П. Толстой:
- Я доволен. Потому что я вижу, что наша армия продвигается вперед. Несмотря на иронию некоторой части интеллигенции по поводу того, что вы хотели выйти к польской границе, а мы тут еще не взяли Часов Яр и т.д. Мы возьмем. Каждое боестолкновение, каждое продвижение наше деморализует украинскую армию. Чтобы сразу ответить на вашу ремарку по поводу моей фамилии, могу вам сказать, что Лев Николаевич Толстой, великий русский писатель, служил в Севастополе артиллеристом. И когда англичане и французы приближались к этой батарее, которой он командовал, он командовал «Огонь!» и палил в них из пушек. Поэтому тут ничего такого противоречащего гуманизму нет.
Писал он о другом. Но дело в том, что служил он своей стране абсолютно так, как это было нужно во время войны. Я вообще думаю, что во время войны мы должны немножко сосредоточиться, собраться, что ли, и, может быть, оставить позади какие-то заблуждения мирного времени. Ну а что касается Украины 18 века и так далее, ну, я могу сказать, что то, что происходит у них в энергетической инфраструктуре, в снабжении, в транспорте, благодаря нашим достаточно скоординированным действиям, конечно, их приближает резко к 18 веку. Но они сами сначала съехали, вот где-то после майдана, примерно в начало 20 века, со всеми своими этими бандерами и т.д. А сейчас да, ближе к 18-му. Но тем проще будет потом реинтегрировать эти территории.
В. Ворсобин:
- Почему проще?
П. Толстой:
- Ну, вы же знаете современную повестку. Углеродный след, зеленая экономика, то, се… Там все будет чисто, красиво и, я надеюсь, что наши будущие граждане России, которые сейчас ждут прихода нашей армии на украинской земле, они будут довольны.
В. Ворсобин:
- Ой, меня все время интересует эта социология. Петр Олегович, может, вы ее знаете? А какой процент, как вы думаете, реальный, украинцев ждет прихода российской армии и мечтает о капитуляции?
П. Толстой:
- Ну, я социологию не знаю, я знаю, что население Украины обрабатывается ежедневно с помощью всех этих телемарафонов и самой такой злобной антирусской пропаганды, и население Украины по менталитету своему в основном население такое крестьянское, селянское. Поэтому они, конечно, сидят, обсуждают это, говорят…
В. Ворсобин:
- Моя хата с краю…
П. Толстой:
- Тильки не треба нас дурыты… Все зависит от конкретных дел. Когда мы пришли на восток Украины и первое, что сделала Россия – продолжила, построила абсолютно новую дорогу между Донецком, Мариуполем, Мелитополем и вот вы когда по ней едете, вы видите съезд к селу какому-то и это разбитый проселок. А потом вы выезжаете и это дорога. И вот я там с местными жителями разговаривал, там же разные тоже есть – те, кто по-разному к России относятся – но они все говорят, что за 30 лет после падения Советского Союза, после конца Советского Союза никогда никто у них не видел такой дороги, которая сейчас в России у нас такие дороги – это реальность, которую мы, может быть, мало ценим. Вот это надо делать. И тогда будет и соответствующее отношение. Потому что люди верят только делам.
В. Ворсобин:
- Я понимаю, просто вы так сказали очень хорошо и это вроде так по-доброму звучит, но это же в районе стерилизации. То есть, чисто, хорошо, а вы же против миграционного заселения территории?
П. Толстой:
- Конечно. Украина – это наша территория.
В. Ворсобин:
- А где вы людей-то найдете тогда?
П. Толстой:
- Послушайте, ну, украинцы – это часть русского народа. Как мы найдем людей?
В. Ворсобин:
- Если вы до Польши найдете, людей-то, может быть, не так много останется.
П. Толстой:
- Да как не так много? У них 40 миллионов человек! Ну, сейчас уехало, ну – 30. А девчонки какие красивые там! Нет. Серьезно надо к делу подходить.
В. Ворсобин:
- А как культурно, эмоционально…
П. Толстой:
- Культурно и эмоционально людей большевики…
В. Ворсобин:
- Ну, мы же видим у них кладбища…
П. Толстой:
- Кладбища – да, это очень существенно. Но еще раз говорю. Если Российская Федерация делом докажет серьезность своих намерений в отношении граждан Украины, отношение к России тоже поменяется. Это улица с двусторонним движением. Что касается культуры, языка и всего остального, надо сказать, что на протяжении довольно длительного периода из Малороссии делали Украину, в том числе, и усилиями из Москвы. Большевики проводили политику коренизации, заставляли разговаривать на украинском языке русских людей, и сейчас это все происходит. Но чтобы вы понимали, у украинского языка нет литературной нормы. То есть, это что означает? Что на всей территории Украины нет единого украинского языка. Вы можете во Львове сдавать экзамен по украинскому языку – это будет один язык. А в Сумах это будет другой язык. Поэтому и это тоже все преодолимо. И, безусловно, культура, национальное достояние великой России, многонациональной, украинская культура сохранится и будет цвести, и все вышиванки тоже.
В. Ворсобин:
- А самой страны не станет?
П. Толстой:
- Какой?
В. Ворсобин:
- Украины.
П. Толстой:
- Ну, я не знаю, как будет. Может, какой-то кусочек останется, но тогда нам с вами негде будет пить кофе. Мы же с вами договорились, что мы там ближе к польской границе кофе будем пить.
: 1 ... 363 364 Вниз