Поэты выступили на фестивале сильнее всех.
Во концерте второго тура в поэтической номинации участвовали Максим Шеин (Радошковичи), Татьяна Шеина (Радошковичи), Александр Зимин (Гродно), Игорь Субботин (Гродно), Юрий Харевич (Кобрин). Также во второй тур прошёл, но не смог принять участие в концерте Андрей Чепелюк (Гродно).
А сейчас - СЕНСАЦИЯ!!! Второй раз за историю фестиваля "Зелёный Гран-При" обладателем Гран-при становится поэт. И впервые на фестивалях авторской песни обладателем Гран-при становится автор одностиший!
Александр Зимин (Гродно). Читать здесь:
Андрей Чепелюк (Гродно)Падал первый снег и таялПадал первый снег и сразу таял,
В середине осени, как сон,
Словно знал, чудак, такую тайну,
Что земля вовеки не снесёт.
Словно говорил он, между прочим:
"Люди, я даю вам светлый шанс!.."
Только в этой тяжести барочной
Никому не нужен ренессанс.
И бежали люди, чертыхаясь,
На работу и ругали снег.
А от них-то требовалось, малость,
Хоть на миг остановить свой бег.
И вдохнуть холодный этот воздух
И услышать "Ой, мороз, мороз"
Только поздно, было слишком поздно:
Плакал снег. Асфальт был мокр от слёз.
Игорь Субботин (Гродно)
Любимой дочкеХотел дочурке в дар
я реку счастья дать,
Чтоб плыть смогла по ней,
тоски и бед не зная.
Достойна моря ты,
где края не видать.
Оно твоё! Плыви,
в нём страстно утопая!
Я подарить хочу
ещё рассветный луч.
Чтоб грел он сердце в миг
холодный и ненастный.
Да синь небес, не знавших
тяжесть хмурых туч,
Под солнцем где парить
могла бы птица счастья.
Дарю душе твоей
я шелест ручейка,
В лесу блаженства что
течёт живой тропинкой.
Моя любовь к тебе
настолько велика,
Что в ней вселенная –
лишь хрупкая песчинка!
Ещё одно конкурсное стихотворение Игоря Субботина
"Мой Город":
Татьяна Шеина (Радошковичи)
Монолог стареющей сказочной героиниХрустальная туфелька мне безнадёжна мала,
А кожа Царевны-Лягушки тесна. И теперь я
Не бьюсь о крыльцо, не машу рукавом на балах,
Не клянчу ни Алых Цветков, ни Финистовых перьев.
В моей неприступной светлице царит полумрак,
Волшебное зеркало где-то за печкой коптится.
И вряд ли во всём тридесятом найдётся дурак,
Что даст за меня хоть синицу – не то что Жар-птицу!
Сестрицы давно при делах, при деньгах, при князьях,
Читают нотации дочкам: «Запросы умерьте!»,
А мачеха лет двадцать пять у Кощея в друзьях –
Он, кажется, с ней поделился секретом бессмертья.
У принцев – которые, к слову, уже короли –
Побед, как волос (а последних с годами – не густо).
Заботят их язва, казна, переделы земли
И старые раны… Как жаль, что не старые чувства!
Один, правда, сватался: ночью пробрался, как тать –
Беззубый, плешивый… Куда мне такого пошиба?!
Осталась забава: по ржавому блюдцу катать
Подгнившее яблочко в поисках прошлых ошибок…
Аорта метроСегодня в условленном месте не встретиться нам –
В аорте метро, где пульсирует точка отсчёта,
Не в силах заткнуться, занудно вздыхая о чём-то,
Пустым эскалатором к станции едет вина.
Молчи! Я давно потеряла счёт дням – и ключи
От клетки, в которой томится тотем мой пушистый.
А тот, не пришедший, разводит любовниц и ши-тцу,
Как простыни, память о прошлом стирая в ночи.
Но кто и когда обещал нам, что будет легко? –
Я тоже стираю свою – в интенсивном режиме…
Ну вот, поздравляю: мы, кажется, стали чужими!
Крылатый промазал. Все стрелы ушли «в молоко».
Считая вагоны-минуты, пытаюсь понять:
Как наши частоты когда-то совпали – до герца?
Но ты — нигилист, еретик, продавец индульгенций -
Из тысячи праведных выбрал шальную меня…
Я верю предчувствиям, Богу и картам Таро.
Гештальт завершён – кое-как, из рук вон, сикось-накось…
И «Не прислоняться!» — гласит потускневшая надпись
На дверце души — как на дверцах вагонов метро.
Январь-кардиолог болевшее вынул из пут –
Теперь оно, голое, по миру бродит, как дервиш.
…А всё-таки хочется верить: ты тоже не веришь –
И мчишь по аорте метро в установленный пункт…
Максим Шеин (Радошковичи)
Крылья
В баре у стойки случайно столкнулись:
Парень как парень. А что за спиной
Крылья – бывает. По Кинзмараули?
Ваша компания, наше – вино.
Что обсуждаем? Какие-то бабы,
Дом и работа? Да что это - жизнь?
Вот у тебя… Я, бескрылый, хотя бы
Просто послушаю. Как? Расскажи...
Даже сквозь шум в переполненном зале
Слышно, как треснул невидимый лёд:
– В лётное… с детства хотел… и не взяли.
Крылья мешают залезть в самолёт.
КвартирникБанально начиналось всё и жалко:
Явился муж под утро, весь зелёный.
Увидев, что жена готовит скалку,
Решил, как пишут в книгах, рвать шаблоны.
Спросила для затравки: «Где ты шлялся?»
(Набор зубов, достойный крокодила.)
– К-к-квартирник б-был. Д-духовно окормлялся.
(Открыла рот и скалку опустила.)
– Какой такой квартирник? Где бухали?
Набрался умных слов – ответь же чётко!
– От-чётно-вы… От чё-то выбирали,
Но выбрали опять, конечно, водку.
– Откуда на запястье надпись «Аня»?
И эсэмэска – слышишь – чья, к примеру?
Рубашка вся в помаде, а в кармане –
Бюстгальтер циклопических размеров!
– Не мучай подозрением поэта!
А эсэмэс, естественно, от друга.
С-слыхала про записки на манжетах?
М-манжетов не нашёл – твоя заслуга!
Убрала скалку. Извинялась слёзно.
И гнев на милость сразу же сменила.
За выручку спасибо Аполлону:
Юпитеру такое и не снилось!
: Вниз