|
К.О.петан Шэндзик
|
ИСПОВЕДЬ ПАЛАЧА АРМИИ КРАЙОВОЙ
В польском издательстве «Ośrodеk KARTA» вышла книга воспоминаний Стефана Дембски (Stefan Dąmbski) под названием «Палач» (Egzekutor). Автор вырос в крестьянской семье, окончил школу во Львове, а в 1942 году 17–летним юношей попал в спецподразделение польской Армии Крайовой, задачей которого были казни гитлеровцев и коллаборационистов.
После освобождения Польши подразделение казнило представителей новой, коммунистической, власти, а также этнических украинцев.
Повесть уже вызвала относительное возмущение в польском обществе и СМИ, ведь в ней речь идет о темной стороне деятельности польского подполья. О том, на что наложено негласное табу — о жестокости и безжалостности бойцов Армии Крайовой. В современной Польше по этим вопросам действует негласный закон омерты (итал. omertà — взаимное укрывательство, круговая порука).
Польские историки отмечают уникальность этого издания — это, по сути, первые воспоминания участника карательного подразделения подполья в Европе времен Второй мировой. До сих пор был только голландский документальный фильм о судьбе участника подпольного трибунала, но впервые рассказывается о том, кто непосредственно нажимал на крючок.
В социалистической Польше такие воспоминания не могли появиться, поскольку в них описаны пытки милиционеров. Но они не могли быть изданы и никаким эмигрантским сообществом, поскольку это могло бросить тень на АК…
Автор признает, что выбрал себе роль палача во время войны: «Не отрицаю, что мне и таким, как я, жизнь диверсанта было очень на руку … Я не должен был ходить в школу, которую в молодости не любил, не должен работать физически, не имел никаких родственных обязательств, не должен переживать о том, что завтра поставлю на плиту, не выносил монотонного жизни, а многообразие эмоций различного рода имел в подразделе вволю».
Дембски резюмирует свою историю: «Осуществились мои мечты: я стал человеком без сомнений в собственной правоте … Был хуже подлейшего зверя, был на самом дне человеческого болота, но я был типичным воином АК. Был героем, на груди которого после войны висел Крест Борцов …» [Крест Борцов — вторая (на то время) по значимости военная польская награда, предоставляемая за «поступки мужества и отваги, сделанные во время боя»].
Собственно, воспоминания оборваны на полуслове — автор застрелился 13 января 1993 в американском Майами. Вашему вниманию предлагается перевод отрывков из книги, доступных в интернете.
Добавлено: 07 Август 2016, 16:30:54
Моему коллеге из «Четырнадцатки» «Твардому» (Вильгельму Цвекови), который с братом жил на Пасеках во Львове, украинцы убили всю семью: отца, мать и братьев–сестер.
Хоть он и брат спаслись, но оба никогда не могли забыть эту трагедию и, наконец, брат «Твардого» застрелился на танцах, на глазах у своей девушки и нескольких коллег. Сам «Твардый» тоже имел склонность к самоубийству, поэтому на пьянке нужно было за ним следить, чтобы не выстрелил себе в лоб.
Именно этот «Твардый» (второй псевдоним его — «Вилусько») после [...] моего прибытия в Ласкувки был назначен самим «Драже», вместе со мной, «Словеком» и «Луисом», в специальный карательный отдел, созданный для ликвидации украинцев. Это была наша регулярная ежедневная работа. На большую работу приобщались еще «Шофер» и «Мушка».
Наши операции были по своему типу близки к украинским, с той лишь разницей, что мы выбирали села, где преобладало польское население, потому что благодаря этому нам было легче прикончить украинцев.
Не было в этих акциях никакой жалости, никаких извинений. Не мог я жаловаться и на своих товарищей по оружию. Только «Твардый», который имел личные претензии к украинцам, превосходил сам себя.
Когда мы входили в украинский дом, наш «Вилусько» становился буквально безумным. Фигурой, как хорошо развитая горилла, когда только видел украинцев, глаза выходили ему из орбит, из открытых губ начинала капать слюна и он производил впечатление бешеного.
Я с «Луисом» преимущественно ставали под двери и окна, а полубессознательный «Твардый», старый ножевик из львовских Пасек, бросался на окаменевших украинцев и резал их на куски. С неслыханной ловкостью вспарывал им животы или разрезал глотки, даже кровь брызгала на стены. Невероятно сильный, часто вместо ножа использовал обычную лавку, которой раскалывал черепа, как маковые головки.
Однажды собрали три украинские семьи в одном доме и «Твардый» решил прикончить их «весело». Надел найденную на полке шляпу, взял со стола скрипку, начал играть на ней. Разделил украинцев на четыре группы и под музыку приказал им петь «Тут взгорье, там долина, в дупе будет Украина …». И под угрозой моего пистолета бедолаги пели, аж стекла в окнах дрожали.
Это была их последняя песня. После окончания концерта «Твардый» так живо принялся за работу, что мы с «Луисом» удрали в сени, чтобы и нас порой ошибочно не зарезал. [...]
В ликвидации украинцев нам помогала также местная гражданская милиция [органы внутренних дел социалистической Польши — прим.]. Мы имели одно «свое» подразделение, расположенное в районе Дынова, около Сяна, которое помогало нам тем, что после ареста украинцев, подозревавшихся в поджоге польских сел, они просто отдавали их нам для расстрела.
Вместо отвозить их в главную комендатуру или в суды, давали нам знать через связного, что такой и такой украинец ждет нас в участке и может быть забран. Такая работа была только для меня и «Твардого».
Шли туда в основном вечером и затем — к реке. Здесь ставили человека на возвышение и для верности дырявили его пулями из автоматов, так что уже мертвое тело падало в воду. [...] Эти тела всплывали на поверхность только через неделю. Плыли по течению, раздутые, как беременные, синие, полные дыр. [...]
В диверсионном подразделении делались временами вещи, которые даже мне самому не нравились. Не раз во время войны нужно было за какую–нибудь измену к стенке ставить женщину и исполнять приговор.
Сам участвовал в таких ликвидациях и считал тогда это делом нормальным. Но «Твардый», который любил пытать украинев, не делал для женщин никаких поблажек.
Однажды, идя через село с «Твардым» и «Луисом», вошли в дом, где жили три девушки. Во время разговора выяснилось, что одна из них — украинка. Поскольку она была молодая и очень красивая, «Твардый» решил, что лучшей карой за ее украинское происхождение будет, если мы все втроем изнасилуем ее.
|
: 1 ... 41 42 44 45 ... 60 Далее» Вниз