Shantel, можно тебя попросить развить тему «красоты» на примере, скажем, классического бомжа? Он тоже «божественное» создание? Разве нет?
Естественно) У каждого свой путь и каждому даётся всё. Абсолютная свобода выбора! А то, что каждый человек прекрасен - это вне всяких сомнений. По поводу "кассического бомжа" - не суди, да не судим будешь. Мы не знаем ничего о них, о их выборе и пути... Одно могу сказать, они в большей степени, чем кто-либо, не зависимы от системы государственной власти, от материальных ценностей и других атрибутов несвободы.
Кстати, пример кассического бомжа - Диоген

Shantel, ты уходишь от ответа. К чему тут Диоген и система гос. власти? Возьми обыкновенного вокзального бомжа и попробуй подробно объяснить, в чём заключается его «красота». Ты ведь об этом говорила…
Разве ухожу?.. Диоген - к тому, что он действительно Без Определённого Места Жительства (если, конечно, не считать таковой бочку). По-моему, хороший пример достойного, Красивого Человека, являющегося бомжом.
Сист. гос. власти - к тому, что человек всегда прекрасен, когда свободен и не зависим от каких бы то ни было околичностей. Это раз. (на чашу весов "красоты вокзального человека")
Два. Он Человек. Божественное Создание. (не клон какой-нить, не робот).
Три. У него была свобода выбора - и он ею воспользовался.
...повторю, я несколько далека от житейского мировосприятия классического бомжа, поэтому не могу сколько-нибудь объективно осветить их мировоззрение, чтобы убедить вас в красоте этого человека. Тем не менее, каждый Человек Красив. Красота (внутренняя ли, душевная или внешняя) - это работа. Если человек не заботится о внешнем проявлении красоты, это не значит, что он безобразен внутри (хотя внешние характеристики, безусловно, являются и частью внутренней работы тоже - значит, он выполняет её не в полной мере). Но с этой точки зрения не имеет значения, кто ты - бомж или небожитель. Каждый человек - Человек тогда, когда он над этим работает. Я лишь говорю о презумпции невиновности. Не суди... Ведь эстетический параметр далеко не последняя инстанция в факте установления Красоты как таковой.