|
Jendrus
|
 |
« : 18 Июль 2012, 23:17:54 » |
|
На "радио Рация" есть передача - "Імёны Гародні", в которой мы рассказываем историю нашего города " в лицах", через биографии людей так или иначе связанных с Гродно. К сожалению, её формата на все не хватает, вот и решил отдельно начать собирать биографии людей, оставивших здесь свой след ( возможно и наоборот - в чьих биографиях свой след оставил Гродно ). Воспринимайте эту тему, если хотите, как своего рода, материал к биографическому словарю...
Добавлено: 18 Июль 2012, 21:21:56
МАНАССЕИН Владимир Сергеевич (20.7.1878 – 27.8.1937) Русский военный инженер, юрист, профессор кафедры истории русского права Иркутского университета. Автор книг «Исторический очерк Гродненской губернии в военно-политическом отношении за первые сто лет ее существования (1802-1902)». – Гродно: 1902. и «Петр I и Карл ХII под Гродно в походе 1706 года» (Гродно, 1903 г.). Родился в Казани в семье мирового судьи. Потомственный дворянин. Православный. 1896 – окончил Нижегородский графа Аракчеева КК. Поступил в Инженерное училище юнкером рядового звания на правах вольноопределяющегося 1 разряда. Унтер-офицер с 10.11.1897 г. 1899 – окончил Николаевское ИУ по 1 разряду. 9.8.1899 – произведен в подпоручики с назначением на службу в 4сапб со старшинством 13.9.1897 г. На основании статьи 21 Положения по Николаевскому ИУ 1896 г. обязан прослужить на действительной службе в частях Инженерного ведомства по 1,5 года за каждый учебный год, проведенный в Училище, считая срок с 1.9.1899 г. 26.9.1899 – зачислен в военно-телеграфную роту (Гродненская губерния). 26.10.1899 – перемещен на службу в 3сапр. Поручик (1.11.1901) со старшинством с 13.8.1901 г. 17.11.1901 – командир 3сапр. 11.2.1902 – заведующий унтер-офицерским классом. 15.12.1904-10.10.1906 – командир 1сапр 4 саперно-понтонного батальона 171 Кобринского пп. Штабс-капитан (1.10.1905) со старшинством с 13.8.1905 г. Командирован в г. Гродно в Штаб 2АК для участия в комиссии по определению количества шанцевого инструмента необходимого для укрепления Гродно (7-13.5.1904). Награды: орден св. Станислава 3 ст. (4.1.1906). В 1907 – переведен для службы в другой гарнизон. Cуществует версия, что этот перевод являлся откомандированием в Петербург для написания истории полка. Дальнейшая судьба прослеживается частично. 1911 – окончил юридический факультет Казанского университета. Позднее там же работал. Участник Гражданской войны на стороне белых. Служил в армии Временного Сибирского правительства. Воевал, стал подполковником. Позже перешел на сторону красных. С 27.10.1918 – преподаватель на юридическом факультете Иркутского ГУ. 1922-25 – профессор кафедры истории русского права. Участник первого краеведческого съезда Восточной Сибири (1925). 1925 – директор Фундаментальной библиотеки ИГУ. Опубликовал исследование «Библиотека декабриста М.С. Лунина». – М.: 1930. 1930 – возглавил библиотеку Восточносибирского Горного института. 1934 – библиотека «по назначению своих книжных фондов, образцовой постановке работы» была признана одной из лучших библиотек Восточносибирского края. 22.8.1937 – после выхода на работу из отпуска арестован. Умер в тюремной больнице за день до принятия постановления о расстреле. Реабилитирован 9.5.1958 г. Источник: 1. 2. 3. 4. 5.
Добавлено: 19 Июль 2012, 08:52:16
Казімір Ян Павел Сапега (1642 — 13 сакавіка 1720, Гародня) — дзяржаўны дзеяч ВкЛ. Сярод скарбаў гарадзенскай гісторыі, ёсць адзін, які непадобны на ўсе іншыя. Гэта – лава ў капліцы ў Фарным касцёле. Аднак, гэта ня проста старая мебля, частка касельнага інтэр’еру, няхай і трохсотгадовай даўніны. Яна яшчэ і ўнікальны дакумент, які захаваў для нас сведчанне пра розныя постаці з гарадзенскай гісторыі. І, магчыма, адным з найбольш вядомых з іх з’яўляецца гетман Вялікага княства Літоўскага і віленскі ваявода Казімір Ян Павел Сапега…Справа ў тым, што на старой лаве з іезуіцкага касцёла змешчаны выявы, якія распавядаюць пра цуды, звязаныя з абразам Маці Божай Студэнцкай. На шаснаццаці малюнках адлюстраваны найбольш драматычныя абставіны з гісторыі гэтай найкаштоўнейшай з гарадзенскіх святынь. Адзін з іх і распавядае пра дараванне гетманам Сапегай шатаў, для ўпрыгожвання абраза. “Яснавяльможны ЯМ пан Казімір Сапега, - Тлумачыць надпіс над малюнкам. - …залатую сукенку ахвяраваў, у якой у тую ноч, калі абраз быў абкрадзены, у сне паказалася абдзёртая”. Як распавядае лягенда, у 1696 годзе з абраза ў касцёле, які ўжо тады славіўся сваімі цудамі, была ўкрадзена срэбраная шата. У тую ж ноч Казіміру Сапегу ў сне з’явілася Найсвяцейшая Панна, якая прадстала перад ім ў лахманах. Прачнуўшыся ранкам і даведаўшыся пра злачынства, уражаны, ваявода падараваў на абраз шату з чыстага золата. На выяве як раз і паказаны касцёл, злодзеі, што здзіраюць шату з абраза, а унізе — спальня ў палацы гетмана (сапраўдны палац Сапега месціўся ў гародне побач з рынкам, там дзе зараз будынак Аблсавпрофа). На ложку спіць магнат, побач дрэмлюць варта — дваране і гайдукі. Мастацтвазнаўцы асабліва адзначаюць рэалізм выявы: ваявода, захутаны ў пярыну і аксамітную коўдру, паказаны нагамі да гледача. «Нягледзячы на недасканаласць малюнку, - Звяртае ўвагу адзін з даследчыкаў, - мастак не збаяўся досыць труднай позы, махаў пэндзлем, як яму дыктавала ўяўленне, і дасягнуў мэты: глядач...з усёй прастатой душы пераносіцца на месца цуду». На другой часцы малюнка — працэс замаўлення шатаў у майстра. Цікава, што самаго Сапегу за два гады да гэтага віленскі біскуп адлучыў ад Касьцёла, за тое, што ягоныя войскі бяспраўна займалі на пастой касьцёльныя маёнткі. Дарэчы, якраз тады сам Сапега выдаў на суд няшчаснага Казіміра Лышчынскага, у хуткім часе пакаранага смерцю. Аднак, пра ўсё па парадку… Казімір Ян Павел Сапега нарадзіўся ўсяго за некалькі год да казацкіх войнаў – у 1642, і належыў да чарэйска-ружанскай лініі гербу «Ліс» вядомага магнацкага роду. Навучаўся ва ўнівэрсытэтах Грацу і Лёвэну. Ягоная палітычная кар’ера атрымалася назвычай бурнай. Неаднаразова абіраўся паслом на соймы, быў чашнікам, падстоллем вялікім літоўскім, маршалкам Трыбуналу, Берасцейскім ды Жамойцкім старастаю, полацкім ды віленскім ваяводаю, польным гетманам. У 1700 годзе Казімір Сапега, нават, атрымаў з рук аўстрыйскага імпэратара Леапольда I княскі тытул . Неаднаразова прымаў удзел у войнах Рэчы Паспалітай супраць туркаў. Дарэчы, гэта дзякуючы яму ў 1685 годзе паслы Вялікага Княства зьехаліся ў Горадні, пратэстуючы супраць адкрыцьця сойму ў Варшаве замест правядзення яго на тэрыторыі ВкЛ. Меў трох жонак. У свой час хадзілі чуткі пра тое, што бацька апошняга з манархаў Рэчы Паспалітай – Станіслава Аўгуста Панятоўскага, Станіслаў Панятоўскі быў ягоным пазашлюбным сынам. Гэта ў тым ліку супраць яго выступілі магнаты ВкЛ, на чале з Вішнявецкімі, Радзівіламі ды Пацамі, імкнучыся пазбавіць Сапегаў іхніх уплваў. 18 лістапада 1700 атрымаў паразу ў бітве пад Алькенікамі ад літоўскай шляхты, якой камандаваў Міхал Сервацы Вішнявецкі. У Паўночную вайну Сапега стаў на бок швэдаў. Памёр 13 сакавіка 1720 года ў сваім палацы ў Гародне. Што ж тычыцца лаўкі, абраза ды шатаў, дык гэта ўжо зусім асобная гісторыя. Таго першага злодзея, што скраў сярэбраную сукенку з абраза, худка знайшлі і пакаралі смерцю. Казімір Сапега ахвяраваў у замен страчанага ўпрыгожвання новую, залатую. Акрамя гэтага, ён далучыл да касцёла вялікі кавалак зямлі. Аднак, усяго праз некалькі год, іншы злодзей скраў з абраза воты. Няясна, калі знікла і новападараваная сапегаўская шата. Сама ж выява на лаве з партрэтам Сапегі моцна пацярпела пад час апошняга пажару, калі згарэла частка алтару.
Добавлено: 19 Июль 2012, 20:33:09
Рудомино Маргарита Ивановна (3 июля 1900, Белосток — 9 апреля 1990, Москва) , библиотековед, основатель и директор (1922—73) Библиотеки иностранной литературы (ВГБИЛ, с 1991 имени М.И. Рудомино, с 1992 Всероссийская). Детство провела в Гродно. Семья: Отец — Иван Михайлович Рудомино (1860—1916), агроном. Мать — Элеонора Яковлевна Рудомино (урождённая Кноте, 1877—1915), преподаватель немецкого языка. Тётка — Екатерина Яковлевна Кестер (урождённая Екатерина Эмма Яковлевна Кноте, 1883—1957), профессор Сорбонны, жена Г. Гийома. С 1901 семья Рудомино жила в Саратове, где она и закончила гимназию в 1918. Работала в школьной библиотеке. В 1921 переехала в Москву. В 1921—1926 училась в МГУ. В июле 1921 назначена заведующей вновь организованной библиотекой при Неофилологическом институте, основанном её тёткой Е. Я. Кестер. В августе 1921 институт был ликвидирован, а библиотека по инициативе Рудомино и с разрешения Наркомпроса реорганизована в самостоятельное учреждение, Неофилологическую библиотеку (с 1924 — Государственная библиотека иностранной литературы). Окончила романо-германское отделение факультета общественных наук МГУ (1926). Под руководством Рудомино ВГБИЛ превратилась в уникальное хранилище гуманитарной литературы. В 1948—73 Рудомино комплектовала и естественнонаучную литературу. В послевоенные годы Рудомино привлекла к работе в библиотеке видных московских учёных (лингвистов, историков, генетиков и др.). По её инициативе осуществлено строительство нового здания библиотеки (1960—66) на Ульяновской улице (ныне Николоямская улица, 1). С середины 20-х гг. по инициативе Рудомино открывались многочисленные кружки и курсы по изучению иностранных языков во ВГБИЛ, а также на заводах, в парках культуры и отдыха. Высшие курсы иностранных языков (ВКИЯ; 1926) при ВГБИЛ, организованные Рудомино, составили основу Педагогического института иностранных языков имени М. Тореза (ныне Лингвистический университет). Принимала участие в создании журналов «Интернациональная литература» (1933—43), «Иностранная литература» (1955), а также Издательства иностранной литературы (1946; ныне издательства «Мир» и »Прогресс»). Значительно пополнила библиотечный фонд после окончания Великой Отечественной войны, в течение полугода в 1945 г. занимаясь в Германии отбором литературы в счёт репараций (к этой поездке ей было присвоено воинское звание подполковника). На протяжении многих лет боролась за предоставление библиотеке здания, позволяющего полноценно работать, которое и было построено в 1967 г. Рудомино также стояла у истоков советской системы обучения иностранным языкам. Член Международной федерации библиотечных ассоциаций (ИФЛА; с 1964, в 1967—73 первый вице-президент, с 1973 пожизненный почётный вице-президент). Автор свыше 100 работ в области библиотечного дела. В 1973 несправедливо отстранена от работы и заменена на посту директора дочерью Косыгина. Работала над книгой воспоминаний. Похоронена на Донском кладбище. Автор воспоминаний «Книга моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХ века» Прогресс-Плеяда, 2005. Ниже привожу только фрагмент: "Родилась я в городе Белосток Гродненской губернии 3 июля (20 июня по старому стилю) 1900 года. …Белостока я не помню. В 1901 году мы оттуда уехали. Зато в моем сознании сохранился город Гродно (Гродна), административный центр Гродненской губернии, где с 50-х годов XIX века жили родители моей мамы — Ольга Федоровна и Яков Федорович Кноте — и где моя мама родилась и училась. В дальнейшем, будучи уже замужем, мама часто приезжала вместе со мной навестить родителей и родных. В последний раз мы приезжали в Гродно летом 1913 года, за год до начала Первой мировой войны. В то время дом бабушки жил полной жизнью большой семьи и был местом счастливых встреч родных. Я всегда радовалась этим поездкам, возможностью пожить в приятной, теплой и любящей атмосфере бабушкиного дома, чего, к сожалению, я была лишена в доме моих родителей. Городом и его историей я мало интересовалась, вероятно, из-за детского возраста. Но отрывочные воспоминания у меня сохранились. Дом бабушки располагался в центре города. В большом дворе за домом мы, дети, играли в казаки-разбойники. На главной улице находился дедушкин магазин (дедушка был купцом второй гильдии) и Мариинская гимназия, где училась мама. Через город протекала река Неман. На ее высоком берегу стояли старинный замок и церковь. Из-за свирепого нрава Немана нас, детей, одних к реке не подпускали. Помню рассказ из далекого прошлого. В начале 80-х годов XIX века в Гродно летом случился пожар, и большая часть города сгорела. На пожаре пропала моя мама, которой было около пяти лет. Оказывается, ее со многими другими детьми забрала одна сердобольная дама-патронесса и увезла за город, к себе в имение. Но родителям детей сообщить не смогла. Бабушка была тогда беременна третьим ребенком. Едва успев сложить в корзинку какие-то вещи, она, с корзинкой в одной руке и с трехлетней дочкой в другой, покинула дом, который сгорел у нее на глазах. А дедушка в это время в самом центре города спасал имущество казенных учреждений и других домов. Когда он влезал по приставной лестнице в окно одного из домов, лестница загорелась, и он упав сломал себе ногу. Бедная бабушка проявила удивительное мужество: она положила дедушку в больницу, узнала, где старшая дочь, а потом стала оказывать помощь другим погорельцам, забыв о своем деликатном положении. Через несколько дней маму невредимой привели обратно. Дедушка начал поправляться. Но дома не было. Магистрат города присвоил дедушке звание почетного гражданина города Гродно и выдал значительную субсидию, на которую он построил новый дом, стоящий в центре Гродно и по сей день, и открыл оружейный магазин. На протяжении всей жизни мне хотелось посетить родной моему детскому сердцу город. Однако Гродно был недоступен для советских граждан, так как после революции он оказался за границей — в Польше. После Второй мировой войны город перешел к Советскому Союзу, но только осенью 1978 года заветное желание исполнилось и мне посчастливилось там побывать. Толчком к поездке послужило 850-летие города. Я договорилась поехать со своей приятельницей, тоже из Гродно — Евгенией Михайловной Цветаевой, вдовой брата Марины Цветаевой — Андрея. Конечно, города я не узнала. Хотя железнодорожный вокзал тот же, что и в начале века, но на вокзальной площади современные дома, кругом заводские корпуса, административные здания, телевизионная башня. Все это придает городу облик современного промышленного и культурного центра. Широкие проспекты, зеленые улицы с интенсивным движением, много памятников, новое здание драматического театра, комфортабельная гостиница, где мы жили. Мы приехали в октябре. Была прекрасная осенняя погода — солнечные дни, желтые дубы и березы, под ногами шуршали опавшие листья. И, главное, праздничное настроение всего города, яркость красок вновь выкрашенных домов, чистота и порядок. Пожалели, что поздно посетили город. Слишком поздно. Никого из родных и знакомых давно уже нет в живых. Могил мы тоже не нашли. На месте старых кладбищ — новые дома. И старых жителей, которые могли бы что-то рассказать о довоенном и дореволюционном времени, уже не было. Я останавливала прохожих стариков на улице и вежливо спрашивала: не жили ли они в Гродно еще до Первой мировой войны. Если и встречались такие, то в лучшем случае моих лет, тогда они были детьми, как и я, а сейчас им по 80 лет и больше. Поймала себя на мысли — кого же я ищу? Ведь бабушке было бы сейчас 125 лет, маме год тому назад исполнилось бы 100 лет, а уехала она из Гродно совсем молодой — двадцатидвухлетней. Даже моих сверстников (тем более, что их я тоже не знала) уже мало осталось на свете. Некого было искать. Но бабушкин дом я все же нашла. С виду он такой же, как я помнила: одноэтажный, с четырьмя окнами по фасаду. Чтобы не ошибиться, еще в Москве вынула из семейного альбома фотографии бабушкиного дома конца XIX века и взяла их с собой. На фасаде дома вывеска — "Протезное отделение Гродненского стоматологического института". Эта вывеска и отделяет годы. Когда входила в дом, волновалась, сердце забилось, ноги немного дрожали. Обходя комнаты, мысленно представляла вместо стоявших в них сейчас зубоврачебных кресел обстановку бабушкиной гостиной, столовой, кухни. Я была целиком во власти грустных воспоминаний полувековой давности и того, что никогда уже никого из родных не увижу. Ком подступил к горлу. После этой поездки мне еще больше захотелось вспомнить о прошлом своих родных, их жизни, взаимоотношениях… …Моя бабушка, внучка Анны фон Бер, Ольга Федоровна, была замужем за обрусевшим немцем Яковом Федоровичем Кноте. Семья Кноте славилась в городе и входила в круг интеллигентных семей. Яков Федорович был почетным гражданином Гродно, купцом второй гильдии, владельцем оружейного магазина с большим отделом хозяйственных товаров и посуды и двух жилых домов в центре города. Бабушка с дедушкой жили дружно, однако бичом семьи была страсть дедушки к картам, которая привела его к банкротству. Весь ум и энергия бабушки пошли на то, чтобы спасти имущество семьи — дома закладывали и перезакладывали. Бабушка стала сама вести торговые дела, а по вечерам ходить в клуб и, в буквальном смысле этого слова, оттаскивать дедушку от карточного стола. В семье высоко ценились знания и интеллектуальный труд. Бабушка сумела дать всем детям (а их было пятеро: четыре дочери и сын) гимназическое образование. В старших классах гимназии дети получили дополнительное образование по иностранным языкам. Немецкий язык изучался с детства, а французским занимались с гувернанткой-француженкой. В результате к окончанию гимназии они свободно говорили по-немецки и по-французски. Кроме того, бабушка дала всем детям музыкальное образование — дочери играли на рояле, а сын на скрипке. Весь дом вела бабушка. Она была его главой и создательницей всего уклада жизни семьи. В бабушке была сильна память пусть и о нищенском, но аристократическом происхождении, которое в сильной степени проявилось в детях. Воспитание детей, материальные заботы, помощь другим (я ее помню всегда помогающей бедным людям: деньгами, одеждой, едой, советами — вообще всем) — вот основная бабушкина деятельность. У мамы, старшей в семье, было три сестры и брат. После мамы следующей была ее сестра Антонина Иоганна Яковлевна Кноте — тетя Тоня (1878–1927). Рыжая, с веснушками, интересная, способная. Окончив Мариинскую женскую гимназию в Гродно с золотой медалью, она несколько лет преподавала немецкий язык в Гродненском реальном училище. В начале века Антонина Яковлевна вышла замуж по горячей любви за Ричарда Федоровича фон Кретча. Помню его: высокий, черноволосый, красивый молодой человек. Но очень бледный. Когда мы с мамой в 1906–1907 годах гостили в Гродно, он угощал меня черносливом, орехами, шоколадом. Мама жалела сестру, так как все знали, что Ричард Федорович болен туберкулезом и годы его сочтены. Как ни отговаривали Антонину Яковлевну родители, она все же вышла замуж, и молодые сразу уехали в Швейцарию для лечения. В конце 1908 года Ричард Федорович фон Кретч умер в Давосе (Швейцария). Прах его был привезен в Россию и захоронен в Гродно. На кладбище около кирхи был поставлен громадный черный обелиск. Тетя Тоня почти ежедневно там бывала и всегда плакала. Через два-три месяца после смерти Ричарда Федоровича у Антонины Яковлевны родился сын — Ричард фон Кретч (Чарик). Помню с детства, как его всегда усиленно кормили, боясь дурной наследственности. Знаю, что в начале 1980-х годов он был жив. Отец оставил ему крупное наследство — акции рудников на Урале, которые он в юности "просадил". Высшего образования он не получил, но работал старшим инженером на фирме "Сименс" в Штеттине и Гамбурге. Последний раз я видела его в 1916 году. Тетя Тоня умерла в 1927 году. Она поехала навестить могилу мужа и попала под поезд. Воспоминания о тете Тоне остались у меня теплые и приятные. Ко мне она была всегда очень добра, особенно после смерти мамы и папы. Во время посещения Гродно мне указали на старого библиографа, который всю жизнь прожил в этом городе и "все знает". Я нашла его, и он вспомнил Антонину Яковлевну фон Кретч и отозвался с похвалой о ней и как о преподавателе немецкого языка, и как о человеке. Он же рассказал, что ее смерть была неслучайной: она много перенесла, жизнь казалась ей бесперспективной — в отчаянии она бросилась под поезд. После ее гибели было много разговоров, в гродненских газетах, вспомнил мой собеседник, писали об этой трагедии. Я пыталась найти газеты того времени, но безрезультатно: с 1921 по 1940 год Гродно находился на территории Польши, с 1940 по 1941 год — СССР, с июля 1941 по 1944 год — Германии. В 1944 году — отошел к СССР. За это время архивы были уничтожены, библиотеки разорены, и газет конца 1920-х годов не осталось. Следующая мамина сестра — Екатерина Эмма Яковлевна Кноте, в замужестве Кестер (1883–1957), тоже с золотой медалью окончила Гродненскую Мариинскую гимназию, отличалась умом и самостоятельностью. Жизнь ее была авантюристична. После окончания гимназии гродненская полиция считала ее неблагонадежной: она участвовала в сходках анархистов в лесу под Гродно. Полиция предупредила дедушку, что если его дочь будет и впредь участвовать в подобных собраниях, то при первой же облаве ее арестуют. Поэтому бабушка сумела убедить непослушную дочь уехать к старшей сестре (моей маме) в Петровск. От нас Екатерина Яковлевна несколько раз собиралась бежать. Но к тому времени за ней стал ухаживать Сергей Аполлонович Кестер, сын уважаемого мирового судьи, но человек никчемный, из числа уездной "золотой молодежи". Конечно, мама видела, что он неподходящая пара, но выхода не было, и в конце 1903 года в Гродно у бабушки состоялось венчание, после чего молодожены вернулись в Петровск. Источники: http://www.cultradio.ru/doc.html?id=67946 |
|
|
« Последнее редактирование: 19 Июль 2012, 20:33:09 от Jendrus »
|
Записан
|
|
|
|
|
29td
|
Очень, очень интересно. Спасибо, Андрей, отдельное за В.С.Манассеина  |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
krossv
|
Очень нужную и важную тему открыл Jendrus. Эту инициативу можно только приветствовать и выразить надежду на активность в этой теме других участников форума.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Jerzy Maksymiuk (ur. 9 kwietnia 1936 w Grodnie) – polski dyrygent i pianista. Studiował kompozycję pod kierunkiem Piotra Perkowskiego (ukończył w 1962), grę na fortepianie u Jerzego Lefelda (ukończył w 1964) oraz dyrygenturę w klasie Bogusława Madeya (ukończył w 1969), w Państwowej Wyższej Szkole Muzycznej (obecnie Uniwersytet Muzyczny Fryderyka Chopina w Warszawie). W 1961 został zwycięzcą pierwszej edycji Ogólnopolskiego Konkursu Pianistycznego im. Ignacego Jana Paderewskiego (obecnie Międzynarodowy Konkurs Pianistyczny im. Ignacego Jana Paderewskiego)[1]. W latach 1970-72 był dyrygentem Teatru Wielkiego w Warszawie. W 1972 stanął na czele zespołu złożonego z członków Warszawskiej Opery Kameralnej, który - od 1973 znany jako Polska Orkiestra Kameralna - zyskał międzynarodową sławę. W 1984 orkiestra zmieniła nazwę na Sinfonia Varsovia - Polska Orkiestra Kameralna. Zespół działa w oparciu o Fundację Sinfonia Varsovia i korzysta ze wsparcia miasta stołecznego Warszawy. W 1973 Maksymiuk rozpoczął pracę z Wielką Orkiestrą Symfoniczną Polskiego Radia. W roku 1975 dyrygował orkiestrą podczas finałowych przesłuchań na Międzynarodowym Konkursie im Fryderyka Chopina w Warszawie. W 1977 otrzymał kontrakt płytowy w firmie EMI. W 1979 wystąpił z Polską Orkiestrą Kameralną w Carnegie Hall, w Nowym Jorku, a w 1981 odbył z nią koncerty w Japonii, Australii, Nowej Zelandii, Stanach Zjednoczonych i Niemczech. W latach 1983-93 kierował BBC Scottish Symphony Orchestra w Glasgow. W 1990 debiutował na koncertach BBC Proms w Royal Albert Hall, w Londynie. Podjął też współpracę z English National Opera, z którą przygotował premiery "Don Giovanniego" Wolfganga Amadeusa Mozarta (w 1991) i "Zemsta nietoperza" Johanna Straussa (w 1993). "Zemsta nietoperza" pod jego batutą, z zespołem Sinfonia Varsovia, została wystawiona w styczniu 2005, w Teatrze Polskim w Warszawie, z udziałem najlepszych polskich śpiewaków (m.in. Iwona Hossa, Marta Boberska, Adam Kruszewski, Adam Zdunikowski, Agnieszka Wolska). Zamknięty koncert zorganizowany przy zaangażowaniu środków Sejmiku Województwa Mazowieckiego zapoczątkował działalność operetki w Warszawie (w kwietniu 2005 samorząd wojewódzki utworzył Mazowiecki Teatr Muzyczny Operetka, którego organizatorem jest Włodzimierz Izban, producent "Zemsty nietoperza" pod batutą Maksymiuka). Jerzy Maksymiuk jest promotorem muzyki współczesnej. Przez wiele lat współtworzył "Warszawską Jesień", jako członek komisji repertuarowej Festiwalu. Od 2006 Członek Rady Programowej Fundacji Centrum Twórczości Narodowej. Jest stałym felietonistą miesięcznika Charaktery. Otrzymał następujące tytuły: w 1990 - doctora honoris causa Strathclyde University w Glasgow i dwukrotnie laureata Gramophone Award: w 1993 - za "The Confession of Isobel Gowdie" Jamesa MacMillana (EMI) oraz w 1995 - za II i III Koncert fortepianowy Nikołaja Medtnera (Hyperion). W 1993 otrzymał honorowy tytuł Conductor Laureate BBC Scottish Symphony Orchestra. W 2000 otrzymał tytuł Honorowego obywatela Miasta Białegostoku. W 2005 został odznaczony przez ministra kultury Waldemara Dąbrowskiego Złotym Medalem Zasłużony Kulturze Gloria Artis[2]. W 2011 Polska Akademia Fonograficzna uhonorowała go Złotym Fryderykiem[3]. Источник:
Добавлено: 20 Июль 2012, 13:39:04
Shimon Yehuda Hakohen Shkop (1860-October 22, 1939, Grodno) was a rosh yeshiva ("dean") in the Yeshiva Shaar Hatorah and in the Telshe yeshiva and a renowned Talmudic scholar. He was born in Torez in 1860. At the age of twelve he went to study in the Mir yeshiva, and at fifteen he went to Volozhin yeshiva where he studied six years. His teachers were the Netziv and Rabbi Chaim Soloveitchik, with whom he was very close. Shkop married a niece of Rabbi Eliezer Gordon and in 1885 was appointed to the Telz Yeshiva, where he remained for 18 years until 1903. While there, he developed a system of talmudic study which combined the logical analysis and penetrating insights of Rabbi Chaim Brisker with the simplicity and clarity of Rabbi Naphtali Zevi Yehudah Berlin (the Netziv) and which became known as the "Telz way of learning". In 1903, he was appointed Rabbi of Moltsh, and in 1907 of Bransk. A famous pupil of his in Moltsh was Rabbi Yechezkel Sarna who studied under him for a year in 1906, before leaving to the Slabodka yeshiva when Rabbi Shkop himself left. During World War I, the communal leaders urged him to leave before the Germans arrived, but he refused and stayed with his community. Between 1920 and 1939, at the request of Rabbi Chaim Ozer Grodzinski, he succeeded Rabbi Alter Shmuelevitz as Rosh Yeshiva of the renowned Sha'ar HaTorah in Grodno. He raised the level of the institution and transformed it into one of the finest yeshivos in Poland and beyond. Hundreds of young men flocked there from near and far. For many years, Rabbi Zelik Epstein, who was married to a granddaughter of Rabbi Shkop, has headed a successor in Queens. It is known as an exemplary institution. It was there that he taught Rabbi Dovid Lifshitz, the Suvalker Rav. As a young man of eighteen, Rabbi Chaim Shmuelevitz was invited by Rabbi Shimon to give the third level lecture in the Yeshivah Ketanah in Grodno. At the age of 22, he headed a group of students who transferred from Grodno to Mir. However, his four years in Grodno with Rabbi Shimon had a profound influence on his approach to Talmudic analysis. In 1928 Shkop traveled to the United States in order to raise much needed funds for the Yeshiva. After delivering a lecture at Yeshiva University, he eventually acceded to Rabbi Bernard (Dov) Revel's invitation to serve as a Rosh Yeshiva of Rabbeinu Yitzchak Elchanan (RIETS) in New York. In his absence from Poland, he was greatly missed by Rabbis Yisrael Meir Kagan and Chaim Ozer Grodzinski, who pleaded with him to return. He also received a scathing letter from Rav Yeruchom Levovitz, the mashgiach of Mir, which, according to an eyewitness, he ignored. For family reasons, Rabbi Shkop chose to return to Europe in the fall of 1929. Shkop had a winning personality. He was an active member of the Moetzes Gedolei HaTorah of the Agudas Yisroel. Many of his students attained distinction, among them Rabbis Elchonon Wasserman of Baronovitch, Yosef Shlomo Kahaneman of Ponevezh and Isser Yehuda Unterman, a future Israeli Chief Rabbi. Dayan Michoel Fisher of London was also a pupil of Rabbi Shkop. Shkop formed close bonds with [the younger] Rabbi Yehuda Zev Segal, the future Manchester Rosh Yeshiva. He would sometimes come to England to raise funds for his yeshiva, and Rabbi Segal took advantage of these opportunities to serve as his attendant, spending one vacation at Rabbi Shimon's summer resort, studying with him and accompanying him on his walks. He published his classic essay titled Sha'arei Yosher (The Gates of Honesty) in 1925 and Ma'arekhet ha-Kinyanim in 1936. Novellae on the Talmud tractates Bava Kamma, Bava Metzia, and Bava Basra were published posthumously in 1947 with a preface by his son, and on Nedarim, Gittin, and Kiddushin in 1952, and on Yevamos and Ketuvot in 1957. Rabbi Shkop's Talmudic novellae are still studied in yeshivos throughout the world today. Sha'arei Yosher is largely concerned with the intellectual principles by which the law is established, rather than with concrete laws, and is stylistically similar to the Shev Shema'tata of Aryeh Leib HaCohen Heller, on which it was partly based. As the Russian army was about to enter Grodno during World War II, he ordered his students to flee to Vilna and he himself died two days later on the 9th of Cheshvan 5700 (1939) in Grodno. Including his death, the Jewish people lost three Rabbis and Torah giants in 10 months: Harav Shimon Shkop, Harav Boruch Ber Leibowitz of Kamenitz and Harav Chaim Ozer Grodzinski. He is buried in the Jewish cemetery in the Zaniemanski Forshtat section of Grodno. Источник:
