка по-настоящему искренна. Мика знает, что я не хочу с ним здороваться, я видеть его не хочу, но… оборачива-юсь. Вежливо киваю и замеча

[Kallipso]

fdp, точно. С ассоциациями беда

[»Instant«]

Извини, что пропустил. Сам не знаю, как... О стихе чисто моё мение.
Во-первых, одинока не только неполная луна. У всех поэтов (а это избитый образ) просто одинокая луна. Во-вторых, согласись, что это за поэтический обра: "он за горой...той..." Так можно и "меня не берут...тут", летят года...туда...". И уж совсем непонятно, кто из вас сталь:ты или волна? По всему видно, что писать ты можешь значительно лучше, но это откровенно неудачный стих (подчёркиваю, это только моё мнение).

Спасибо!!! про луну..это и в правду "затисканое" слово...
мда...про гору я тоже что-то не оч... :-/
просто минут за 10 написала - вдохновление было
Теперь буд дорабатывать

[Djill]

А это? Опять плохое?

По направлению к ветру,
Вперёд к пустоте летит моя душа.
С закрытыми глазами, я улыбаюсь снова,
Пока не упадёт последняя слеза.
И кто меня там ждёт,
Кому я здесь нужна?
Не нахожу ответов в книгах:
Я непохожа на других,
 И значит я схожу с ума.

Зачем мне эта жизнь,
 Зачем мне  боль в твоих глазах?
Я причиняю лишь страданье
Внутри меня один лишь мрак.
Тупой обидой наполняюсь,
Когда я вижу как несчастна
И как всем плохо, кто со мной
И стон, и крик, и плач, и вой..
В душе моей….всегда со мной.

[FaReN]

Легионы из Рима уходят,
легионы незримо
становятся пылью пройденных ими дорог,
они жаждут богатства и славы сулимых
им за сложение оных у ног
цезаря, и-
ли
сената,
перед ними трепещет
Эллада,
и на плечи им давит плащ неба
с кровавым подбоем зари,
чьи лучи ампутируют крылья ночи
точно руки больные гангреной...
Он, наверное, прав... о грехах Карфагена
кричавший старик...
– что об этом рассудит обычный гоплит?
алчность манит его,
долг велит.

Мир
кружится юлой
в бесконечном заводе,
солнце покрывают темные пятна:
легионы из Рима уходят,
изредка возвращаясь обратно,
без мечты о бессмертии города
впрочем, что города – даже храмы жгут,
пусть навечно в тени Герострата любой новоявленный Брут, но
трудно оторвать глаза
от этой помпезной процессии,
особенно детям
бегущим за
(каждый мальчик стать желает солдатом,
солдат – генералом, а значит, когда-нибудь тоже прикажет: целься...)
но это отнюдь не его естество,
просто меняя по сто раз добро на зло,
не много в них веря,
чаще смеясь
и то и другое мы превращаем в грязь.

[критикун]

Легионы из Рима уходят,
легионы незримо
становятся пылью пройденных ими дорог,
они жаждут богатства и славы сулимых
им за сложение оных у ног
цезаря, и-
ли
сената,
перед ними трепещет
Эллада,
и на плечи им давит плащ неба
с кровавым подбоем зари,
чьи лучи ампутируют крылья ночи
точно руки больные гангреной...
Он, наверное, прав... о грехах Карфагена
кричавший старик...
– что об этом рассудит обычный гоплит?
алчность манит его,
долг велит.

Мир
кружится юлой
в бесконечном заводе,
солнце покрывают темные пятна:
легионы из Рима уходят,
изредка возвращаясь обратно,
без мечты о бессмертии города
впрочем, что города – даже храмы жгут,
пусть навечно в тени Герострата любой новоявленный Брут, но
трудно оторвать глаза
от этой помпезной процессии,
особенно детям
бегущим за
(каждый мальчик стать желает солдатом,
солдат – генералом, а значит, когда-нибудь тоже прикажет: целься...)
но это отнюдь не его естество,
просто меняя по сто раз добро на зло,
не много в них веря,
чаще смеясь
и то и другое мы превращаем в грязь.

Знаешь, если честно, то и не знаю, что и сказать. Вроде как бы неплохо передал "элинный" стиль рассказа. И ритмичность, и образность очень недурна. Но не понимаю, с чего возникает такая тема? Это душевная необходимость, или поиск новых тем и форм, или затейливый каприз? :-?

