новое здание драматического театра
История Гродно в лицах (Прочитано 156959 раз)
Jendrus История Гродно в лицах
« : 18 Июль 2012, 23:17:54 »
На "радио Рация" есть передача - "Імёны Гародні", в которой мы рассказываем историю нашего города " в лицах", через биографии людей так или иначе связанных с Гродно. К сожалению, её формата на все не хватает, вот и решил отдельно начать собирать биографии людей, оставивших здесь свой след ( возможно и наоборот - в чьих биографиях свой след оставил Гродно ). Воспринимайте эту тему, если хотите, как своего рода, материал к биографическому словарю...
Добавлено: 18 Июль 2012, 21:21:56
МАНАССЕИН Владимир Сергеевич (20.7.1878 – 27.8.1937)
Русский военный инженер, юрист, профессор кафедры истории русского права Иркутского университета. Автор книг «Исторический очерк Гродненской губернии в военно-политическом отношении за первые сто лет ее существования (1802-1902)». – Гродно: 1902. и «Петр I и Карл ХII под Гродно в походе 1706 года» (Гродно, 1903 г.).
Родился в Казани в семье мирового судьи. Потомственный дворянин. Православный.
1896 – окончил Нижегородский графа Аракчеева КК. Поступил в Инженерное училище юнкером рядового звания на правах вольноопределяющегося 1 разряда. Унтер-офицер с 10.11.1897 г. 1899 – окончил Николаевское ИУ по 1 разряду. 9.8.1899 – произведен в подпоручики с назначением на службу в 4сапб со старшинством 13.9.1897 г. На основании статьи 21 Положения по Николаевскому ИУ 1896 г. обязан прослужить на действительной службе в частях Инженерного ведомства по 1,5 года за каждый учебный год, проведенный в Училище, считая срок с 1.9.1899 г.
26.9.1899 – зачислен в военно-телеграфную роту (Гродненская губерния). 26.10.1899 – перемещен на службу в 3сапр. Поручик (1.11.1901) со старшинством с 13.8.1901 г. 17.11.1901 – командир 3сапр. 11.2.1902 – заведующий унтер-офицерским классом. 15.12.1904-10.10.1906 – командир 1сапр 4 саперно-понтонного батальона 171 Кобринского пп. Штабс-капитан (1.10.1905) со старшинством с 13.8.1905 г. Командирован в г. Гродно в Штаб 2АК для участия в комиссии по определению количества шанцевого инструмента необходимого для укрепления Гродно (7-13.5.1904). Награды: орден св. Станислава 3 ст. (4.1.1906). В 1907 – переведен для службы в другой гарнизон. Cуществует версия, что этот перевод являлся откомандированием в Петербург для написания истории полка.
Дальнейшая судьба прослеживается частично. 1911 – окончил юридический факультет Казанского университета. Позднее там же работал. Участник Гражданской войны на стороне белых. Служил в армии Временного Сибирского правительства. Воевал, стал подполковником.
Позже перешел на сторону красных. С 27.10.1918 – преподаватель на юридическом факультете Иркутского ГУ. 1922-25 – профессор кафедры истории русского права. Участник первого краеведческого съезда Восточной Сибири (1925). 1925 – директор Фундаментальной библиотеки ИГУ. Опубликовал исследование «Библиотека декабриста М.С. Лунина». – М.: 1930. 1930 – возглавил библиотеку Восточносибирского Горного института. 1934 – библиотека «по назначению своих книжных фондов, образцовой постановке работы» была признана одной из лучших библиотек Восточносибирского края. 22.8.1937 – после выхода на работу из отпуска арестован.
Умер в тюремной больнице за день до принятия постановления о расстреле.
Реабилитирован 9.5.1958 г.
Источник:
1.
2.
3.
4.
5.
Добавлено: 19 Июль 2012, 08:52:16
Казімір Ян Павел Сапега (1642 — 13 сакавіка 1720, Гародня) — дзяржаўны дзеяч ВкЛ.
Сярод скарбаў гарадзенскай гісторыі, ёсць адзін, які непадобны на ўсе іншыя. Гэта – лава ў капліцы ў Фарным касцёле. Аднак, гэта ня проста старая мебля, частка касельнага інтэр’еру, няхай і трохсотгадовай даўніны. Яна яшчэ і ўнікальны дакумент, які захаваў для нас сведчанне пра розныя постаці з гарадзенскай гісторыі. І, магчыма, адным з найбольш вядомых з іх з’яўляецца гетман Вялікага княства Літоўскага і віленскі ваявода Казімір Ян Павел Сапега…Справа ў тым, што на старой лаве з іезуіцкага касцёла змешчаны выявы, якія распавядаюць пра цуды, звязаныя з абразам Маці Божай Студэнцкай. На шаснаццаці малюнках адлюстраваны найбольш драматычныя абставіны з гісторыі гэтай найкаштоўнейшай з гарадзенскіх святынь. Адзін з іх і распавядае пра дараванне гетманам Сапегай шатаў, для ўпрыгожвання абраза. “Яснавяльможны ЯМ пан Казімір Сапега, - Тлумачыць надпіс над малюнкам. - …залатую сукенку ахвяраваў, у якой у тую ноч, калі абраз быў абкрадзены, у сне паказалася абдзёртая”.
Як распавядае лягенда, у 1696 годзе з абраза ў касцёле, які ўжо тады славіўся сваімі цудамі, была ўкрадзена срэбраная шата. У тую ж ноч Казіміру Сапегу ў сне з’явілася Найсвяцейшая Панна, якая прадстала перад ім ў лахманах. Прачнуўшыся ранкам і даведаўшыся пра злачынства, уражаны, ваявода падараваў на абраз шату з чыстага золата.
На выяве як раз і паказаны касцёл, злодзеі, што здзіраюць шату з абраза, а унізе — спальня ў палацы гетмана (сапраўдны палац Сапега месціўся ў гародне побач з рынкам, там дзе зараз будынак Аблсавпрофа). На ложку спіць магнат, побач дрэмлюць варта — дваране і гайдукі. Мастацтвазнаўцы асабліва адзначаюць рэалізм выявы: ваявода, захутаны ў пярыну і аксамітную коўдру, паказаны нагамі да гледача. «Нягледзячы на недасканаласць малюнку, - Звяртае ўвагу адзін з даследчыкаў, - мастак не збаяўся досыць труднай позы, махаў пэндзлем, як яму дыктавала ўяўленне, і дасягнуў мэты: глядач...з усёй прастатой душы пераносіцца на месца цуду».
На другой часцы малюнка — працэс замаўлення шатаў у майстра.
Цікава, што самаго Сапегу за два гады да гэтага віленскі біскуп адлучыў ад Касьцёла, за тое, што ягоныя войскі бяспраўна займалі на пастой касьцёльныя маёнткі. Дарэчы, якраз тады сам Сапега выдаў на суд няшчаснага Казіміра Лышчынскага, у хуткім часе пакаранага смерцю. Аднак, пра ўсё па парадку…
Казімір Ян Павел Сапега нарадзіўся ўсяго за некалькі год да казацкіх войнаў – у 1642, і належыў да чарэйска-ружанскай лініі гербу «Ліс» вядомага магнацкага роду. Навучаўся ва ўнівэрсытэтах Грацу і Лёвэну. Ягоная палітычная кар’ера атрымалася назвычай бурнай. Неаднаразова абіраўся паслом на соймы, быў чашнікам, падстоллем вялікім літоўскім, маршалкам Трыбуналу, Берасцейскім ды Жамойцкім старастаю, полацкім ды віленскім ваяводаю, польным гетманам. У 1700 годзе Казімір Сапега, нават, атрымаў з рук аўстрыйскага імпэратара Леапольда I княскі тытул . Неаднаразова прымаў удзел у войнах Рэчы Паспалітай супраць туркаў.
Дарэчы, гэта дзякуючы яму ў 1685 годзе паслы Вялікага Княства зьехаліся ў Горадні, пратэстуючы супраць адкрыцьця сойму ў Варшаве замест правядзення яго на тэрыторыі ВкЛ. Меў трох жонак. У свой час хадзілі чуткі пра тое, што бацька апошняга з манархаў Рэчы Паспалітай – Станіслава Аўгуста Панятоўскага, Станіслаў Панятоўскі быў ягоным пазашлюбным сынам.