|
|
|
« Последнее редактирование: 20 Июль 2012, 13:39:04 от Jendrus »
|
Записан
|
|
|
|
|
TQM
|
новое здание драматического театра 1978 г., кто-то приукрасил рассказ, как и о широких проспектах и интенсивном движении... На фасаде дома вывеска — "Протезное отделение Гродненского стоматологического института". Эта вывеска и отделяет годы. о каком нынешнем доме идет речь? |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
о каком нынешнем доме идет речь? просто мысли вслух... Открываю "Памятную книжку..." Яков Федорович Кноте жил на ул. Каложанской. В другом источнике нахожу дом - дом №16. Открываю "От Каложи до фортов..." "Калючынская // Калюцінская, Каложская, Калужанская, Калажанская, Цюрэмны завулак, Залатарскі завулак, Marienburgstr., Пасіянарыяў ... Калючынская № 3 — Даходны дом, магчыма належаў Кноту. Год пабудовы — 1889. Эклектыка." Но при чём тут вывеска "Протезное отделение Гродненского стоматологического института", пока не понял. Может krossv что-то прояснит. |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
krossv
|
о каком нынешнем доме идет речь? просто мысли вслух... Открываю "Памятную книжку..." Яков Федорович Кноте жил на ул. Каложанской. В другом источнике нахожу дом - дом №16. Открываю "От Каложи до фортов..." "Калючынская // Калюцінская, Каложская, Калужанская, Калажанская, Цюрэмны завулак, Залатарскі завулак, Marienburgstr., Пасіянарыяў ... Калючынская № 3 — Даходны дом, магчыма належаў Кноту. Год пабудовы — 1889. Эклектыка." Но при чём тут вывеска "Протезное отделение Гродненского стоматологического института", пока не понял. Может krossv что-то прояснит. Бабушка ошиблась. На фото, которое я переслал SEMBATу, дом на Калючинской, тогда Пасионарии, в котором находилось зубопротезное отделение стоматологической поликлиники. |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
Вот это фото:
Добавлено: 20 Июль 2012, 20:55:14
Бабушка ошиблась. А может это второй дом, о котором она упоминала :"...владельцем оружейного магазина..... и двух жилых домов в центре города." ? |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
Jendrus
|
Paul Baran (1926, Grodno–2011) was a Polish American engineer who was a pioneer in the development of computer networks. He invented packet switching techniques, and went on to start several companies and develop other technologies that are an essential part of the Internet and other modern digital communication. Paul Baran was born in Grodno, Second Polish Republic (now part of Belarus) on April 29, 1926.[1][2] He was the youngest of three children in a Jewish family,[3] with the Yiddish given name "Pesach". His family moved to the United States on May 11, 1928,[4] settling in Boston and later in Philadelphia, where his father, Morris "Moshe" Baran (1884–1979), opened a grocery store. He graduated from Drexel University in 1949 (then called Drexel Institute of Technology), with a degree in electrical engineering. He then joined the Eckert-Mauchly Computer Company, where he did technical work on UNIVAC models, the first brand of commercial computers in the USA.[5] In 1955 he married Evelyn Murphy, moved to Los Angeles, and worked for Hughes Aircraft on radar systems. He obtained his Masters degree in engineering from UCLA in 1959, with advisor Gerald Estrin while taking night classes. His thesis was on character recognition. After joining the RAND Corporation that same year, Baran took on the task of designing a "survivable" communications system that could maintain communication between end points in the face of damage from nuclear weapons.[6] At the time of the Cold War, most American military communications used High Frequency connections which could be put out of action for many hours by a nuclear attack. Baran decided to automate RAND director Franklin R. Collbohm's previous work with emergency communication over conventional AM radio networks and showed that a distributed relay node architecture could be survivable. The Rome Air Development Center soon showed that the idea was practicable.[7] Using the mini-computer technology of the day, Baran and his team developed a simulation suite to test basic connectivity of an array of nodes with varying degrees of linking. That is, a network of n-ary degree of connectivity would have n links per node. The simulation randomly 'killed' nodes and subsequently tested the percentage of nodes who remained connected. The result of the simulation revealed that networks where n ≥ 3 had a significant increase in resilience against even as much as 50% node loss. Baran's insight gained from the simulation was that redundancy was the key.[8] His first work was published a RAND report in 1960,[9] with more papers generalizing the techniques in the next two years.[10] After proving survivability Baran and his team needed to show proof of concept for this design such that it could be built. This involved high level schematics detailing the operation, construction and cost of all the components required to construct a network that leveraged this new insight of redundant links. The result of this was one of the first store-and-forward data layer switching protocols, a link-state/distance vector routing protocol, and an unproved connection-oriented transport protocol. Explicit detail of these designs can be found in the complete series of reports "On Distributed Communications", published by RAND in 1964.[11] The design flew in the face of telephony design of the time, placing inexpensive and unreliable nodes at the center of the network, and more intelligent terminating 'multiplexer' devices at the endpoints. In Baran's words, unlike the telephone company's equipment, his design didn't require expensive "gold plated" components to be reliable. After the publication of "On Distributed Communications'", Paul Baran presented the findings of his team to a number of audiences, including AT&T engineers (not to be confused with Bell labs engineers, who at the time provided Paul Baran with the specifications for the first generation of T1 circuit which he used as the links in his network design proposal). In subsequent interviews Baran mentions how his idea of non-dedicated physical circuits for voice communications were scoffed at by the AT&T engineers who at times claimed that Baran simply did not understand how voice telecommunication worked.[12] Leonard Kleinrock developed a theoretical basis for the operation of packet networks in his Ph.D. thesis in 1961. Baran used the term "message blocks" for his units of communication. Donald Davies at the National Physical Laboratory in the United Kingdom was the first to use the term "packet switching" in 1965, and apply the concept to a general-purpose computer network. Davies' key observation was that computer network traffic was inherently "bursty" with periods of silence, compared with relatively constant telephone traffic.[1][13] In 1969 when the US Defense Advanced Research Projects Agency (ARPA) was developing the idea of an inter-networked set of terminals to share computing resources, among the number of reference materials considered was Baran and the RAND Corporation's "On Distributed Communications" volumes.[1] The resiliency of a packet switched network that uses link-state routing protocols used on the Internet stems in some part from the research to develop a network that could survive a nuclear attack. In 1968 Baran was a founder of the Institute for the Future, and then involved in other networking technologies developed in Silicon Valley. He participated in a review of the NBS proposal for a Data Encryption Standard in 1976, along with Martin Hellman and Whitfield Diffie of Stanford University.[15] In the early 1980s, Baran founded PacketCable, Inc, "to support impulse-pay television channels, locally generated videotex, and packetized voice transmission".[16][17] PacketCable (also known as Packet Technologies) spun off StrataCom to commercialize his packet voice technology for the telephony market. This technology led to the first commercial pre-standard Asynchronous Transfer Mode product. He founded Telebit after conceiving its discrete multitone modem technology in the mid-1980s. This was one of the first commercial products to use Orthogonal frequency-division multiplexing, which was later widely deployed in DSL modems and Wi-Fi wireless modems. In 1985, Baran founded Metricom, the first wireless Internet company, which deployed Ricochet,[2] the first public wireless mesh networking system. In 1992, he also founded Com21, an early cable modem company.[5] Following Com21, Baran founded and was president of GoBackTV, which specializes in personal TV and cable IPTV infrastructure equipment for television operators.[18] Most recently he founded Plaster Networks, providing an advanced solution for connecting networked devices in the home or small office through existing wiring.[19] Baran extended his work in packet switching to wireless-spectrum theory, developing what he called "kindergarten rules" for the use of wireless spectrum.[20] In addition to his innovation in networking products, he is also credited with inventing the first metal detector, a doorway gun detector.[5][21] He received an honorary doctorate when he gave the commencement speech at Drexel in 1997. Baran died in Palo Alto, California at the age of 84 on March 26, 2011,[1][23] due to complications from lung cancer.[14] Upon his death James Thomson, the president of RAND stated that "Our world is a better place for the technologies Paul Baran invented and developed, and also because of his consistent concern with appropriate public policies for their use."[23] One of the fathers of the internet, Vinton Cerf, stated that "Paul wasn't afraid to go in directions counter to what everyone else thought was the right or only thing to do."[14] According to Paul Saffo, Baran also believed that innovation was a "team process" and he didn't seek credit for himself.[21] On hearing news of his death, Robert Kahn, co-inventor of the Internet, said: "Paul was one of the finest gentlemen I ever met and creative to the very end." Источник: На русском про П. Барана см.
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
krossv
|
Вот это фото:
Добавлено: 20 Июль 2012, 19:55:14
Бабушка ошиблась. А может это второй дом, о котором она упоминала :"...владельцем оружейного магазина..... и двух жилых домов в центре города." ? Возможно в описываемые годы в этом доме был оружейный магазин. |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
WILHELMINA ZYNDRAM-KOŚCIAŁKOWSKA, ur. 1844 w Grodnie, zm. 28 IV 1926 tamże, nowelistka, eseistka, tłumaczka. Mieszkała i tworzyła w Grodnie. Przyjaźniła się z E. Orzeszkową, która wprowadziła ją w świat lit., podpisując swym nazwiskiem, jako współautorka, opowiadanie Złota hrabinka („Ateneum" 1877). Dalsza twórczość K. również pozostaje pod wpływem Orzeszkowej. W celu ożywienia kontaktów lit. odbywała podróże zagr. i prowadziła bogatą korespondencję. Utwory swe ogłaszała w „Ateneum", „Bluszczu", „Niwie" i „Kraju", w którym prowadziła stałą rubrykę Listy znad Niemna. Wydała 2 tomy „obrazków z życia" o tendencjach społeczno-humanitarnych W półcieniu (1885), Bajki archaiczne i nowele (1906). Na uwagę zasługują studia Władysław Syrokomla (1881) i Szkice literackie (t. 1 Ignacy Chodźko 1907, t. 2 Prometeusz 1908), szczególnie studium o Chodźce (prwdr. 1884) - pierwsze kryt. ujęcie twórczości pisarza, i studium o Ch. Dickensie, napisane jako wstęp do przekł. Dawida Copperfielda (1888). Ponadto tłumaczyła m. in. powieści G. D'Annunzia, G. Deleddy i nowele Bret Hartę'a, R. Kiplinga, P. Lotiego. Источники: Ryszard Badoń-Lehr (ur. 29 marca 1941 r w Szamotułach, zm. 5 kwietnia 2006 w Białymstoku), dyplomata polski, działacz samorządowy, prezydent Legnicy. Ukończył studia na wydziale historii na Uniwersytecie im. Adama Mickiewicza w Poznaniu. Pracował w placówkach kulturalnych w Szamotułach i Głogowie. W Legnicy był m.in. dyrektorem Wydziału Kultury i Sztuki Urzędu Wojewódzkiego, dyrektorem Wydziału Kultury Urzędu Miasta, dyrektorem Legnickiej Biblioteki Publicznej. W latach 1994-1995 pełnił funkcję prezydenta Legnicy. Od 1995 pracował w dyplomacji. Na Litwie pełnił funkcję Radcy Ambasady RP w Wilnie oraz Dyrektora Instytutu Polskiego w Wilnie. Od października 2003 był wicekonsulem RP w Grodnie. Zmarł w tragicznych okolicznościach. Został znaleziony nieprzytomny w mieszkaniu w Grodnie 22 marca, początkowo stwierdzono udar mózgu. Po trzydniowym pobycie w szpitalu w Grodnie został przewieziony do szpitala w Białymstoku, gdzie zmarł nie odzyskując przytomności na krwiak śródczaszkowy. Niejasne są okoliczności, w jakich dyplomata doznał obrażeń. Został pochowany na cmentarzu komunalnym w Legnicy. Odznaczony Krzyżem Kawalerskim Orderu Wielkiego Księcia Giedymina (2000) Источники: Walerian Bierdiajew (ur. 7 marca 1885 w Grodnie, zm. 28 września 1956 w Warszawie) – polski dyrygent. Studiował w Lipsku u Stefana Krehla, Maxa Regera i Arthura Nikischa. Debiutował w 1905 w Dreźnie i Lipsku. W latach 1907–1921 przebywał w Rosji będąc miedzy innymi dyrygentem orkiestry Teatru Maryjskiego. W latach 1921–1925 dyrygował w Polsce i innych krajach europejskich. W latach 1925–1930 przebywał w ZSRR, gdzie występował w wielu miastach. W Kijowie wykładał dyrygenturę. W 1930 powrócił do Warszawy, gdzie został dyrygentem Teatru Wielkiego i profesorem konserwatorium. Podczas okupacji był kierownikiem muzycznym Teatru Miasta Warszawy i wykładał w tajnym konserwatorium. Od 1945 nauczał w Wyższej Szkole Muzycznej im. Chopina, od 1947 dyrygent filharmonii oraz pedagog PWSM. W okresie 1949–54 był dyrektorem Opery i profesorem PWSM w Poznaniu. Prowadził także klasę dyrygentury w Państwowej Wyższej Szkole Muzycznej w Krakowie, gdzie jego studentami byli m.in. Adam Kopyciński oraz Stanisław Skrowaczewski. Jego uczniami byli między innymi : Andrzej Panufnik, Bohdan Wodiczko, Jan Krenz, Henryk Czyż, Stanisław Skrowaczewski, Stefan Stuligrosz, Krzysztof Missona, Józef Wiłkomirski. Uchwałą Rady Państwa z 15 stycznia 1953 r. "Za wybitne zasługi w dziedzinie kultury i sztuki" został odznaczony Orderem Sztandaru Pracy I klasy (1953) Источники: Bronisław Bohaterewicz (Bohatyrewicz), herbu Ostoja, (ur. 24 lutego lub 24 kwietnia 1870 w Grodnie, zamordowany 6 kwietnia[1] 1940 w Katyniu) – podpułkownik piechoty Armii Imperium Rosyjskiego, generał brygady Wojska Polskiego. Syn Kazimierza i Marii Kowalickiej. W 1887 roku ukończył 6-klasowe gimnazjum filologiczne w Wilnie (wg innych źródeł – w Grodnie). Od 1889 w armii rosyjskiej. W 1893 ukończył Oficerską Szkołę Piechoty (Junkrów) w Wilnie. Podczas I wojny światowej dowódca kompanii i batalionu. Major z lipca 1914. Ranny na froncie niemieckim w listopadzie 1914, do końca wojny pozostawał w niewoli. Od września 1918 w Wojsku Polskim w stopniu majora. Zajmował kolejno następujące stanowiska służbowe: organizator i dowódca oddziału Samoobrony Grodna (1918–1919), którą doprowadził do Dywizji Litewsko-Białoruskiej, dowódca batalionu, później pełniący obowiązki dowódcy (23 stycznia - marzec 1919) i dowódca Grodzieńskiego Pułku Strzelców (6 grudnia 1919 – 18 października 1920), dowódca Nadniemeńskiej Brygady Piechoty, następnie Brygady Zapasowej – od 16 października 1920, pełniący obowiązki dowódcy 2 i 1 Dywizji Litewsko-Białoruskiej – od 1 marca 1921, oficer sztabu Naczelnego Dowództwa Wojsk Litwy Środkowej – do stycznia 1922, członek Oficerskiego Trybunału Orzekającego (styczeń – maj 1922), dowódca piechoty dywizyjnej 20 Dywizji Piechoty (maj 1922 – sierpień 1923), dowódca piechoty dywizyjnej i pełniący obowiązki dowódcy 18 Dywizji Piechoty (sierpień 1923 – listopad 1926), pełniący obowiązki dowódcy Okręgu Korpusu Nr I w Warszawie (listopad – grudzień 1926). 3 maja 1922 został zweryfikowany w stopniu pułkownika ze starszeństwem z 1 czerwca 1919 w korpusie oficerów piechoty. 5 lutego 1927 Prezydent RP mianował go generałem brygady, wyłącznie z prawem do tytułu, z dniem przeniesienia w stan spoczynku - 30 kwietnia 1927. Osiadł w Warszawie. Działacz kombatancki i społeczny. Żonaty, miał dwóch synów: Wiktor (ur. 1904), Kazimierz (ur. 1906). We wrześniu 1939 pomimo pozostawania w stanie spoczynku zatrzymany i wywieziony do ZSRR do obozu w Kozielsku, zamordowany w Katyniu (zbrodnia katyńska) Lista wywózek 015/2 z 5 kwietnia 1940 r., poz. 7. Jeden z dwóch zidentyfikowanych generałów (obok gen. Mieczysława Smorawińskiego) w czasie ekshumacji w 1943. Postanowieniem nr 112-48-07 Prezydenta RP Lecha Kaczyńskiego z dnia 5 października 2007 został mianowany pośmiertnie do stopnia generała dywizji [2]. Awans został ogłoszony 9 listopada 2007 w Warszawie, w trakcie uroczystości "Katyń Pamiętamy – Uczcijmy Pamięć Bohaterów". Источники:
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Mikola gorodenski
|
Вот, еще один наш земляк.... Основателем семейного дела был Яков Алексеевич Элленгорн. Родился он в 1839 году в Гродно, в 1866 году 6 месяцев прожил в Брест-Литовске, потом до 1872 года жил в Красном Холме Весьегонского уезда Тверской губернии. В 1872 году переехал в Тверь. Судя по информации на фотографических бланках, именно в 1872 году Я.А.Элленгорн открывает фотографическое заведение и занимается фотографией все последующие годы |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Владимир Кузьмич Зворыкин (Zworykin, Vladimir Kosma) (1889 - 1982). Родился 30 июня 1889 года в семье купца первой гильдии, пароходовладельца Козьмы Алексеевича Зворыкина. Закончил в 1906 году реальное училище, а затем Петроградский технологический институт. Во время первой мировой войны он служил в войсках связи. Сначала он служил в Гродно, затем попал в Петроград, в военную школу. По жалобе одного из "нижних чинов", его вызвали в суд. Солдат жаловался, что тот над ним "издевается": заставляет подолгу повторять в "дырочку" цифры, а сам в это время копается в каком-то аппарате. Суд разобрался в нелепости обвинений, но Зворыкин понял, что заниматься исследовательской работой ему не удастся, и решил вернуться в действующую армию. В 1917 году он эмигрировал, с 1919 года переехал в США. Он изобрел в 1931 году иконоскоп. Это был электрический прибор, который, пропуская изображение через стеклянную линзу, фокусировал объект и преобразовывал его в набор радиоимпульсов для последующего восстановления его на экране катодно-лучевой трубки. Особенностью его изобретений было то, что он впервые использовал только электронные компоненты, без движущихся механических частей. Интересно, что заявка была подана 29 декабря 1923 года, а патент был выдан в США лишь 20 декабря 1938 года. Свое изобретение он назвал "электронным глазом". Позже он получил патент на систему цветного телевидения. По зворыкинскому принципу работают и современные телевизоры. Кроме того, он разрабатывал фотоумножители, фотоэлементы, электронные микроскопы и др. Смотри более подробно:
Добавлено: 26 Июль 2012, 17:50:23
При случае, две просьбы: 1) все, кому интересна данная тема, будьте добры, оставляйте хотя бы по пару слов комментариев, чтобы можно было обновлять. Иначе, все что буду вывешивать, остается не помеченным и сложно сориентироваться; 2) просьба лично к Severu. Можно Вас попросить, если не против, перевесить на ветку Ваши статьи с биографиями (или, хотя бы, дать ссылки). Заранее благодарен.
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
29td
|
Кайгородов Иван Никифорович (1844–?) – военный инженер, генерал-майор русской армии. Родился в семье преподавателя Полоцкого кадетского корпуса генерал-майора Кайгородова Никифора Ивановича, православный. Окончил курс Николаевской академии Генерального штаба. На военной службе с 1863 г. В Гродно руководил постройкой земляных фортов в 1880-90-е гг., казарм 26-й пехотной дивизии, полковник. Начальник Гродненской инженерной дистанции (1892-1908 г.). В Санкт-Петербурге в 1904–1905 гг. построил известный особняк своему не менее известному брату Дмитрию (кстати он был орнитологом) по адресу Институтский проспект, д. 21. Особняк сохранился до сих пор. С 1909 г. – генерал-майор. В период 1898–1915 гг. преподаватель космологии в Гродненской женской гимназии и Частной женской 7-классной гимназии. Проживал по адресу: ул.Сапёрная (ныне – ул. Дзержинского), собственный дом, позднее по улице Иерусалимская, д. Гожанского. До занятия Гродно немецкой армией в 1915 году выехал в Петроград, где проживал в доходном доме И.Д.Агафонова. Дальнейшая судьба неизвестна. Фото тоже нигде не нашёл. Буду очень признателен за какую-либо информацию об этом человеке 
Добавлено: 27 Июль 2012, 12:37:31
Кайгородов Михаил Никифорович. Родной брат Ивана Никифоровича. Родился в 1853 г. в городе Полоцке. Его отец – Никифор Иванович – дослужился до звания генерал-майора и был известным математиком и педагогом. Мать Михаила – Татьяна Никитична Екимова была одной из самых образованных женщин Полоцка того времени. М.Н.Кайгородов поступил в Полоцкий кадетский корпус. Вскоре семья переехала в Санкт-Петербург, где Михаил закончил 2-ю Санкт-Петербургскую военную гимназию. Пойдя по стопам старшего брата Нестора (впоследствии комендант Выборгской и Свеаборгской крепостей), он в 1870 г. поступил в Михайловское артиллерийское училище, которое закончил в 1873 г. Кстати, артиллерийское училище закончил и второй брат Михаила – Дмитрий Никифорович Кайгородов – в будущем профессор, достаточно известный биолог и орнитолог. После окончания учёбы К. начал службу подпоручиком в 3-й Конно-артиллерийской бригаде. К. поступил в Николаевскую академию генерального штаба, которую закончил по 1-му разряду в 1880 г., был награждён орденом Св. Станислава 3-й степени. За успешное обучение он был представлен к чину штабс-капитана. К. служил в Финляндском и Петербургском военных округах. В 1883 г. Михаил уже капитан. За несколько лет офицер получил четыре ордена и чин подполковника. В 1889 г. М.Н. Кайгородов был назначен штаб-офицером для особых поручений при штабе I армейского корпуса. С 1890 г. – старший адъютант войск Гвардии и Петербургского военного округа. Его произвели в полковники. С 1892 по 1893 гг. полковник М.Н. Кайгородов принял командование батальоном Лейб-гвардии Павловского полка. После этого он продолжил службу начальником штаба 37-й пехотной дивизии. С 1895 г. находился при штабе I армейского корпуса, а позже и управлял им. В 1900 г. полковник М.Н. Кайгородов был назначен командиром 2-го Финляндского стрелкового полка. С декабря – он уже командир Финляндской стрелковой бригады. Произведен в генерал-майоры. С 1901 по 1906 гг. он служил губернатором Нюландской (Финляндской) и Иркутской губерний. В 1906 г. стал одним из основателей «Общества вспомоществования нуждающимся в поддержке русским деятелям на окраинах». Однако гражданская служба не прельщала Кайгородова, поэтому генерал обратился с прошением освободить от должности. Продолжил военную службу генерал-майор М.Н. Кайгородов командиром 2-й бригады 2-й Гренадёрской дивизии Московского военного округа. В 1907 г. он был представлен к производству в чин генерал-лейтенанта. 9 ноября 1907 г. генерал-лейтенант М.Н. Кайгородов вступил в командование 26-й пехотной дивизией, которая дислоцировалась в Гродно. На этот момент он был женат вторым браком на вдове коллежского ассесора Варваре Алексеевне Даниловской. В семье было трое детей: Наталья (1889 г.р.), Александр (1891 г.р.) и Сергей (1893 г.р.). Проживал генерал по улице Кирочной, д.12 (сейчас Академическая, д. 14). Генерал М.Н. Кайгородов был автором пособий по полевым тактическим занятиям для войск. Генерал состоял в «Обществе попечения о детях офицерских чинов 2-го армейского корпуса». Кроме того, генерал был председателем Гродненского церковно-археологического комитета. Жена его – Варвара Алексеевна – состояла членом правления гродненского Благотворительного общества, а также председателем правления гродненского отдела «Общества повсеместной помощи пострадавшим на войне солдатам и их семьям». Вплоть до 1913 г. он продолжал занимать должность начальника 26-й дивизии. После вступления в должность коменданта Гродненской крепости М.Н. Кайгородов 6 декабря 1913 г. был произведен в генералы от инфантерии. После оставления русскими войсками крепости К. находился в резерве при Минском военном округе. По некоторой информации был расстрелян большивиками в 1920 году. По другой информации - репрессиям не подвергся. |
|
|
« Последнее редактирование: 27 Июль 2012, 12:37:31 от 29td »
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
to 29td Дима, огромное спасибо! Биографии получились супер. Вывешываю фото со ссылки, которую нашел на соседней ветки, а к ней - коротенькую инфу... Клейтман Иван Николаевич (?-?) 1899 г. выпуска по 1-му разряду ВПЮУ-ВВУ(К) в 101-й пехотный Пермский полк. В 1899 г. – подпрапорщик. На 01.01.1909 г. – штабс-капитан того же полка в Гродно. Лит.: |
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
litwin
|
брыдка пісаць гэтае прозвішча, але ўсё ж такі яно звязана з Гародняй... Солоневич Иван ЛукьяновичРусский публицист, мыслитель, исторический писатель и общественный деятель. Получил широкую известность как автор книг об СССР и теоретик монархизма. Иван Солоневич родился в селе Рудники Пружанского уезда (по другим данным, в местечке Цехановец) Гродненской губернии в белорусской семье. Матерью его была Юлия Викентьевна, в девичестве Ярушевич, отцом сельский учитель Лукьян Михайлович. Оба деда были священниками. В семье, кроме Ивана, было ещё три брата — Всеволод, Борис и Евгений. Позднее, когда Юлия Викентьевна умерла от воспаления лёгких, Лукьян Солоневич женился во второй раз, и от этого брака родились три дочери — Софья, Зинаида и Любовь. Впоследствии Л. М. Солоневич стал статистическим чиновником в Гродно, а затем журналистом, редактором газеты «Гродненские губернские ведомости», а потом издателем газеты «Северо-Западная жизнь» — крупных изданий западнорусистской направленности. Иван Солоневич учился в Гродненской гимназии, помимо учёбы, он с братьями занимался гимнастикой в польском «Соколе». Вместе с другом Д. М. Михайловым пытался организовать русский «Сокол», но затея не нашла поддержки в обществе, и вскоре организация распалась. |
|
|
|
|
Записан
|
Не пакідайце ж мовы нашай беларускай, каб не ўмёрлі..!! © Ф.Багушэвіч
|
|
|
|
Jendrus
|
Легендарная фигура – рэбе Нохум Каплан, живший в Гродно в конце XIX века. Выполняя завет еврейского цадика, он вёл вместе с семьёй полунищенское существование и при этом собирал огромные суммы на благотворительность для бедных, других – но не для себя. Он же реб Нохум Гроднер, он же раввин Нохум Каплан – хазан синагоги, преподаватель Торы – помощник, защитник и спаситель гродненских стариков и вдов, больных и сирых, убогих и ешибохеров… Ребе Нохемке посвятила один из своих рассказов - «Дай цветок» (1877) Элиза Ожешко. Насколько большим авторитетом пользовался Нохум в городе стало очевидно, когда в 1879 г. в последний путь проводить своего рэбе вышло… пятнадцать тысяч человек.