[FaReN]

Стишок о постмодернизме, точнее о последней из империй, в духе постмодернизма, а пояснять подробнее и точнее неинтересно Поиск формы - я не пишу в одной форме более 2-3 стихотворений. Мне было интересно, как этот воспринимается. У меня у самого он вызывает противоречивые чувства, интересно было чужое мнение, хотя, как правило, я им пренебрегаю.

Лови еще один (думаю найдешь к чему придраться:) )

Образы зимы

Небо, повязав зари косынку,
Космы инея поправило чуть-чуть,
И глядит старушечьей улыбкой
В серую искрящуюся муть...

Силуэт отчётливый берёзы,
Потихоньку выткался из мглы -
Ей зима наряд дала неброский,
И мороз глаза листвы закрыл

Средь деревьев многих не узнаешь,
Поутихла голосов их вязь,
Но я помню, как они шептали
Богу златокудрому молясь...

А теперь угрюмо ветви щерят
Не скрывая истощённых лиц
И земля белеет словно череп,
Обнажив проталины глазниц

Падают снежинки журавлями,
Хлопают израненным крылом,
В предвкушение добычи над домами
Ветер воет злым метельным псом...

Извалялся в инее-тумане
Старый парк... и контуры домов
Кажутся большими кораблями
Под вуалью белых парусов...

Капитан Закат вот-вот уронит
Потускневшее, измятое лицо
В деревянные, шершавые ладони,
Рулевое откруживши колесо...

И тогда измученное небо,
Нацепивши бусы фонарей,
В темноте утопит силуэты
Обветшалых, старых кораблей

[FaReN]

к объективной критике ВСЕГДА ГОТОВ!

(кидал давно на тему "Поэзия"):


принципиально забывая
номер трамвая
идущего к твоему дому
вырабатываю иммунитет
к чистому и большому

суп солю стряхивая с раны
сочиняю невест они неуклюжи и странны
сбиваются в караваны
дабы
завершив интимный хадж
мои гланды
ласкать
белые платья друг другу порвав
проповедовать фри лав

всё ещё любишь? так вспомни
как в икону бычковал и ждал молний
котят топил в жиже
слёз по ним же

тебе всёравно !
беспрерывно звОнишь или звонИшь
шлёшь эсэмэски с номером трамвая
Ишь
ты какая!

Могу ошибиться, имен называть не буду, но: лицей, художник, конкурент, а? Критиковать не стану, поскольку не слышал вживую, а "в икону бычковал и ждал молний" - сильно, но... Так ты ли?

[Kallipso]

В общем, интересно скорее впечатление. За эту историю меня и хвалили, и пинали. Вещь довольно старая, года полтора-два.