Гэта ў тым ліку супраць яго выступілі магнаты ВкЛ, на чале з Вішнявецкімі, Радзівіламі ды Пацамі, імкнучыся пазбавіць Сапегаў іхніх уплваў. 18 лістапада 1700 атрымаў паразу ў бітве пад Алькенікамі ад літоўскай шляхты, якой камандаваў Міхал Сервацы Вішнявецкі. У Паўночную вайну Сапега стаў на бок швэдаў.
Памёр 13 сакавіка 1720 года ў сваім палацы ў Гародне.
Што ж тычыцца лаўкі, абраза ды шатаў, дык гэта ўжо зусім асобная гісторыя. Таго першага злодзея, што скраў сярэбраную сукенку з абраза, худка знайшлі і пакаралі смерцю. Казімір Сапега ахвяраваў у замен страчанага ўпрыгожвання новую, залатую. Акрамя гэтага, ён далучыл да касцёла вялікі кавалак зямлі. Аднак, усяго праз некалькі год, іншы злодзей скраў з абраза воты. Няясна, калі знікла і новападараваная сапегаўская шата. Сама ж выява на лаве з партрэтам Сапегі моцна пацярпела пад час апошняга пажару, калі згарэла частка алтару.
Добавлено: 19 Июль 2012, 20:33:09
Рудомино Маргарита Ивановна (3 июля 1900, Белосток — 9 апреля 1990, Москва) , библиотековед, основатель и директор (1922—73) Библиотеки иностранной литературы (ВГБИЛ, с 1991 имени М.И. Рудомино, с 1992 Всероссийская).
Детство провела в Гродно. Семья: Отец — Иван Михайлович Рудомино (1860—1916), агроном. Мать — Элеонора Яковлевна Рудомино (урождённая Кноте, 1877—1915), преподаватель немецкого языка. Тётка — Екатерина Яковлевна Кестер (урождённая Екатерина Эмма Яковлевна Кноте, 1883—1957), профессор Сорбонны, жена Г. Гийома.
С 1901 семья Рудомино жила в Саратове, где она и закончила гимназию в 1918. Работала в школьной библиотеке. В 1921 переехала в Москву. В 1921—1926 училась в МГУ. В июле 1921 назначена заведующей вновь организованной библиотекой при Неофилологическом институте, основанном её тёткой Е. Я. Кестер. В августе 1921 институт был ликвидирован, а библиотека по инициативе Рудомино и с разрешения Наркомпроса реорганизована в самостоятельное учреждение, Неофилологическую библиотеку (с 1924 — Государственная библиотека иностранной литературы). Окончила романо-германское отделение факультета общественных наук МГУ (1926). Под руководством Рудомино ВГБИЛ превратилась в уникальное хранилище гуманитарной литературы. В 1948—73 Рудомино комплектовала и естественнонаучную литературу.
В послевоенные годы Рудомино привлекла к работе в библиотеке видных московских учёных (лингвистов, историков, генетиков и др.). По её инициативе осуществлено строительство нового здания библиотеки (1960—66) на Ульяновской улице (ныне Николоямская улица, 1). С середины 20-х гг. по инициативе Рудомино открывались многочисленные кружки и курсы по изучению иностранных языков во ВГБИЛ, а также на заводах, в парках культуры и отдыха. Высшие курсы иностранных языков (ВКИЯ; 1926) при ВГБИЛ, организованные Рудомино, составили основу Педагогического института иностранных языков имени М. Тореза (ныне Лингвистический университет). Принимала участие в создании журналов «Интернациональная литература» (1933—43), «Иностранная литература» (1955), а также Издательства иностранной литературы (1946; ныне издательства «Мир» и »Прогресс»).
Значительно пополнила библиотечный фонд после окончания Великой Отечественной войны, в течение полугода в 1945 г. занимаясь в Германии отбором литературы в счёт репараций (к этой поездке ей было присвоено воинское звание подполковника). На протяжении многих лет боролась за предоставление библиотеке здания, позволяющего полноценно работать, которое и было построено в 1967 г.
Рудомино также стояла у истоков советской системы обучения иностранным языкам. Член Международной федерации библиотечных ассоциаций (ИФЛА; с 1964, в 1967—73 первый вице-президент, с 1973 пожизненный почётный вице-президент).
Автор свыше 100 работ в области библиотечного дела. В 1973 несправедливо отстранена от работы и заменена на посту директора дочерью Косыгина. Работала над книгой воспоминаний.
Похоронена на Донском кладбище.
Автор воспоминаний «Книга моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХ века» Прогресс-Плеяда, 2005. Ниже привожу только фрагмент:
"Родилась я в городе Белосток Гродненской губернии 3 июля (20 июня по старому стилю) 1900 года. …Белостока я не помню. В 1901 году мы оттуда уехали. Зато в моем сознании сохранился город Гродно (Гродна), административный центр Гродненской губернии, где с 50-х годов XIX века жили родители моей мамы — Ольга Федоровна и Яков Федорович Кноте — и где моя мама родилась и училась. В дальнейшем, будучи уже замужем, мама часто приезжала вместе со мной навестить родителей и родных. В последний раз мы приезжали в Гродно летом 1913 года, за год до начала Первой мировой войны. В то время дом бабушки жил полной жизнью большой семьи и был местом счастливых встреч родных. Я всегда радовалась этим поездкам, возможностью пожить в приятной, теплой и любящей атмосфере бабушкиного дома, чего, к сожалению, я была лишена в доме моих родителей. Городом и его историей я мало интересовалась, вероятно, из-за детского возраста. Но отрывочные воспоминания у меня сохранились.
Дом бабушки располагался в центре города. В большом дворе за домом мы, дети, играли в казаки-разбойники. На главной улице находился дедушкин магазин (дедушка был купцом второй гильдии) и Мариинская гимназия, где училась мама. Через город протекала река Неман. На ее высоком берегу стояли старинный замок и церковь. Из-за свирепого нрава Немана нас, детей, одних к реке не подпускали.
Помню рассказ из далекого прошлого. В начале 80-х годов XIX века в Гродно летом случился пожар, и большая часть города сгорела. На пожаре пропала моя мама, которой было около пяти лет. Оказывается, ее со многими другими детьми забрала одна сердобольная дама-патронесса и увезла за город, к себе в имение. Но родителям детей сообщить не смогла. Бабушка была тогда беременна третьим ребенком. Едва успев сложить в корзинку какие-то вещи, она, с корзинкой в одной руке и с трехлетней дочкой в другой, покинула дом, который сгорел у нее на глазах. А дедушка в это время в самом центре города спасал имущество казенных учреждений и других домов. Когда он влезал по приставной лестнице в окно одного из домов, лестница загорелась, и он упав сломал себе ногу. Бедная бабушка проявила удивительное мужество: она положила дедушку в больницу, узнала, где старшая дочь, а потом стала оказывать помощь другим погорельцам, забыв о своем деликатном положении. Через несколько дней маму невредимой привели обратно. Дедушка начал поправляться. Но дома не было. Магистрат города присвоил дедушке звание почетного гражданина города Гродно и выдал значительную субсидию, на которую он построил новый дом, стоящий в центре Гродно и по сей день, и открыл оружейный магазин.
На протяжении всей жизни мне хотелось посетить родной моему детскому сердцу город. Однако Гродно был недоступен для советских граждан, так как после революции он оказался за границей — в Польше. После Второй мировой войны город перешел к Советскому Союзу, но только осенью 1978 года заветное желание исполнилось и мне посчастливилось там побывать. Толчком к поездке послужило 850-летие города. Я договорилась поехать со своей приятельницей, тоже из Гродно — Евгенией Михайловной Цветаевой, вдовой брата Марины Цветаевой — Андрея.
Конечно, города я не узнала. Хотя железнодорожный вокзал тот же, что и в начале века, но на вокзальной площади современные дома, кругом заводские корпуса, административные здания, телевизионная башня. Все это придает городу облик современного промышленного и культурного центра. Широкие проспекты, зеленые улицы с интенсивным движением, много памятников, новое здание драматического театра, комфортабельная гостиница, где мы жили. Мы приехали в октябре. Была прекрасная осенняя погода — солнечные дни, желтые дубы и березы, под ногами шуршали опавшие листья.