Добавлено: 27 Июль 2012, 18:24:08
При случае, согласно Российской еврейской энциклопедии в Гродно родились такие деятели, как: Э.А.Абрамович, С.Х.Агурский, Л.С.Бакст, Г.Бублик, Н.Вилбуш, Г.Вильбушевич, М.Вильбушевич, В.Б.Вильнер, П.Гингольд, И.Я.Гинцбург, М.Дискин, М.И.-И.-Л.Дискин, Я.Зизмор, Л.П.Зусман, И.С.Иоффе, Л.Иоффе, И.Кисин, И.М.Кнорозовский, Л.Кречмер, А.Криницы, П.И.Кушнер, Э.Ливни, И.Г.Лившиц, А.А.Люблинская, А.Менес, Л.Найдус, А.Померанц, И.И.Рабин, Б.Розенблюм, М.Рубинштейн, Т.Сегал, Р.Соловейчик, Ш.Финкель, Ш.-И.Финн, А.-Ш.Фридберг, М.Чередняк, Л.Г.Шайковский, Х.-М.Шапира, К.А.Шапиро, М.-Х.Шапиро, М.А.Эйгелес, М.Эйнгорн, И.Я.Эпштейн, Я.А.Яковлев, И.Х.Яшунский; Бенцион-Зеев (Владимир) Вайншель (1863—1943), обществ. деятель, в 1880—90-х гг. участник палестинофильского, в 1920-х гг. — сионистского движения, с 1922 — в Э.-И., отец А.Вайншеля и Я.Вайншеля; Йосеф Валинский (1886—1973, Нью-Йорк), профсоюзный деятель, с 1915 — в США, поэт (на идише); Маня Вильбушевич-Шохат (1879—1961, Израиль), участница рев. движения в России в кон. 19 — нач. 20 в., с 1904 — в Э.-И., один из организаторов кибуцного движения в Э.-И., сестра Г.Вильбушевича, М.Вильбушевича и Н.Вильбуша; Арон-Меир-Яков Гинцбург (1820—1860, Вильна), раввин, автор коммент. к Талмуду; Лукас Гиршович (р. 1920), историк, политолог, автор работ по новейшей истории Бл.Востока и истории еврейского вопроса в СССР; Елин-Мор (Натан Фридман) (1913—1980, Тель-Авив), политич. деятель, с 1941 — в Э.-И., после смерти А.Штерна в 1943 возглавил ЛЕХИ, деп. Кнессета 1-го созыва, в 1949 примкнул к крайне левому движению «Га-Пеула га-Шемит»; Курт (Катц-Иссер) Катч (1896—1958, США), актер кино, с 1937 — в США; Самуил Наумович Конюховский (1909—1998), ген.-майор инж.-техн. службы (1963), в 1958—69 нач. кафедры в Воен. академии связи; Осип Любич (1896—1990, Париж), живописец, с 1923 — во Франции, работы хранятся в разл. галереях мира; Цви-Гирш Тарловский (1886—1943, Гродно), обществ. деятель, публицист, поэт (на идише), автор работ по истории евреев Гродно. Лит.: Если есть желание, можете поискать и вывесить информацию про них... |
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Mikola gorodenski
|
Клейтман Иван Николаевич (?-?) 1899 г. выпуска по 1-му разряду ВПЮУ-ВВУ(К) в 101-й пехотный Пермский полк. В 1899 г. – подпрапорщик. На 01.01.1909 г. – штабс-капитан того же полка в Гродно. Андрей, а не этоже фото, которое я выставлял в сосоедней ветке (Осиповой), относится к этой же серии фото из БРальбома, только оно более раннее....? там, кстати и еще есть ....?
Добавлено: 28 Июль 2012, 00:29:56
а вот уже свежая информация по Василю Быкаву............................................ |
|
|
|
|
|
Jendrus
|
to Mikola gorodenski
Именно благодаря вашей ссылки я на них и вышел (там ещё было несколько фото, которые я не перевешивал).
Добавлено: 28 Июль 2012, 10:45:48
Бялецкі Канстанцін Яўхімавіч ( 20.1.1874, м.Лунна Гродзенскага пав. – 8.12.1926, Гродна ) - Сын кіраўніка пошты ў м.Лунна. Пасля заканчэння Гродзенскай гімназіі з 1894 па 1899 гады вучыўся ў Пецярбургскай вайсковай медыцынскай акадэміі. З 1899 года – вайсковы лекар, у тым ліку пры 102 пяхотным палку ў Гродне. З кастрычніка 1912 года сябра Гродзенскага таварыства рэўніцелей ваенна-санітарных ведаў, на адным з паседжанняў якога выступіў з рэфератам «Пірагоў як анатом і навукова-грамадскі дзеяч». Аўтар некралогу памяці гродзенскага гісторыка Я.Арлоўскага ў снежні 1913 года. Пад час Першай сусветнай вайны - галоўны лекар палявога шпіталя на нямецкім фронце. Быў кантужаны. У пачатку 1918 года выехаў на адпачынак у Магілёў, адкуль летам таго ж года вярнуўся ў Гродна. У канцы 1918 года атрымаў пасаду ардынатара ў Гродзенскім гарадскім шпіталі, дзе працаваў да 1926 года. 16 студзеня 1919 года быў прызначаны ўрачом беларускага палку ў Гродне. У той жа дзень выступіў на адкрыцці беларускага клуба «Наша хатка» ( «Беларуская хатка» ), старшынёй часовага праўлення якога ён з’яўляўся. Сябра Гродзенскай губернскай гарадской управы, пасля – Гродзенскага БНК. У якасці прадстаўніка БНК удзельнічаў 21 студзеня 1919 года ў паседжанні аргкамітэту па скліканню Краёвага беларускага з’езду Гродзеншчыны. Як прадстаўнік беларускіх сацыялістаў удзельнічаў у выбарах у гарадскую раду 27 лютага 1919 года. 4 красавіка 1919 года быў кааптаваны ў склад літоўскай Тарыбы. Летам 1919 года арыштаваны польскімі ўладамі. На перавыбарах Гродзенскага БНК 28 сакавіка 1920 года быў адзіным з кандыдатаў, каго абралі ў новы склад камітэту аднагалосна. Пад час панавання савецкай улады ў Гродне летам 1920 года хаваў у вайсковым шпіталі польскага афіцэра. З дзённіка А. Луцкевіча, які неаднаразова гасціў у хаце К.Бялецкага ў студзені 1919 года: «Чалавек сярэдніх гадоў, шчыры беларус, хоць і гаворыць па-расейску… Цікавіцца культурнай работай, апрацоўвае статут беларускага клуба…». З’яўляўся апекуном Гродзенскага беларускага прытулку. Між іншым, у канцы 1921 года даглядаў за хворай Станіславай Буйло. У 1922 годзе беспаспяхова вылучаўся ад блоку № 16 – нацыянальных меньшасцей на выбарах у сенат па пятай акрузе ( Беласток ). У рапарце польскай паліцыі за лістапад 1924 года К.Бялецкі ўзгадваўся ў якасці аднаго з найбольш актыўных прадстаўнікоў беларускай “нацыянальнай плыні” ў Гродне.
Трымаў прыватную практыку па кож-вен. захворванням. У 1902 годзе ажаніўся з Валерыяй Кемарскай. У 1919 годзе жаніўся другі раз на маладой дзяўчыне Лідзіі Сафроненка ( н. 1898 ), выхаванкі жаночага манастыра. На 1924 год меў дваіх дзяцей: Алену ( н. 1920 ) і Ірыну ( н. 1923 ). Фотааматар. Блізкі сябра гродзенскага епіскапа Ўладзіміра. Захаваўся подпіс на фотаздымку епіскапа з прысвячэннем: «Сярдзечнаму сябру хварэючых і смуткуючых, добраму доктару і любімаму фатографу К.А...»
У 1913 годзе пабудаваў уласны дом па вул. Кірхавая, 11.
|
|
|
|
|
|
29td
|
вот недавно для себя открыл:
Роман Исидорович Кондратенко - русский генерал-лейтенант (посмертно), военный инженер, герой обороны Порт-Артура. Роман Исидорович родился в семье бедного дворянина украинского происхождения, отставного майора, жившего в Тифлисе. Благодаря помощи старшего брата, перебравшегося в Петербург, он был определён на учёбу в Полоцкую военную гимназию на казённый счёт. Закончив её в 1877 г. в числе лучших выпускников, стал юнкером Николаевского инженерного училища в Санкт-Петербурге. По окончании курса в котором по 2-му разряду произведен 23 июня 1877 году в прапорщики в 1-й Кавказский саперный Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Николаевича Старшего батальон. Не прибывая к батальону, 25 августа 1877 года прикомандирован по воле начальства к Кавказскому запасному саперному батальону; в октябре 1878 года откомандирован в свой батальон; в том же году произведен в подпоручики; в 1879 году поступил в Николаевскую инженерную академию; в том же году произведен в поручики. За успехи в науках в 1881 году произведен в штабс-капитаны. В 1882 году, по окончании полного курса наук в академии по 1-му разряду назначен в распоряжение начальника инженеров Кавказского военного округа; переведен в военные инженеры и назначен в распоряжение начальника Чарохской инженерной дистанции. В 1883 году прикомандирован к Главному инженерному управлению; в 1884 году произведен в капитаны и награжден орденом Св. Станислава 3-й степени; зачислен в старший класс Николаевской академии Генерального штаба. В 1886 году, по окончании курса наук в академии по I разряду, причислен к Генеральному штабу и назначен на службу в Виленский военный округ; в том же году переведен в Генеральный штаб с назначением старшим адъютантом штаба 4-го армейского корпуса. Кстати, ещё будучи в чине капитана, Кондратенко успел послужить в Гродно. В 1886 году был назначен в 26-й пехотную дивизию в Гродно временно исполнять должность старшего адъютанта. Прослужил он в Гродно не долго – около года. В 1888 году произведен в подполковники и назначен штаб-офицером при управлении начальника 6-й местной бригады. В 1889 году награжден орденом Св. Анны 3-й степени. В 1891 году назначен старшим адъютантом штаба Виленского военного округа. В 1892 году за отличие по службе произведен в полковники и награжден орденом Св Станислава 2-й степени; временно исполнял должность окружного генерал-квартирмейстера. В 1893 году назначен штаб-офицером для поручений при штабе Виленского военного округа. Вторично бывал в Гродно, где занимался вопросами Гродненской укреплённой позиции - земляными фортами. В 1895 году награжден орденом Св. Анны 2-й степени и назначен сперва начальником штаба войск Уральской области, а через месяц — командиром 20-го стрелкового полка. В 1899 году награжден орденом св. Владимира 4-й степени. В 1901 году произведен в генерал-майоры с назначением окружным дежурным генералом штаба Приамурского военного округа с зачислением по Генеральному штабу. Вследствие отсутствия начальника штаба Приамурского военного округа вступил в исполнение этой должности, а затем временно исполнял должность окружного генерал-квартирмейстера. В 1902 году получил высочайшее благоволение за труды по составлению проектов положения об обучении нижних чинов. В 1903 году вступил в исполнение должности окружного дежурного генерала и в том же году высочайшим приказом 8 ноября назначен начальником 7-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады. В кампании против китайцев в 1900 — 1901 гг. находился в составе Десантного корпуса. Прославился при обороне Порт-Артура. Погиб 2 декабря на форте № 2 от прямого попадания в каземат форта гаубичного снаряда. Вместе с ним погибли ещё 8 офицеров. После окончания русско-японской войны тело героя было торжественно перезахоронено 25 сентября 1905 г.в Петербурге, на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Разумовіч Вячаслаў, псеўд. Хмара ( каля 1886, Гродна (?) - ? ) – Праваслаўны. Паводле А.Старжа, паходзіў з дробнай польскай шляхты, зрусіфікаванай пасля 1863 года. Скончыў пяць класаў сярэдняй школы. Маючы сямнаццаць год, выехаў на вучобу ў Пецярбург. На 1914 год працаваў чыноўнікам пры дзяржаўным упраўленні па будоўлі шлюзаў і каналаў у станіцы Канстанцінаўскай Данскога округу. Дабраахвотнікам уступіў у войска. Скончы’ вайсковую школу ў Тыфлісе ў званні падпаручыка. Служыў на турэцкім фронце на Каўказе, пазней - у Галіцыі, дзе 2 мая 1915 года быў паранены. Пасля шпіталю працягваў службу на Паўночнам фронце і ў Румыніі. У маі 1918 года атрымаў месца чыноўніка румынскай адміністрацыі ў Аекрманскім округу. Займаўся гандлям. Атрымаў тытул «асабістага дастаўцы гетмана Скарападскага». Праз кароткі час разам з сям'ёй жыў у Кіеве. Восенню 1919 года праз Львоў і Варшаву пераехаў у Гродна, дзе працаваў у кааператыве «Беларусь». Нейкі Разумовіч пад час усталявання савецкай улады ў горадзе ў жніўні 1920 года быў памочнікам Гродзенскага ваенкому. На «працэсе 45-ці» ў Беластоку сцвярджалась, між іншым, што В.Разумовіч быў «пры бальшавіках у Гродне камендантам гораду». Паводле А.Старжа, В.Разумовіч уцёк з Гродна у Літву, хаваючыць ад польскай улады. Цэнтральным упраўленнем Саюзу літоўскіх стралкоў 3 верасня 1920 года ў Коўне яму былі выдадзены паўнамоцтвы на арганізацыю ў Віленскай і Гродзенскай губерніях партызанскіх атрадаў для барацьбы з палякамі. У канцы 1920 года ад’ютант Беларускага асобнага батальёну літоўскай арміі. У сакавіку 1921 года разам са штабам батальёну пераехаў у м.Сярэі. У сярэдзіне 1921 года быў арыштаваны літоўскімі ўладамі па абвінавачанню ў тым, што быццам бы збіраўся перайсці разам з батальёнам у Польшчу, аднак, праз дзесяць дзён за недахопам доказаў быў вызвалены. З 1 кастрычніка 1921 года сябра Саюзу літоўскіх стралкоў. 15 кастрычніка 1921 года В.Разумовіч выехаў у м.Мерыч на літоўска-польскую мяжу, дзе ўзначаліў 4-ю партызанскю групу і заняўся арганізацыяй сеткі беларускіх партызанскіх атрадаў на тэрыторыі Польшчы. Паводле ўласнай справаздачы за кароткі час арганізаваў 9 аддзелаў, 36 партызанскіх раёнаў, некалькі дзесяткаў баявых атрадаў. У сакавіку 1923 года вайшоў у склад Центральнай рады Саюзу беларускіх стралкоў. Прадстаўнікамі В.Разумовіча ў Гродне на люты 1921 года з’яўлялісь Ільючык, М.Карповіч, В.Юрэчка, Чулкоў і С.Якавюк. Паводле паказанняў У.Бортнікава нейкі Лейзер Пальніцкі набыў у 1922 годзе ў Гродне для В.Разумовіча матацыкл і даставіў апошняму праз польскага жаўнера Хартмана. У красавіку 1923 года В.Разумовіч быў зноў арыштованы літоўскімі ўладамі па абвінавачанню ў супрацьдзеянні развіццю літоўскай дзяржавы, гвалце над мірнымі грамадзянамі, перавышэнні ўлады і г.д. і зняволены ў VI форце ў Коўне. У маі 1923 года В.Разумовіч быў звольнены для ліквідацыі 4-га атраду. Прыкладна тады ж вёў перамовы з прадстаўніком АДПУ, які прапанаваў яму і людзям з ягонай групы супрацоўніцтва з Савецкай Расіяй. У выніку 4-ы атрад пешым парадкам перайшоў з Літвы ў Мінск. З 1 студзеня 1924 года В.Разумовіч быў звольнены з літоўскага войску і ў красавіку таго ж года выехаў у Гданьск. Беспаспяхова спрабаваў сябе ў спіртавым бізнасе. Тады ж вайшоў у кантакт з польскай дэфензівай. З верасня 1924 года - у Празе. Спрабаваў шантажаваць літоўскі ўрад сувязью з антыпольскай партызанкай. Удзельнічаў у беларускай канферэнцыі ў Гданьску 24-27 лютага 1926 года. У 1930-37 годах выдаў на чэшскай мове дакументальна-біяграфічную трылогію «Grimasy svetove valky: Vzpominki atamana partizanu».
Меў жонку Ніну, якая паходзіла з Гродна, і дачку Ларысу ( 1919 г.н. ). У 1924 годзе ён праз пасрэднікаў прадаў дом жонкі у горадзе. Паводле А.Старжа, на самой справе, гэты дом прыналежыў бацькам В.Разумовіча, а пазней ім загадвала нейкая Краснадубская. Згодна самаму В.Разумовічу, у ягоным доме пад час Першай сусветнай вайны кватэраваўся штаб Гіндэнбурга, а летам 1920 года спыні.лась камандыванне 102 пяхотнага палку Чырвонай арміі
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
litwin
|
Священномученик Николай (Гаварин), иерейДень памяти 11 (24) апреля Священномученик Николай родился 23 декабря 1870 года в городе Якобштадте Курляндской губернии в семье священнослужителя Иоанна Гаварина. Николай окончил в 1893 году Рижскую Духовную семинарию по первому разряду и один курс Духовной академии и был рукоположен во священника ко храму в городе Гродно. (да 1915 г. святар служыў ў Гродзенскім кафедральным Сафійскім саборы). Во время Первой мировой войны в 1915 году, в связи с военными действиями, причт храма был эвакуирован в Москву, и отец Николай стал служить в храме святителя Николая на Щепах близ Смоленской площади. Протопресвитер Кирилл Иванович Зайц Родился 15 июля 1869 г. в усадьбе Яунамая Рижского уезда Лифляндской губ. Окончил Рижскую духовную семинарию (1891) и миссионерскую школу. Рукоположен в сан священника в ноябре 1896 г. Служил на приходах Латгалии (Витебская губ.), в храмах Полоцка и Витебска. Миссионер. Протоиерей. Член Поместного Собора 1917-1918 гг. После революции в эмиграции в Латвии в связи с изменением государственных границ. Затем служил в Гродно (з 1918 альбо 1920 г. быў настаяцелем кафедральнага Сафійскага сабора, пакуль яго не перадалі католікам), в Риге (Латвия). С 1923 г. - член Синода Латвийской Православной Церкви. Митрофорный протоиерей с 1924 г. Настоятель рижского кафедрального собора во имя Рождества Христова (1929-1933). В 1933-1940 гг. - за штатом. Преподавал сектантоведение в Рижской духовной семинарии. Законоучитель рижских гимназий. Активный участник рижского Студенческого Православного Единения - Русского студенческого христианского движения (РСХД) в Прибалтике. Постоянный священнослужитель на съездах Единения. Редактор журнала "Вера и Жизнь", издавашегося Латышской Православной Церковью в Риге на русском языке. С конца 1940 г. - настоятель Рижского кафедрального собора. С августа 1941 г. - начальник внутренней православной миссии в Латвии. С конца ноября 1941 г. (по другим сведениям, с 1 декабря 1941 г. по 18 февраля 1944 г.) начальник Псковской православной миссии. Служил во Пскове, в храмах на территории нынешних Псковской, Санкт-Петербургской, Новгородской епархий: в Петропавловской церкви в г. Любань Новгородского уезда, в Афанасиевской церкви в г. Гдов (Псковская епархия), в Никандровой пустыни в Порховском уезде (Псковская епархия), в церкви Грузинской иконы Божией Матери в с. Хохловы Горки Порховского уезда (Псковская епархия), в Казанской церкви в г. Псков, в Св.-Троицком соборе в г. Псков. Протопресвитер (1943). С 15 марта по 27 июля 1944 г. - начальник внутренней православной духовной миссии на территории Латвии и Литвы. Остался на родине. Был арестован советскими властями в г. Шауляй 18 августа 1944 г. Осужден Военным трибуналом Ленинградского округа и приговорен к 20 годам ИТЛ. Заключение проходил в Карлаге (пос. Долинка). Скончался 28 октября 1948 г. в заключении в Карлаге в пос. Долинка (Казахстан). Посмертно реабилитирован. Преподобномученик Серафим (Шахмуть) У чэрвені – верасні 1944 г. жыў у г. Гродна, разам з айцом Грыгорыям (Кударэнка) служыў у царкве Гродзенскага Раства-Багародзіцкага манастыра. Наведваў гродзенскія лазарэты, дзе прапаведваў і прычашчаў параненых. Арыштаваны ў верасні 1944 г. У 1945 г. асуджаны да 5 гадоў ППЛ. Памёр у 1946 г. у зняволенні. 20 жніўня 2000 г. кананізаваны Архіерэйскім Саборам Рускай Праваслаўнай Царквы Протоиерей Лука Голод  У 1921 – 1923 гг. служыў у Гродзенскім Свята-Пакроўскім кафедральным саборы. Выступаў супраць аўтакефаліі Праваслаўнай царквы ў Польшчы. З'яўляўся рэдактарам часопіса "Праваслаўная Беларусь" Быў арыштаваны польскімі ўладамі ў 1925, 1936 гг. У 1944 г. арыштаваны органамі НКУС, але вызвалены па стану здароўя. Памёр у 1947 г. ад сухотаў. Протаіерэй Аляксандр Коўш Нарадзіўся ў в. Верцялішкі (па іншай версіі ў в. Рыдзялі) Гродзенскага р-на. У 1921 г. у г. Гродна рукапаложаны ў сан іерэя. Прымаў актыўны ўдзел у беларускім нацыянальным руху. Падвяргаўся ўціску з боку польскіх уладаў. Забіты нямецка-фашысцкімі захопнікамі ў 1941 альбо 1943 г.
|
|
|
|
« Последнее редактирование: 29 Июль 2012, 20:00:02 от litwin »
|
Записан
|
Не пакідайце ж мовы нашай беларускай, каб не ўмёрлі..!! © Ф.Багушэвіч
|
|
|
|
Jendrus
|
В 1845 году Гродно становится местом пребывания второго викария Литовской епархии. Уже первый из них - епископ Игнатий ( Железовский ) отличился высоким усердием в деле продвижения православной веры среди местной паствы. Сменивший его на посту епископа Брестского владыка Иосиф был известен своим скромным образом жизни: путь от архиерейского дома к Коложе, где он проводил службу, епископ проделывал пешком…
23 января 1900 года состоялось торжественное открытие самостоятельной Гродненской епархии, первым епископом которой стал первосвященник Иоаким (Левицкий). Это при нём был открыт женский монастырь в Красностоке и построен собор в Бресте. Уже в годы революции епископ, как-то обронил: «...Мне ставят в вину то, что я сочувствовал Союзу русских людей. Но как же я мог не сочувствовать этому Союзу, когда на его знамени было написано: за православие, самодер¬жавие и русскую народность» ( есть что-то символическое в том, что первый глава Гродненской епархии был убит большевиками 1920 году в Крыму - его распяли вверх ногами у Царских Ворот кафедрального собора Севастополя ).
Не менее драматичной оказалась судьба и остальных православных иерархов. Последний заставший Российскую империю архиепископ Михаил (Ермаков) уже после Гражданской войны в 1924 году стал Экзархом Украины, где вынужден был противостоять церковному расколу направленному на отделение местной церкви от Московской патриархии. Архиепископ Алексий (Громадский) – был убит на Украине во время Второй мировой; епископы Савва ( Советов ) и архиепископ Пантелеймон ( Рожновский ) бежали из Гродно, спасаясь от советской власти – один в 1939, другой - в 1944; епископ Владимир (Тихоницкий) – насильственно выслан польскими властями за пределы епархии в начале 1920-х за то, что посмел выступить против полонизации церкви.
Последним гродненским архиепископом стал Сергий ( Ларин ), который, правда, оставил после себя двоякий след. «В памяти старых гродненских верующих, - пишет в своей книги «Православный Гродно» Наталья Дорош, - облик епископа Сергия сохранился довольно ясно: любил дорогие облачения, придавал своему внешнему виду большое значение и тщательно подбирал обувь в тон к каждому облачению. Он почти никогда не расставался со своим огромным догом, которого возил в своей машине. Иногда высокопреосвященнейший Сергий читал в соборе Евангелие по-французски…, гостей принимал на широкую ногу. Чтобы слышать профессиональное пение ( владыка его страстно любил ), он выбрал себе протодиакона из певцов столичной оперетты… Пробыл архиепископ Сергий на Гродненской кафедре очень короткий срок, поэтому верующие только это о нём и запомнили».
Это описание дополняет докладная записка уполномоченного Совета по делам РПЦ по Гродненской области И. Макаренко: «…Епископ Сергий прибыл в Гродно 5 апреля и привёз с собой 2 священника, 2 келейника и шофёра. Прибыл на своей машине, а вторая его большая 8 местами автомашина должна скоро прибыть из Житомира… Таким образом Гродненский епископ… будет раскатывать… на 3-х автомобилях… Как только епископ Сергий явился в Гродно, сразу же окружил себя вновь назначенным штатом служащих…: личного секретаря, келейника, секретаря епархиального управления, делопроизводителя, машинистки, два шофёра, механик, две монашки-кухарки, садовник и дворник. Говорят, что новый епископ любит и умеет жить роскошно, в епархиальном управлении ввел почести боярские, где перед ним широко распахиваются двери и делаются глубокие реверансы…».
Однако дело видимо было не столько во внешнем виде епископа, сколько вообще в его присутствии в городе и достаточно независимом поведении. «Теперь я убедительно прошу Вас, - раздавался вопль отчаянья уполномоченного Совета по делам обращенный в вышестоящие инстанции, - помогите мне избавиться от этого проходимца, так как он мне не только мешает работать, но и издевается»!
Наконец, в 1952 году Гродненская епархия была упразднена, а Архиерейское подворье оказалось конфисковано советской властью.
Добавлено: 29 Июль 2012, 23:57:01
Юзеф Пилсудский (5 декабря 1867 — 12 мая 1935) — польский государственный и политический деятель, первый глава возрождённого польского государства, основатель польской армии; Маршал Польши; прозвища — Komendant (Комендант), Marszałek (Маршал)...
Первый раз в Гродно Ю.Пилсудский побывал в июне 1919 года. Город отметил его визит банкетом в Старом замке. Позже, в сентябре того же года он прибыл вновь, теперь уже с инспекцией Восточного фронта. В марте 1920 года в городе прошли праздненства в честь именин главы государства – с костёльной службой и военным парадом. Во время битвы за Неман в конце сентября 1920 года Ю.Пилсудский дважды посещает Гродно: чтобы вручить награду отличившимся в боях и обсудить детали готовящегося вторжения в Литву.
