| 
							jastreboff
							 
								Гость 
							 
						 | 
						
							
							 
			   Воздух тихого утра    как-то по-детски нежен,    протягивают деревья    руки свои к земле.    Колеблющимся туманом    покрылись поля и посевы,    и в воздухе ткут шелковинки    пауки для своих сетей -    сверкающие дорожки    на голубом стекле.
        А рядом, под тополями,    ручей, напевая песню,    по зеленой траве бежит,    и мирная улитка,    мещаночка с тропинки,    смиренная простушка,    глядит на широкий мир.    Вокруг тишина    безмятежна.    Улитка вздохнула украдкой    и, бросив дом и хозяйство,    тронулась в путь-дорогу,    чтоб край тропинки увидеть.
        Ползет себе странница наша    и вот набрела на место,    где плюш по земле разросся,    вплетаясь в крапиву. Чинно    сидели там две лягушки,    на утреннем солнце грея    свои старушечьи кости.
        - Все эти новые песни, -    ворчала одна лягушка, -    поверь, ни гроша не стоят!    - Подруга, - ей отвечала    другая лягушка, слепая    и сильно помятая с виду, -    когда я была девчонкой,    я верила: бог услышит    когда-нибудь нашу песню    и сжалится он над нами.    С тех пор прожила я долго    и уж ни во что не верю    и петь совсем перестала...
        Так жаловались лягушки    и милостыню просили    у резвого лягушонка,    который с нахальной миной    прыгал рядом по травке.
        И вот перед темным лесом    улитка остановилась.    Хочет кричать. Не может.    Лягушки к ней подскочили.
        - Бабочка это, что ли? -    спросила слепая лягушка.    - Ты разве не видишь рожки? -    подруга ей отвечала. -    Это улитка. Скажи нам,    улитка,ты издалека?
        - Живу я не очень близко    и хочу домой поскорее.    - Улитки очень трусливы, -    сказала слепая лягушка.    - Умеешь ты петь? - Не умею, -    улитка в ответ. - А молиться?    - Меня не учили, нет.    - А в вечную жизнь ты веришь?    - А что это?
     - Это значит    жить вечно в реке прозрачной    с цветущими берегами,    где много прекрасной пищи.    - Да что вы? А мне говорила    покойная бабушка в детстве,    что я после смерти буду    ползать по нежным листьям    самых высоких деревьев.
        - Еретичка была твоя бабка!    Мы говорим тебе правду,    а не веришь - заставим верить! -    разбушевались лягушки.
        - Зачем я ушла из дому? -    плачет улитка.- Я верю    в вечную жизнь, конечно,    вы правы... -       Тогда лягушки    задумчиво удалились,    а наша улитка в страхе    поспешила в лес углубиться.
        Две нищенки, две лягушки    застыли подобно сфинксам.    Одна из подруг спросила:    - Ну, в вечную жизнь ты веришь?    - Не верю, - ответила грустно    слепая больная лягушка.    - Зачем мы тогда улитке    сказали, что надо верить?    - Затем, что... Сама не знаю, -    вздохнула слепая лягушка, -    я не могу без волненья    слышать, как наши дети    квакают, сидя в канаве,    и призывают бога...
        А бедная улитка    вернулась назад. Тропинка    пустынна. Горячий ветер    застыл в тополях высоких.
        И тут повстречалась улитка    с красными муравьями,    они, суетясь и толкаясь,    тащили полуживого    муравья, у которого сильно    переломаны усики были.    Воскликнула наша улитка:    - Мурашеньки, остановитесь!    За что наказать хотите    вашего бедного братца?    Расскажите мне, что он сделал?    Я вас рассужу справедливо.    Ты сам расскажи, не бойся.
        Тогда муравей полумертвый    сказал тихонько и грустно:    - Я, знаете, видел звезды.    - Звезды? Что это значит? -    кричат муравьи возмущенно.    Да и улитка тоже    спросила задумчиво: - Звезды?    - Да, - муравей отвечает, -    я видел звезды, поверьте.    Я поднялся высоко,    на самый высокий тополь,    и тысячи глаз лучистых    мою темноту пронзили. -    Тогда спросила улитка:    - Но что же такое звезды?    - А это огни, что сияют    над нашею головою.    - Но мы их совсем не видим!    сердясь, муравьи возражают.    А улитка: - Слаба я зреньем,    вижу не выше травки. -    Тогда муравьи вскричали,    усиками вращая:    - Тебя мы убьем. Ленив ты    и развращен. Ты должен    трудиться, не глядя в небо.
        - Звезды я видел, звезды, -    раненый им отвечает.    Тогда изрекла улитка:    - Оставьте его, идите    своею дорогой, братья.    Наверно, ему недолго    жить на земле осталось.
        Пчела пролетела, разрезав    медовыми крыльями воздух.    Муравей, умирая, дышит    свежей вечерней прохладой    и шепчет: - Пришла ты за мною,    унеси меня к звездам, пчелка.
        Видя, что он уже умер,    муравьи разбегаются в страхе.
        Улитка, вздохнув украдкой,    прочь поползла в смущенье,    словно пред ней раскрылась    вечность на краткий миг.    - Нет у тропинки края,    верно, ведет она к звездам, -    восклицает она печально. -    Только мне до них не дойти.    Уж больно я неуклюжа,    мне лучше о звездах забыть.
        Туман висит над полями,    и солнце лучом дрожащим    по колокольням дальним    под вечерний звон скользит.    А мирная улитка,    мещаночка с тропинки,    в смущенье, с тоскою странной,    глядит на широкий мир.© Федерико Гарсиа Лорка         
			
						 |