И, главное, праздничное настроение всего города, яркость красок вновь выкрашенных домов, чистота и порядок. Пожалели, что поздно посетили город. Слишком поздно. Никого из родных и знакомых давно уже нет в живых. Могил мы тоже не нашли. На месте старых кладбищ — новые дома. И старых жителей, которые могли бы что-то рассказать о довоенном и дореволюционном времени, уже не было. Я останавливала прохожих стариков на улице и вежливо спрашивала: не жили ли они в Гродно еще до Первой мировой войны. Если и встречались такие, то в лучшем случае моих лет, тогда они были детьми, как и я, а сейчас им по 80 лет и больше. Поймала себя на мысли — кого же я ищу? Ведь бабушке было бы сейчас 125 лет, маме год тому назад исполнилось бы 100 лет, а уехала она из Гродно совсем молодой — двадцатидвухлетней. Даже моих сверстников (тем более, что их я тоже не знала) уже мало осталось на свете. Некого было искать. Но бабушкин дом я все же нашла. С виду он такой же, как я помнила: одноэтажный, с четырьмя окнами по фасаду. Чтобы не ошибиться, еще в Москве вынула из семейного альбома фотографии бабушкиного дома конца XIX века и взяла их с собой.
На фасаде дома вывеска — "Протезное отделение Гродненского стоматологического института". Эта вывеска и отделяет годы. Когда входила в дом, волновалась, сердце забилось, ноги немного дрожали. Обходя комнаты, мысленно представляла вместо стоявших в них сейчас зубоврачебных кресел обстановку бабушкиной гостиной, столовой, кухни. Я была целиком во власти грустных воспоминаний полувековой давности и того, что никогда уже никого из родных не увижу. Ком подступил к горлу.
После этой поездки мне еще больше захотелось вспомнить о прошлом своих родных, их жизни, взаимоотношениях…
…Моя бабушка, внучка Анны фон Бер, Ольга Федоровна, была замужем за обрусевшим немцем Яковом Федоровичем Кноте. Семья Кноте славилась в городе и входила в круг интеллигентных семей. Яков Федорович был почетным гражданином Гродно, купцом второй гильдии, владельцем оружейного магазина с большим отделом хозяйственных товаров и посуды и двух жилых домов в центре города. Бабушка с дедушкой жили дружно, однако бичом семьи была страсть дедушки к картам, которая привела его к банкротству. Весь ум и энергия бабушки пошли на то, чтобы спасти имущество семьи — дома закладывали и перезакладывали. Бабушка стала сама вести торговые дела, а по вечерам ходить в клуб и, в буквальном смысле этого слова, оттаскивать дедушку от карточного стола.
В семье высоко ценились знания и интеллектуальный труд. Бабушка сумела дать всем детям (а их было пятеро: четыре дочери и сын) гимназическое образование. В старших классах гимназии дети получили дополнительное образование по иностранным языкам. Немецкий язык изучался с детства, а французским занимались с гувернанткой-француженкой. В результате к окончанию гимназии они свободно говорили по-немецки и по-французски. Кроме того, бабушка дала всем детям музыкальное образование — дочери играли на рояле, а сын на скрипке.
Весь дом вела бабушка. Она была его главой и создательницей всего уклада жизни семьи. В бабушке была сильна память пусть и о нищенском, но аристократическом происхождении, которое в сильной степени проявилось в детях. Воспитание детей, материальные заботы, помощь другим (я ее помню всегда помогающей бедным людям: деньгами, одеждой, едой, советами — вообще всем) — вот основная бабушкина деятельность.
У мамы, старшей в семье, было три сестры и брат. После мамы следующей была ее сестра Антонина Иоганна Яковлевна Кноте — тетя Тоня (1878–1927). Рыжая, с веснушками, интересная, способная. Окончив Мариинскую женскую гимназию в Гродно с золотой медалью, она несколько лет преподавала немецкий язык в Гродненском реальном училище. В начале века Антонина Яковлевна вышла замуж по горячей любви за Ричарда Федоровича фон Кретча. Помню его: высокий, черноволосый, красивый молодой человек. Но очень бледный. Когда мы с мамой в 1906–1907 годах гостили в Гродно, он угощал меня черносливом, орехами, шоколадом. Мама жалела сестру, так как все знали, что Ричард Федорович болен туберкулезом и годы его сочтены. Как ни отговаривали Антонину Яковлевну родители, она все же вышла замуж, и молодые сразу уехали в Швейцарию для лечения. В конце 1908 года Ричард Федорович фон Кретч умер в Давосе (Швейцария). Прах его был привезен в Россию и захоронен в Гродно. На кладбище около кирхи был поставлен громадный черный обелиск. Тетя Тоня почти ежедневно там бывала и всегда плакала. Через два-три месяца после смерти Ричарда Федоровича у Антонины Яковлевны родился сын — Ричард фон Кретч (Чарик). Помню с детства, как его всегда усиленно кормили, боясь дурной наследственности. Знаю, что в начале 1980-х годов он был жив. Отец оставил ему крупное наследство — акции рудников на Урале, которые он в юности "просадил". Высшего образования он не получил, но работал старшим инженером на фирме "Сименс" в Штеттине и Гамбурге. Последний раз я видела его в 1916 году. Тетя Тоня умерла в 1927 году. Она поехала навестить могилу мужа и попала под поезд. Воспоминания о тете Тоне остались у меня теплые и приятные. Ко мне она была всегда очень добра, особенно после смерти мамы и папы.
Во время посещения Гродно мне указали на старого библиографа, который всю жизнь прожил в этом городе и "все знает". Я нашла его, и он вспомнил Антонину Яковлевну фон Кретч и отозвался с похвалой о ней и как о преподавателе немецкого языка, и как о человеке. Он же рассказал, что ее смерть была неслучайной: она много перенесла, жизнь казалась ей бесперспективной — в отчаянии она бросилась под поезд. После ее гибели было много разговоров, в гродненских газетах, вспомнил мой собеседник, писали об этой трагедии. Я пыталась найти газеты того времени, но безрезультатно: с 1921 по 1940 год Гродно находился на территории Польши, с 1940 по 1941 год — СССР, с июля 1941 по 1944 год — Германии. В 1944 году — отошел к СССР. За это время архивы были уничтожены, библиотеки разорены, и газет конца 1920-х годов не осталось.
Следующая мамина сестра — Екатерина Эмма Яковлевна Кноте, в замужестве Кестер (1883–1957), тоже с золотой медалью окончила Гродненскую Мариинскую гимназию, отличалась умом и самостоятельностью.
Жизнь ее была авантюристична. После окончания гимназии гродненская полиция считала ее неблагонадежной: она участвовала в сходках анархистов в лесу под Гродно. Полиция предупредила дедушку, что если его дочь будет и впредь участвовать в подобных собраниях, то при первой же облаве ее арестуют. Поэтому бабушка сумела убедить непослушную дочь уехать к старшей сестре (моей маме) в Петровск.
От нас Екатерина Яковлевна несколько раз собиралась бежать. Но к тому времени за ней стал ухаживать Сергей Аполлонович Кестер, сын уважаемого мирового судьи, но человек никчемный, из числа уездной "золотой молодежи". Конечно, мама видела, что он неподходящая пара, но выхода не было, и в конце 1903 года в Гродно у бабушки состоялось венчание, после чего молодожены вернулись в Петровск.
Источники:
http://www.cultradio.ru/doc.html?id=67946
Манасеин.jpg (98,21 Кб, 900x659 - просмотрено 16128 раз.)
Казімір Ян Павел Сапега.jpg (41,75 Кб, 384x460 - просмотрено 13979 раз.)
Рудомино 1.jpg (30,6 Кб, 400x647 - просмотрено 14258 раз.)
Рудомино 2.jpg (30,09 Кб, 400x631 - просмотрено 12589 раз.)
Добавлено: 18 Июль 2012, 21:21:56
МАНАССЕИН Владимир Сергеевич (20.7.1878 – 27.8.1937)
Русский военный инженер, юрист, профессор кафедры истории русского права Иркутского университета. Автор книг «Исторический очерк Гродненской губернии в военно-политическом отношении за первые сто лет ее существования (1802-1902)». – Гродно: 1902. и «Петр I и Карл ХII под Гродно в походе 1706 года» (Гродно, 1903 г.).
Родился в Казани в семье мирового судьи. Потомственный дворянин. Православный.