В октябре 1921 года. Ю.Пилсудский приезжает на открытие памятника жертвам большевизма: стела должна была символизировать возрождение Гродно в лоне польского государства. На этот раз встретили его по-королевски: салютом на станции Лососно, упряжкой с четвёркою лошадей, гирляндами, виватами, военным парадом на Театральной площади, который он принимал, сидя в том самом резном кресле, праздничным обедом, раутами, представлением в театре – и так на протяжении трёх дней. Уже после открытия памятника, на праздничном вечере Ю.Пилсудский сказал, обращаясь к собравшимся: “Есле вы стремитесь сохранить связь между Варшавой и древним Гродно, она всегда будет сильной”. А потом добавил - “Мочь – это значит хотеть”, после чего поднял тост в честь города.
Позже не было года, чтобы он не заезжал сюда по дороге в Вильню или Друскеники. В последний раз Ю.Пилсудский заглянул в Гродно в марте 1933 года: вначале он остановился на вокзале, но позже переехал на квартиру к генералу Литвиновичу. А в последний майский день 1935 года поздно ночью сотни гродненцев собрались на вокзале, чтобы увидеть идущий в Вильню поезд с сердцем Маршала в серебряной урне, выставленной за окном вагона.
|
|
|
« Последнее редактирование: 29 Июль 2012, 23:57:01 от Jendrus »
|
Записан
|
|
|
|
|
29td
|
Слиц Антон Иванович – родился в 1894 году. Белорус. Прошёл всю Великую Отечественную войну. В 1941 году подполковник, начальник штаба 223-го стрелкового полка 53-й сд, 63-го ск. Зимой 1941-42 гг полковник, командир 1293-й стрелковый полк 160-й стрелковой дивизии. С 24.01.1944 - 30.10.1944 года – командир 42-й Смоленской стрелковой дивизии. Его дивизия отличилась во время боёв за Гродно. После форсирования Немана и наступления в направлении м.Сопоцкин полки 42-й сд столкнулись с боевой группой 3-й танковой дивизией СС "Мёртвая голова". В дивизии к этму времени нассчитывалось чуть больше 5 тыс. человек. На протяжении 10 дней полки дивизии Слица вели тяжёлые бои. Только на протяжении 17-18 июля 44 г. дивизия потеряла 1034 человека убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Часть 455-го полка была окружена немцами и уничтожена на форту № 1 Гродненской крепости. Остальные полки дивизии понесли такие тяжёлые потери, что с 24 июля дивизия была выведена из боя и начала переформирование в районе дер.Прокоповичи - Тричи. Командиру 42-й дивизии было присвоено звание - Генерал-майор. Герой Советского Союза. Умер в 1945 году.
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Сярод розных упрыгожваннеў касцёла Звеставання Найсвяцейшай Панне Марыі брыгіцкага кляштара на асаблівую ўвагу заслугоўвае адна рэліквія - частка мошчаў св. Клеменса, які лічыцца заступнікам Гародні. Праз шкляныя «вокны» невялікай драўлянай дамавіны кожны можа убачыць чэрап, фрагменты рук і косці святога, убраныя ў залацісты плашч. У студзені 1768 года мошчы св. Клімента былі перададзены самім Папам Рымскім Кліментам ХІІІ падчас асабістай аўдыенцыі ў дар земскаму пісару гарадзенскага павета Каралю Літавору Храптовічу— «дзеля найбольшай хвалы Усемагутнага Бога і гонару Яго святых». Праўда сам Храптовіч змог вярнуцца ў Гародню толькі праз транаццаць гадоў… Сваю непростую кар’еру Караль Храптовіч пачынаў з прускага войска, дзе служыў у маладосці. Тады ж ён быў у першыню абраны дэпутатам ад гарадзенскага павета на Трыбунал. У выніку, Храптовіч апынуўся ў самым цэнты палітычнай барацьбы, якая шла паміж рознымі групоўкамі магнацкіх радоў Рэчы Паспалітай. Дарэчы, былы палац Храптовіча ў Гародні – гэта ўсем вядомы сёння будынак музея рэлігіі! Адны з найбольш драматычных падзей здарыліся на пачатку 1762 года, пад час правядзення ў Гародні гэтак званага грамнічнага сойміка. Караль Храптовіч, які выступіў на баку Радзівілаў, сутыкнуўся з Антоніям Тызенгаўзам, толькі што стаўшым гарадзенскім падстарастам. Адзін са сведкаў пазней гэтак апісваў адбыўшуюся “аванцюру”: “…Пасля таго як ураднікі закрычалі “Бі!Бі!”, адразу пачалося забойства, сеча, страляніна, разы тры з боку Храптовіча ратуючыся стралялі, двух у той завірусе забілі, а двух у твар падстрэлілі… Самога ж Храптовіча шляхта зацяла б, калі б падстарастоста Тызенгаўз не ўратаваў, але сухімі ружамі па-тыранску збілі, даўшы каля ста разоў і да канцылярыі завялі, а іншыя аж да Нёмана з гары ўцякалі і калі б не ноч, напэўна не ўберагліся”. Дарэчы, сам Караль Храптовіч у лісце да свайго патрона Міхала Казіміра Радзівіла даў зусім іншае апісанне падзеяў: “Соймік наш… ажно да самай ночы працягнкўся… Калі ж мы да заходу сонца чакалі ў замку, каб супраціўны бок з ужываннем сілы не абраў і не абвясціў дэпутатаў, яго міласць пан Тызенгаўз… загадаў зацятым людзям Флемінга і Чартарыйскіх, а таксама іншым нанятым з чужых ваяводстваў і паветаў нізкай кандыцыі асобам, узброенным пісталетамі, нас атакаваць і закідваць цаглінамі, прыкрыкваючы: “Гэй, гэй, дзецюкі, біце такіх растакіх Радзівілаўскіх!” Пасля заходу сонцу мы з нашай партыяй рушылі з замку, а тыя ж зброенныя асобы пачалі нас праследваць страляючы з пісталетаў, потым з нашымі на шаблях біліся. Абараняючыся з супраціўнага боку мы траіх падстрэлілі і некаторых пасеклі… ”. “Молатам і інструментам гэтых нешчаслівых здарэнняў не практыкаванных яшчэ на гарадзенскіх сойміках, быў пан гарадзенскі падстараста…” – дадае аўтар, маючы на ўвазе Антонія Тызенгаўза! Храптовіч і надалей не заставаўся у боку ад палітыкі. Ён быў праціўнікам надання роўных правоў гэтак званым “дэсыдэнтам” і, нават,выступіў з маніфестаў у абарону каталіцкага касцёла. У выніку адкрытага супрацьдзення расейскаму паслу Рэпніну Караль Храптовіч вымушын быў пакінуць краіну і, па сутнасці, правёў на выгнанні больш за дзесяць год. Менавіта тады ён і патрапіў да рымскага папы. Па іроніі лёсу, у 1786 годзе Караль Храптовіч становіцца гарадзенскім старастай, тым самым, адпомсціўшы свайму колішнему абідчыку. Толькі ў чэрвені 1781 года адбылося ўрачыстае ўнясенне рэліквій св. Клеменса ў касцёл сясцёр брыгідак. З таго часу гродзенскія вернікі кожны год святкавалі ўрачыстасць і ўшаноўвалі св. Клімента як аднаго з заступнікаў горада. У савецкі час, пасля таго, як пабрыгідскі касцёл быў зачынены ўладамі, а ўнутраны строй храма быў разабраны, рэліквар з рэшткамі святога быў перанесены ў пабернардынскі касцёл. І толькі ў мая 2008 года адбылося ўрачыстае вяртанне рэліквій св. Клімента ў касцёл, дзе рэліквіі святога захоўваліся амаль два стагоддзі.
Добавлено: 30 Июль 2012, 23:59:29
Karol Litawor Chreptowicz herbu Odrowąż (zm. ok. 1801) – syn Jakuba i Teodory z Tymińskich Za młodu służył w wojsku pruskim (1740), a następnie jako chorąży w gwardii litewskiej . W 1743 Karol Chreptowicz był deputatem z powiatu grodzieńskiego na Trybunał, gdzie podpisał się jako miecznikowicz. W 1744 był nazwany chorążym gwardii JKM litewskiej i dyrektorem sejmiku antekomicialnego. W 1746 Karol występował jako generał adiutant Michała Józefa Massalskiego, kasztelana wileńskiego, hetmana polnego WKL. Początkowo, jak stwierdzał Władysław Konopczyński, gdy familia Czartoryskich była na Litwie górą, Karol Chreptowicz trzymał się protekcji Jerzego Flemminga, gardłował za nim na sejmach i przez kilkanaście lat gospodarował w jego dobrach. W 1750 Karol Chreptowicz był ponownie wybrany deputatem trybunalskim z Grodzieńszczyzny, gdzie występował jako pisarz ziemski. W latach 1748–1752 był wiceekonomem grodzieńskim. W 1759 osiągnął strażnikostwo polne litewskie. Dwa lata później jego kandydatura nie przeszła w wyborach do Trybunału, natomiast wszedł w 1762 do sejmu. W czasie bezkrólewia (1763–1764) schronił się do Królewca przed szykanami Czartoryskich. W 1767 został obrany marszałkiem konfederacji grodzieńskiej co sprawiło, że został posłem na sejm konfederacki poradomski. Karol był przeciwnikiem równouprawnienia dysydentów. Kiedy Repnin uwięził i wywiózł głównych opozycjonistów sprawy dysydenckiej: biskupa krakowskiego Kajetana Sołtyka, biskupa kijowskiego Józefa Andrzeja Załuskiego oraz hetmana Wacława Rzewuskiego z synem Sewerynem, Karol Chreptowicz protestując przeciw temu napisał i aktykował swój manifest: Wolność nad fortuny i życie poświęcający, a wiarę [świętą] katolicką nad wolność i wszelakie względy doczesne wiernych Kościołowi Chrystusowemu i Ojczyźnie Patriotów obyczajem przekładający, na podpisie ręki własnej niżej wyrażony z prowincji WKL, z prześwietnego powiatu grodzieńskiego obrany na sejm ekstraordynaryjny za uniwersałami JKM r. 1767 (...) w mieście stołecznym Warszawie poseł. Oprócz tego przyjął do akt grodzieńskich manifest Sołtyka, co doprowadziło do tego, że musiał uciekać za granicę. Zawiózł papieżowi skargi Polaków. W kwietniu 1768 bawił w Wiedniu, a w sierpniu tego roku był już w Mołdawii w Nielipowcach, wśród konfederatów barskich. W 1769 powrócił na stanowisko marszałka konfederacji grodzieńskiej. Jako członek Generalności przebywał w Preszowie, skąd chciał w 1771 powrócić na Litwę. Po upadku konfederacji barskiej w 1772 towarzyszył Karolowi Radziwiłłowi na tułaczce w Mannheim. Z dnia 23 sierpnia 1773 pochodził list Chreptowicza do nieznanego adresata, pisany z Baden, gdzie się znajdują nasi generalni marszałkowie i koledzy. Konfederaci barscy starali się o pomoc finansową Francji, która obiecać miała 2400 czerwonych zł na rok. Jeszcze z zagranicy, 19 lutego 1774, przebywając w Wenecji, Karol Chreptowicz pisał do Józefa Aleksandra Jabłonowskiego, wojewody nowogródzkiego, sympatyka i wspomożyciela konfederatów. Jabłonowski był w przyjaznych stosunkach z ministrem francuskim Étienne'em F. Choiseulem, więc Chreptowicz donosił: z Paryża mamy wiadomość nieomylną, iż książę Choiseul przywrócony jest do łaski królewskiej i należy do Rady Wojennej. Opowiadając o swoich nadziejach Karol Chreptowicz pisał: Francja na wielką gotowi się wojnę, minister moskiewski w Wiedniu rezydujący żebrze pokoju. Na obczyźnie, głównie w Wenecji, przebywał do 1774. W 1781 został chorążym nadwornym litewskim. Posiadał też wysokie odznaczenia. W 1782 występował jako kawaler orderów św. Stanisława oraz Złotej Ostrogi. W 1786 Karol otrzymał starostwo grodzieńskie. Chreptowicz popierał insurekcję kościuszkowską, ponieważ w 1794 na pilną potrzebę powiatu zapisał 500 czerwonych zł. Trudno powiedzieć, jakie majątki odziedziczył Karol po ojcu. W 1752 dostała się mu połowa spadku należąca jego bratu. Józef Chreptowicz w specjalnym dokumencie pisał: co post fata św. pamięci jw. jmp. Jakuba Chreptowicza, stolnika powiatu grodzieńskiego i żyjącej jejmp. Teodory z Tymińskich Chreptowiczowej (...) rodzicach naszych, po wyposażeniu sióstr naszych swoją część zdecydował się oddać do równego podziału braciom: Karolowi i Tomaszowi. Żona wniosła Karolowi dobra Ponedel i Wysoki Dwór. W 1751 Zofia z Chreptowiczów Sawaniewska zapisała Karolowi dobra Kurzeniec w powiecie oszmiańskim. W dokumencie stwierdzała, że mając wzgląd na jego przyjaźń oddawała mu po swej śmierci Kurzeniec i przekazywała wszystkie dokumenty należące do tych dóbr. Wcześniej fundowała siedmiu księży komunistów przy plebanii i altarii wiszniewskiej, aby modlili się za dusze jej i sukcesorów, na co zapisała księżom sumę 40 000 zł na majętności Kurzeńcu. Fundacja ta miała pozostać nienaruszona. Zapisała też na wydatki pogrzebowe po sobie na tej majętności 20 000 zł. Resztę po jej śmierci ze wszystkim, przekazywała Karolowi: dwór z miastem, z folwarkami i wsiami, ze wszystkimi mieszczanami i poddanymi, arendami, czynszami daninami i powinnościami. Karol przejął po ojcu dzierżawę wsi królewskich. Z 1752 pochodził list Augusta III do Karola i jego żony Anny Chreptowiczów w sprawie nieprawnego, po śmierci Jakuba Chreptowicza – ojca Karola, władania gruntami wsi Nowosiółki (klucz kamieński) i Jurowlany (klucz kryński). Jednak jeszcze w tym samym roku Chreptowicz uzyskał przywilej królewski opiewający: Iż mając wzgląd na zasługi urodzonego Karola Litawora Chreptowicza, pisarza ziemskiego grodzieńskiego, ekonomii naszej grodzieńskiej wiceadministratora, a do dalszych go zachęcając umyśliliśmy jemu i małżonce jego Annie z Chreptowiczów Litaworowej Chreptowiczowej włók 26 we wsi Nowosiółkach kluczu kamieńskim, ekonomii naszej grodzieńskiej leżące, post fata urodzonego Jakuba Litawora Chreptowicza, stolnika grodzieńskiego wakujące. Także włók 17 Ostrówek nazwanych z dwoma włókami pod wsią Jurowlanami w kluczu kryńskim tejże grodzieńskiej ekonomii leżącemi post fata Kazimierza i Konstancji z Nieroszyńskich Kotowiczach wakującemi dać i konferować. Nowosiółek dotyczył list Karola do Alexandrowicza, chorążego powiatu lidzkiego, pisany w 1766, którym Chreptowicz usprawiedliwiał się, że nie może przybyć na wyznaczoną eksdywizję. Jako powód podawał, że mając folwark Nowosiółki w ekonomii grodzieńskiej za przywilejami najjaśniejszych przodków JKM, a będąc zapozwany czekam co godzina na promulgacyi dekretu, z którego wiem, że będę odsądzony od tej królewszczyzny, ale nie wiem dnia ani godziny kiedy ustąpić każą, jeżeli wraz po przeczytaniu dekretu, tedy obawiam się abym wespół z folwarkiem i krescencji z potu czoła wyharowanej nie utracił, a jeżeli przytomnością moją salwować będę krescencję, tedy trudne będzie onej wyprowadzenie, ile gdy chłopom do tego folwarku należącym pańszczyzny, podwód, i posłuszeństwa pełnić zakazano toć uwierz wielm. jmp. dobrodziej z jakim kosztem i staraniem przyjdzie mi rumować się, gdy idzie mi o ostatnią substancję więcej niźli o gardło, bo bez chleba nic i po życiu i z tych przyczyn przez żaden sposób nie mogę na eksdywizją, na których moich przyczynach gdy będę turbowanym, gotów jestem przysięgę wykonać w Trybunale WKL, który jest celem doskonalstwa świętej sprawiedliwości. Majątek swój budował ten Chreptowicz głównie dzierżawiąc dobra królewskie i prywatne. Dużo zarobił gospodarując u Jerzego Flemminga. Z jego zalecenia dostał Karol dzierżawy królewskie w województwie trockim. W 1751 po śmierci Barnaby Krzywkowskiego otrzymał Jurgiszki i Żurany w województwie trockim. Dostał też Buchcienniki (Bokcienniki?) w tymże województwie, zostające w dyspozycji Flemminga po śmierci Hieronima Gieysztora, Buchcienniki dostał Chreptowicz w zamian za ustąpienie innemu przyjacielowi Flemminga dzierżawy Krużańce w powiecie kowieńskim. Od Radziwiłłów dzierżawił Chreptowicz dobra Głębokie, jak świadczyło wiele spraw dotyczących tego majątku. W 1784 jenerał JKM zeznawał swym kwitem relacyjnym, że kopię pozwu w sprawie Józefa Chmielewskiego, mostowniczego powiatu oszmiańskiego oraz Rocha Krzymowskiego, cześnika ziemi drohickiej z Karolem Chreptowiczem i jego ekonomem podał w majętności Porpliszczach w powiecie oszmiańskim. W sprawie tej chodziło o kradzież, gdyż urzędnik zeznał, że pracowitego Charasima Plukowka z całym majątkiem zabranym przez onego w sumie 2000 kop gr. litewskich do rozprawy prawnej przyaresztowałem, takoż Janka Onaszkiewicza w sumie 2000 kop gr. Porpliszcze przynależały do radziwiłłowskich dóbr Głębokie. Głębokie w tym czasie było własnością Karola, wojewody wileńskiego i Hieronima, podkomorzego wielkiego WKL Radziwiłłów. Sprawa z Chmielewskim i Krzymowskim trwała kilka lat. W 1785 do sądu pozywał Chreptowicz, a kwestią sporu byli poddani głęboccy, niesłusznie i wbrew ich woli przetrzymywani u pozwanych w majętności Szantyrowszczyzna ze swoim majątkiem. W 1787 urzędnik (woźny) powiatu oszmiańskiego zeznał, że zawiózł kopie obwieszczenia do egzempcji okupna majętności Głębokiego w powiecie oszmiańskim i podał Karolowi Chreptowiczowi, zawiadamiając go o terminie egzempcji. W 1788 dalej toczył się proces Karola o poddanych głębockich z Chmielewskimi i Krzymowskim. W tym czasie Józef Chmielewski, mostowniczy oszmiański już nie żył, gdyż w jego imieniu występowała żona wraz dziećmi. Urzędnik bowiem zeznał, że kopie pozwu doręczył jejmp. Franciszce z Kosińskich matce, Ignacemu synowi Chmielewskim, z dokładem opiekunów jw. Józefa Niesiołowskiego, wojewody nowogródzkiego i jw. Jana Chmielewskiego, skarbnika oszmiańskiego. Miał też Chreptowicz, jako dzierżawca, sprawy o Głębokie z innymi licznymi stronami: w 1785 Leonem Kisielem, skarbnikiem latyczowskim , ze Skarżyńskimi w tymże roku: z instancji Michała w zupełnych latach, Stanisława małoletniego braci, tudzież Barbary i Teresy sióstr. Skarżyńscy kierowali pozwy już wcześniej, ale pozwani nie stawali przed sąd. Sprawa ze Skarżyńskimi trwała jeszcze w 1790. W 1789 Robert, cześnik WKL i Anna z Platerów Brzostowscy pozywali Chreptowicza. Chodziło o uregulowanie należności rabinowi Jankielowi. W tym roku został pozwany Karol Chreptowicz wraz z Barbarą Bojkowską, cześnikową oszmiańską z instancji Michała hr. Przezdzieckiego w asystencji jw. opiekunów Joachima Chreptowicza, podkanclerzego WKL i dalszych przed sąd Trybunału Głównego WKL. W 1791 był pozywany też Karol Litawor Chreptowicz jako posesor zastawny Głębokiego oraz Józef Borzęcki, regent grodzki grodzieński tymi dobrami zarządzający, także obywatele starozakonni Głębokiego. Aktorami w tej sprawie byli Józef Ciechanowiecki, generał wojsk WKL, kawaler orderu św. Stanisława, który otrzymał pozew w majętności swej Jeziorcach w powiecie połockim i Jan Łopaciński, kawaler orderów polskich i jego poddani . W 1792 urzędnik zeznał akt obwieszczenia o mającej się odbyć egzempcji, które dostarczył posesorom dóbr Głębokie nazwanych z attynencjami folwarków jednego Szerobai, drugiego Porpliszcze, którymi byli w tym czasie Radziwiłłowie – Maciej, kasztelan wileński, jako opiekun i Dominik, podkomorzyc WKL. Jedną kopię otrzymał też Karol Chreptowicz. Rok później urzędnik zeznał, że w grudniu 1793 podał Karolowi Chreptowiczowi akt obwieszczenia do egzempcji od Michała Radziwiłła, wojewody wileńskiego opiekuna małoletniego księcia Dominika Radziwiłła, podkomorzyca WKL. Karol Chreptowicz trzymał Głębokie jeszcze w listopadzie 1794, kiedy został pozwany przed sąd przez Ignacego Rydzewskiego, podczaszego lubelskiego. Sporo dochodów musiało też dostarczać Karolowi starostwo grodzieńskie. Karol Chreptowicz przed samą śmiercią, testamentem z 1801 przekazał bonifratrom grodzieńskim 10 000 zł. W rosyjskiej korespondencji Żoną Karola była Anna Chreptowiczówna córka Marcjana Chreptowicza, starosty werbelskiego, z którą ożenił się w 1751. Żonę porzucił około 1768, chociaż od samego początku małżeństwo to do udanych nie należało. Anna poszła za Karola ponoć z musu i nie chciała z nim mieszkać. Nie pozostawił więc Karol żadnego legalnego potomstwa. Источник: |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
litwin
|
Архиепископ Григорий (Боришкевич Георгий Иванович)  Родился 18 апреля 1889 г. в деревне Межринской Ровенской области. В 1904 году закончил местную церковную школу, а в 1910 году - Волынскую духовную семинарию. Продолжил обучение в Казанской духовной академии, которую окончил со степенью кандидата богословия в 1914 г. Служил чтецом в храме св. Павла в г. Житомир. В 1916 г. женился на Ангелине Васильевне Загоровской (сконч. 1920). Диакон (1916). Священник (1916). После рукоположения занимал различные учительские и административные должности в учебных заведениях епархии, таких как епархиальная женская гимназия, гимназия в г. Кременец и епархиальная семинария. Преподавал Закон Божий, литургику, русский язык и русскую историю. Законоучитель и инспектор классов волынского Виталиевского епархиального женского училища (1916). После революции в эмиграции в Польше в связи с изменением государственных границ. После смерти жены (1920) назначен настоятелем храма Св. Иоанна Богослова в г. Борисовичи. Благочинный ряда приходов Польской Православной Церкви (1924). Протоиерей. Настоятель собора в г. Владимир-Волынский (1927), собора в Кременец (1932), а затем Покровского собора в г. Гродно (1939). Одновременно работал преподавателем, а также служил в епархиальной миссионерской комиссии, епархиальной духовной консистории (секретарем) и был благочинным епархии. Митрофорный протоиерей. В 1942 году Архиепископ Гродненский Венедикт (Бобковский) предложил овдовевшего митрофорного протоиерея Георгия Боришкевича в качестве кандидата в епископы для автономной Белорусской Церкви. Принял постриг и был возведен в сан архимандрита (не ранее 1942 г.). 11/24 октября 1943 г. во время Божественной литургии в Свято-Николаевском соборе Вены произошла хиротония архимандрита Григория (Боришкевича) в епископа Гомельско-Мозырского (1943) Белорусской Автономной Православной Церкви. Одновременно был настоятелем Гродненского кафедрального собора. После прихода советских войск эмигрировал в Германию и был принят в юрисдикции Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ) (1946). Епископ Бабергский, викарий Берлинско-Германской Епархии (1946), Монреальский и Восточно-Канадский (1947). Членом Архиерейского Синода РПЦЗ (1950). Архиепископ (1952). Архиепископ Чикагский и Кливлендский (1954), Чикагско-Детройтский и Среднего Запада (1957). Скончался 13 (26) октября 1957 г. Похоронен на монашеском кладбище Свято-Троицкого монастыря в г. Джорданвилль (США) Протаіерэй Іаан Карчынскі У 1907 – 1915 гг. настаяцель Гродзенскага кафедральнага Сафійскага сабора. Царкоўны гісторык, публіцыст, прымаў актыўны ўдзел у грамадска-палітычным жыцці Гродзеншчыны і беларускім нацыянальным руху. У 1919 г. тры разы быў арыштаваны польскімі ўладамі, з’яўляўся вязнем Беластоцкага канцэнтрацыйнага лагера. Памёр у 1935 г. у г. Алітус (Літва)
|
|
|
|
|
Записан
|
Не пакідайце ж мовы нашай беларускай, каб не ўмёрлі..!! © Ф.Багушэвіч
|
|
|
|
Jendrus
|
Евгений Николаевич Рубан (19 июня 1941 — 17 ноября 1997, Гродно) — белорусский шахматист, мастер спорта СССР. Воспитанник белорусской шахматной школы. Закончил философский факультет ЛГУ. Был участником нескольких чемпионатов Ленинграда и Белоруссии. В полуфинале 39-го первенства Ленинграда 1966 года выполнил норму мастера[1], а затем в финале завоевал звание чемпиона. В следующем году на первенстве СССР среди студентов в Ростове-на-Дону поделил 4—6-e места с Вадимом Файбисовичом и Нухимом Рашковским. Уступил пол-очка Исааку Болеславскому и занял второе место на чемпионате Белоруссии 1964 года. В 1975 году, выступая вне конкурса, был первым в итоговой таблице. Играл за сборную команду Ленинграда в матчах против Узбекистана, Москвы и Белоруссии. Представлял белорусскую команду во встрече с шахматистами ГДР. Неоднократно судим. Смотри так же: Гена Сосонко " Клейменный"
Добавлено: 31 Июль 2012, 09:44:41
Александр ФЕДУТА
ПРОВИНЦИАЛЬНЫЕ САГИ: ГРОДНО
Александр Григорьевич Лукашенко многое обещал во время памятной избирательной кампании 1994 года. Обещал запустить заводы, победить коррупцию, бороться с инфляцией. А еще он обещал "привести новых - честных, компетентных людей, которые займут ключевые посты". Можно спорить о том, кого он имел в виду под новыми (Малофеева? Линга? Антоновича? Мясниковича?), честными (Агольца? Титенкова?) и даже компетентными (Прокоповича? Ермакову? Кучинского?). Но в остальном "кадровую часть" своей программы он почти выполнил: по самым предварительным подсчетам за четыре года правления президент в общей сложности успел перетасовать колоду из почти десяти тысяч личных дел. Особенно впечатляющим оказался "кадровый перетряс" на областном уровне. Сменились все те, кто возглавлял областную исполнительную власть в последний год существования в Беларуси власти Советов - в 1994 году, году президентских выборов. И лишь один из них, Николай Войтенков, сумел вернуться на свой прежний пост - в силу консолидированности гомельской региональной элиты. Казалось бы, президент победил. Но на самом деле и здесь Лукашенко ничего нового не изобрел. Нашли свое законченное логическое воплощение те тенденции, которые корнями уходят еще в перестроечную эпоху. "Белорусская деловая газета" и обозреватель Александр ФЕДУТА начинают новый проект - "Провинциальные саги". Это рассказ о том, как и почему менялись первые руководители областей и города Минска на протяжении последних десяти лет - с 1988 по 1998 год, от первых секретарей обкомов партии до "губернаторов", назначенных волевым президентским решением. Мы начнем с западного региона - с Гродно - и закончим столицей - Минском.