Снова рассвет. Сегодня солнце узнает, что одним ангелом стало меньше. Жалею ли я? Да, наверное. Об утерянных крыльях нельзя не жалеть, это то же самое, как если бы у тебя отрезали ногу. Или руку. Толь-ко крылья – это гораздо больнее. Ничего, успокаиваю я себя, раны заживут, затянуться, а воспоминания по-блекнут. Если очень повезет, однажды я забуду все и, может быть, перестану смотреть на небо. Люди ведь почти не смотрят, для них небо – это одна большая неприятность. Дождь. Снег. Солнце, которое по старой привычке жарит так, что плавится асфальт… А еще небо – это граница. Воздушное пространство. Там твое, а здесь мое. Как дети, право слово.
Спину саднит, Он предупреждал, что будет больно, но я не послушал. Никогда не умел слушать дру-гих. Мы, ангелы, слишком самоуверенны.
А здесь не так и плохо. Серые дома и зеленые газоны с солнечными пятнами одуванчиков и деревья. Вот и ее дом. Я узнал бы его из тысячи, да, что там тысяча – если собрать все здания, построенные челове-чеством, и то я бы не ошибся. Ангелы не умеют ошибаться.
У нее на окне занавески – голубые, точно небо, а еще кактус. Сегодня он обязательно зацветет, и моя любимая девочка обрадуется. Отныне мы будем вместе. Навсегда. Она звала меня, и я пришел, но откуда тогда этот страх, почему я не решаюсь позвонить в дверь? Она ждет, она сама рассказывала, как тяжело жить одной, звала, плакала, когда наступало время расставанья… И вот я здесь.
Она открыла дверь. Какая красивая…
- Кто?
- Не помнишь? Мы разговаривали…
- Ты человек из моих снов. – У нее худое лицо и огромные глаза, в которых плещется небо. – Заходи.
Я с любопытством осматриваю ее жилище. Наше жилище, ведь отныне мы неразлучны. Бедно. Тем-но. Сыро. И запах… Запах смерти, он похож на свернувшуюся в углу гадюку. Неужели, она умирает? Голу-бые глаза равнодушно-безмятежны.
- Я принес тебе перо… С моего крыла… Из рая… - Она молчит, и я чувствую себя идиотом. Кому это перо нужно? Мне? Как символ перерождения и утраченных возможностей? Нет, вон! Забыть о небе! Теперь мое место рядом с нею! Нужно найти этот запах и уничтожить, пока смерть не свила свое гнездо в худень-ком тельце моей девочки.
- А где твои крылья? – она говорит со мной! Снова! Как раньше!
- Я отдал их. Ради тебя.
- Жаль. – Она отвернулась. – На небе, наверное, красиво?
- Очень.
- Ты не переживай, у меня есть способ подняться на небо. Хочешь, научу? – Она спрашивает? Конеч-но, хочу. Вместе. На небо. Это больше, чем мечта.
- Пойдем. – Она ведет меня в другую комнату, кажется, это называется кухня, место, где люди гото-вят пищу.
- Газ зажги.
- Как? – вместо ответа она чиркает спичкой, и на белом поле расцветает голубой цветок. Огонь. Мне следовало помнить, что люди давным-давно приручили этого непоседу.
- Сейчас, сейчас, - приговаривает моя девочка, и пламя тянется к потемневшей от гари ложке. – Ско-ро…
Я не спрашиваю, куда она спешит, люди – суетливые существа. От ложки пахнет смертью, тот самой, похожей на змею. Инна – я не сказал, что мою любимую зовут Инной, чудесное имя, - Инна набирает смерть в шприц и поворачивается ко мне.
- Ну? – чего она хочет? Не знаю, я совсем ничего не знаю о людях. – Руку давай, чего смотришь?
Отказаться? Это огорчит ее, и я протянул руку.
- В первый раз, что ли? Не бойся, не больно…
Я закрываю глаза. Укол. Игла осторожно вошла в вену, рука дрожит, но я ничего не могу поделать. Холодные пальчики Инны крепко сжимают запястье, и смерть входит в тело мое, но я счастлив… Господи, видишь ли ты, как я счастлив?!
Оказывается, люди тоже могут видеть небо…

[критикун]

Начало интригующе интересно. Хотя фраза о небе для людей несколько корбит субъективностью. Небо, даже в отличие от солнца, скорее притыгивает всех людей... А вот финал банален. И смазывает общее впечатление, превращаясь в рекламу "Наркотикам - нет!". Наверно, надо как-то тоьше говорить про ЭТО!

[Kallipso]

fdp пинали меня как раз за финал и за "наркотикам да", т.к. некоторые прочли именно в таком плане.

[критикун]

fdp пинали меня как раз за финал и за "наркотикам да", т.к. некоторые прочли именно в таком плане.

Один критик - каприз! Два - уже мнение!

[критикун]

Окончит первый семестр на ФДП. Оценки - ужас... Знаний - 0! Так можно и пролететь мимо 1-го курса. Всё, ухожу с головой в учёбу. Всем пока до сдачи Централизованного тестирования!

[FaReN]

Вот так вот:) Был критик, да весь вышел... Господа, а ведь они (критики) нынче дефицит в отличие от поэтов. Так кто возьмет на себя почетные обязанности "знатока лучшего из искусств",а? Предлагаю провести кастинг)

[FaReN]

fdp пинали меня как раз за финал и за "наркотикам да", т.к. некоторые прочли именно в таком плане.

Правильно пинали. За исключение нескольких штампов и мелких недочетов рассказ написан очень неплохо, цепляет, но..., знаешь это тот случай, когда антиреклама = реклама. Ты пишешь про ангелов, заманиваешь небом и пугаешь смертью? За технику 4 (это много), за мораль - 2. Надеюсь, не обидишься.