1896 – окончил Нижегородский графа Аракчеева КК. Поступил в Инженерное училище юнкером рядового звания на правах вольноопределяющегося 1 разряда. Унтер-офицер с 10.11.1897 г. 1899 – окончил Николаевское ИУ по 1 разряду. 9.8.1899 – произведен в подпоручики с назначением на службу в 4сапб со старшинством 13.9.1897 г. На основании статьи 21 Положения по Николаевскому ИУ 1896 г. обязан прослужить на действительной службе в частях Инженерного ведомства по 1,5 года за каждый учебный год, проведенный в Училище, считая срок с 1.9.1899 г.
26.9.1899 – зачислен в военно-телеграфную роту (Гродненская губерния). 26.10.1899 – перемещен на службу в 3сапр. Поручик (1.11.1901) со старшинством с 13.8.1901 г. 17.11.1901 – командир 3сапр. 11.2.1902 – заведующий унтер-офицерским классом. 15.12.1904-10.10.1906 – командир 1сапр 4 саперно-понтонного батальона 171 Кобринского пп. Штабс-капитан (1.10.1905) со старшинством с 13.8.1905 г. Командирован в г. Гродно в Штаб 2АК для участия в комиссии по определению количества шанцевого инструмента необходимого для укрепления Гродно (7-13.5.1904). Награды: орден св. Станислава 3 ст. (4.1.1906). В 1907 – переведен для службы в другой гарнизон. Cуществует версия, что этот перевод являлся откомандированием в Петербург для написания истории полка.
Дальнейшая судьба прослеживается частично. 1911 – окончил юридический факультет Казанского университета. Позднее там же работал. Участник Гражданской войны на стороне белых. Служил в армии Временного Сибирского правительства. Воевал, стал подполковником.
Позже перешел на сторону красных. С 27.10.1918 – преподаватель на юридическом факультете Иркутского ГУ. 1922-25 – профессор кафедры истории русского права. Участник первого краеведческого съезда Восточной Сибири (1925). 1925 – директор Фундаментальной библиотеки ИГУ. Опубликовал исследование «Библиотека декабриста М.С. Лунина». – М.: 1930. 1930 – возглавил библиотеку Восточносибирского Горного института. 1934 – библиотека «по назначению своих книжных фондов, образцовой постановке работы» была признана одной из лучших библиотек Восточносибирского края. 22.8.1937 – после выхода на работу из отпуска арестован.
Умер в тюремной больнице за день до принятия постановления о расстреле.
Реабилитирован 9.5.1958 г.
Источник:
1.
2.
3.
4.
5.
Добавлено: 19 Июль 2012, 08:52:16
Казімір Ян Павел Сапега (1642 — 13 сакавіка 1720, Гародня) — дзяржаўны дзеяч ВкЛ.
Сярод скарбаў гарадзенскай гісторыі, ёсць адзін, які непадобны на ўсе іншыя. Гэта – лава ў капліцы ў Фарным касцёле. Аднак, гэта ня проста старая мебля, частка касельнага інтэр’еру, няхай і трохсотгадовай даўніны. Яна яшчэ і ўнікальны дакумент, які захаваў для нас сведчанне пра розныя постаці з гарадзенскай гісторыі. І, магчыма, адным з найбольш вядомых з іх з’яўляецца гетман Вялікага княства Літоўскага і віленскі ваявода Казімір Ян Павел Сапега…Справа ў тым, што на старой лаве з іезуіцкага касцёла змешчаны выявы, якія распавядаюць пра цуды, звязаныя з абразам Маці Божай Студэнцкай. На шаснаццаці малюнках адлюстраваны найбольш драматычныя абставіны з гісторыі гэтай найкаштоўнейшай з гарадзенскіх святынь. Адзін з іх і распавядае пра дараванне гетманам Сапегай шатаў, для ўпрыгожвання абраза. “Яснавяльможны ЯМ пан Казімір Сапега, - Тлумачыць надпіс над малюнкам. - …залатую сукенку ахвяраваў, у якой у тую ноч, калі абраз быў абкрадзены, у сне паказалася абдзёртая”.
Як распавядае лягенда, у 1696 годзе з абраза ў касцёле, які ўжо тады славіўся сваімі цудамі, была ўкрадзена срэбраная шата. У тую ж ноч Казіміру Сапегу ў сне з’явілася Найсвяцейшая Панна, якая прадстала перад ім ў лахманах. Прачнуўшыся ранкам і даведаўшыся пра злачынства, уражаны, ваявода падараваў на абраз шату з чыстага золата.
На выяве як раз і паказаны касцёл, злодзеі, што здзіраюць шату з абраза, а унізе — спальня ў палацы гетмана (сапраўдны палац Сапега месціўся ў гародне побач з рынкам, там дзе зараз будынак Аблсавпрофа). На ложку спіць магнат, побач дрэмлюць варта — дваране і гайдукі. Мастацтвазнаўцы асабліва адзначаюць рэалізм выявы: ваявода, захутаны ў пярыну і аксамітную коўдру, паказаны нагамі да гледача. «Нягледзячы на недасканаласць малюнку, - Звяртае ўвагу адзін з даследчыкаў, - мастак не збаяўся досыць труднай позы, махаў пэндзлем, як яму дыктавала ўяўленне, і дасягнуў мэты: глядач...з усёй прастатой душы пераносіцца на месца цуду».
На другой часцы малюнка — працэс замаўлення шатаў у майстра.
Цікава, што самаго Сапегу за два гады да гэтага віленскі біскуп адлучыў ад Касьцёла, за тое, што ягоныя войскі бяспраўна займалі на пастой касьцёльныя маёнткі. Дарэчы, якраз тады сам Сапега выдаў на суд няшчаснага Казіміра Лышчынскага, у хуткім часе пакаранага смерцю. Аднак, пра ўсё па парадку…
Казімір Ян Павел Сапега нарадзіўся ўсяго за некалькі год да казацкіх войнаў – у 1642, і належыў да чарэйска-ружанскай лініі гербу «Ліс» вядомага магнацкага роду. Навучаўся ва ўнівэрсытэтах Грацу і Лёвэну. Ягоная палітычная кар’ера атрымалася назвычай бурнай. Неаднаразова абіраўся паслом на соймы, быў чашнікам, падстоллем вялікім літоўскім, маршалкам Трыбуналу, Берасцейскім ды Жамойцкім старастаю, полацкім ды віленскім ваяводаю, польным гетманам. У 1700 годзе Казімір Сапега, нават, атрымаў з рук аўстрыйскага імпэратара Леапольда I княскі тытул . Неаднаразова прымаў удзел у войнах Рэчы Паспалітай супраць туркаў.
Дарэчы, гэта дзякуючы яму ў 1685 годзе паслы Вялікага Княства зьехаліся ў Горадні, пратэстуючы супраць адкрыцьця сойму ў Варшаве замест правядзення яго на тэрыторыі ВкЛ. Меў трох жонак. У свой час хадзілі чуткі пра тое, што бацька апошняга з манархаў Рэчы Паспалітай – Станіслава Аўгуста Панятоўскага, Станіслаў Панятоўскі быў ягоным пазашлюбным сынам.
Гэта ў тым ліку супраць яго выступілі магнаты ВкЛ, на чале з Вішнявецкімі, Радзівіламі ды Пацамі, імкнучыся пазбавіць Сапегаў іхніх уплваў. 18 лістапада 1700 атрымаў паразу ў бітве пад Алькенікамі ад літоўскай шляхты, якой камандаваў Міхал Сервацы Вішнявецкі. У Паўночную вайну Сапега стаў на бок швэдаў.
Памёр 13 сакавіка 1720 года ў сваім палацы ў Гародне.
Што ж тычыцца лаўкі, абраза ды шатаў, дык гэта ўжо зусім асобная гісторыя. Таго першага злодзея, што скраў сярэбраную сукенку з абраза, худка знайшлі і пакаралі смерцю. Казімір Сапега ахвяраваў у замен страчанага ўпрыгожвання новую, залатую. Акрамя гэтага, ён далучыл да касцёла вялікі кавалак зямлі. Аднак, усяго праз некалькі год, іншы злодзей скраў з абраза воты. Няясна, калі знікла і новападараваная сапегаўская шата. Сама ж выява на лаве з партрэтам Сапегі моцна пацярпела пад час апошняга пажару, калі згарэла частка алтару.
Добавлено: 19 Июль 2012, 20:33:09
Рудомино Маргарита Ивановна (3 июля 1900, Белосток — 9 апреля 1990, Москва) , библиотековед, основатель и директор (1922—73) Библиотеки иностранной литературы (ВГБИЛ, с 1991 имени М.И. Рудомино, с 1992 Всероссийская).