КЛЕЦКОВКлецков был стар. Я помнил его в свою бытность школьником, потом студентом, потом учителем в школе. Казалось, что он всегда был стар и всегда был первым секретарем Гродненского обкома партии. Он стоял на трибуне во время демонстрации, улыбался своими тонкими, всегда сжатыми губами. Нам, маршировавшим в дружных первомайских и октябрьских колоннах, казалось, что он бессмертен, как дело Ленина, и бессменен, как генеральный секретарь. Но те, кто стоял рядом с ним на украшенной кумачом трибуне, знали, что настанет день - и "Дед" отдаст свою власть в области тому, кому прикажут носители иной, высшей власти. В самом областном центре Леонида Герасимовича не любили. Гродненская интеллигенция не могла простить ему чего-то, что даже сформулировать была не в состоянии. Ему ставили в вину даже супругу, Марию Прокофьевну, весьма энергичную даму, работавшую директором школы ? 1; у школы был бассейн, собственная кабельная телевизионная сеть, первые компьютерные классы, спецклассы с углубленным изучением математики. Педагогическая общественность ворчала: легко содержать школу в порядке, имея такого мужа. А Клецкова просто строила свою школу, которая и до сих пор осталась - первой. Сам Клецков в душе был аграрием. Разумеется, он понимал, что все гигантские стройки, которые были положены Гродно как областному центру, должны сдаваться в срок; он видел необходимость крупных заводов - и в качестве фактического "хозяина" области делал все положенное по должности: следил за ходом строительства, подбирал кадры, лоббировал интересы уже построенных предприятий в союзном "центре". Но развитие Гродненщины ему представлялось, скорее, по голландско-бельгийскому типу - с развитым животноводческим комплексом, с высококонкурентной сельскохозяйственной продукцией. Это было ближе и естественней его менталитету - менталитету спокойного, умного хозяина, не привыкшего к экспериментам и потрясениям. И агропромышленный комплекс Гродненской области, до сих пор крепкий, этой крепостью своей обязан Клецкову как никому другому. А еще он любил и умел работать с кадрами. Подбирал таких же, как сам - немногословных, уравновешенных. Это была часть общей партийной кадровой системы: абсолютному дураку выдвинуться не давали, но и умников особо не жаловали, заставляя поочередно проходить через все ступени номенклатурной лестницы. Прежде, чем доверить человеку область - фактически в безраздельное управление, - к нему присматривались. В послужном списке первого секретаря обкома должны были значиться работа в крупном райцентре или городе на должности председателя райисполкома; работа в области в качестве секретаря обкома или зампреда облисполкома; работа в республиканском партийном ЦК; наконец, на посту второго лица в области - председателя облисполкома или второго секретаря обкома. Так выдвинули популярного среди гродненцев Сергея Кабяка - и с поста предоблисполкома отправили первым секретарем в Витебскую область. Клецков сам прошел почти через все эти "этапы большого пути" и не видел нужды в изменении традиции. Но с переездом Кабяка в Витебск "Дед" потерял наиболее естественного преемника. Сменивший Сергея Терентьевича Дмитрий Арцименя не пользовался тогда сколько-нибудь значимыми симпатиями в областной парторганизации. Он курировал аграрный комплекс, но этого было недостаточно. Нужен был весомый авторитет, тем более, что уже шла перестройка, и не только Клецков неодобрительно поглядывал на веяния, шедшие "вниз" со Старой площади в Москве, но и Старая площадь настороженно присматривалась к только что отпраздновавшему юбилей "Деду". Впору было уходить. Горбачев намекнул на это, когда во время встречи с группой первых секретарей обкомов поинтересовался здоровьем Леонида Герасимовича. Тот ответил, что здоров и готов работать, но понял, что пора искать преемника. Клецков был частью системы, а не бунтарем. Он никогда не пошел бы против воли ЦК КПСС. И когда его час пробил, он не стал сопротивляться. Получил напоследок мандат народного депутата СССР, выиграв выборы в каком-то захолустном округе, и приготовился сдавать дела. Но сдавать их было некому. СЕМЕНОВИменно в этот период - в конце 1988 - начале 1989 года - перед Гродненским обкомом встала серьезная проблема. В ходе первого голосования по Гродненскому территориальному избирательному округу не был избран народный депутат СССР. Обком, руководствуясь собственными соображениями, содействовал выдвижению двух передовых механизаторов из Щучинского района. Ни один не прошел: горожане "завалили" обоих. И тогда встала опасность выдвижения - и получения мандата - видного профессора-историка Михаила Ткачева (создателя Белорусской социал-демократической громады и заместителя председателя сейма БНФ). Ткачев был популярен среди гродненцев ровно настолько, насколько в областном центре недолюбливали партийное руководство. Нужно было искать альтернативу, поскольку отдать мандат народного депутата СССР в руки столь влиятельного оппозиционера КПБ просто не могла себе позволить. И альтернативу нашли. В течение десяти лет секретарем Гродненского обкома, курировавшим строительство и промышленность, работал Владимир Семенов. Клецков обратил внимание на него, когда тот стал первым секретарем Гродненского горкома, и уже через два года, в 1978 году, выдвинул "на повышение". Семенов был умным, энергичным, но положение куратора промышленности в области, где первыми лицами считались аграрии, было, по меньшей мере, двусмысленным, а если сказать точнее - малоперспективным. Но горожане Семенова уважали. Обком согласовал его кандидатуру с "центром", и все республиканские и даже союзные СМИ начали примерять к Владимиру Михайловичу образ этакого "борца с системой изнутри" - "белорусского Ельцина". Он, действительно, всегда был очень прост в общении, а тогда начал заходить в продовольственные магазины на территории округа, покупать батон или пакет крупы. И когда кто-то показательно узнавал человека, чьим лицом были украшены все фонарные столбы в округе, Семенов даже смущался: да, ехал с завода (фабрики, стройки, из школы, со встречи с избирателями), вспомнил, что жена велела купить, зашел, сейчас опять на троллейбус - и домой. Когда стихийно-организованный митинг заканчивался, Владимир Михайлович заходил за угол, швырял авоську с батоном на сиденье и ехал к следующему магазину. Шла нормальная предвыборная борьба, увенчавшаяся успехом: мандат депутата остался за обкомом. Клецков на все это смотрел неодобрительно. К Семенову он относился хорошо, но знал, что "первым" ему не быть. Первым лицом на Гродненщине должен был стать аграрий. И когда Клецков поехал в Москву, чтобы узнать имя своего преемника, то вернулся хмурый. "Дед" хотел видеть на этом посту кого-то своего, ближнего - вероятно, Ивана Мошко (второго секретаря обкома) или Дмитрия Арцименю. А на Старой площади решили "рекомендовать" бывшего заведующего сельхозотделом ЦК КПБ и заместителя министра сельского хозяйства СССР Федора Сенько. Эту кандидатуру Клецков и представил на областную партконференцию, состоявшуюся осенью 1989 года. Но Старая площадь не учла двух обстоятельств - характера времени и характера самого Клецкова. Он до конца выполнил свой партийный долг и представил Сенько собравшимся. Но когда делегаты спросили его собственное мнение, он предпочел его не высказывать. "Дед" так и просидел пока шли дебаты, сжав тонкие губы, в президиуме. А поскольку уходящий "первый" с преемником не определился, переставшая быть управляемой конференция раскололась. Стало ясно, что Сенько - "непроходной". Начались интриги. Горожане поддерживали Семенова, аграрии - Арцименю. В конце концов партаппарат, сообразив, что неизбрание Семенова может (в точности по ельцинскому примеру) дать оппозиции вожделенный мандат - да еще из рук человека, которому сам же обком и позволил "раскрутиться",- решился сделать ставку на Семенова. Семенова избрали. Но времени ему оставалось мало. Начала давать сбой сама система, частью и персональным воплощением которой был уже не Клецков, а он, Семенов. Горбачев продемонстрировал, что статус советского лидера более важен, нежели статус партийного вождя. Если раньше пост даже председателя Верховного Совета был довеском, легитимизировавшим лидерство генсека, то теперь - когда появилась опасность альтернативы - в советы всех уровней начали проникать те, кого раньше считали "горлопанами" и держали в отдалении от "общественной работы", и ситуация решительно изменилась. Первые секретари обкомов стаями баллотировались в председатели областных советов депутатов. Многих избирали. Но Гродненская областная парторганизация, во многом цементировавшаяся личностью Клецкова, авторитет которого был непререкаем, так и не смогла оправиться после раскола на конференции. Трещина между партийным лидером Владимиром Семеновым и председателем облисполкома Дмитрием Арцименей только углублялась. Арцименя, честолюбивый и властный, не мог позволить Семенову во второй раз победить себя и стать "над собой" уже полновластным хозяином. И поскольку Семенов был хорошим публичным политиком, но мало внимания уделял чисто аппаратной работе, его решили победить именно на этом поле. Что и произошло в 1990 году. Семенов не успел создать свою команду. Он опирался на кадры Клецкова, веря в их партийную и корпоративную солидарность. Он ездил на съезды народных депутатов, партийные форумы, которые в те бурные времена шли чуть ли не два раза в месяц. А областью в этот момент руководили совсем иные люди. И когда на сессии Гродненского областного совета на пост председателя облсовета была выдвинута кандидатура первого секретаря обкома Семенова, кто-то из председателей районных исполкомов выдвинул - в полном соответствии с новейшими демократическими традициями - альтернативу в лице ... второго секретаря обкома КПБ, народного депутата БССР Ивана Мошко, человека вялого и, в общем-то, дисциплинированного, доставшегося Семенову "по наследству" от Клецкова. По идее, один из секретарей обкома (второй) должен был подчиниться партийной дисциплине и снять свою кандидатуру в пользу другого (первого). Но этого не произошло, потому что за спиной Мошко виднелся коренастый и энергичный Арцименя. Это он сделал ставку, он играл в свою игру; его судьба решалась в те минуты. Ни Мошко, ни Семенов не проходят с первого голосования: голоса депутатов практически раскалываются пополам, почти повторяя итоги голосования на партконференции. Но сейчас ни у кого из кандидатов нет большинства. Поэтому возникает идея "компромиссной" фигуры - фигуры, вполне устраивающей Арцименю. Это человек его клана - председатель колхоза "Прогресс", герой социалистического труда, председатель Совета колхозов, народный депутат СССР, член ЦК КПСС Александр Дубко. ДУБКО - IДубко устраивал Арцименю по принципу: "Аграрий аграрию глаз не выклюет". Было изначально понятно, что поскольку у председателя колхоза и в колхозе дел хватает, а с "Прогрессом" (и в те времена являвшемся супердоходным предприятием) Дубко расставаться не спешил, председатель облисполкома остается в области "на хозяйстве". А для того, чтобы самостоятельность исполнительного органа не слишком бросалась в глаза, по предложению Арцимени был введен пост освобожденного заместителя председателя облсовета. И этот пост занял ... все тот же Иван Мошко. Комбинация, задуманная Арцименей, осуществилась. Путь Семенову в советские органы был закрыт навсегда. Дубко, действительно, в те времена почти ни во что не вмешивался. Он оставался сугубо представительской фигурой, эдаким гродненским аналогом британской королевы. Он регулярно появлялся на торжественных мероприятиях, демонстрировал свою лояльность к обоим почти не общавшимся друг с другом "вождям" - Семенову и Арцимене, а заодно лоббировал интересы своего колхоза, решал свои личные вопросы. В общем, всем было хорошо. Но здесь дурной пример опять показал союзный "центр". На этот раз уже не Старая площадь, а Кремль: Горбачев стал президентом. Пошла новая волна - волна возвышения руководителей исполнительной власти. Как разделяли посты председателей облсовета и облисполкома, так их начали вновь объединять. И Дубко решил возглавить область. Дело было вовсе не в том, что он был председателем колхоза. Дело было в Арцимене. Пока Дубко ни во что не вмешивался, он Арцименю устраивал вполне. Но теперь, когда партийную власть властью можно было уже не считать, Дмитрий Константинович понял, что бороться надо не против Александра Иосифовича, а за собственный статус и собственный пост. Было собрано заседание президиума областного совета, на котором Дубко довелось выслушать тьму упреков в свой адрес: и советом-де он не занимался, и исполнительную власть над областью ему доверять нельзя, поскольку не справится. Причем инициатива свержения Дубко исходила опять-таки не от Арцимени (тот предпочитал оставаться до поры в стороне). Предложение сложить полномочия исходили опять от кого-то из провинциальных предрайисполкомов, собиравшегося на районном уровне повторить такой же тихий переворот, наподобие совершавшемуся на уровне области. Неожиданно возникла кандидатура Арцимени, которую выдвинул председатель Гродненского горисполкома Семен Домаш, справедливо полагавший, что от Арцимени, уже имевшего значительный опыт реального руководства областью, проще будет добиться финансовой поддержки городу, чем от Дубко, практический опыт которого оставался ограниченным собственным колхозом. В качестве политического компромисса за Дубко сохранялся статус члена президиума областного совета - с этой инициативой вышел сам "благородный победитель" Арцименя. И хотя на заседании президиума Дубко сопротивлялся и даже в повышенных тонах предупреждал, что Арцименя плохо кончит, сессия облсовета прошла спокойно. Кандидатура Семенова даже не возникла. Арцименя стал полновластным хозяином области.
АРЦИМЕНЯСоседи-поляки, приезжавшие в составе официальных делегаций, вежливо именовали Дмитрия Константиновича "паном воеводой". И он действительно был паном и воеводой. Личность покойного Арцимени мифологизирована до предела. Его называли самым крупным иностранным владельцем недвижимости на территории Польши - и даже опубликовали в газете фотографию какого-то дома, якобы принадлежавшего Арцимене. Его обвиняли в коррупции, так что его имя фигурировало даже в знаменитом докладе Александра Лукашенко, - естественно, не собиравшегося говорить о покойнике по принципу "или хорошо, или ничего". Но сейчас, когда Дмитрия Константиновича уже пять лет нет среди живых, следует наконец вспомнить и о том, каким он был руководителем. Он действительно был Хозяином области. К аграрному комплексу всегда благоволил, считая его своей вотчиной. Для сельского хозяйства области сделал много. Занимался строительством дорог (злые языки судачили, сколько денег при этом переходило из государственного кармана в личные). Старшего сына определил председателем колхоза (оттуда его изгонит Александр Дубко, трудоустраивая собственного отпрыска) - для Арцимени, агрария до мозга костей, это было вполне естественным. Своих людей он в обиду не давал: когда депутаты облсовета потребовали отставки его первого заместителя Мечислава Гирутя (курировавшего как раз облагропром) и напрямую спросили у Арцимени, как он может работать с таким человеком, Арцименя ответил просто: "Оставите - буду работать". И работал бы. Но город, который не любил Арцименю еще больше, чем Клецкова, был его вечной проблемой. "Пан воевода" пытался решить эту проблему нахрапом, но у него ничего не получалось. Когда гродненские экологи устроили пикет возле здания облисполкома, Арцименя вышел к ним с грозным видом: "Кто вы такие?!" И услышав в ответ: "Избиратели!" - лишь оторопело протянул: "Кто-о?" Он вообще не понимал, как можно считаться с теми, кто тебе не нравится, кто тебе не нужен. Он оказывал протекцию многочисленным гродненским коммерсантам и всерьез считал, что этим его отношения с городским населением должны исчерпываться. Коммерсанты благодарили "воеводу". Его супруга была назначена директором первого в Беларуси частного ювелирного магазина; она не была совладелицей, как утверждали недоброжелатели Арцимени, а всего лишь директором: владельцем был некий коммерсант из Москвы, занимавший некогда пост заместителя заведующего отделом в ЦК КПСС. Арцименя пользовался большим авторитетом среди депутатов Верховного Совета Беларуси 12-го созыва. Члены проправительственного объединения "Беларусь" ласково называли его "Батькой". Когда он подходил к микрофону, парламентское большинство затихало и вслушивалось в смысл сказанного его скрипучим резким голосом. На одном из тайных совещаний руководителей областей летом 1993 года, когда фактически была предрешена судьба Станислава Шушкевича, даже было принято решение продвигать Арцименю на пост спикера парламента. Дмитрий Константинович и сам дозрел до этого: стукнуло шестьдесят, в области подрастали новые кадры. Можно было завершить карьеру аграрного лидера уже в общегосударственном масштабе. Этому помешала пуля... Когда Дубко предрекал, что, став единоличным руководителем области, Арцименя "плохо кончит", он, вероятно, выпалил это сгоряча. Он никогда не считал Дмитрия Константиновича мелким жуликом или мафиози. Но попал Александр Иосифович в точку. Самая вероятная версия происшедшего: Арцименю сгубила единоличная власть и бесконтрольность. До момента своего восхождения на вершину руководитель отвечает за свои слова лишь с учетом неизбежного форс-мажора: он же - не Бог, над ним и начальство есть. Над губернатором ли, воеводой ли - над Арцименей начальства не было. Он не зависел уже ни от избирателя, ни от "центра" - а только от Бога. К Богу его и приблизили таким страшным способом "отправив на небеса". И когда пуля настигла его во дворе собственного дома, он пытался зацепиться за землю, захватив ком земли слабеющими руками. Не помогло. ДОМАШСистема, при которой главой исполнительной и представительной власти в регионе был один и тот же человек, имела свои плюсы и минусы. С одной стороны, действительно, двоевластия не возникало и сумбура было меньше. Но с другой стороны, вот убили Арцименю - и искать преемника ему можно уже только среди депутатов областного совета. А ни один из заместителей председателя по исполкому депутатом облсовета по закону быть не мог. В результате аграрное лобби лишилось возможности вновь выдвинуть своего лидера и навязать его всей области. Так Гродненщина оказалась перед дилеммой: либо вновь возвращается Семенов, бывший депутатом облсовета (о заместителе Арцимени по совету Иване Мошко речь просто не шла), либо появляется кто-то новый. На самом деле, не стопроцентно новый (область все-таки директору убыточного совхоза не доверишь), но до сих пор не присутствовавший в административной "колоде". Такой поворот событий, как приход на первую роль бывшего первого секретаря обкома, не устраивал новую номенклатуру советско-хозяйственного происхождения. Причем не только местную, но и минскую: о членах бюро ЦК КПБ правительство Кебича старалось "забыть". Нужно было "изучить вопрос". Приехавший накануне сессии облсовета первый вице-спикер Вячеслав Кузнецов встречался со многими вероятными претендентами, в том числе и с Александром Дубко, которому, как всякому амбициозному человеку, естественно, хотелось вновь попытать счастья и занять пост главы региона. Но тут восстали председатели райсоветов, большая часть которых одновременно была и депутатами облсовета. Восстали, потому что Дубко так и не получил, по их мнению, достаточного опыта административной работы, чтобы командовать ими. На совещании в присутствии Кузнецова они выдвинули другую кандидатуру - гродненского мэра Семена Домаша. Кузнецову Домаш откровенно не понравился. Он решился поддержать Дубко. Но неожиданно вмешался спикер парламента Станислав Шушкевич. За сутки до сессии он позвонил домой Домашу, поддержал его, затем лично приехал на сессию - и Домаша избрали. У Семена Николаевича был к тому времени уже значительный опыт. От директора автопредприятия он дорос до второго секретаря Октябрьского райкома в Гродно, затем поработал председателем Лидского горисполкома и вернулся в родной район на пост "первого". Его даже выдвигали на пост секретаря обкома по промышленности, но Семенов предпочел непопулярного в Гродно Эдуарда Карипиди, и Домаш, послушный партийной дисциплине, снял тогда свою кандидатуру. Снял - но не забыл об этом... Став председателем горисполкома, а затем и горсовета, Домаш успел серьезно осложнить свои взаимоотношения с областным начальством, каковым тогда был Арцименя. В мелочах губернатору мэр областного центра старался не отказывать (даже на освящение "золотого магазина", где директорствовала супруга Дмитрия Константиновича, прибыл, что отнюдь не усилило симпатии к нему со стороны избирателей). По принципиальным вопросам было жесткое противостояние - вечное противостояние агрария и промышленника. Домаш, проработавший менее двух лет, все получил в наследство от Арцимени - пост губернатора и даже депутатский мандат (в Верховный Совет 12-го созыва его избрали по освободившемуся после гибели Дмитрия Константиновича округу). Это, кстати, послужило поводом для распространения слухов о якобы существовавших родственных связях между Домашем и Арцименей. Таковых, однако, не нашлось. Но повод был: новый губернатор не пылал желанием скорее расправиться с командой старого и даже оставил на месте первого заместителя Арцимени Николая Колоцея, курировавшего социальные вопросы. По просьбе Домаша, чтобы не обижать Николая Ефремовича, был введен еще один пост первого вице-губернатора, который занял председатель облагропрома Михаил Логвин. Справедливость была восстановлена: если горожанин - первый, то аграрий - второй. Домаш понимал слабость своих позиций в сельских районах. Он попытался найти вариант развития села, который ассоциировался бы с его, Домаша, именем (это был разумный тактический ход). Председатель облсовета предложил программу развития на Гродненщине малых перерабатывающих предприятий, в случае реализации которой колхозы менее зависели бы от государства как крупнейшего посредника, безжалостно грабившего - и грабящего до сих пор - деревню. Когда-то именно при таком подходе смог стабилизировать экономическую ситуацию в колхозе "Прогресс" Дубко. Вероятно, Семену Николаевичу удалось бы дождаться хоть каких-то результатов - но ... президентские выборы спутали все планы. И не только Домашу. Скорее всего, Лукашенко оставил бы на некоторое время Домаша в покое. Но рядом с Лукашенко находился Сергей Посохов, которому хотелось во что бы то ни стало доказать гродненцам свое всевластие. Домаш понял, что ему осталось недолго править областью, когда "готовить" сессию облсовета прибыл Посохов, который уселся в кабинет в здании облисполкома и начал по очереди встречаться со всеми домашевскими недоброжелателями. А на саму сессию прибыл лично президент.
ДУБКО - IIПоследняя встреча гродненского губернатора с президентом состоялась за трое суток до сессии. Когда Домаш оказался в приемной Лукашенко, он увидел выходящего из президентского кабинета Александра Дубко. И все понял... Дубко должен был всплыть. Из всех участников президентского марафона он был наименее опасным лично для Лукашенко: ведь понятно, что в случае свержения бывшего директора совхоза, председателя колхоза (пусть даже колхоза-миллионера) никто не выберет главой государства. Но теперь нужно было, чтобы на кандидатуру Дубко согласился областной депутатский корпус. А Домаш добросовестно предупредил президента, что депутаты поддержат его преемника лишь тогда, когда он будет их устраивать. Семен Николаевич даже представил президенту список из шести фамилий, среди которых значилась и фамилия Дубко. Но на сессию президент вышел с двумя фамилиями - Семенова и Домаша. Дубко снял свою кандидатуру с рассмотрения сам. На площади перед Дворцом культуры химиков стояли две группы людей - одни, пришедшие по призыву Посохова, агитировали против Домаша за Семенова, другие стояли за действующего председателя облсовета. Но Семенов был изначально "непроходным". Гродненские депутаты отказались поддержать его. А Домаша президент назначить отказался... Во второй раз свою кандидатуру Александр Дубко снимать не стал. В отличие от Семенова и Домаша, прошедших через все ступени партийной и хозяйственной деятельности, Дубко - "чистый" аграрий. Областные кадры он знал плохо, если не считать руководителей колхозов и совхозов. Именно поэтому в Гродненской области произошло то, что можно было бы сравнить с "кадровым погромом". Одиннадцать председателей колхозов стали руководителями районной вертикали. Как в масштабе республики кузницей кадров стала Могилевщина, так на Гродненщине начали совершать карьеру специалисты из колхоза "Прогресс", который все еще воспринимается губернатором как свое хозяйство. Сменены были все зампреды облисполкома, кто хоть как-то мог быть замечен в личных симпатиях к Домашу (оставшийся на своем месте Логвин просто перестал общаться с бывшим патроном - от греха подальше). Последним был устранен толковый и прагматичный Анатолий Пашкевич - его Дубко вежливо "передвинул" на должность гродненского мэра после того, как навязший в зубах Посохова Генрих Крупенко был изобличен в "излишних симпатиях к Польше" и удален из вертикали. Приближались же к новому губернатору прежде всего те, кто когда-то оппонировал Семенову в обкоме партии и Домашу в облисполкоме. Это, вероятно, было в глазах Александра Иосифовича наилучшей рекомендацией. Дубко выдавил своего предшественника в оппозицию. Он же сыграл ключевую роль в неизбрании Домаша председателем областного совета. Дубко не был нужен рядом человек, знающий область лучше, чем он. Никаких свежих идей в развитие области Дубко не внес. Этого от него и не требовалось. Работали застрявшие кое-где на местах кадры, прошедшие еще клецковскую школу. Зато сам Александр Иосифович поднаторел в аппаратной борьбе. Он уже знает, кто и что решает в окружении президента, на кого следует выйти, кому позвонить. Он знает истинное место Совета Министров в новой системе власти. Он знает, кому обязан своим местом. И это устраивает всех. В последнее время здоровье гродненского губернатора пошатнулось. Начали поговаривать о скорой отставке. Вот, мол, уже и прием граждан по личным вопросам не ведет - попробовали бы так поступить Арцименя или Домаш! Но отставки не предвидится. Президент недавно сказал о Дубко: "Вместе пришли, вместе уйдем." Похоже, что так и будет.
ЗАКОНОМЕРНОСТИ
В истории смены первых лиц Гродненской области есть свои закономерности. Есть четкое противостояние: "Гродно - провинция, город - село". Оно формализуется сразу же, как только ослабевают вожжи партийного управления кадрами, и находит свое выражение в конфликтах "Семенов - Арцименя", "Арцименя - Домаш", "Домаш - Дубко". При этом именно неконсолидированность и раскол гродненской региональной управленческой элиты приводит к тому, что Лукашенко получает возможность навязать ей "чужака" - Дубко. Вероятно, этот ход был у него задуман с самого начала, но он должен был назвать первоначально фамилию Семенова, исполняя тем самым свои обязательства перед группой поддерживавших его гродненцев. Одновременно неутверждение Семенова на должность губернатора означало и окончательную ликвидацию его как публичного политика, в чем Лукашенко также был заинтересован: он помнил, что когда-то Семенова даже выдвигали на должность первого секретаря ЦК КПБ. Налицо меньшая живучесть "чистых" партийцев вроде Семенова по сравнению с "хозяйственниками". "Хозяйственники" Арцименя и Домаш продемонстрировали психологическую мобильность и умение адаптироваться к новым условиям. Арцименя стал воплощенным идеалом белорусского чиновника-"рыночника" того типа, ярчайшим воплощением которого в России стали члены "Союза писателей": управленцы-прагматики, знающие механизмы приватизации. Домаш оказался одним из представителей весьма немногочисленной национально ориентированной части бюрократического аппарата, который сумел войти в категорию публичных политиков и даже сплотить вокруг себя (после отставки) традиционно оппозиционную по отношению к чиновничеству региональную интеллигенцию. Наконец, на примере Гродненской области очевидно, как механизмы демократии (переход власти от Клецкова к Семенову) уступают место вначале кулуарным механизмам лоббирования (Семенов - Дубко - Арцименя), а затем и случаю (Арцименя - Домаш, последний рецидив демократии). Второе пришествие на статусную первую роль Александра Дубко отношения к демократии уже не имеет. И это находит свое выражение даже в такой малозначительной, на первый взгляд, детали, как отсутствие приемных дней для населения у руководителя области. Население ему, вероятно, мало интересно. (Зато интересно, что в последнее время также ничего не слышно и о приемных днях самого Александра Лукашенко.) Но Гродненщина - далеко не типичный регион. Она затронута вирусом западничества, близостью границы, традициями национально-освободительного движения. Лишь внутренний раскол в местной управленческой элите повлек за собой ее фактическое (хотя, возможно, только временное) уничтожение после прихода к власти Лукашенко. Традиция самостоятельности существует, но вынужденно пребывает в подавленном состоянии. Скоро ли изменится это состояние - трудно сказать. Все зависит не столько от перемен в самой области, сколько от перемен в стране.