[Kallipso]

Один критик - каприз! Два - уже мнение! - а три - воинствующая банда. Удачи на тестировании.  
FaReN Ты пишешь про ангелов, заманиваешь небом и пугаешь смертью? - я просто пишу. Не заманиваю, не пугаю. И морали как таковой здесь нет, во всяком случае я, как автор, ее не задумывала. Обыкновенная история, одна из коллекции Я вообще рассказами редко балуюсь, их писать сложнее. Что до обиды, то я в принципе не обидчивая Тренирована 3 годами литературных форумов

[FaReN]

Один критик - каприз! Два - уже мнение! - а три - воинствующая банда. Удачи на тестировании.  
FaReN Ты пишешь про ангелов, заманиваешь небом и пугаешь смертью? - я просто пишу. Не заманиваю, не пугаю. И морали как таковой здесь нет, во всяком случае я, как автор, ее не задумывала. Обыкновенная история, одна из коллекции Я вообще рассказами редко балуюсь, их писать сложнее. Что до обиды, то я в принципе не обидчивая Тренирована 3 годами литературных форумов

Про банду улыбнуло:) Неа, Калипсо, просто ты пишешь, когда уверена, что никто твое творение не прочитает, а в противном случае стоит задуматься и над моралью, и над техникой. Можешь возразить, что мол "цель творчества самоотдача, а не..." Но если твои рассказы и стихи есть отражение тебя, не стоит ли малость позаботиться, чтобы сделать их (а в результате и себя) лучше? Я не большой специалист по прозе, сам за свою жизнь написал три рассказа (второй откровенно плохой) и, знаешь, в последнем есть что-то родственное по стилю твоему, но... Впрочем попробуй сравнить сама.  

[FaReN]

Иоланта

посвящено рыжему-рыжему Солнцу

Кто-либо знает, как умирает свет? Мы видим лишь его рождение, а смерть его всегда покрыта мраком. Мне кажется, что свет, умирая, становится пылью –  она ведь тоже появляется неизвестно откуда.
           Впрочем, к чему прологи? Большинство прологов рождённых изощрённым сознанием авторов призваны лишь запутать читателя, а я...
Мне всего-то и хочется рассказать вам немудрёную сказку:
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Некогда в тридевятом царстве тридесятом государстве жили-были совсем крохотные существа. Тяжело сказать, какое имя они выбрали бы себе сами, слишком редко им приходилось делать выбор за свою недолгую жизнь – всего-то один раз. Я же назову их саламандрами и сильфидами – стихия огня и стихия воздуха. Первые были воплощением счастья, веселья, жизненной силы и оптимизма, но иногда на них нападала, казалось бы, беспричинная тоска, и саламандры чахли, слабели и угасали, превращаясь в своё мрачное подобие – сильфид – и ничего общего не осталось бы между двумя маленькими народцами, если бы не самая их суть – движение...
       Маленькая саламандра Эо появилась на свет совсем недавно, её родителями можно было бы считать Солнце и пятилетнюю девочку, что улыбнулась ему, но какой-либо особой привязанности к «предкам» Эо не испытывала. Живи, Радуйся, Танцуй, Дари – вот что занимало всё её крохотное и неокрепшее сознание... И она жила: сначала, как волчок повертелась вокруг небольшой песочницы, расположенной внутри одного из тех городских двориков, что ещё не утратили способность быть уютными, затем проскользила на крышу рядом стоящего  трёхэтажного дома, где познакомилась с рыжим, как солнце, котёнком Барсиком (Сам то он считал себя как минимум Барсом, но по правде, уменьшительно-ласкательный суффикс ему был куда более к лицу, точнее к морде), с ним Эо провела почти двадцать минут. Но ведь жизнь – движение, и останавливаться нельзя, даже если очень и очень хочется, и Эо, поцеловав чуть обиженного котёнка в нос, помчалась дальше, навстречу новым приключениям. Впрочем, следующее полчаса так ничего нового и не принесли: солнце замоталось в рваную простыню облаков, дети из песочницы разбежались по домам на обед, а сделав вылазку за пределы дворика, Эо обнаружила там лишь серую и неприятно шумную дорогу, и... сильфид, которые, так и толпились вдоль неё.
Что они там делают, было непонятно – да, и особого желания выяснять у маленькой саламандры не появилось, появились лишь усталость и недоумение, и Эо поспешила юркнуть обратно в свой маленький и уютный дворик.       
За остаток дня Эо успела перезнакомиться, наверное, с каждым ребёнком, котенком и щенком, что вместе с ней радовались, играли, и дарили себя, она видела, как на свет появляются другие саламандры, видела, как они разлетаются в разные стороны, движимые одним любопытством, и видела, как большинство возвращались обратно. Время шло, и золотистая беспечность летнего полдня уступила место скромной вечерей тишине. Один за другим зажигались у нахмурившихся подъездов бледные фонари, детвора расходилась по квартирам, созываемая громкими криками матерей, люди возвращались с работы домой. Большинство из них, слишком уставшие, уже не могли думать ни о чём, некоторые радовались предстоящей встрече с любимой семьёй, отдыху, вкусному ужину и прочим прелестям обычного, буднего вечера – временами их тёплые улыбки рождали новых саламандр. И всё же... всё же гораздо больше было людей, от мыслей которых веяло просто непереносимым холодом. Эо видела, как подлетавшие к ним саламандры словно съеживались, тускнели – становились сильфидами. Что? Как? Почему? – любопытство просто переполняло крошку, и в то же время Эо было не по себе – отрицательные эмоции никак не могли быть ей свойственны, а страх – даже лёгкий – к положительным не относится...
Рядом прошёл человек. Саламандра хотела отлететь в сторону, но не успела, и волна его мыслей просто захлестнула её, повлекла в непонятном направлении – по ощущениям – куда-то вниз. Мысли, мысли, мысли – они были разные: тёмные, очень тёмные и в крапинку – а главной среди них была одна – «жизнь –...» Что же такое жизнь Эо, не поняла – уловила лишь, что ничего хорошего за этим словом не стоит.
         Знаете, наверное, главное качество саламандр – их полная и безоговорочная доверчивость. Они верят всем, они верят всему –  как можно не верить, если не знаешь, что такое обман, а мысли мрачного человека и обманом-то не были... Эо растерялась: за всю жизнь ей не приходилось думать столько, сколько сейчас – если мир зол, то почему раньше она видела в нем лишь добро? Если добр – почему тот уставший человек был так зол на него?  
Проведя в мучительных раздумьях несколько минут Эо с ужасом обнаружила, что меняется – чувства стали тусклее, мысли же наоборот – гораздо чётче. Прохладный ветер ласково приобнял её:
 – Ты слишком много думала для саламандры – подсказал он. Теперь ты сильфида. Ты больше не Эо, Энта.
       По черепичной крыше старого дома пробежал косматый лунный зайчик. Да-да, не удивляйтесь, зайчики бывают и лунными, только в отличии от солнечных они не такие весёлые и шустрые, а в квартиры заглядывают как правило, когда там все спят. Зайчики любят слушать чужие сны – и это их единственное настоящее увлечение. «Постой!» – окрикнула Этна зайчика. Тот неохотно замер, заколебавшись на самом краешке водосточной трубы.
– Позволь мне спросить у тебя одну вещь... Мир, он какой?
Зайчик удивлённо всколыхнулся, совершенно обалдев от гл

