Маленькая Лапкин
класс.мне нра.хотя я понимаю,что читаю твой личный дневник...ты стала как-то ближе мне,особенно после соседа-слушателя...
Нет, это не дневник. Лишь отчасти. Самую незначительную малость. Всё остальное - из головы. Однако спасибо за мнение. Мне польстило. Дальше.
* * *
Я встречал свой рассвет как всегда – обняв колени, я сидел на колченогом, словно специально для тесного балкона созданным стуле. Солнце освещало меня, отбрасывало мою тень на стену, и я боковым зрением наблюдал за ней – она имела такой же кукольно-правильный профиль, взлохмаченные волосы, сгорбленную спину.
Жмурясь, точно мартовский кот, я ловил своими рыжеватыми ресницами золотые лучи, которые были настолько тонкими, что напоминали звонкие струны моей гитары, и, как и каждое моё утро, я думал об одном и том же – о людях. О людях, которые окружали меня по жизни. Я говорю – окружали, потому что сейчас я один. И это несмотря на то, что у меня есть семья – молчаливый отец, стушевавшийся под напором матери, сама моя маменька, суетная и вечно-занятая, младшая шкодливая сестра Ленка и её черепашка Боня.
Я – один. Блаженно-звучащие слова пронеслись в голове успокаивающим лесным эхом. Я стал думать о том, в какой момент я стал совершенно одинок.
* * *
Это произошло неделю назад. Неделю назад меня бросила моя девушка Ката. Ката сказала, что она меня не понимает. Ката сказала, что это её грузит.
Мы были с Катой вместе около месяца. В самом начале наших отношений она сказала мне: «Зови меня Катой!», и я звал её так, не зная настоящего имени этой странной девушки – может, Катарина, может, Катажина, а может, просто Катя. Я предложил ей встречаться просто так, из интереса. И она сразу ухватилась за меня, как утопающий за соломинку. Мне показалось, что ей это даже нужнее, чем мне, и взялся быть с ней рядом.
Потом Ката сказала мне: «Ты будешь ходить со мной и моими подружками на дискотеки, чтобы они видели, как мне повезло с парнем. Я никогда не познакомлю тебя со своими родителями и не хочу знать твоих. Я никогда не скажу тебе, что я люблю тебя, даже если когда-нибудь буду испытывать это чувство».
Я был согласен на всё. Нет, не так выразился. Мне было всё равно. Ката была со мной, я был с Катой, и мне было плевать, что с нами будет.
Я бывал у неё дома. Мы курили, пили, фотографировали друг друга обнажёнными, смеялись. Потом я оставался у неё на ночь. И всю ночь я трахал её. Просто трахал. О любви не шло и речи. Никогда. Я спал с ней, потому что ей это нравилось, и она этого хотела. Я до сих пор помню, как неистово она извивалась подо мной, как кричала так, что мои барабанные перепонки разрывались, как шептала, перебирая пряди моих волос, что лучшего парня у неё ещё не было.
Я думал тогда, что любовь – это просто не для меня. Я ошибался. Она настигла-таки меня. Сейчас я понимаю – это судьба. Тогда я думал – это случай.
* * *
Я вновь покосился на тень. Она, уподобляясь мне, покосилась на меня. Я склонил голову к коленям, и тень превратилась в бесформенный комок.
«Я в чьей-то жизни шрам, я в чьей-то жизни весна, и для кого-то – гений, для кого-то – пень, но только это всё не про тебя, и в твоей жизни я всего лишь тень!» - припомнил я слова «Lumen»-овской «Тени». Эта песня лишь частично про меня, я не есть шрам в чьей-то жизни, не весна, и даже не пень – я тень исключительно для всех.
Моя мать забывала о моём дне рождении (впрочем, я и сам его забываю); мой отец никогда не узнавал меня по телефону; сестра никогда, ни при каких условиях, не здоровалась со мной, а когда её лучшая подруга влюбилась в меня, и сестра разругалась с ней, она и вовсе перестала замечать меня. Очень часто мне казалось, что я и не живу вовсе – так, ходит какой-то бестелесный дух по квартире, изредка посещает школу, ни с кем не общается. Мне становилось смешно от этой мысли, и я пытался допустить, что я просто сплю, и всё, что вокруг – это просто сон. Я щипал себя за руку, чувствовал боль и замирал в разочаровании – не сон.
Ночью я почти никогда не спал – не уставал, а если и спал, мне снились сны о далёких островах, интересных людях, далёких планетах. И мне становилось легко – я этим дышал, я этим жил. Это было неповторимое чувство – интерес, лёгкий страх неизведанности, заворожённость... Но я был одинок, как и прежде. Одинок и сер. Воздух вокруг меня казался необъятным, и его было очень много для меня одного – пространство давило на меня. Я очень хотел поделиться с кем-то своим личным пространством. Даже не совсем личным, а вообще. Я не жадный, я очень хотел поделиться.
Я думал, я поделюсь с Катой. Но её не интересовало это. Когда я пытался спросить у неё, в каких странах она хочет побывать, она говорила, что ей всё равно, где жить, лишь бы со мной. Когда я спрашивал, какую книгу она больше всего хочет прочитать, она приподнимала брови и говорила, что читать – это для зануд, и что она предпочитает кино. Я понимал, что она не для меня. Но не мог сам оставить её. Я чувствовал почему-то, что скоро это произойдёт само собой, и она бросит меня сама. И это случилось.
Она примчалась к парапету, где сама назначила мне встречу, как всегда – покачиваясь на высоченных шпильках и откидывая с лица длинные чуть вьющиеся волосы. Потом, театрально заламывая длинные пальцы, она закуривала свои любимые тонкие сигареты, и я уже чувствовал, как прозвучит её голос, что она скажет, как посмотрит. И я угадывал.
Она выдохнула дым мне в лицо и, сострадательно искривив свои красивые тонкие губы, вздохнула:
- Стим, я тебя бросаю!
Да, я совсем забыл представиться. Я – Стим. Эту кличку я ношу уже давно – даже не помню, взял я её откуда-то, или сам придумал – не суть важно. Моё настоящее имя вы всё равно не узнаете – оно вам ни к чему, а сам я его не люблю и никогда им не представляюсь.
Ну, так вот. Ката сложила губы трубочкой, чтобы выдохнуть красивый сизый дым, и повторила:
- Я тебя бросаю! Ты непонятный, молчун, зануда и грубый! Только трахаешься хорошо, да только таких у меня полно в резерве! Ты мне не нужен!
Я пожал плечами.
- Я ждал этого. Что ж, прощай.
Рывком встав, я вознамерился покинуть это место. Я не хотел видеть её. Ката округлила ярко накрашенные глаза.
- Прощай? И это всё? Ты что... не огорчён?
Надо же, кукла была разочарована. Нет, я не огорчён потерей манекена с дырой в груди. Такие по городу толпами ходят.
- А что, должен был? Я веду себя не по сценарию? Уж прости, - я усмехнулся и зашагал прочь. – Пока! – не оборачиваясь, я вскинул руку в жесте «Victory».
Ката больше ничего не сказал. Я только услышал цоканье каблуков позади себя, затем неожиданно твёрдое плечо толкнуло меня в сторону, и следующее, что я увидел, была удаляющаяся спина Каты, и даже она была разгневана и разочарована донельзя.
Я коротко рассмеялся. Она была чертовски предсказуема.
Как же я рад, что избавился от этой сучки.
: 1 ... 21 22 24 25 ... 70 Далее» Вниз