Добавлено: 31 Июль 2012, 12:34:52
Уладзіслаў Талочка (псэўд: Дрыгавіч) (6(18) лютага 1887, Горадня — 13 лістапада 1942, Вільня) — рыма-каталіцкі сьвятар, гісторык, літаратурны крытык. Нарадзіўся у сям’і службоўца Гарадзенскай губернскай управы Аляксандра і Марыі (з дому Астроўскіх). У Гародні на вуліцы Гараднічанскай Талочкам належаў уласны дом. Бацька быў сынам Адама Талочкі і Паўліны (у дзявоцтве Саладух). Уладзіслаў быў старэйшым сынам. Апрача яго былі яшчэ Браніслаў (нарадзіўся 4 кастрычніка 1888 г.) і Язэп (19 красавіка 1892). Тэалагічную адукацыю атрымаў у Віленскай рымска-каталіцкай духоўнай семінарыі і каталіцкім універсітэце ў Інсбруку. Добра валодаў класічнымі і славянскімі мовамі, таксама літоўскай і нямецкай. Але сканцэнтруем увагу на ідэйных: момантах жыцця і дзейнасці У.Талочкі. Для першага знаёмства варта даць слова тым, хто яго добра ведаў. Адзін з арганізатараў і сяброў Камітэту дапамогі ахвярам вайны, сябра арганізацыйнага Камітэту дзеля склікання Беларускай канферэнцыі ў Вільні, сябра Цэнтральнай Беларускай Рады Віленшчыны і Гарадзеншчыны, сябра Беларускай Вярхоўнай нацыянальнай Рады ў Вільні, сябра Летувіскай Дзяржаўнай Тарыбы. Актыўным дзеячам быў У.Талочка і ў іншых сферах культурна-грамадскага жыцця. У 1923 – 1924 г. ён вёў актыўную карэспандэнцыю з Інстытутам Усходняй Еўропы з мэтаю папулярызацыі і прапаганды беларусікі ў свеце. Яго публіцыстычныя і навуковыя артыкулы можна было сустрэць амаль што ва ўсіх віленскіх выданнях да 1921 г., а пасля – у тых, што выходзілі ў ІІ Рэчы Паспалітай. Пісаў пад сваім прозвішчам і пад рознымі псеўданімамі і крыптонімамі, сярод іх: Adam Saładuch (Адам Саладух, Ad.S.), Dryhwicz, P.Kantryba (Пётр Кантрыба), Archiwista, Aktivus, Observator (О.), Erka, as, Gardiner, Spektator, Drygwicz (Дрыгвіч), Gvarneri, Wat і іншыя. Няздарма віленскі ваявода выдаў загад ад 15 снежня 1938 г. аб высяленні яго з Вільні без ніякай матывацыі. Выехаў у Беласток”. Памёр 13 лістапада 1942 г. Пахаваны на могілках Роса ў Вільні. Крыніцы: Я. Трацяк УЛАДЗІСЛАЎ ТАЛОЧКА: ШТРЫХІ ДА ПАРТРЭТА БЕЛАРУСКАГА РЭЛІГІЙНАГА І КУЛЬТУРНАГА ДЗЕЯЧА // old.wikipedia.org/wiki/%D0%A3%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B7%D1%96%D1%81%D0%BB%D0%B0%D1%9E_%D0%A2%D0%B0%D0%BB%D0%BE%D1%87%D0%BA%D0%B0
|
|
|
« Последнее редактирование: 31 Июль 2012, 12:34:53 от Jendrus »
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
Jendrus
|
ГРОДНЕНСКИЕ ГУБЕРНАТОРЫ КОШЕЛЕВ ДМИТРИЙ РОДИОНОВИЧс декабря 1801 г. по 9 июня 1803 г. Выходец из древнего дворянского рода Кошелевых, православ¬ного вероисповедания. В Гродно прибыл в чине действительного статского советника, будучи кавалером многих российских орде¬нов и орденским командором. На должности гродненского губерна¬тора осуществлял контроль за подготовкой отчёта о состоянии поветовых школ в губернии после прекращения деятельности Ли¬товской комиссии по образованию. Занимался организацией почто¬вых станций в уездах губернии. Изучил поданные ему поэтом и просветителем Ф.Карпинским проекты об усовершенствовании зем¬лепользования и деятельности судов. На своём посту оставался недолго, так как уже 9.06.1803 г. указом Александра I был отозван "к другим делам" в С.-Петербург. Гродненский историк Е.Ф.Орлов-ский писал о том, что "он был уволен за явное пособничество кон¬трабанде, а сотник Алексеев, обличивший его вину, был отравлен лицами, заинтересованными..."1. Кошелев умер не позднее 1828 г. Семья: возможно его братом был Кошелев И.Р., подполков¬ник, помещик Рязанской губ. (отец известного славянофила и пуб¬лициста Кошелева А.И.). ЛАНСКОЙ ВАСИЛИИ СЕРГЕЕВИЧ(1754 г.-22.06.1831 г.) с 9 июня 1803 г. по февраль 1813 г. Выходец из дворянского рода, известного с конца XV в., православного вероисповедания. Сын помещика, двоюродный брат фаворита императрицы Екатерины II, генерал-адъютанта А.Д.Ланского. Получил домашнее образование. 11.01.1767 г. был зачислен в лейб-гвардии Преображенский полк. В 1777 г.произведен в прапорщики, 1.01.1781 г. - в подполковники, с переводом в лейб-гвардии Гренадерский полк, 3.04.1783 г. назначен генерал-кригскомиссаром. Уча-ствовал в турецкой 1787- 1791 гг. ипольской 1792-1794 гг. войнах, в 1794 г. произведен в генерал-майоры. 24.11.1794 г. произведен в действи¬тельные статские советники и назначен саратовским губернато¬ром. В апреле 1796 г., после упразднения Саратовской, переведен в Тамбовскую губ., а с восстановлением первой, в 1797 г. возвра¬щён на старую должность. 9.07.1800 г. произведен в тайные совет¬ники. Указом Александра I от 9.06.1803 г. освобождён от должно¬сти саратовского губернатора и назначен гродненским губернато¬ром. С учреждением Литовско-Гродненской губернии правитель¬ством было обращено внимание на то обстоятельство, что в губер¬нском городе Гродно не было ни одного православного храма, от¬чего для православных жителей города возникали немалые затруд¬нения. В связи с этим возникла мысль о приспособлении под пра¬вославный храм пострадавшего от пожара здания Фарного костё¬ла.1 Заниматься этим пришлось Ланскому. Указом царя от 29.02.1804 г. на эти цели было отпущено из государственного каз¬начейства 18 тыс. 341 руб. серебром. Работы по восстановлению храма продолжались около трех лет и 7.08.1807 г. церковь была освящена. В октябре 1809 г. - назначен сенатором. В 1812 г. На Ланского было возложено заведование интендантским управлением действующей армии с возведением в очередной чин действитель¬ного тайного советника. При эвакуации казённой собственности, культурных ценностей, чиновников и архивов из Гродненской губ. Ланской действовал нерешительно, ждал указаний от военного гу¬бернатора Римского-Корсакова. С 23.12.1812 г. - действительный тайный советник. С 25.03.1813 г. по 1815 г. - генерал-губернатор Варшавского княжества, с 1814 г. по 12.05.1815 г. - президент временного Вер¬ховного совета Княжества Варшавского. 15.06.1815 г. назначен на¬местником Королевства Польского, что повлекло за собой заботы по введению нового порядка управления. 19.11.1815 г. назначен членом польского Государственного совета, 04.11.1819 г. - предсе¬дателем Комиссии по принятию прошений на имя царя приносимых. 22.02.1824 г. был избран председателем Комиссии по строитель¬ству Исаакиевского собора. С 29.08.1825 г. по 19.04.1828 г. - уп¬равляющий Министерством внутренних дел Российской империи, с 22.01.1825 г. - член Государственного совета. Принял ряд мер по упорядочению и регламентации деятельности Министерства внут¬ренних дел. С 01.06.1826 г. являлся членом Верховного уголовного суда по делу декабристов. При его участии из канцелярии, заведо¬вавшей политической полицией, было создано III Отделение Соб¬ственной его императорского величества канцелярии.2 19.04.1828 г. уволен из Министерства внутренних дел и с должности председа¬теля Комиссии прошений с сохранением членства в Государствен¬ном совете, 24.02.1829 г. - со службы. Награды: удостоен многих высших российских орденов, вплоть до ордена Св. Владимира 1 ст. (1815 г.) Семья: первая жена (полька), фамилия не известна; вторая -Пашкова В.М. Дети от второго брака - Анна (1793), Софья (1796, фрейлина), Людмила (1799), Варвара (1800, фрейлина), Николай (1808). ЛЕШЕРН КАРЛ КАРЛОВИЧс 14 февраля 1813 г. по 22 января 1816 г. До 1813 г. - витебский губернатор, действительный статский советник. Указом Александра I от 14.02.1813 г. и сенатским от 10.03.1813 г. назначен гродненским губернатором. Занимался вос¬становлением губернии после войны 1812 г., обеспечением россий¬ской армии продовольствием. Принимал участие в конфискации име¬ний лиц, воевавших на стороне Франции. Осуществлял контроль над условиями содержания военнопленных. Царским указом от 22.01.1816 г. Лешерн переведен в герольдию Сената. ДРУЦКИЙ-ЛЮБЕЦКИЙ КСАВЕРИЙ ФРАНЦЕВИЧ(1778-1846 гг.) с 22 января по 20 июля 1816 г. Выходец из древнего белорус¬ского княжеского рода, внесён в ро¬дословные книги Минской губ. 18.06.1784 г. зачислен в Петербургс¬кий сухопутный кадетский корпус, по окончании которого, 20.11.1797 г. по¬ступил прапорщиком в Низовский мушкетёрский полк. Участвовал в итальянском и швейцарском походах А.В.Суворова. За храбрость в сра¬жении при Маренго1 получил орден Св.Анны и звание подпоручика. В 1800 г. в связи с контузией вышел в отставку и поселился в своих поме¬стьях в Гродненской губ. (Черлёна, Щучин). В 1806 г. являлся членом Гродненского комитета по ус¬тройству быта евреев. В 1809 г. был избран гродненским уезд¬ным предводителем дворянства. По делам должности ездил в С.-Петербург, где виделся с Александром I и просил его о более уравнительном распределении повинностей между местными и рус¬скими помещиками, об улучшении средств сообщений. Просьба была удовлетворена. В 1810-1812 гг. вместе с Л.Плятсром2 являл¬ся автором проекта автономии Литвы под протекторатом России. В 1811г. входил в учреждённый в С.-Петербурге "комитет из луч¬ших польских дворян", получил чин действительного статского со¬ветника. Вернулся в свои имения, накануне войны 1812 г. находился в Вильно, где советовал Барклаю дс Толли не проводить экстрен¬ный рекрутский набор, во избежание дезертирства среди новобран¬цев. В начале войны покинул губернию вместе с Александром I. 14.12.1812 г. назначен гродненским губернским предводите¬лем дворянства. С 13 января по март 1813 г. исполнял должность гродненского губернатора. Особое внимание обратил на снабжение российских войск продовольствием, дровами и медикаментами, организацию земской полиции, учреждение почт, сбор налогов, де¬ятельность временной губернской комиссии (созданной Наполео¬ном) и органов суда, поимку лиц, служивших в литовской или польской армиях, а также заботу о содержании военнопленных. 2.02.1813 г. назначен членом временного Верховного совета Княжества Варшавского. В июле 1814 г. вошёл в состав Граждан¬ского комитета, учреждённого для улучшения администрации в Княжестве Варшавском. 20.05.1815 г. в должности "царского наме¬стника" подписал конституционную хартию. Указом Александра I от 22.01.1816 г. назначен гродненским губернатором и 3.02.1816 г. уволен со службы в Королевстве Польском. Почётный брат гродненской масонской ложи "Приятели человечества". Указом Александра I от 20.07.1816 г. назначен виленским губернатором, на должности числился 7 лет, но в должность так и не вступил. В июне 1816г. назначен членом Ликвидационной комиссии в Варшаве для финансовых расчётов между Россией, Пруссией и Австрией. В августе 1817 г. назначен председателем Ликвидационной комиссии для финансовых расчётов между Рос¬сией и Королевством Польским. В 1819 г. в Берлине добился умень¬шения долга России на несколько миллионов талеров, в 1820 г. Веной были признаны свои долги России. 19.07.1821 г., благодаря этим успехам Друцкий-Любсцкий был назначен министром фи¬нансов Королевства Польского и членом Государственного сове¬та. К успехам его деятельности на этих постах можно отнести строительство Жирардовской льнопрядильной фабрики, создание Главной дирекции для управления горнозаводской промышленнос¬тью, учреждение польского банка и земского кредитного обще¬ства, введение строгой отчётности в финансовых ведомствах, предоставление таможенных льгот для вывоза польского сукна в Российскую империю, заключение торговой конвенции между Россией и Пруссией, которая оградила, так же, экономические интересы Польши. В 1825-1826 гг., в ходе следствия по делу декабристов отстоял передачу членов польских тайных кружков и обществ не российскому, а польскому сеймовому суду, чем выз¬вал недовольство императора (они, декабристы, понесли мягкие наказания). В период восстания 1830-1831 гг. советовал цесаревичу Константину действовать решительно, по инициативе Друцкого-Любсцкого первый издал воззвание к полякам о восстановлении порядка. 11.12.1830 г. прибыл в С.-Петербург для переговоров с царём, играл роль посредника между диктатором Хлопицким и русским правительством. Не веря в успех восстания, остался на службе в С.-Петербурге. 14.02.1832 г. был назначен членом Госу¬дарственного совета, в котором в 1833 г. поддержал идею М.М. Сперанского о составлении и издании Свода законов Российской империи. По поручению правительства ездил во Францию для лик¬видации финансовых счетов, результатом чего явилось признание Францией претензий русского правительства; высказал идею о за¬мене упавших в цене ассигнаций на кредитные билеты. В 1840 г. составил записку о состоянии и мерах по улучшению финансов России. Похоронен в Щучине Гродненской обл. Награды: ордена - Св. Анны 4 ст. (1799),1 ст. (1812). Семья: жена - графиня М.Сципион дель Кампо (14.02.1807); дети - Владимир, Иосиф (1817), Александр, Августина, Юлия, Ге-новефа, Северина, Ядвига, и дочь, имя которой неизвестно. На грод¬ненском католическом кладбище находятся могилы Михаила (?-1916) и Виктории (7-1861) Сципион дель Кампо.
Добавлено: 31 Июль 2012, 14:43:22
УРСЫН-НЕМЦЕВИЧ СТАНИСЛАВ ФРАНЦЕВИЧ(? - 1817 г.) с 20 июля 1816 г. по 22 ноября 1817 г. Выходец из дворян Гродненской губ. Сын Франца Немцевича и Анны Коротынской, католического вероисповедания. Владел имением Адамково в Брестском повете. В 1790-1791 гг. - судья Брестского и Гродненского поветов. В начале и конце 1812 г. зани¬мался снабжением российской армии продовольствием. Во вре¬мя оккупации губернии выехал с армией П.Багратиона в Моги¬лёв, затем в Киев. В феврале 1813 г. возвратился в свое имение. Указом Александра 1 от 20.07.1816 г. действительный статский советник и губернский маршалок Урсын-Немцевич назначен гродненским губернатором. Организовал Гродненское отделе¬ние Российского библейского общества. 16.04.1817 г. являлся его вице-председателем, пожертвовал 75 рублей в кассу обще¬ства, о чём доносил князю А.Голицину. Вероятно, вновь зани¬мался поставками продовольствия и фуража для российской армии, поскольку 23.08.1817 г. дворянским съездом было выне¬сено решение преподнести подарок губернатору в сумме 24 тыс. руб. (по 10 коп. за каждую тонну сена, поставленную армии) в благодарность за утвержденную Комитетом министров оплату за поставки. В решении съезда говорилось, что Урсын-Немце¬вич "руководит вверенной ему губернией в каждом случае спра¬ведливостью, общественным добром", что "его расходы не отве¬чают доходам его имений". Губернатор отказался от подарка: "Лестный знак признательности благородного сословия, которым я имею честь предводительствовать, сколь им признателен. Но служа ныне его императорскому величеству в звании губернато¬ра, я не вправе принять подарок"1. Награды: ордена - Св.Анны 2 ст., Св.Станислава, бронзовая медаль в память 100-летия Отечественной войны 1812 г. БУТОВТ-АНДРЖЕЙКОВИЧ МИХАИЛ ФАДЕЕВИЧ(1778- 1830 гг.) с 22 ноября 1817 г. по 30 октября 1824 г. Выходец из дворян Гродненский губ. фамильного герба "Гриф", католического вероисповедания. Сын гродненского писаря и под-старосты. В 1794 г., в звании майора кавалерии польских войск принимал участие в восстании Т. Костюшко (участвовал в захвате Вильно и Праги, в сражении под Слонимом). Уволен со службы Станиславом Августом Понятовским. Полтора года (1795-1797 гг.) служил у губернатора Новороссии Тутольмина в секретном отделе "французского диалекта". В 1800 г. - заседатель гродненского грод-ского суда, в 1805-1808 гг. - заседатель в 1-ом департаменте Ли¬товско-Гродненского главного суда, асессор (1807), в 1808-1810 гг. - президент (председатель) 2-го департамента Литовско-Гроднен¬ского главного суда. В 1809-1810 гг. по заданию министра финансов занимался обменом казенных ассигнаций на золотые и серебряные монеты. За выполненное поручение получил два староства в Ви-ленской губ. на 12 лет без оплаты налогов. Быстрому карьерному росту Андржейковича, по-видимому, содействовало его родство с литовским генерал-губернатором ЛЛ.Беннигссном. С 1810 г. - грод¬ненский поветовый маршалок; в 1812 г. вначале встречал входящих в Гродно поляков и французов, а затем отряд Д.Давыдова. В 1813-1816 гг. неоднократно исполнял должность гродненского губерна¬тора. В это же время собирал сведения о потерях Гродненской губ. в войне 1812 г., содействовал восстановлению Волковыска и Кобри¬на, контролировал взыскание недоимок и налогов, поддержание порядка, снабжение российских войск; налаживал почтовую службу, работу земской полиции, подготовил открытие губернского правле¬ния. 26.08.1813 г. за отличную службу возведен в чин статского советника. В 1813-1817 гг. официально являлся гродненским вице-губернатором. После смерти губернатора Урсын-Нсмцевича, с 22.11.1817 г. по 5.02.1819 г. исполнял обязанности губернатора, затем царским указом был назначен губернатором. 2.05.1819 г., за "отличное усер¬дие" при организации снабжения продовольствием Литовского осо¬бого корпуса получил "монаршее благоволение" цесаревича Кон¬стантина. Содействовал распространению ланкастерской системы Обри ЮМНИЯ, издав брошюру на польском языке "О школе Ланкас-п |-.Г', I родно, 1819 г. 12.12.1819 г. был избран первым президентом I родненского благотворительного общества. Инициаторами было гобрано 5 тыс. руб. серебром и сам он добился выделения воен¬ным губернатором Римским-Корсаковым на нужды общества 10 1ыс. польских злотых. Выдал распоряжение о доплате к театраль¬ным билетам, которая шла в кассу общества. В 1820 г. начала действовать губернская типография, открылась школа взаимного обучения по методу Ланкастера. В 1824 г. по решению Бутовт-Лндржейковича был составлен проект перестройки здания больни¬цы Доминиканского монастыря под дом благотворительности. В период его губернаторства началось строительство Августовского канала. В 1821 г. исполнял обязанности магистра кафедры гроднен¬ской масонской ложи "Друзья человечества". В период следствия над студенческими тайными обществами филоматов и филарстов проявил усердие в исполнении поручений Н.Н. Новосильцева1. В 1824 г. переведен на должность волынского гражданского губернатора. 30.12.1824 г., при расставании, дворянство Гродненс¬кой губ. преподнесло Андржейковичу адрес с выражением призна¬тельности за "попечительное и благоразумное управление губер¬нией". В 1826 был произведен в чин действительного статского советника. В 1827 г. ушел в отставку в связи с возбуждением над ним следственного дела за неправильное расходование земских сумм (до 1829). Владел вотчинными имениями Старый Двор и Новый Двор в Гродненском у, Старинка в Лидском у. и Баландычи в Кобринском у. В 1830 г. жил в С.-Петербурге. Награды: кавалер орденов Св. Анны 2 ст. (1810) и 1 ст. (1823). В библиотеке АН Литвы в рукописной тетради хранятся "Очер¬ки Кавказа", написанные Бутовт-Андржейковичем на польском языке. Семья: жена дворянка Ланцевич С; дети - Мелания (1815), Леонтина (1817), Владислав (1818), Михслина (1819), Ярослав (1821), Александр (1822), Ольга (1822). В 1935 г. варшавянка Саломея Бутовт-Андржейкович обратилась в Гродненский архив с просьбой о выдаче справки о записи в дворянской книге её отца, Александра Михайловича, для получения пенсии из Общественной опеки. БОБЯТИНСКИЙ МИХАИЛ ТРОФИМОВИЧ([1773]-1832 гг.) с 30 октября 1824 г. по 14 августа 1831 г. Выходец из дворян Витебской губ., владел фольварком Пе-калишки в Вилснском у. С 30.03.1789 г. служил подканцеляристом в Суражском повете Полоцкого наместничества, с 27.09.1792 г. - в Полоцкой уголовной палате, с 28.07.1795 г. -регистратором в граж¬данском отделении Верховного литовского правления в г. Гродно. 21.10.1795 г. произведен в чин коллежского регистратора. С 1.07.1797 г. по 17.07.1800 г. служил в Литовской казённой палате, затем до 31.12.1804 г. - в Виленском губернском правлении, заслужил чины коллежского асессора и надворного советника. С 28.02.1805 г. по 8.04.1813 гг. являлся правителем канцелярии при литовских воен¬ных губернаторах. В 1808 г. произведен в чин коллежского совет¬ника. 8.04.1813 г. назначен на должность виленского вице-губерна¬тора. 4.08.1816 г. переведен в герольдию Сената Министерства финансов для особых поручений. Управлял казёнными лесами Вилен-ской (1818-1822) и Гродненской (1822-1823) губерний. С 24.11.1823 г. по 30.10.1824 г. вновь на должности виленского вице-губернатора, дослужился до чина статского советника. 30.10.1824 г. - гродненский губернатор. 14.11.1826 г. произве¬ден в действительные статские советники. Ему пришлось пережить выступление декабристов в Брянске под Белостоком в 1826 г., крошинскос выступление крестьян в 1828 г. и восстание 1830-1831 гг. Бунт в армии был подавлен и 26.05.1827 г. Бобятинский доносил императору о том, что сестры М. Рукевича - организатора декабристского Общества военных друзей - заключены в Бригит-ский монастырь г. Гродно. 28 мая 1828 г. Бобятинский сам побывал в Крошине и допросил всех подозреваемых, в том числе поэта П. Багрима, обвинявшегося в чтении крестьянам стихотворения "Раз-мова хлопау". В 1830 г. содействовал размещению действующих российских войск на территории губернии перед переходом ими границы Королевства Польского, принимал меры для прекращения отношений между пограничным населением губернии с загранич¬ными жителями. 9.05.1831 г. за "благоразумные действия по под¬держанию порядка в губернии" в период восстания 1830-1831 гг. произведен в тайные советники. Командующий действующей арми¬ей Дибич 7.01.1831 г. писал Николаю I: "Губернатор производит впечатление умного, но также и очень хитрого человека. Я выс¬казал ему откровенно своё неудовольствие по поводу возвышения цен, сказав, что это вынудит меня прибегнуть к реквизиции, кото¬рая, понятно, ляжет главным образом на крупных собственников (а он сам принадлежит к числу их). Я также объявил ему в ответ на один глупый вопрос с его стороны, что я не могу делать никаких различий для тех подданных Вашего величества, которые, живя частью в царстве, частью в империи, не принимали присяги в этой последней, а если они будут в рядах восставших, и что измена Вашему величеству, как императору, или как королю, составляет одно и тоже государственное преступление. Мне передавали, что зять губернатора принадлежит к людям этой категории'". В 1828 г. Бобятинский создал Комитет по благоустройству г. Гродно. В 1830 г. по его представлению куратору Виленского учебного округа, профессор Виленского университета И.Фонберг произвел анализ химического состава воды друскеникских мине¬ральных источников. В этом же году по инициативе Бобятинского была создана губернская комиссия с целью организации в Гродно публичной библиотеки, для чего сам губернатор предоставлял ком¬нату в занимаемом им доме (левая сторона бывшего дома А.Ти-зенгауза, ближе к манежу), а также собственную мебель. Несмот¬ря на то, что губернатор дважды посылал запрос в Министерство внутренних дел, библиотека так и не была открыта. Указом Николая I от 14.08.1831 г. переведен во 2-е отделение 6 департамента Сената. 14.07.1832 г. откомандирован в Москву для участия в работе Комитета по устройству местных городских доходов и расходов. Награды: ордена - Св. Владимира 4 ст. (1811), Св. Анны 2 ст. (1824) и 1 ст. (1829). Семья: жена - дворянка из рода Монтвиллов Екатерина Ва¬лентинович. Дети - сын от первого брака Владислав (1808), сту¬дент Виленского университета. МУРАВЬЁВ МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ(24.09.1796 г. - 29.08.1866 г.) с 24 августа 1831 г. по 12 января 1835 г. Выходец из древнего дворянско¬го рода, известного с XV в. Родился в имении Сырец С.-Петербургской губ. (по другим данным - в Москве). Получил хорошее домашнее образо¬вание. Его отец, Н.Н. Муравьёв - ос¬нователь школы колонновожатых, вы¬пускниками которой являлись офице¬ры Генерального штаба. В 1809 г. поступил в Московский университет на физико-математический факультет, где в возрасте 14 лет основал "Московс¬кое общество математиков", целью которого являлось распространение в России математических знаний путем бесплатных публичных лекций по математике и военным наукам. Читал лекции по аналитической и начсртальной геометрии, не пре¬подававшихся в университете. В декабре 1811 г. поступил в школу колонновожатых, блестяще сдав экзамен по математике академи¬ку Гурьеву. Был назначен дежурным смотрителем над колонново¬жатыми и преподавателем математики, а затем экзаменатором при Главном штабе. 27.01.1812 г. произведен в звание прапорщика свиты его императорского величества1 по квартирмейстерской части. В начале марта 1812 г. военный министр Барклай де Толли выехал в Вильно для командования 1-й Западной армией, а 30 марта туда отправился и прапорщик Муравьев, прикомандированный к началь¬нику штаба Западной армии графу Л.Л.Беннигсену. В возрасте шестнадцати лет участвовал в Бородинской битве, был тяжело ранен и едва не погиб. В Нижнем Новгороде, благодаря заботам отца и доктора Мудрова, быстро поправился. В начале 1813 г. был направ¬лен в российскую армию, которая в то время находилась за грани¬цей. Принимал участие в битве под Дрезденом. 16.08.1813 г. про¬изведен в подпоручики. В связи с состоянием здоровья в 1814 г. возвратился в Петербург и в августе этого же года был назначен в гвардейский Генеральный штаб. Его прошение об отставке им¬ператор не удовлетворил, в связи с чем, немного подлечившись, он снова вернулся на службу В 1814-1815 гг. дважды направлялся с особыми поручениями на Кавказ. В марте 1816 г. произведен в поручики, в ноябре 1817 г. - в штабс-капитаны. Член тайных об¬ществ "Священная артель" (1814), "Союз спасения" (1817), "Союз благоденствия", являлся членом Коренного совета, один из авто¬ров его устава, участник Московского съезда 1821г. После выступ¬ления лейб-гвардии Семёновского полка в 1820 г. отошёл от рево¬люционной деятельности, вероятно, испугавшись за свою судьбу. 28.03.1820 г. произведен в капитаны, а в апреле 1820 г. переведен в звании подполковника в свиту императора по квартирмейстерской части. 7.11.1820 г. вышел в отставку по состоянию здоровья и по¬селился в имении Лузинцы Смоленской губ. Во время двухлетнего голода организовал мирскую столовую, обеспечивая пищей до 150 крестьян ежедневно, побудил дворянство обратиться к министру внутренних дел графу Кочубею с просьбой о помощи крестьянам. 23.01.1826 г. был арестован по делу декабристов и заключен в Петропавловскую крепость. По распоряжению царя 14.06.1826 г. освобожден с оправдательным аттестатом и в июле 1826 г. зачис¬лен на службу с определением в армию. В январе 1827 г. пред¬ставил Николаю I записку об улучшении местных административ¬ных и судебных учреждений и ликвидации в них взяточничества. 27.04.1827 г. переведен в Министерство внутренних дел. С 12.06.1827 г. - витебский вице-губернатор, коллежский советник. С 15.09.1828 г. -могилевскийгубернатор, с 17.01.1830г. -статский советник. 22.12.1830 г. подал записку о необходимости распростра¬нения российской системы образования в учебных заведениях Бе¬ларуси и Литвы. По его представлению 1.01.1831 г. вышел указ царя об отмене Литовского статута, закрытии Главного трибунала и подчинении жителей Беларуси и Литвы общеимперскому законо¬дательству, введении русского языка в судопроизводстве. Во время восстания 1830-1831 гг. являлся генерал-квартирмейстером и гене¬рал-полицмейстером при главнокомандующем Резервной армией графе П.А. Толстом, принимал участие в разгроме повстанческогодвижения в Витебской, Минской и Виленской губерниях. Занимался ведением следственных дел над повстанцами и организацией граж¬данского управления на землях Беларуси. 29.08.1831 г. в своей тре¬тьей записке предложил закрыть Виленский университет как "рас¬садник вольнодумства и непокорности". 24.08.1831 г. последовал приказ о назначении гродненским гражданским губернатором. 18.12.1832 г. произведен в генерал-майоры. Князь-республиканец П.В.Долгоруков писал о том, что приехавший в Гродно Муравьёв "узнал, что один из местных жите¬лей спросил у одного из чиновников: "Наш новый губернатор род¬ственник ли моему былому знакомому Сергею Муравьёву-Апосто¬лу, который был повешен в 1826 г.?". Муравьёв вскипел гневом (кажется, было не из-за чего) и сказал: "Скажите этому ляху, что я не из тех Муравьёвых, что были повешены, а из тех, которые вешают"2. Будучи губернатором, стяжал себе репутацию "истинно русского человека" и беспощадного истребителя крамолы, чрезвы¬чайно жесткого и грубого администратора. Приложил максимум усилий для ликвидации последствий восстания 1830-1831 гг. и руси¬фикации губернии. Так, сослал в Сибирь князя Р.Е.Сангушко. Перед отправкой, последнего привели в губернаторский дом, где с него сорвали мундир, а губернатор плюнул ему в лицо. 3.12.1832 г. уволил директора училищ А. Суходольского. После весенних бес¬порядков 1833 г. в Гродненской доминиканской гимназии, по реше¬нию губернатора, были арестованы учитель математики ксёндз Лясковский и два ученика второго класса. Ксёндз Зеленко был сослан в "отдаленные местности империи". Дело завершилось уп¬разднением Гродненского доминиканского монастыря с существу¬ющей при нем гимназией. В июле 1833 г. утвердил приговор воен¬ного суда о повешении командира партизанского отряда М.Волови-ча. В апреле 1834 г. в присутствии губернатора произошло торже¬ственное открытие Гродненской гимназии, куда были назначены учителями лица русского происхождения, из числа выпускников Главного педагогического института. Оказывал самое энергичное содействие епископу И.Семашко в деле восстановления иконоста¬сов в униатских церквах, лично посетил Жировичский монастырь и семинарию. Благодаря его содействию, в гродненской Коложскойцеркви уже в 1833-1834 гг. в церковном богослужении участвовал дьякон и совершались православные обряды, приучая униатское население к возвращению в лоно православной церкви. В 1833 г. подал записку о необходимости обеспечения духовенства из каз¬ны, повышении им жалования в 2 раза, улучшении жилищных и бытовых условий жизни. В 1834 г., после очередного обращения в Министерство внутренних дел, в Гродно была открыта публич¬ная библиотека. В 1835 г. произошло упразднение Черлёнского базилианского монастыря, а его функции переданы приходу Софийского собора в Гродно. Так же были упразднены восем¬надцать малолюдных приходов. В январе 1835 г. Муравьев встре¬чался в Гродно со своим племянником, прапорщиком М.Бакуни¬ным, сосланным за проступок в Западный край. Разрешил ему работать со своим архивом, в результате чего Бакунин написал "Материалы до Литвы и до губерний, от Польши возвращённых, касающиеся. Из документов М.Н.Муравьёва. 1835 года, 30 ян¬варя, г. Гродна". Указом Николая 1 от 12.01.1835 г. назначен военным губерна¬тором Курска и курским гражданским губернатором, с 1839 г. -директор Департамента податей и сборов. С 9.08.1842 г. - сенатор, тайный советник, управляющий Межевым корпусом на правах глав¬ного директора. 22.05.1849 г. ему было присвоено звание генерал-лейтенанта. С 1.01.1850 г. - член Государственного совета. В 1850-1857 гт. - вице-председатель Императорского русского гео¬графического общества. С 28.08.1856 г. - генерал от инфантерии. 