[FaReN]

Зайчик удивлённо всколыхнулся, совершенно обалдев от глобальности вопроса, но гордость не позволяла ему промолчать, и он ответил первое, что пришло на ум:
– Странный, серебристый, сонный...
И быстро поскакал дальше, не давая Энте возможности вступить с ним в долгий и нудный спор. Он ценил своё время, да и сон, который зайчик собирался подсмотреть обещал быть интересным.
– Странный, серебристый, сонный... – Сильфида тщательно обдумывала сказанное. Серебристый, сонный... – мир действительно казался таким ночью, а днём? Эо ведь видела его золотым и очень даже бодрым... Странный... – вот это подходит, но что толку... Покружив над безмолвным двориком, Энта решила отправиться к дороге, вокруг которой днём крутилось так много сильфид, но не обнаружила там никого. Лишь луна грустно освещала окрестности, да откуда-то издалека слышался лай бездомных собак.          
 – Странно когда смотришь на солнце – думать совсем не хочется, а когда смотришь на луну – невозможно не погрузиться в раздумья... Или так просто кажется, потому саламандры и сильфиды по-разному воспринимают мир, а на солнце она смотрела лишь будучи саламандрой? А если я не хочу думать, а хочу чувствовать?  
Энта решила попробовать. Через пару минут появилась мысль, что ничего не получится, но она отогнала её, ещё через некоторое время на сильфиду обрушился прилив чувств:
 – И всё же я люблю его – Мир – таким, какой он есть! – решила...

Младенец кричал, смешно дёргал ручками и ножками, акушер осторожно взял его на руки. Врач, осмотрев плачущего новорождённого, с улыбкой сказал счастливой матери:
– Поздравляю, у вас девочка. Как вы собираетесь её назвать?
– Иоланта.  
      
–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––        Вот и конец... Слишком маленькая сказка, чтобы так просто забыть, и, наверное, неплохо было бы закончить её эпилогом... Правда, меня-то они удивляют ещё больше прологов: неужели настоящие истории могут заканчиваться? Странно... Но жизнь – странная штука,
а бытие: не жизнь и не смерть, а именно эта их совокупность, – так и вообще всего лишь игра пылинок в луче света.