Восстание продолжалось 63 дня. Советские войска стояли на другой стороне Вислы и спокойно на это смотрели. Рокоссовский со слезами на глазах в бинокль наблюдал, как немцы жгут дом, в котором он родился и жил вместе с родителями. Неоднократно предлагал вышестоящему руководству наступать, но получал отказ.
Учите матчасть, дети мои.
Рыдающий Рокоссовский, это еще лучше чем спокойно смотрящие Советские войска. Подтверждения твоим словам есть?
А Рокоссовский был поумнее тебя и понимал, что после грандиознейшей операции в Белоруссии, когда была разгромлена вся группа арми "центр" и фронт отодвинулся на 500 км, требовать немедленной атаки свежих дивизий вермахта под Варшавой - это чистое сомоубийство. Солдат, знаешь ли берегли, и ради амбиций м#даковатых руководителей польского восстания гнать их на бессмысленный убой не хотели.
Вот тебе еще:
~kpt.rez.J.Ј (капитан запаса), 28.03.2010, 13:14
Я, боец батальона имени Эмилии Платтер, гражданка РП, прошу генерала Ярузельского, чтобы он ехал в Москву. А президента Качиньского – чтобы он закопал лопатку.
Господин президент Качиньский – пора повзрослеть. Вы не нюхали пороху, не знаете, что такое война, вы никогда не был ранены. Вам незнакомо чувство страха при бомбардировках. Я была водителем грузовика «студебеккер» и на нём, а потом на «виллисе» измерила боевой путь Первой армии Войска Польского до самого Берлина, всё время находясь в нервном напряжении. Перед самой битвой под Ленино я подвозила боеприпасы на передовую. Часто мы жили в землянках, у женщин не было никаких преимуществ, к нам относились наравне с мужчинами. Когда мы пересекли границу Польши, многие поляки приветствовали нас радостно. Но были и такие, которые стреляли в польских солдат. Это было самое страшное, господин Качиньский, – дойти до Польши и погибнуть от руки соотечественника. В сентябре 1944 года мы подошли к Варшаве. В столице догорало восстание. Много польских солдат погибло при форсировании Вислы, когда спешили на помощь повстанцам. На Вислу, освещённую ночью ракетами, падал град снарядов. Как сегодня перевирают историю – что Войско польское позволило Варшаве истечь кровью. У меня просто нет слов, потому что постоянно у меня перед глазами стоят тонущие лодки, полные солдат, по которым немцы стреляли, как по уткам. Для нас, которые стояли под столицей, восстание было трагической политической игрой, в которой руководство АК использовало патриотизм молодёжи. Во время освобождения Варшавы моя машина оказалась под бомбами. Мне удалось выбраться из горящей кабины. Я была обожжена, тяжело ранена в ногу и руку. Попала в госпиталь. Когда подлечилась, вернулась на передовую. Привыкла к виду смерти... Я, ровесница генерала Ярузельского, слежу за Вашими достижениями, господин президент Качиньский. Пора закопать лопатку в песочнице и отдать долг уважения старым, больным ветеранам хотя бы из чистого человеческого приличия. Прошу Вас извиниться перед генералом Ярузельским и ехать вместе. Платтеровка.