24.11.1856 г. назначен председателем Департамента уделов Мини¬стерства двора и уделов, 17.04.1857 г. - министром государствен¬ных имуществ. В это время выступил как сторонник сохранения крепостного права, увеличил сумму оброка для государственных крестьян. С 3.01.1857 г. являлся членом Главного комитета по крестьянскому делу, в котором приложил немало усилий для за¬медления хода реформ. С 1.11.1857 г. - член Комитета остзейских дел. 11.12.1862 г. уволен в отставку. С 1.05.1863 г. Муравьёв назна¬чен виленским, гродненским, ковенским и минским генерал-губер¬натором, командующим войсками Виленского военного округа, глав¬ным начальником Витебской и Могилевской губерний. "Невзирая насвои 66 лет от роду, - писал гродненский историк Е.Ф. Орловский, - работал до 18 часов в сутки, принимая доклады с 5 часов утра. 11с выходя из своего кабинета, он управлял 6-ю губерниями; и ещё как искусно управлял !"3. Муравьев принимал решительные меры по подавлению революционных выступлений. Так, за содействие населения повстанцам были сожжены деревни Яворовка под Бело¬стоком и Щуки в Гродненской губ., выселены семьи казенных кре¬стьян деревень Крашкле Лидского у. и Шумы Гродненского у. На¬правил свои усилия на "стирание следов полонизации края" и руси¬фикацию белорусских земель, на ослабление католической и усиле¬ние православной церквей (в Гродненской губ. на ремонт и стро¬ительство церквей выделил более 178 тыс. руб.), на введение рос¬сийской администрации. За два года было казнено 128, сослано на каторгу 972 и на поселение в Сибирь 1 тыс. 427 человек. Закрыты 191 католический монастырь, 32 прихода и 52 каплицы. Шляхта, получившая из Герольдии свои документы, не утверждённые в дво¬рянство, записывалась в однодворцы и граждане городов и селений. Дворянская недвижимость была обложена 10% налогом с доходов. Уволен с должности генерал-губернатора, 17.04.1865 г. полу¬чил титул графа с правом писаться "граф Муравьёв-Виленский", население же Литвы и Беларуси называло его Муравьёв-вешатель. 14 мая 1864 г. подал записку Александру II, в которой выступил с программой русификации земель Беларуси и Литвы. В апреле 1866 г. был назначен председателем Верховной комиссии по делу о покушении на царя Д.Каракозовым, но 31 августа умер. Похоронен на Лазаревском кладбище Алсксандро-Невской лавры (С.-Петер¬бург). В 1898 г. в Вильно ему был установлен памятник, а в Гродно его именем названа церковно-приходская школа. Награды: ордена- Св. Андрея Первозванного (1865 г., за уп¬равление Литовско-Белорусским краем); Владимира 4 ст. с бантом (за Бородино) и многие другие российские награды. Семья: жена - Шереметьева П.В., дочь отставного гвардии капитан-поручика (1818). Дети - Николай (Муравьёв-Ковенский, генерал-майор, рязанский губернатор), Леонид (член консультации Министерства юстиции и член общего присутствия провиантского департамента Военного министерства, герольдмейстер), Василий(штабс-капитан), Софья (жена Шереметьева С.С, егермейстера императорского двора). КОПТЕВ НИКИФОР ХАРЛАМПИЕВИЧс 12 января 1835 г. по 16 мая 1836 г. Указом Николая I от 12.01.1835 г. назначен на должность поенного губернатора г. Гродно и гродненского гражданского губер¬натора. Генерал-майор, кавалер многих орденов. В бытность его губернаторства, 27 июля 1835 г. был открыт Гродненский губернс¬кий статистический комитет, заседания которого проходили под председательством губернатора и при полном составе непремен¬ных членов комитета. Царским указом от 16.05.1836 г. уволен с должности с назначением на службу в Совет Министерства внут¬ренних дел. ДОППЕЛЬМАЙЕР ГРИГОРИЙ ГАВРИЛОВИЧ([1789 г.] - ?) с 16 мая 1836 г. по 19 ноября 1842 г. Выходец из дворян Рязанской губ. 29.11.1801 г. определён сту¬дентом в Московский архив Коллегии иностранных дел, где дослу¬жился до должности переводчика и с 31.12.1808 г. по 26.01.1809 г. служил последним в канцелярии военного губернатора С.-Петер¬бурга Лобанова-Ростовского. 7.05.1809 г. был откомандирован в Галицию1 к главнокомандующему армией князю Голицыну. Уча¬ствовал в заключении прелиминарной конвенции об уступке Россий¬ской империи Тернопольской области, за что был награждён царём бриллиантовым перстнем. 31.12.1810 г. произведен в титулярные советники. С 1814 г. по 1817 г. вновь на службе в Московском архиве Коллегии иностранных дел. 25.10.1817 г. произведен в кол¬лежские асессоры и по прошению уволен. В 1826 г. вернулся на службу и 8 июня был определён советником в Курляндское губер¬нское правление в чине коллежского асессора. С 15.09.1827 г. ис¬полнял обязанности, а 12.12.1827 г. сенатским указом был назначен на должность курляндского губернского прокурора. 30.07.1828 г. произведен в чин надворного советника. 23.01.1831 г. переведен в Вильно на должность губернского прокурора. 27.05.1831 г. за отли¬чие произведен в коллежские советники. Являлся членом Комис¬сии для определения степени вины повстанцев 1830-1831 гг. и кон¬фискации их имений. 7.12.1831 г. назначен членом Виленского осо¬бого комитета для поверки действий ликвидационных комитетов. С 12.02.1832 г. - виленский вице-губернатор, с 3 мая - исполняющий должность губернатора в чине статского советника. Неоднократно удостаивался императорского "благоволения" и "удовольствия". Указом Николая I от 16.03.1835 г. назначен виленским губернато¬ром. 24.04.1836 г. произведен в чин действительного статского советника. Царским указом от 16.05.1836 г. назначен гродненским губер¬натором. В 1837'г. доставил в Петербургскую археографическую комиссию старинные документы, конфискованные из местечка Деречин, принадлежавшего князьям Сапегам. По его поручению гродненский аптекарь Адамович произвел химический анализ водыиз минеральных источников в Друскениках и им (Доппельмайером) был представлен проект организации в последнем курорта, кото¬рый 31.12.1837 г. был рассмотрен, а 4.01.1838 г. - утвержден царем. Губернатор возглавил Комитет, учреждённый для управления заве¬дением Друсксникских минеральных вод. В июле-августе посещал с женой воды, где источник №1 с большим содержанием солей был назван Доппельмайерским. В 1837 г. содействовал изучению и со¬хранению костей мамонта, найденных при обвале берега реки Ло-сосянки. При содействии губернатора в Гродненской гимназии был открыт природоведческий кабинет. Доппельмайер успешно органи¬зовывал взыскание податей, за что неоднократно получал от им¬ператора благодарность. В бытность его губернатором, в 1838 г. начали выходить "Гродненские губернские ведомости". 18.05.1840 г. вышел царский указ "об именовании Литовско-Гродненской губер¬нии - просто Гродненской", 25.06.1840 г. был издан указ о распро¬странении на Западные губернии (в том числе и Гродненскую) дей¬ствия российских законов. Действие Литовского статута прекраща¬лось, вместо него вводились "общие Российские узаконения". На основании 6 пункта указа все акты и документы пишутся на рус¬ском языке, по правилам и образцам, в Общем Своде Законов Российской империи установленным"2. Указом Николая 1 от 19.11.1842 г. был назначен минским губернатором, от 22.11.1849 г. - начальником Бслостокского инсти¬тута благородных девиц. Награды: ордена - Св.Владимира 4 ст. (1831), Св.Станислава 2 ст. (1833) и I ст. (1838), "во внимание деятельной заботливости по устройству вверенной ему губернии и вообще к отлично усерд¬ной службе Вашей", прусский Красного Орла 2 кл. со звездой (1838), Св.Анны 1 ст. (1840); бронзовая медаль в память войны 1812 г.; знак отличия за XX лет беспорочной службы (1835). Семья: жена - Вильгельмина фон Дезина, дочь адмирала и сенатора. Дети - Елизавета (1830), Мария (1833), Владимир (1835), Георгий (1839).
ЯНЕВИЧ-ЯНЕВСКИЙ ФЕОДОСИИ СЕМЁНОВИЧ([1789 г.] - ?) вице-губернатор, исполняющий должность губернатора с декабря 1842 г. по 27 июля 1844 г. Выходец из дворян Белостокской области, католического ве¬роисповедания. Учился в Волынском училище, по окончании кото¬рого, 4.11.1809 г., поступил на службу в Белостокское областное правление сначала помощником переводчика, затем 4.03.1810 г. -переводчиком. 16.01.1812 г. произведен в чин коллежского секрета¬ря. 31.12.1813 г. назначен на должность переводчика правителя Белостокской области. Затем занимал должность секретаря Об¬щего собрания областного правления, 28.08.1814 г. назначен секре¬тарем Приказа общественного призрения, 22.09.1821 г. - советни¬ком Белостокского областного правления 2-й экспедиции. В даль¬нейшем был произведен в чины: 31.12.1814г.- титулярного совет¬ника, 22.08.1826 г. - коллежского асессора, 26.08.1831 г. - надвор¬ного советника, 29.01.1837 г. - коллежского советника. За отличную службу неоднократно награждался: 7.10.1811 г. - бриллиантовым перстнем, 18.01.1830 г. годовым жалованием в 1 тыс. руб. сереб¬ром, 3.09.1835 г. -царским "благоволением". Указом Николая 1 от 27.03.1838 г. был назначен на должность гродненского вице-губер¬натора. В резолюции Гродненского губернского правления от 8.12.1842 г. записано о передаче власти губернатором Доппель-майером вице-губернатору Яневичу. Последний исполнял долж¬ность губернатора 1 год 7 месяцев. Получил чин статского совет¬ника (вероятно в 1843 г.). Награды: ордена - Св. Анны 3 ст. (1817), 2 ст. (1827), 2 ст. с короной (1832), Св. Владимира 4 ст. (1819) и 3 ст. (1840); знак за XV лет беспорочной службы (1829). ВАСЬКОВ ФЁДОР ИВАНОВИЧ([1791 г.] - ?) с 27 июля 1844 г. по 17 марта 1848 г. Выходец из старинного дворянского рода Костромской губ., православного вероисповедания. Уволен с военной службы в 1827 г. в звании капитана, с правом ношения мундира лейб-гвардии Измайловского полка. В этом же году назначен на службу в героль¬дию Сената с производством в надворные советники. Костромс¬ким дворянством был избран в уездные предводители дворянства в г. Галич. Царским указом от 11.03.1829 г. был назначен предсе¬дателем Костромской судебной палаты, 1.04.1832 г. произведен в коллежские советники, 5.05.1835 г. назначен первым членом Меже¬вой канцелярии, 24.07.1836 г. -товарищем главного директора Ме¬жевого корпуса, 29.08.1836 г. произведен в статские советники. За¬нимался составлением устава Межевого управления. 25.03.1839 г. произведен в действительные статские советники. 22.11.1840 г. уволен согласно прошения, но 20.06.1844 г. переведен в Министер¬ство внутренних дел. Указом Николая 1 от 27.06.1844 г. назначен гродненским гу¬бернатором, от 17.03. 1848 г. - новгородским гражданским губер¬натором. Награды: орден Св. Владимира 4 ст. с бантом. Семья: женат. Дети - Мария (1818), Андрей (1819, инженер), Пётр (1820, корнет), Константин (1822, поручик), Иван (1825, сту¬дент Московского университета), Юлия (1828), Анна (1830), Павел (1832), Василий (1834).
ХОВЕН фон дер ХРИСТОФОР ХРИСТОФОРОВИЧ(1795 г.-20.04.1890 г.) с 17 марта 1848 г. по 3 мая 1856 г. Выходец из дворян Курляндской губ., барон, лютеранского вероиспове¬дания. На службу поступил 22.02.1814 г. унтер-офицером первого кадетского корпуса. С 5.08.1817 г. по 3.10.1820 г. производил военно-топографическую съёмку в Бессарабии, за что в апреле 1818г. Александр I произвёл Ховена в подпоручики и определил в свою свиту по квартирмейстерской части. В 1919 г. преподавал геодезию в Московском училище колонновожатых. Вскоре, как незаменимый специалист, был переве¬ден в штаб 2-й армии для обученияеодезии 15 мальчиков-кантонистов, успехи которых натолкнули царя на мысль о создании особого корпуса топографов. В 1825 г. прово¬дил съёмку в Херсонской и Таврической губерниях, занимался орга¬низацией прокладки дорог на южном берегу Крымского полуостро¬ва. За успехи был произведен в штабс-капитаны Генерального штаба. В 1826 г. составил подробную карту южной части России. В 1827 г. осуществлял военно-топографическую съёмку в Киевской губ. С 1828 г. по 1830 г. - начальник топографов при Главном штабе второй армии. Сформировал особый эскадрон топографов, органи¬зовал походную чертёжную с геодезическим и литографическим оборудованием, что содействовало успеху русской армии во время войны с Турцией. Кроме того, произвел съёмку крепости Браила1, рекогносцировку переправы через Дунай и местности в Болгарии, съёмку окрестностей г. Шумлы2 и Балканских гор с проходами в них, крепости Силистрия, военно-топографические съемки Руме-лии3 и Болгарии. В 1831 г. был откомандирован к остзейскому ге¬нерал-губернатору генерал-лейтенанту П.А.Палену на должность начальника штаба для ведения военных действий против литовс¬ких повстанцев. Затем был назначен начальником штаба при гене-рал-майоре Ширмане 1-м; преследовал бригаду генерал-майора Антония Гельгуда от Шавли4 до прусской границы. С августа по ноябрь 1831 г. являлся начальником кордонной линии на прусской границе от Юрбурга5 до Палангена6. Занимался поимкой повстан¬цев. В ноябре 1831 г. был откомандирован в Кенигсберг7 и другие города Восточной Пруссии "для отыскания расхищенных мятеж¬никами топографических карт Варшавского Депокарта и для разъяснения бежавшим в Пруссию полякам точного смысла все¬милостивейшего манифеста." С марта по октябрь 1833 г. - на¬чальник военно-топографического депо. В 1833 г. назначен обер-квартирмейстером Отдельного Кавказского корпуса, неоднократ¬но исполнял должность начальника штаба. В 1836 г. произведен в генерал-майоры. С мая 1838 г. по апрель 1841 г. - начальник штаба Отдельного Сибирского корпуса. Проводил топографичес¬кие исследования Зауралья. Состоял при военном министре (ап¬рель-июль 1841 г.). С июля 1841 г. по декабрь 1848 г. - военный губернатор г. Воронежа и воронежский гражданский губернатор. В 1846 г. произведен в генерал-лейтенанты. С декабря 1846 г. по 29.03.1848 г. - новгородский губернатор. Указом Николая 1 от 17.03.1848 г. назначен военным губерна¬тором г. Гродно и гродненским гражданским губернатором. В дол¬жность вступил 6.04.1848 г. Деятельность Ховена была направлена на укрепление православия в Гродненской губ. Вероятно, не без предварительных переговоров с гродненским епископом Игнатием, вошёл с представлением к литовскому генерал-губернатору о пере¬даче Бернардинского костёла с монастырскими зданиями в ведом¬ство православного исповедания. Он писал: "Обращаясь затем к закрытому Бернардинскому монастырю, я нахожу, что он прежде всего никогда не имел прихожан и только в весьма недавнее время отделено от Гродно Фарного костёла около 3 тыс. прихожан и та¬ковые причислены к Бернардинскому, из этого ясно видно, что бо¬лее века необходимость в таком отчислении не была не состоя¬тельна, при том, в самом г. Гродно имеется много католических костёлов, небогатых прихожанами, так что даже распределение между ними и бернардинских прихожан не было бы тягостью. Но, не желая, каких либо стеснений, я увидел не только возможность, но и важное удобство в назначении вместо Бернардинского костёла для поименованных прихожан, находящихся ныне в казенном ве¬домстве Гродненского Кармелитского монастыря, с перенесением в одну из Бернардинского всех костельных принадлежностей. Как известно Вашему высокопревосходительству, в зданиях Кармелит¬ского монастыря имеют быть помещены исправительные арестан-ские камеры, но кроме того, внутри его остается еще целый огром¬ный дом с надворными строениями и экономическими заведениями, совершенно не занятым, костел же и монастырь находятся в удов¬летворительном состоянии и требует весьма мало поправок; следо¬вательно, с перенесением храма из Бернардинского в Кармелитс-кий костёл, который теперь стоит пустой, католический причт най¬дет отличное помещение и другие выгоды, а между тем, таким образом, бывший Бернардинский монастырь, расположенный на живописном месте, замечательный своей громадностью, архитек¬турой, сделался бы во всем своем составе собственностью право¬славного духовенства и вместе с тем богатым для него приобре¬тением. Может быть, из сего костёла возродилась бы великолеп¬ная православная церковь с небольшими для того издержками, ко¬торая назвалась бы и кафедральною, в монастырских зданиях ус¬троились бы духовное училище или семинария. При этом нельзя упустить из виду, что мужской православный монастырь на Коложе, что возле самого г. Гродно, ныне совершенно разрушается, будучи подмытый р. Неман, так что нет средств и поддержать его, почему прямо предоставляется необходимость перенесения его со всем причтом в другое место, служить прекрасным местом для удовлет¬ворения сказанной нужды, так как при образовании училища, или при перенесении Коложского монастыря во вновь ныне занятое помещение здешнего викарного епископа, таковое оказалось бы недостаточно для подобного рода заведения, а потому сделалось необходимым строить новые здания, весьма дорогостоящие". В губернаторском отчёте за 1855 г. отмечалось, что "на укрепление берега под Коложской церковью для сохранения этой святыни в остающемся доселе здании потребно 6 тыс. руб."8. В 1849 г. Ховен разрешил лютеранской общине произвести в Гродно членами общи¬ны сбор средств на восстановление сгоревших 25.03.1849 г. школыи жилья учителей. Современники свидетельствуют, что Ховен "в деятельности губернаторской (Воронеж, Гродно, Новгород) был настоящим хранителем законности и беспощадным врагом произ¬вола как чиновничьего, так и помещичьего". Уволен с должности царским указом от 3.05.1856 г. с разре¬шением занимать должность в Сенате. В 1869 г. произведен в чин генерала от инфантерии. В последние годы своей служебной дея¬тельности состоял вице-председателем комитета по строительству храма Христа Спасителя в Москве. Прослужил 75 лет, скончался на 95 году жизни. Награды: ордена - Св. Георгия 4 кл., Св. Владимира 2 ст. Большого Креста, Св. Анны 1 ст. с короной, 1 ст., 2 ст., 3 ст. с бантом, 2 ст. с алмазами (дважды), Св. Станислава 1 и 2 ст. со звездой; золотая шпага с надписью "За храбрость"; медаль за ту¬рецкую кампанию; знаки отличия за XXX и XXXV лет беспорочной службы. Сочинения: Автобиография (не опубликована), дающая пред¬ставление о государственном строе России 1830-1870 гг. Семья: жена - Иоанна-Изабель фон Шредере, дочь курлян-дского помещика. Дети: Елизавета (1831), Николай (1835, служил в Гродненском лейб-гвардии гусарском полку), Александр (1840), Вильгельмина (1843).
Добавлено: 31 Июль 2012, 15:48:27
ШПЕЕР ИВАН АБРАМОВИЧ(1805-1869 гг.) с 4 мая 1856 г. по сентябрь 1861 г. Выходец из дворян, еврей православного вероисповедания. С 14.03.1814 г. воспитывался в Морском кадетском корпусе, с 8.06.1818 г. -гардемарин, с 2.03.1821 г. - мичман 14-го флотского экипажа, с 30.12.1826 г. - лейтенант. 23.05.1827 г. переведен в 9-й флотский экипаж. Участвовал в сражении с турецко-египетским флотом при Наварине1. 10.04.1829 г. переведен в 11-й флотский экипаж, 9.01.1830 г. -в Морской кадетский корпус. 30.11.1832г. уволен из флота "для поступления к другим делам". С 11.02.1833 г. - полиц¬мейстер Морского кадетского корпуса. 6.12.1836 г. за отличую службу произведен в капитан-лейтенанты. 4.12.1840 г. уволен со службы "для определения к другим делам". С 12.12.1840 г. - инс¬пектор над воспитанниками Московской медико-хирургической академии. С 30.01.1840 г. - надворный советник, 14.10.1842 г. назначен старшим советником Комитета по строительству зданий Московской медико-хирургической академии. 12.12.1843 г. произ¬веден в коллежские советники. С 15.01.1846 г. назначен директо¬ром Московской второй гимназии. 12.12.1847 г. произведен в стат¬ские советники. С 27.03.1848 г. - инспектор над студентами в Московском университете. С 16.01.1851 г. -действительный стат¬ский советник, с 1853 г. -директор училищ Московской губ. Указом Александра II от 4.05.1856 г. был назначен на долж¬ность гродненского губернатора, на которую вступил 19.06.1856 г. В 1857 г. ходатайствовал о переносе из Зельвы в Гродно Анненской ярмарки, но получил отказ от Министерства внутренних дел. В 1858 г. ходатайствовал перед литовским и виленским митрополитом Семашко о помощи для восстановления в губернии православных храмов: по его проекту предлагалось выдать каждой из 142 церквей по 500 руб. В 1860 г. получил "монаршее благоволение" за успешное поступление податей в 1859 г. Вот что писал в отчёте, побывавший в этом году в губернии генерал-адъютант Назимов: "Объехав Виленский, Лидский, Гродненский, Сокольский, Белостокский, Вель¬ский, Пружанский, Волковысский и частью Слонимский уезды, я нашёл повсеместную тишину и спокойствие между жителями, жа¬лоб на действия земской полиции нигде приносимо не было, теку¬щий оклад податей государственной и имущественных имений вез-де взыскан, дороги и мосты по большим и просёлочным трактам исправны, так что, во всякое время года могут служить для удоб¬ных сообщений, и вообще заметно повсюду более порядка против предшествующего времени. Что же касается уездных городов, то я нашёл совершенно противное..."2. О его действиях накануне и в период восстания 1863-1864 гг. историк Е. Ф. Орловский в книге "Гродненская старина" писал "... дело доходило до того, что улич¬ные манифестанты, образовавшие значительную толпу, подходили к губернаторскому дому, пели там патриотические гимны и разража¬лись потоком брани по адресу правительства"3. Об этом же напи¬сал в своих воспоминаниях беллетрист С.Славутинский, заметив всё же, что "почтенный г. Шпсср имел большие достоинства и как человек, вообще, и как педагог, в частности, но, уже как губерна¬тор, он оказался вовсе не по тогдашним трудным обстоятель¬ствам..."4. Историк Ю.Ю.Иодковский отмечал, что губернатор был "человеком трусливым и слабовольным, видимо, кое-как сочувству¬ющий польскому делу"5. Вероятно, за недостаточно решительные действия он и был снят с должности. 2.10.1861 г. окольным путём губернатор тайно покидал Гродно в повозке земского исправника Магнуса, а его экипаж с полицейским служащим патриотически настроенные поляки, собравшиеся у корчмы Погулянка, забросали песком и камнями. В С.-Петербургском архиве хранится рапорт, составленный в 1859 г. чиновником С.С.Колошиным, о служебных злоупотреблениях Шпсера и вице-губернатора Рожнова. Награды: ордена - Св. Анны 3 ст. (1835), 2 ст. (1845), 2 ст. с короной (1853); Св. Владимира 4 ст. (1837), 3 ст. (1855); Св. Станислава 2 ст. (1839), 1 ст. (1858). Медали - серебряная за ту¬рецкую кампанию (1827), тёмно-бронзовая в память Крымской войны 1853-1856 гг. (1857), золотая за труды по освобождению крестьян (1861). Знаки за XX (1839) и XXX лет (1848) беспорочной службы. Семья: жена от второго брака - Норова М.М. Владела родо¬выми имениями в Коломенском у. Московской губ. и Юревецком у. Костромской губ. Дети: от первого брака - сыновья Алексей (1833), Василий (1835), Владимир (1837), Мария (1840), Екатерина (1843), Константин (1844) и от второго брака - Анастасия (1856). Алексей, Василий и Владимир состояли на морской службе мичманами. ДРЕНЯКИН АЛЕКСАНДР МАКСИМОВИЧ(1813-1879 гг.) с 19 сентября 1861 г. по 6 марта 1862 г. До назначения на должность гродненского губернатора, в -шании генерал-майора состоял при отдельном гренадерском кор¬пусе свиты императора. Весной 1861 г. принял жестокие меры по подавлению восстания крестьян в Пензенской губ. В "Гуторкс двух соседей" №2, которая распространялась в период восстания на территории Беларуси, говорилось о расстреле Дренякиным по при¬казу царя 10 тыс. крестьян в Казанской губ. Указом Александра II от 19.09.1861 г. был назначен военным губернатором Гродно и гродненским гражданским губернатором. По словам историка Е.Ф.Орловского, "в управлении губернией он выказал много энергии и административного таланта. Это был человек твердый и решительный, всякие польские демонстрации подавлял с твёрдой последовательностью"1. Польский гродненский историк Ю.Ю.Иодковский назвал Дрснякина "полякоедом"2. Пер¬вым шагом губернатора по принятию губернии был осмотр войска, в обращении к которому он высказал мнение о том, что надо быть "всегда готовыми на то, к чему потребует долг службы". Сам часто разъезжал по губернии без особых мер предосторожности, по Грод¬но ходил без охраны и заходил в кофейню, в которой собирались лица, причастные к восстанию. Казначей гродненской казённой палаты Малевич писал: "губернатор говорил, что не любит есть объедки чужой еды, бывать на вечеринках и играть в карты..."3. 2.11.1861 г. подал "памятную записку", где перечислял меры, кото¬рыми можно "удержать вверенную ему губернию в действитель¬ном, а не в кажущемся порядке и повиновении": замена местных чиновников-католиков на православных с повышением им жалова¬ния, введение двух казачьих полков, командирование аудитора с надёжным писарем для занятий в секретной части и для проведе¬ния следствий, укрепление состава гродненской жандармской ко¬манды людьми из "великорусских" жандармских команд, выделе¬ние особых денег губернатору и начальнику жандармов для поощ¬рения, увеличение расходов на содержание губернатора, ремонт губернаторского дома. Для подавления выступления крестьян име¬ния Сливны графини Е.Красинской направил в январе 1861 г. Две роты в Хорощу и Туросну-Дольну (правда, предупредил, что "право же усмирения неповинующихся силою оружия, тем более огнём (чего боже сохрани) остаётся за мною"). В письме к министру внутренних дел от 26.01.1862 г. жаловался на ревматизм и просил о ходатайстве перед императором об отставке, в письме от 12.02.1862 г. жаловался, что генерал-губернатор к нему не располо¬жен. Во времена Дренякина при губернаторском саде находился огород, где садовник-огородник выращивал овощи для стола гу¬бернатора. Указом Александра II от 6 марта 1862 г. уволен со службы с переводом в Министерство внутренних дел. 18.03.1863 г. был на¬значен начальником 1-го округа Корпуса жандармов. В 1863 г. являлся членом следственной комиссии над студентами общества "Земля и воля", распространявшими прокламацию "Льется польская кровь". В 1864 г., по просьбе Муравьёва, переехал в Вильно для исполнения "особых поручений". Сочинения: в 1885 г. была напечатана статья в журнале "Рус¬ская старина" о встречах в 1861-1862 гг. с гродненским губернс¬ким предводителем дворянства В.Старжинским, подавшем в сен¬тябре 1861 г. записку генерал-губернатору Назимову; рукописный дневник "Моим внукам", который хранится в Российском государ¬ственном историческом архиве (РГИА). ГАЛЛЕР фон ИВАН ВЛАДИМИРОВИЧс 6 марта 1862 г. по 17 апреля 1863 г. В 1849 г. в звании штабс-ротмистра являлся членом след¬ственной комиссии над виленской тайной организацией "Братний союз". Накануне назначения в Гродненскую губ. служил дежурным штаб-офицером вилснского военного губернатора, управляя его канцелярией. Состоял в армейской кавалерии в звании полковника. По словам гродненского губернатора А.М.Дренякина, интриговал против него1. Указом Александра II от 6.03.1862 г. назначен исполняющим должность военного губернатора Гродно и гродненского граждан¬ского губернатора с производством в генерал-майоры. Указом от 5.03.1863 г. назначен военным губернатором Гродно и гродненским гражданским губернатором. В период подавления восстания 1863-1864 гг. предлагал обратить внимание на положение крестьян, с целью их отвлечения от национального движения. Указом от 17.04.1863 г. назначен виленским гражданским губернатором. "За наглость, мошенничество, воровство и притеснение, которыми отли¬чался Галлер, некоторые особы накануне его отъезда из Гродно принесли ему свои "поздравления"2. БОБРИНСКИЙ ВЛАДИМИР АЛЕКСЕЕВИЧ(2.10.1824 г. -22.05.1898 г.) с 17 апреля 1863 г. по 21 июля 1863 г. Выходец из графского рода, из¬вестного с конца XVIII в., православ¬ного вероисповедания. В 1846 г. окон¬чил С.-Петербургский университет кандидатом. 23.05.1846 г. поступил на службу в С.-Петербургское губернс¬кое правление в чине коллежского сек¬ретаря; 14.02.1847 г. утверждён на должность секретаря 1-го отделения губернского правления. 03.08.1848 г. -титулярный советник. 09.06.1849 г. назначен чиновником особых поруче¬ний при петербургском губернаторе. С 23.08.1850 г. - камер-юнкер двора его императорского величества. 30.01.1851 г. переведен в штат канцелярии киевского гражданского губернатора. 16.05.1853 г. избран кандидатом на должность предво¬дителя дворянства Черкасского у. Киевской губ. 22 августа утвер¬ждён на должность с увольнением из штата канцелярии киевского гражданского губернатора, 25.03.1854 г. уволен с должности пред¬водителя дворянства Черкасского у. С 24.04.1854 г. - унтер-офицер Гусарского генерал-фельдмаршала князя Варшавского графа Пас-кевича-Эриванского полка, с 25 мая - бессменный ординарец при главнокомандующем действующей армией генснерал-фельдмар-шале И.Ф.Паскевиче. Участвовал в осаде Силистрии2, сопровож¬дал князя в Молдавию. С 30.05.1854 г. - корнет, 28.06.1854 г. -ординарец командующего, генерала от инфантерии князя М.Д.Гор¬чакова. Участвовал в Крымской войне. 24.04.1855 г. произведен во флигель-адъютанты императора с переводом в лейб-гусарский императорский полк. С 12.08.1855 г. - поручик, с 12.11.1855 г. по 10.04.1856 г. находился в Киевской губ. для наблюдения за набо¬ром рекрутов, с 14.08 по 24.09.1856 гг. - в Москве, в составе им¬ператорской свиты на коронации Александра II. С 6.12.1856 г. -штабс-ротмистр. 21.04 -21.06.1857 г. расследовал беспорядки меж¬ду студентами университета и офицерами; С 3.01 по 10.01.1858 г. находился в Псковской и Витебской губерниях с целью поимки и возвращения беглых крестьян со строительства С.-Петербургско-Варшавской железной дороги; 13.11.1858 г. откомандирован во Владимирскую губ. для расследования дела о притеснении кре¬стьян предводителем дворянства Задасво-Кошанским. С 12.04.1859 г. -ротмистр. 3.03-3.07.1861 г. занимался крестьянс¬кими делами в Тульской губ. С 30.08.1861 г. - полковник. В 1863 г. откомандирован в Вильно для руководства управления линией железной дороги от Вильно до границы Королевства Польского и для её обороны от повстанцев. Указом Александра II от 17.04.1863 г. назначен исполняющим должность военного губернатора г. Гродно и гродненского граждан¬ского губернатора. 4.05.1863 г. получил звание генерал-майора и назначен в свиту императора. Указом Александра II от 21.07.1863 г., по собственному про¬шению, уволен с сохранением придворного звания. 4.06.1868 г. на¬значен товарищем министра путей сообщения и членом совета Министерства путей сообщения. С 20.04.1869 г. исполнял долж¬ность министра с правом присутствия в Государственном совете. В бытность управления им министерством усиленно строились же¬лезные дороги концессионным способом, казённые дороги были переданы в частные руки. Это привело в 1871 г. к задолженности частных компаний государственной казне на сумму в 174 млн. руб. 2 сентября этого же года был уволен по болезни без сохранения членства в Государственном совете. Награды: ордена- Св. Анны 4 ст. "За храбрость" (1855) и 1 ст. (1886), Св. Владимира 3 ст. (1868); серебряная медаль в память коронации Александра II (1856).