Детство провела в Гродно. Семья: Отец — Иван Михайлович Рудомино (1860—1916), агроном. Мать — Элеонора Яковлевна Рудомино (урождённая Кноте, 1877—1915), преподаватель немецкого языка. Тётка — Екатерина Яковлевна Кестер (урождённая Екатерина Эмма Яковлевна Кноте, 1883—1957), профессор Сорбонны, жена Г. Гийома.
С 1901 семья Рудомино жила в Саратове, где она и закончила гимназию в 1918. Работала в школьной библиотеке. В 1921 переехала в Москву. В 1921—1926 училась в МГУ. В июле 1921 назначена заведующей вновь организованной библиотекой при Неофилологическом институте, основанном её тёткой Е. Я. Кестер. В августе 1921 институт был ликвидирован, а библиотека по инициативе Рудомино и с разрешения Наркомпроса реорганизована в самостоятельное учреждение, Неофилологическую библиотеку (с 1924 — Государственная библиотека иностранной литературы). Окончила романо-германское отделение факультета общественных наук МГУ (1926). Под руководством Рудомино ВГБИЛ превратилась в уникальное хранилище гуманитарной литературы. В 1948—73 Рудомино комплектовала и естественнонаучную литературу.
В послевоенные годы Рудомино привлекла к работе в библиотеке видных московских учёных (лингвистов, историков, генетиков и др.). По её инициативе осуществлено строительство нового здания библиотеки (1960—66) на Ульяновской улице (ныне Николоямская улица, 1). С середины 20-х гг. по инициативе Рудомино открывались многочисленные кружки и курсы по изучению иностранных языков во ВГБИЛ, а также на заводах, в парках культуры и отдыха. Высшие курсы иностранных языков (ВКИЯ; 1926) при ВГБИЛ, организованные Рудомино, составили основу Педагогического института иностранных языков имени М. Тореза (ныне Лингвистический университет). Принимала участие в создании журналов «Интернациональная литература» (1933—43), «Иностранная литература» (1955), а также Издательства иностранной литературы (1946; ныне издательства «Мир» и »Прогресс»).
Значительно пополнила библиотечный фонд после окончания Великой Отечественной войны, в течение полугода в 1945 г. занимаясь в Германии отбором литературы в счёт репараций (к этой поездке ей было присвоено воинское звание подполковника). На протяжении многих лет боролась за предоставление библиотеке здания, позволяющего полноценно работать, которое и было построено в 1967 г.
Рудомино также стояла у истоков советской системы обучения иностранным языкам. Член Международной федерации библиотечных ассоциаций (ИФЛА; с 1964, в 1967—73 первый вице-президент, с 1973 пожизненный почётный вице-президент).
Автор свыше 100 работ в области библиотечного дела. В 1973 несправедливо отстранена от работы и заменена на посту директора дочерью Косыгина. Работала над книгой воспоминаний.
Похоронена на Донском кладбище.
Автор воспоминаний «Книга моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХ века» Прогресс-Плеяда, 2005. Ниже привожу только фрагмент:
"Родилась я в городе Белосток Гродненской губернии 3 июля (20 июня по старому стилю) 1900 года. …Белостока я не помню. В 1901 году мы оттуда уехали. Зато в моем сознании сохранился город Гродно (Гродна), административный центр Гродненской губернии, где с 50-х годов XIX века жили родители моей мамы — Ольга Федоровна и Яков Федорович Кноте — и где моя мама родилась и училась. В дальнейшем, будучи уже замужем, мама часто приезжала вместе со мной навестить родителей и родных. В последний раз мы приезжали в Гродно летом 1913 года, за год до начала Первой мировой войны. В то время дом бабушки жил полной жизнью большой семьи и был местом счастливых встреч родных. Я всегда радовалась этим поездкам, возможностью пожить в приятной, теплой и любящей атмосфере бабушкиного дома, чего, к сожалению, я была лишена в доме моих родителей. Городом и его историей я мало интересовалась, вероятно, из-за детского возраста. Но отрывочные воспоминания у меня сохранились.
Дом бабушки располагался в центре города. В большом дворе за домом мы, дети, играли в казаки-разбойники. На главной улице находился дедушкин магазин (дедушка был купцом второй гильдии) и Мариинская гимназия, где училась мама. Через город протекала река Неман. На ее высоком берегу стояли старинный замок и церковь. Из-за свирепого нрава Немана нас, детей, одних к реке не подпускали.
Помню рассказ из далекого прошлого. В начале 80-х годов XIX века в Гродно летом случился пожар, и большая часть города сгорела. На пожаре пропала моя мама, которой было около пяти лет. Оказывается, ее со многими другими детьми забрала одна сердобольная дама-патронесса и увезла за город, к себе в имение. Но родителям детей сообщить не смогла. Бабушка была тогда беременна третьим ребенком. Едва успев сложить в корзинку какие-то вещи, она, с корзинкой в одной руке и с трехлетней дочкой в другой, покинула дом, который сгорел у нее на глазах. А дедушка в это время в самом центре города спасал имущество казенных учреждений и других домов. Когда он влезал по приставной лестнице в окно одного из домов, лестница загорелась, и он упав сломал себе ногу. Бедная бабушка проявила удивительное мужество: она положила дедушку в больницу, узнала, где старшая дочь, а потом стала оказывать помощь другим погорельцам, забыв о своем деликатном положении. Через несколько дней маму невредимой привели обратно. Дедушка начал поправляться. Но дома не было. Магистрат города присвоил дедушке звание почетного гражданина города Гродно и выдал значительную субсидию, на которую он построил новый дом, стоящий в центре Гродно и по сей день, и открыл оружейный магазин.
На протяжении всей жизни мне хотелось посетить родной моему детскому сердцу город. Однако Гродно был недоступен для советских граждан, так как после революции он оказался за границей — в Польше. После Второй мировой войны город перешел к Советскому Союзу, но только осенью 1978 года заветное желание исполнилось и мне посчастливилось там побывать. Толчком к поездке послужило 850-летие города. Я договорилась поехать со своей приятельницей, тоже из Гродно — Евгенией Михайловной Цветаевой, вдовой брата Марины Цветаевой — Андрея.
Конечно, города я не узнала. Хотя железнодорожный вокзал тот же, что и в начале века, но на вокзальной площади современные дома, кругом заводские корпуса, административные здания, телевизионная башня. Все это придает городу облик современного промышленного и культурного центра. Широкие проспекты, зеленые улицы с интенсивным движением, много памятников, новое здание драматического театра, комфортабельная гостиница, где мы жили. Мы приехали в октябре. Была прекрасная осенняя погода — солнечные дни, желтые дубы и березы, под ногами шуршали опавшие листья.
И, главное, праздничное настроение всего города, яркость красок вновь выкрашенных домов, чистота и порядок. Пожалели, что поздно посетили город. Слишком поздно. Никого из родных и знакомых давно уже нет в живых. Могил мы тоже не нашли. На месте старых кладбищ — новые дома. И старых жителей, которые могли бы что-то рассказать о довоенном и дореволюционном времени, уже не было. Я останавливала прохожих стариков на улице и вежливо спрашивала: не жили ли они в Гродно еще до Первой мировой войны. Если и встречались такие, то в лучшем случае моих лет, тогда они были детьми, как и я, а сейчас им по 80 лет и больше. Поймала себя на мысли — кого же я ищу? Ведь бабушке было бы сейчас 125 лет, маме год тому назад исполнилось бы 100 лет, а уехала она из Гродно совсем молодой — двадцатидвухлетней. Даже моих сверстников (тем более, что их я тоже не знала) уже мало осталось на свете. Некого было искать. Но бабушкин дом я все же нашла. С виду он такой же, как я помнила: одноэтажный, с четырьмя окнами по фасаду. Чтобы не ошибиться, еще в Москве вынула из семейного альбома фотографии бабушкиного дома конца XIX века и взяла их с собой.
На фасаде дома вывеска — "Протезное отделение Гродненского стоматологического института". Эта вывеска и отделяет годы. Когда входила в дом, волновалась, сердце забилось, ноги немного дрожали. Обходя комнаты, мысленно представляла вместо стоявших в них сейчас зубоврачебных кресел обстановку бабушкиной гостиной, столовой, кухни. Я была целиком во власти грустных воспоминаний полувековой давности и того, что никогда уже никого из родных не увижу. Ком подступил к горлу.
После этой поездки мне еще больше захотелось вспомнить о прошлом своих родных, их жизни, взаимоотношениях…
…Моя бабушка, внучка Анны фон Бер, Ольга Федоровна, была замужем за обрусевшим немцем Яковом Федоровичем Кноте. Семья Кноте славилась в городе и входила в круг интеллигентных семей. Яков Федорович был почетным гражданином Гродно, купцом второй гильдии, владельцем оружейного магазина с большим отделом хозяйственных товаров и посуды и двух жилых домов в центре города. Бабушка с дедушкой жили дружно, однако бичом семьи была страсть дедушки к картам, которая привела его к банкротству. Весь ум и энергия бабушки пошли на то, чтобы спасти имущество семьи — дома закладывали и перезакладывали. Бабушка стала сама вести торговые дела, а по вечерам ходить в клуб и, в буквальном смысле этого слова, оттаскивать дедушку от карточного стола.
В семье высоко ценились знания и интеллектуальный труд. Бабушка сумела дать всем детям (а их было пятеро: четыре дочери и сын) гимназическое образование. В старших классах гимназии дети получили дополнительное образование по иностранным языкам. Немецкий язык изучался с детства, а французским занимались с гувернанткой-француженкой. В результате к окончанию гимназии они свободно говорили по-немецки и по-французски. Кроме того, бабушка дала всем детям музыкальное образование — дочери играли на рояле, а сын на скрипке.
Весь дом вела бабушка. Она была его главой и создательницей всего уклада жизни семьи. В бабушке была сильна память пусть и о нищенском, но аристократическом происхождении, которое в сильной степени проявилось в детях. Воспитание детей, материальные заботы, помощь другим (я ее помню всегда помогающей бедным людям: деньгами, одеждой, едой, советами — вообще всем) — вот основная бабушкина деятельность.
У мамы, старшей в семье, было три сестры и брат. После мамы следующей была ее сестра Антонина Иоганна Яковлевна Кноте — тетя Тоня (1878–1927). Рыжая, с веснушками, интересная, способная. Окончив Мариинскую женскую гимназию в Гродно с золотой медалью, она несколько лет преподавала немецкий язык в Гродненском реальном училище. В начале века Антонина Яковлевна вышла замуж по горячей любви за Ричарда Федоровича фон Кретча. Помню его: высокий, черноволосый, красивый молодой человек. Но очень бледный. Когда мы с мамой в 1906–1907 годах гостили в Гродно, он угощал меня черносливом, орехами, шоколадом. Мама жалела сестру, так как все знали, что Ричард Федорович болен туберкулезом и годы его сочтены. Как ни отговаривали Антонину Яковлевну родители, она все же вышла замуж, и молодые сразу уехали в Швейцарию для лечения. В конце 1908 года Ричард Федорович фон Кретч умер в Давосе (Швейцария). Прах его был привезен в Россию и захоронен в Гродно. На кладбище около кирхи был поставлен громадный черный обелиск. Тетя Тоня почти ежедневно там бывала и всегда плакала. Через два-три месяца после смерти Ричарда Федоровича у Антонины Яковлевны родился сын — Ричард фон Кретч (Чарик). Помню с детства, как его всегда усиленно кормили, боясь дурной наследственности. Знаю, что в начале 1980-х годов он был жив. Отец оставил ему крупное наследство — акции рудников на Урале, которые он в юности "просадил". Высшего образования он не получил, но работал старшим инженером на фирме "Сименс" в Штеттине и Гамбурге. Последний раз я видела его в 1916 году. Тетя Тоня умерла в 1927 году. Она поехала навестить могилу мужа и попала под поезд. Воспоминания о тете Тоне остались у меня теплые и приятные. Ко мне она была всегда очень добра, особенно после смерти мамы и папы.
Во время посещения Гродно мне указали на старого библиографа, который всю жизнь прожил в этом городе и "все знает". Я нашла его, и он вспомнил Антонину Яковлевну фон Кретч и отозвался с похвалой о ней и как о преподавателе немецкого языка, и как о человеке. Он же рассказал, что ее смерть была неслучайной: она много перенесла, жизнь казалась ей бесперспективной — в отчаянии она бросилась под поезд. После ее гибели было много разговоров, в гродненских газетах, вспомнил мой собеседник, писали об этой трагедии. Я пыталась найти газеты того времени, но безрезультатно: с 1921 по 1940 год Гродно находился на территории Польши, с 1940 по 1941 год — СССР, с июля 1941 по 1944 год — Германии. В 1944 году — отошел к СССР. За это время архивы были уничтожены, библиотеки разорены, и газет конца 1920-х годов не осталось.
Следующая мамина сестра — Екатерина Эмма Яковлевна Кноте, в замужестве Кестер (1883–1957), тоже с золотой медалью окончила Гродненскую Мариинскую гимназию, отличалась умом и самостоятельностью.
Жизнь ее была авантюристична. После окончания гимназии гродненская полиция считала ее неблагонадежной: она участвовала в сходках анархистов в лесу под Гродно. Полиция предупредила дедушку, что если его дочь будет и впредь участвовать в подобных собраниях, то при первой же облаве ее арестуют. Поэтому бабушка сумела убедить непослушную дочь уехать к старшей сестре (моей маме) в Петровск.
От нас Екатерина Яковлевна несколько раз собиралась бежать. Но к тому времени за ней стал ухаживать Сергей Аполлонович Кестер, сын уважаемого мирового судьи, но человек никчемный, из числа уездной "золотой молодежи". Конечно, мама видела, что он неподходящая пара, но выхода не было, и в конце 1903 года в Гродно у бабушки состоялось венчание, после чего молодожены вернулись в Петровск.
Источники:
http://www.cultradio.ru/doc.html?id=67946
Манасеин.jpg (98,21 Кб, 900x659 - просмотрено 16128 раз.) Казімір Ян Павел Сапега.jpg (41,75 Кб, 384x460 - просмотрено 13979 раз.) Рудомино 1.jpg (30,6 Кб, 400x647 - просмотрено 14258 раз.) Рудомино 2.jpg (30,09 Кб, 400x631 - просмотрено 12589 раз.) Последнее редактирование: 19 Июль 2012, 20:33:09 от Jendrus
29td Re: История Гродно в лицах
« Ответ #1 : 19 Июль 2012, 21:22:45 »
Очень, очень интересно. Спасибо, Андрей, отдельное за В.С.Манассеина ;)
krossv Re: История Гродно в лицах
« Ответ #2 : 19 Июль 2012, 21:58:16 »
Очень нужную и важную тему открыл Jendrus. Эту инициативу можно только приветствовать и выразить надежду на активность в этой теме других участников форума.
Jendrus Re: История Гродно в лицах
« Ответ #3 : 19 Июль 2012, 22:56:05 »
Jerzy Maksymiuk (ur. 9 kwietnia 1936 w Grodnie) – polski dyrygent i pianista.
Studiował kompozycję pod kierunkiem Piotra Perkowskiego (ukończył w 1962), grę na fortepianie u Jerzego Lefelda (ukończył w 1964) oraz dyrygenturę w klasie Bogusława Madeya (ukończył w 1969), w Państwowej Wyższej Szkole Muzycznej (obecnie Uniwersytet Muzyczny Fryderyka Chopina w Warszawie).
W 1961 został zwycięzcą pierwszej edycji Ogólnopolskiego Konkursu Pianistycznego im. Ignacego Jana Paderewskiego (obecnie Międzynarodowy Konkurs Pianistyczny im. Ignacego Jana Paderewskiego)[1].
W latach 1970-72 był dyrygentem Teatru Wielkiego w Warszawie. W 1972 stanął na czele zespołu złożonego z członków Warszawskiej Opery Kameralnej, który - od 1973 znany jako Polska Orkiestra Kameralna - zyskał międzynarodową sławę. W 1984 orkiestra zmieniła nazwę na Sinfonia Varsovia - Polska Orkiestra Kameralna. Zespół działa w oparciu o Fundację Sinfonia Varsovia i korzysta ze wsparcia miasta stołecznego Warszawy.
W 1973 Maksymiuk rozpoczął pracę z Wielką Orkiestrą Symfoniczną Polskiego Radia. W roku 1975 dyrygował orkiestrą podczas finałowych przesłuchań na Międzynarodowym Konkursie im Fryderyka Chopina w Warszawie. W 1977 otrzymał kontrakt płytowy w firmie EMI. W 1979 wystąpił z Polską Orkiestrą Kameralną w Carnegie Hall, w Nowym Jorku, a w 1981 odbył z nią koncerty w Japonii, Australii, Nowej Zelandii, Stanach Zjednoczonych i Niemczech. W latach 1983-93 kierował BBC Scottish Symphony Orchestra w Glasgow. W 1990 debiutował na koncertach BBC Proms w Royal Albert Hall, w Londynie. Podjął też współpracę z English National Opera, z którą przygotował premiery "Don Giovanniego" Wolfganga Amadeusa Mozarta (w 1991) i "Zemsta nietoperza" Johanna Straussa (w 1993). "Zemsta nietoperza" pod jego batutą, z zespołem Sinfonia Varsovia, została wystawiona w styczniu 2005, w Teatrze Polskim w Warszawie, z udziałem najlepszych polskich śpiewaków (m.in. Iwona Hossa, Marta Boberska, Adam Kruszewski, Adam Zdunikowski, Agnieszka Wolska). Zamknięty koncert zorganizowany przy zaangażowaniu środków Sejmiku Województwa Mazowieckiego zapoczątkował działalność operetki w Warszawie (w kwietniu 2005 samorząd wojewódzki utworzył Mazowiecki Teatr Muzyczny Operetka, którego organizatorem jest Włodzimierz Izban, producent "Zemsty nietoperza" pod batutą Maksymiuka).
Jerzy Maksymiuk jest promotorem muzyki współczesnej. Przez wiele lat współtworzył "Warszawską Jesień", jako członek komisji repertuarowej Festiwalu. Od 2006 Członek Rady Programowej Fundacji Centrum Twórczości Narodowej. Jest stałym felietonistą miesięcznika Charaktery.
Otrzymał następujące tytuły: w 1990 - doctora honoris causa Strathclyde University w Glasgow i dwukrotnie laureata Gramophone Award: w 1993 - za "The Confession of Isobel Gowdie" Jamesa MacMillana (EMI) oraz w 1995 - za II i III Koncert fortepianowy Nikołaja Medtnera (Hyperion). W 1993 otrzymał honorowy tytuł Conductor Laureate BBC Scottish Symphony Orchestra. W 2000 otrzymał tytuł Honorowego obywatela Miasta Białegostoku. W 2005 został odznaczony przez ministra kultury Waldemara Dąbrowskiego Złotym Medalem Zasłużony Kulturze Gloria Artis[2]. W 2011 Polska Akademia Fonograficzna uhonorowała go Złotym Fryderykiem[3].
Источник:
Добавлено: 20 Июль 2012, 13:39:04
Shimon Yehuda Hakohen Shkop (1860-October 22, 1939, Grodno) was a rosh yeshiva ("dean") in the Yeshiva Shaar Hatorah and in the Telshe yeshiva and a renowned Talmudic scholar. He was born in Torez in 1860. At the age of twelve he went to study in the Mir yeshiva, and at fifteen he went to Volozhin yeshiva where he studied six years. His teachers were the Netziv and Rabbi Chaim Soloveitchik, with whom he was very close.
Shkop married a niece of Rabbi Eliezer Gordon and in 1885 was appointed to the Telz Yeshiva, where he remained for 18 years until 1903. While there, he developed a system of talmudic study which combined the logical analysis and penetrating insights of Rabbi Chaim Brisker with the simplicity and clarity of Rabbi Naphtali Zevi Yehudah Berlin (the Netziv) and which became known as the "Telz way of learning".
In 1903, he was appointed Rabbi of Moltsh, and in 1907 of Bransk. A famous pupil of his in Moltsh was Rabbi Yechezkel Sarna who studied under him for a year in 1906, before leaving to the Slabodka yeshiva when Rabbi Shkop himself left. During World War I, the communal leaders urged him to leave before the Germans arrived, but he refused and stayed with his community.
Between 1920 and 1939, at the request of Rabbi Chaim Ozer Grodzinski, he succeeded Rabbi Alter Shmuelevitz as Rosh Yeshiva of the renowned Sha'ar HaTorah in Grodno. He raised the level of the institution and transformed it into one of the finest yeshivos in Poland and beyond. Hundreds of young men flocked there from near and far. For many years, Rabbi Zelik Epstein, who was married to a granddaughter of Rabbi Shkop, has headed a successor in Queens. It is known as an exemplary institution. It was there that he taught Rabbi Dovid Lifshitz, the Suvalker Rav.
As a young man of eighteen, Rabbi Chaim Shmuelevitz was invited by Rabbi Shimon to give the third level lecture in the Yeshivah Ketanah in Grodno. At the age of 22, he headed a group of students who transferred from Grodno to Mir. However, his four years in Grodno with Rabbi Shimon had a profound influence on his approach to Talmudic analysis.
In 1928 Shkop traveled to the United States in order to raise much needed funds for the Yeshiva. After delivering a lecture at Yeshiva University, he eventually acceded to Rabbi Bernard (Dov) Revel's invitation to serve as a Rosh Yeshiva of Rabbeinu Yitzchak Elchanan (RIETS) in New York. In his absence from Poland, he was greatly missed by Rabbis Yisrael Meir Kagan and Chaim Ozer Grodzinski, who pleaded with him to return. He also received a scathing letter from Rav Yeruchom Levovitz, the mashgiach of Mir, which, according to an eyewitness, he ignored. For family reasons, Rabbi Shkop chose to return to Europe in the fall of 1929.
Shkop had a winning personality. He was an active member of the Moetzes Gedolei HaTorah of the Agudas Yisroel. Many of his students attained distinction, among them Rabbis Elchonon Wasserman of Baronovitch, Yosef Shlomo Kahaneman of Ponevezh and Isser Yehuda Unterman, a future Israeli Chief Rabbi. Dayan Michoel Fisher of London was also a pupil of Rabbi Shkop.
Shkop formed close bonds with [the younger] Rabbi Yehuda Zev Segal, the future Manchester Rosh Yeshiva. He would sometimes come to England to raise funds for his yeshiva, and Rabbi Segal took advantage of these opportunities to serve as his attendant, spending one vacation at Rabbi Shimon's summer resort, studying with him and accompanying him on his walks.
He published his classic essay titled Sha'arei Yosher (The Gates of Honesty) in 1925 and Ma'arekhet ha-Kinyanim in 1936. Novellae on the Talmud tractates Bava Kamma, Bava Metzia, and Bava Basra were published posthumously in 1947 with a preface by his son, and on Nedarim, Gittin, and Kiddushin in 1952, and on Yevamos and Ketuvot in 1957. Rabbi Shkop's Talmudic novellae are still studied in yeshivos throughout the world today.
Sha'arei Yosher is largely concerned with the intellectual principles by which the law is established, rather than with concrete laws, and is stylistically similar to the Shev Shema'tata of Aryeh Leib HaCohen Heller, on which it was partly based.
As the Russian army was about to enter Grodno during World War II, he ordered his students to flee to Vilna and he himself died two days later on the 9th of Cheshvan 5700 (1939) in Grodno. Including his death, the Jewish people lost three Rabbis and Torah giants in 10 months: Harav Shimon Shkop, Harav Boruch Ber Leibowitz of Kamenitz and Harav Chaim Ozer Grodzinski. He is buried in the Jewish cemetery in the Zaniemanski Forshtat section of Grodno.
Источник:
Studiował kompozycję pod kierunkiem Piotra Perkowskiego (ukończył w 1962), grę na fortepianie u Jerzego Lefelda (ukończył w 1964) oraz dyrygenturę w klasie Bogusława Madeya (ukończył w 1969), w Państwowej Wyższej Szkole Muzycznej (obecnie Uniwersytet Muzyczny Fryderyka Chopina w Warszawie).
W 1961 został zwycięzcą pierwszej edycji Ogólnopolskiego Konkursu Pianistycznego im. Ignacego Jana Paderewskiego (obecnie Międzynarodowy Konkurs Pianistyczny im. Ignacego Jana Paderewskiego)[1].
W latach 1970-72 był dyrygentem Teatru Wielkiego w Warszawie. W 1972 stanął na czele zespołu złożonego z członków Warszawskiej Opery Kameralnej, który - od 1973 znany jako Polska Orkiestra Kameralna - zyskał międzynarodową sławę. W 1984 orkiestra zmieniła nazwę na Sinfonia Varsovia - Polska Orkiestra Kameralna. Zespół działa w oparciu o Fundację Sinfonia Varsovia i korzysta ze wsparcia miasta stołecznego Warszawy.
W 1973 Maksymiuk rozpoczął pracę z Wielką Orkiestrą Symfoniczną Polskiego Radia. W roku 1975 dyrygował orkiestrą podczas finałowych przesłuchań na Międzynarodowym Konkursie im Fryderyka Chopina w Warszawie. W 1977 otrzymał kontrakt płytowy w firmie EMI. W 1979 wystąpił z Polską Orkiestrą Kameralną w Carnegie Hall, w Nowym Jorku, a w 1981 odbył z nią koncerty w Japonii, Australii, Nowej Zelandii, Stanach Zjednoczonych i Niemczech. W latach 1983-93 kierował BBC Scottish Symphony Orchestra w Glasgow. W 1990 debiutował na koncertach BBC Proms w Royal Albert Hall, w Londynie. Podjął też współpracę z English National Opera, z którą przygotował premiery "Don Giovanniego" Wolfganga Amadeusa Mozarta (w 1991) i "Zemsta nietoperza" Johanna Straussa (w 1993). "Zemsta nietoperza" pod jego batutą, z zespołem Sinfonia Varsovia, została wystawiona w styczniu 2005, w Teatrze Polskim w Warszawie, z udziałem najlepszych polskich śpiewaków (m.in. Iwona Hossa, Marta Boberska, Adam Kruszewski, Adam Zdunikowski, Agnieszka Wolska). Zamknięty koncert zorganizowany przy zaangażowaniu środków Sejmiku Województwa Mazowieckiego zapoczątkował działalność operetki w Warszawie (w kwietniu 2005 samorząd wojewódzki utworzył Mazowiecki Teatr Muzyczny Operetka, którego organizatorem jest Włodzimierz Izban, producent "Zemsty nietoperza" pod batutą Maksymiuka).
Jerzy Maksymiuk jest promotorem muzyki współczesnej. Przez wiele lat współtworzył "Warszawską Jesień", jako członek komisji repertuarowej Festiwalu. Od 2006 Członek Rady Programowej Fundacji Centrum Twórczości Narodowej. Jest stałym felietonistą miesięcznika Charaktery.
Otrzymał następujące tytuły: w 1990 - doctora honoris causa Strathclyde University w Glasgow i dwukrotnie laureata Gramophone Award: w 1993 - za "The Confession of Isobel Gowdie" Jamesa MacMillana (EMI) oraz w 1995 - za II i III Koncert fortepianowy Nikołaja Medtnera (Hyperion). W 1993 otrzymał honorowy tytuł Conductor Laureate BBC Scottish Symphony Orchestra. W 2000 otrzymał tytuł Honorowego obywatela Miasta Białegostoku. W 2005 został odznaczony przez ministra kultury Waldemara Dąbrowskiego Złotym Medalem Zasłużony Kulturze Gloria Artis[2]. W 2011 Polska Akademia Fonograficzna uhonorowała go Złotym Fryderykiem[3].
Источник:
Добавлено: 20 Июль 2012, 13:39:04
Shimon Yehuda Hakohen Shkop (1860-October 22, 1939, Grodno) was a rosh yeshiva ("dean") in the Yeshiva Shaar Hatorah and in the Telshe yeshiva and a renowned Talmudic scholar. He was born in Torez in 1860. At the age of twelve he went to study in the Mir yeshiva, and at fifteen he went to Volozhin yeshiva where he studied six years. His teachers were the Netziv and Rabbi Chaim Soloveitchik, with whom he was very close.
Shkop married a niece of Rabbi Eliezer Gordon and in 1885 was appointed to the Telz Yeshiva, where he remained for 18 years until 1903. While there, he developed a system of talmudic study which combined the logical analysis and penetrating insights of Rabbi Chaim Brisker with the simplicity and clarity of Rabbi Naphtali Zevi Yehudah Berlin (the Netziv) and which became known as the "Telz way of learning".
In 1903, he was appointed Rabbi of Moltsh, and in 1907 of Bransk. A famous pupil of his in Moltsh was Rabbi Yechezkel Sarna who studied under him for a year in 1906, before leaving to the Slabodka yeshiva when Rabbi Shkop himself left. During World War I, the communal leaders urged him to leave before the Germans arrived, but he refused and stayed with his community.
Between 1920 and 1939, at the request of Rabbi Chaim Ozer Grodzinski, he succeeded Rabbi Alter Shmuelevitz as Rosh Yeshiva of the renowned Sha'ar HaTorah in Grodno. He raised the level of the institution and transformed it into one of the finest yeshivos in Poland and beyond. Hundreds of young men flocked there from near and far. For many years, Rabbi Zelik Epstein, who was married to a granddaughter of Rabbi Shkop, has headed a successor in Queens. It is known as an exemplary institution. It was there that he taught Rabbi Dovid Lifshitz, the Suvalker Rav.
As a young man of eighteen, Rabbi Chaim Shmuelevitz was invited by Rabbi Shimon to give the third level lecture in the Yeshivah Ketanah in Grodno. At the age of 22, he headed a group of students who transferred from Grodno to Mir. However, his four years in Grodno with Rabbi Shimon had a profound influence on his approach to Talmudic analysis.
In 1928 Shkop traveled to the United States in order to raise much needed funds for the Yeshiva. After delivering a lecture at Yeshiva University, he eventually acceded to Rabbi Bernard (Dov) Revel's invitation to serve as a Rosh Yeshiva of Rabbeinu Yitzchak Elchanan (RIETS) in New York. In his absence from Poland, he was greatly missed by Rabbis Yisrael Meir Kagan and Chaim Ozer Grodzinski, who pleaded with him to return. He also received a scathing letter from Rav Yeruchom Levovitz, the mashgiach of Mir, which, according to an eyewitness, he ignored. For family reasons, Rabbi Shkop chose to return to Europe in the fall of 1929.
Shkop had a winning personality. He was an active member of the Moetzes Gedolei HaTorah of the Agudas Yisroel. Many of his students attained distinction, among them Rabbis Elchonon Wasserman of Baronovitch, Yosef Shlomo Kahaneman of Ponevezh and Isser Yehuda Unterman, a future Israeli Chief Rabbi. Dayan Michoel Fisher of London was also a pupil of Rabbi Shkop.
Shkop formed close bonds with [the younger] Rabbi Yehuda Zev Segal, the future Manchester Rosh Yeshiva. He would sometimes come to England to raise funds for his yeshiva, and Rabbi Segal took advantage of these opportunities to serve as his attendant, spending one vacation at Rabbi Shimon's summer resort, studying with him and accompanying him on his walks.
He published his classic essay titled Sha'arei Yosher (The Gates of Honesty) in 1925 and Ma'arekhet ha-Kinyanim in 1936. Novellae on the Talmud tractates Bava Kamma, Bava Metzia, and Bava Basra were published posthumously in 1947 with a preface by his son, and on Nedarim, Gittin, and Kiddushin in 1952, and on Yevamos and Ketuvot in 1957. Rabbi Shkop's Talmudic novellae are still studied in yeshivos throughout the world today.
Sha'arei Yosher is largely concerned with the intellectual principles by which the law is established, rather than with concrete laws, and is stylistically similar to the Shev Shema'tata of Aryeh Leib HaCohen Heller, on which it was partly based.
As the Russian army was about to enter Grodno during World War II, he ordered his students to flee to Vilna and he himself died two days later on the 9th of Cheshvan 5700 (1939) in Grodno. Including his death, the Jewish people lost three Rabbis and Torah giants in 10 months: Harav Shimon Shkop, Harav Boruch Ber Leibowitz of Kamenitz and Harav Chaim Ozer Grodzinski. He is buried in the Jewish cemetery in the Zaniemanski Forshtat section of Grodno.
Источник:
Последнее редактирование: 20 Июль 2012, 13:39:04 от Jendrus
TQM Re: История Гродно в лицах
« Ответ #4 : 20 Июль 2012, 15:56:18 »
1978 г., кто-то приукрасил рассказ, как и о широких проспектах и интенсивном движении...
На фасаде дома вывеска — "Протезное отделение Гродненского стоматологического института". Эта вывеска и отделяет годы.
о каком нынешнем доме идет речь?