СКВОРЦОВ ИВАН НИКОЛАЕВИЧ(1817 - [не позднее 1899 г.]) с 21 июля 1863 г. по 13 января 1868 г. Выходец из дворян С.-Петербургской губ., православного ве¬роисповедания. Воспитывался в Пажеском корпусе. В 1835 г. по¬ступил на службу в звании прапорщика в лейб-гвардии Семёнов¬ский полк. 18.08.1837 г. получил звание подпоручика, в 1840 г. -поручика. 16.10.1843 г. произведен в штабс-капитаны, 23.03.1848 г. - в капитаны. 19.03.1848 г. приказом по Корпусу жандармов на¬значен штаб-офицером в Херсонскую губ., но 23.03.1848 г. пере¬мещен штаб-офицером в Подольскую губ. 1.10.1851 г. назначен штаб-офицером в Ковенскую губ. В 1853 г. произведен в пол¬ковники. 14.04.1863 г. за отличную службу награжден бриллиан¬товым перстнем с вензелем императора. 3.06.1863 г. назначен исполняющим должность начальника 4-го (Виленского) округа жандармов. 8.06.1863 г. за отличную службу произведен в генерал-майо¬ры. Указом Александра II от 21.07.1863 г. был назначен военным губернатором г. Гродно и гродненским гражданским губернатором. В период подавления восстания 1863-1864 гг. действовал согласно идейных установок М.Н.Муравьева. 7.09.1863 г. были разбиты ос¬татки отряда В.Врублевского, пробиравшегося в Королевство Польское. По делу графа Старжинского, подавшего в июне 1863 г. записку по крестьянскому делу, уволил всех причастных мировых посредников польского происхождения и заменил их лицами русско¬го происхождения, а лиц, допустивших в своих прошениях неумес¬тные или оскорбительные для правительства выражения, предал суду. Для проверки действий мировых посредников первого призы¬ва, составлявших уставные грамоты, слишком выгодные для поме¬щиков и невыгодные для крестьян, были назначены поверочные комиссии. Благодаря губернатору, последние окончили свою дея¬тельность в течение двух лет: были рассмотрены все выкупные акты и основания, послужившие для их составления; обращено также внимание на крестьянское самоуправление. В 1864 г. Скворцов спо¬собствовал строительству каменной ограды вокруг православного кладбища в Гродно. В 1864-1868 гг. занимался проблемой жителейРыбацкой слободки и Госпитального переулка Гродно, страдавших от половодий: были построены два обводные каналы, воизбежа-ние подмыва водой Замковой горы, верх которой должны были укрепить посадками ивы и акации. Госпитальный переулок был перепланирован, вымощен булыжником, промоины засыпаны. 18.09.1865 г. генерал-губернатор фон Кауфман предложил Сквор-цову закрыть Гродненский подоминиканский костел, а здание его перестроить в православную церковь при Гродненской гимназии. 22.10.1865г. костел был закрыт, а его имущество принято грод¬ненским деканом и архидьяконом Гинтовтом. "Строго русский человек" (по словам историка М. Кояловича) обратил внимание на разрушающуюся Борисоглебскую церковь, привлёк к делу её восстановления инженеров 9-го инженерного округа. В кабинете губернатора висела гравюра М.Цюндта, на которой были изоб¬ражены православные храмы. Являлся почетным гражданином Гродно (1865). Царским указом от 13.01.1868 г. по собственному прошению уволен с должности с зачислением в запасные войска. В 1874 г. в звании генерал-лейтенанта состоял при Главном штабе. Награды: ордена - Св.Станислава 1 ст. (1864), Св.Владимира 4 ст. (1858), 3 ст. (1861); Св.Анны 2 ст. (1851) и 2 ст. с короной (1855); медали - бронзовая в память Крымской войны 1853-1856 гг., в память подавления восстания 1863-1864 гг.; знаки отличия за XV лет (1853) и XX лет (1857) беспорочной службы. Семья: жена - Софья Рубснау, дочь статского советника. Дети - Ольга (1847, жена сувалковского вице-губернатора. В 1899 г. переписывала дневник отца для публикации в журнале "Русская старина". В письме И.П.Корнилову1 она намекала на какие-то преследования отца А.Л.Потаповым2, доносы и поклё¬пы3, Мария (1849), Надежда (1852), Наталия (1855), Любовь (1859), Иван (1862).
КРОПОТКИН ДМИТРИЙ НИКОЛАЕВИЧ(1836 г.-9.02.1879 г.) с 13 января 1868 г. по 15 июля 1870 г. Потомок князей Смоленских Кропотко-Еловицких. Из дворян Московской губ., православного ве¬роисповедания. Воспитывался в школе гвардейских подпрапорщи¬ков и кавалерийских юнкеров. 17.06.1854 г. из вахмистров школы был произведен в корнеты с на¬значением в конный полк. В пери¬од Крымской войны 1853-1856 гг., с июня по июль 1854 г. находился в составе войск, охранявших окра¬ины С.-Петербургской губ. и Вы¬боргского у. С июня по сентябрь 1856 г. находился в Москве в со¬ставе отряда гвардейских войск и гренадерского корпуса, собранныхтам по случаю коронации императора. В марте 1859 г. назначен на должность полкового адъютанта, в апреле произведен в поручики. В апреле 1860 г. - в штабс-ротмистры, в апреле 1862 г. - в ротми¬стры. Двоюродный брат Кропоткина П.А., известного революцио¬нера-анархиста, который вспоминал, что он (Кропоткин Д.Н.) до ареста Чернышевского почитывал демократическую литературу, высказывался о необходимости реформ. 13.05.1865 г. отчислен из свиты императора. 7.03.1864 г. прикомандирован к инспекторскому департаменту Военного министерства. 4.04.1865 г. за отличную службу произведен в полковники. Ходатайствовал за двоюродного брата Александра, сосланного в Сибирь за письмо, отправленное в Лондон одному из лидеров народничества П.Л.Лаврову. 13.01.1868 г. произведен в генерал-майоры с назначением в свиту императора и с зачислением в армейскую кавалерию. Одно¬временно указом Александра II от 13.01.1868 г. назначен военным и гражданским губернатором Гродно. Пожертвовал в пользу Сло¬нимского Преображенского братства, членом которого являлся с 22.03.1856 г., 10 руб. В 1870 г. пожертвовал г. Кобрину 200 руб., накоторые было решено приобрести материалы для постройки полко¬вого цейхгауза. Почетный гражданин г. Пружаны и г. Гродно (1870). 15.07.1870 г. переведен на должность харьковского губерна¬тора. Убит террористами в 1879 г. Награды: ордена - Св. Владимира 4 ст. (1864), 3 (1869); Св. Анны 3 ст. (1862), 2 ст. (1866); бронзовая медаль в память Крым¬ской войны 1853-1856 гг. Семья: жена - графиня Ольга Борх. Дочь Александра (1869). Владел родовыми имениями в Рязанской и Тульской губерниях.
ЗУРОВ АЛЕКСАНДР ЕЛПИДИФОРОВИЧ(4.11.1837 г.-?) с 15 июля 1870 г. по 9 мая 1878 г. Выходец из родовитых дворян Новгородской губ. Сын флигель-адъ¬ютанта, генерал-лейтенанта, сенатора, новгородского губернатора Е.А.Зуро-ва и Е.А.Буткевич, православного ве¬роисповедания. По традиции предков стал военным. Воспитывался в Пажес¬ком корпусе, признан "отличнейшим" и внесен под номером 5 в особую книгу корпуса. С 11.06.1855 г. - камер-паж. 16.06.1856 г. из Пажеского корпуса произведен в корнеты и направлен на службу в бывший Кавалергардский его величества полк. С 1.07.1859 г. - по- ручик. 19.07.1860 г. назначен адъютантом к С.-Петербургскому военному генерал-губернатору Игнатьеву, 15.05.1861 г. - стар¬шим адъютантом к дежурному генералу Главного штаба, 30 ав¬густа произведен в звание штабс-ротмистра, 17.04.1863 г. - в рот¬мистры. В 1863 г. был откомандирован для исполнения обязанно¬стей адъютанта при члене Государственного совета генерале от кавалерии бароне Оффенберге. 27.03.1866 г. произведен в полков¬ники. 28.04.1867 г. назначен офицером особых поручений при на¬чальнике Главного штаба. 20.10.1869 г. утверждён почётным ми¬ровым судьёй Старорусского у. Новгородской губ. Указом Александра II от 15.07.1870 г. произведен в генерал-майоры со старшинством и назначен гродненским губернатором с зачислением в армейскую кавалерию. С 1871 г. - в свите импера¬тора, в 1871-1878 гг. - почётный мировой судья Старорусского су¬дебного округа Новгородской губ. В 1874 г., решая дело о 64 уро¬женцах Волковысского у, оставивших работу на строительстве При-висленской железной дороги, не предал их суду в соответствии с "Уложением об наказаниях" 1874 г. В апреле 1876 г. получил "изъяв¬ление высочайшего благоволения" за деятельность по взиманию податей и других окладных сборов, 25.11.1876 г. - за успешное выполнение первого призыва запасных нижних чинов в связи с под¬готовкой к русско-турецкой войне. 1.10.1876 г. по инициативе Зуро-ва в Гродно была открыта повивальная школа, при которой суще¬ствовал родильный приют. В 1877 г. разрешил лютеранско-еванге-лической общине Гродно организовать концерт и разыграть лоте¬рею для сбора денег на новый орган для кирхи. 6.05.1877 г. Зурову была объявлена "высочайшая благодарность" за активную деятель¬ность по призыву запасных нижних чинов и поставке населением лошадей для войск, способствовавшей успешной мобилизации час¬тей армии. В 1878 г. повторно получил "монаршее благоволение" за деятельность по взиманию окладных сборов. Царским указом от 9.05.1878 г. назначен С.-Петербургским градоначальником с сохранением придворного звания и звания в армейской кавалерии. 16.02.1879 г. получил разрешение на получе¬ние звания почётного гражданина городов Гродно, Соколки и Бело¬стока (присвоено в 1878 г.), 6 июля поступило разрешение о разме¬щении портрета Зурова в классной комнате гродненской повиваль¬ной школы, а 21 сентября царским указом была учреждена стипен¬дия имени Зурова в Гродненской гимназии и Бслостокском реаль¬ном училище. Капитал для нес, в сумме 3 тыс. руб., был собран на пожертвования служащих и жителей Гродненской губ. С 8.05.1880 г. был уволен по состоянию здоровья и причислен к Министерству внутренних дел. В 1881 г. направлен Александром III с известительными письмами к румынскому королю, серб¬скому и черногорскому князьям, о вступлении на престол импера¬тора. В этом же году был назначен членом Комиссии для пере¬смотра всех временных узаконений для противодействия социали¬стическому движению. Одним из первых оказал помощь гроднен¬ским погорельцам в 1885 г. (пожертвовал 500 руб.). 30.08.1888 г. произведен в звание генерал-лейтенанта, флигель-адъютант сви¬ты императора. В 1893 г. являлся почётным членом Гродненского благотворительного общества. В 1895 г. была учреждена стипен¬дия его имени в Гродненской женской гимназии, а в 1903 г. приня¬то решение о размещении портрета почётного опекуна Зурова в зале гимназии. В 1901-1902 гг. - виленский губернатор, в 1902-1904 гг. - товарищ министра внутренних дел и командующего Отдельным корпусом жандармов. Награды: ордена - Св. Владимира 3 ст. (1865), 2 ст. (1878, за управление Гродненской губ.); Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом (1863), 2 ст. (1869),1 ст. (1875); Св. Станислава 3 ст. (1861), 2 ст. с короной (1867), 1 ст. (1873); мекленбург-шверинский Вендской Короны 2 ст. (1879), румынский Звезды 1 ст. (1881), сербский Та¬кова 1 ст. (1881), черногорский князя Даниила 1 ст. (1881), австрий¬ский франк-масонский Командорский Крест Железной Короны 2 ст., орден Белого Орла (1892); медали - за подавление восстания 1863-1864 гг., малая золотая в память коронации Александра III; знаки отличия: за поземельное устройство бывших государственных кре¬стьян (1873), Красного Креста. Семья: жена Игнатьева О.П., дети - 4 сына и 3 дочери.
Добавлено: 31 Июль 2012, 16:49:01
ВАЛЬ фон ВИКТОР (КАРЛ КОНРАД ВИЛЬГЕЛЬМ) ВИЛЬГЕЛЬМОВИЧ (ВЛАДИМИРОВИЧ) (1840 г.-07.02.1915 г.) с 4 июня 1878 г. по 27 февраля 1879 г. Выходец из прибалтийских дворян, лютеранского вероиспове¬дания. Учился в Николаевском инженерном училище в С.-Петер¬бурге, которое окончил в 1859 г. 16.01.1859 г. в звании инженер-прапорщика остался слушателем в Инженерной академии, из кото¬рой был отчислен через год за участие в протесте студентов про¬тив придирок преподавателей к одному из слушателей. Служил в 1-м сапёрном батальоне в Гура-Кальварии1, затем в Смоленском уланском полку на территории Ко-ролевства Польского. С 19.03.1863 г. по 9.03.1873 г., в пе¬риод подавления восстания 1863- 1864 гг. - адъютант генерала Ф.Ф.Берга. В одном из сражений был контужен, за боевые заслуги произведен в ротмистры. С марта 1865 г. состоял также чиновником особых поручений при генерал-полицмейстере Королевства Польского. С 9.03.1873 г. по 25.02.1876 г. в звании полковника особых поручений состоял при главнокомандующем войсками Варшавского военного округа. В 1874 г. был назначен флигель-адъютантом. С 1876 г. причислен к Министерству внутренних дел, с 1876 г. по 1878 г. исполнял долж¬ность ярославского вице-губернатора. Указом Александра II от 4.06.1878 г. числящийся в гвардей¬ской кавалерии полковник Валь был назначен исполняющим дол¬жность гродненского губернатора с сохранением прежних званий. Приказом пр военному ведомству от 27.02.1879 г. назначен харьковским губернатором (1879-1880). Затем на должности ви¬тебского (1880-1884), подольского (1884-1885), волынского (1885-1889), курского (1889-1892) губернаторов. С 15.05.1883 г. - гене¬рал-майор. В неурожайный 1891 г. организовал закупку по дешёвой цене зерна и его распределение между нуждавшимися сельскими местностями, организовал дешёвые столовые, создал рабочие от¬ряды и направил их в места спроса рабочих рук. С 1892 г. по 1895 г. служил петербургским градоначальником и широко использовал право проведения административных репрессий. В 1895 г. был на¬значен почётным опекуном в Опекунский совет Собственной его императорского величества канцелярии по учреждениям императ¬рицы Марии2, заведовал Ксенинским институтом в С.-Петербурге. В 1901-1902 гг. являлся виленским губернатором. В 1902 г. по его приказу была разогнана политическая демонстрация рабочих, а зак¬люченные в виленскую тюрьму были наказаны розгами. За эти действия В.И. Ленин назвал Валя "разорённым негодяем". На жизнь Валя было совершено покушение - он получил ранения в руку и ногу. После Вильно был приглашен в С.-Петербург, где получил назначение на должность товарища министра внутренних дел В.К.Плеве и командира Отдельного корпуса жандармов. Проявил большую энергию по розыску политических преступников, поощряя систему провокаций. В январе 1904 г. оставил административную деятельность, но состоял членом Государственного совета. В 1912 г. продолжал оставаться членом этого совета и вместе с бывшим гродненским губернатором Н.М.Цсймсрном являлся почётным опе¬куном Опекунского совета Учреждений императрицы Марии. Награды: ордена - Св. Владимира 3 ст.; Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом (? [1864]), 2 ст.; Св. Станислава 2 ст. с короной, 2 ст. с мечом, австрийские Франца Иосифа Командорский Крест (1870) и Железной Короны 2 ст. (1874), прусские Красного Орла 3 ст. (1871) и Короны 2 ст. (1873), мекленбург-шверинский Вендской короны 2 ст. (1876), черногорский князя Даниила (1883), бухарский Восходящей Звезды с бриллиантами (1893); медаль - за подавле¬ние восстания 1863-1864 гт.; знак отличия - за поземельное устрой¬ство государственных крестьян. Сочинения: Наместник в Царстве Польском // журнал "Рус¬ская старина".Т.20, С. 703-706, СПб, 1879; "Список руководящих деятелей восстания 1863-1864 гт." (См.: Русско-польские революцион¬ные связи 1860-х годов и восстание 1863 года. С.515-539, М.,1962.). Семья: жена - дс Синклер Е.Г. Один сын (сведения на 1894 г.). ЦЕЙМЕРН НИКОЛАЙ МАКСИМОВИЧ(24.04.1839 г.-?) с 3 мая 1879 г. по 16 октября 1883 г. Выходец из дворян Лифляндской губ., православного вероис¬поведания. Сын действительного тайного советника и сенатора М.К.Цеймерна. Воспитывался в Пажеском корпусе, который окон¬чил с отличием. Прапорщик лейб-гвардии Гатчинского полка. Быстро получал очередные звания: 12.04.1859п- подпоручика, 30.08.1861г. - поручика. В 1861 г. окончил Николаевскую академию Генераль¬ного штаба по 1 разряду. Участвовал в подавлении восстания 1863- 1864 гг., будучи адъютантом при начальнике гвардии Варшавского отряда. Заслужил два ордена и чин штабс-капитана. С ноября 1865 г. - капитан в Генеральном штабе. С 30.08.1866 г. - подпол¬ковник. С 26.03.1867 г. - офицер особых поручений при главноко¬мандующем Варшавского военного округа. С 1873 г. - по 1876 гг. - командир 2-го стрелкового, генерал-фельдмаршала князя Бара¬тынского, батальона. С 1876 г. - флигель-адъютант. Участник рус¬ско-турецкой войны 1877-1878 гг. Распоряжением царя от 28.03.1879 г. освобождён от должности командира полка с назначе¬нием в Министерство внутренних дел и зачислением в армейскую пехоту в звании флигель-адъютанта. Указом Александра II от 3.05.1879 г. полковник Цсймерн назначен исполняющим должность гродненского гражданского гу¬бернатора, 29.05.1879 г. зачислен в 4-й гренадерский Несвижский, генерал-фельдмаршала Барклая де Толли, полк. Пожертвовал уча¬сток земли в 2,54 десятины, расположенный в Слонимском у, ценой в 300 руб., для Озёрского народного училища, за что получил бла¬годарность министра народного просвещения. В 1878 г. в Гродно, по почину губернатора, была открыта школа урядников. С 29.06.1879 г. исполнял обязанности председателя Гродненского общества по¬печения о больных и раненых воинах. 30.08.1879 г. произведен за отличие в генерал-майоры с утверждением в должности гродненс¬кого губернатора и с назначением в свиту императора. За успеш¬ную организацию по взиманию казённых сборов и выкупных пла¬тежей удостоился "монаршего благоволения". 16.10.1883 г. царским указом уволен по собственному проше¬нию с переводом в Министерство внутренних дел. Узнав о пожаре, происшедшем 29.05.1885 г. в Гродно, пожертвовал погорельцам 75 руб. С 1.02.1884 г. по 17.05.1888 г. - астраханский губернатор и наказной атаман Астраханского казацкого войска. Затем был при¬командирован к Генеральному штабу и Астраханскому казачьему войску. С 1888 г. являлся членом Совета Министерства внутренних дел, имел звание почётного казака станицы Городофоропостинской (1894). 30.08.1889 г. произведен в генерал-лейтенанты. В 1894 г. числился в штате Генерального штаба. В 1912 г. являлся почётным опекуном Опекунского совета Учреждений императрицы Марии. Награды: ордена - Св. Владимира 4 ст. (1879), 3 ст. с мечами (1878), 2 ст. (1887); Св. Анны 3 ст. с мечом и бантом, 2 ст. (1872), 1 ст. (1885); Св. Станислава 3 ст. с мечом и бантом (1863), 2 ст. с короной (1867), 1 ст. (1882); персидский Льва и Солнца 1 кл. со звездой (1885); медали - светло-бронзовая за подавление восста¬ния 1863-1864 гг., в память турецкой войны 1877-1878 гг.; золотая сабля "За храбрость"; знаки отличия - за поземельное устройство бывших государственных крестьян (1880) и серебряный за труды по устройству крестьян в Королевстве Польском. Семья: жена Ольга Александровна, в 1893 г. являлась почёт¬ным членом Гродненского благотворительного общества. Дети: дочь. ПОТЕМКИН АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧс 10 ноября 1883 г. по 19 апреля 1890 г. Окончил Ришельсвский лицей в Одессе. На службе с 1853 г. Указом Александра III от 10.11.1883 г. назначен на долж¬ность гродненского губернатора. С 1889 г. -действительный стат¬ский советник. После пожара, происшедшего 29.05.1885 г. в Гродно, принял энергичные меры для оказания помощи погорельцам, воз¬главил губернский комитет помощи. Хорошо относился к польской писательнице Э.Ожешко - ходатайствовал в С.-Петербург о сня¬тии с неё полицейского надзора. 19.04.1890 г. уволен с должности гродненского губернатора, согласно прошения, по состоянию здоро¬вья. В дальнейшем занимал должность прокурора Московской си¬нодальной конторы. Награды: ордена - Св. Анны 3 ст., 2 ст, 1 ст.; Св. Станислава 2 ст., 1 ст.; Св. Владимира 4 ст., 3 ст.; медали - золотая в память окончания строительства и освящения храма Христа Спасителя, бронзовая в память Крымской войны 1853-1856 гг.; именной пода¬рок царя за организацию подготовки коронации. Семья: жена - Давыдова А.Ю., сестра известного российско¬го виолончелиста (после пожара в Гродно возглавляла Дамский ко¬митет помощи погорельцам). 14.11.1899 г. в дневнике Ожсшко за¬писано: "деньги от Потёмкиной для бедных...")1. БАТЮШКОВ ДМИТРИЙ НИКОЛАЕВИЧ(1828-1909 гг.) с 19 апреля 1890 г. по 6 марта 1899 г. Выходец из дворян Тверской губ. Окончил Московский уни¬верситет со степенью 1-го кандидата физико-математического факультета. С 12.11.1849 г. - коллежский секретарь, чиновник кан¬целярии московского генерал-губернатора. 12.02.1852 г. за отлич¬ную службу произведён в титулярные советники. 4.08.1854 г., в связи с болезнью, вышел в отставку с производством в чин коллежского асессора. С 20.03.1855 г. по 12.03.1856 г. - штабс-капитан дружины №18 государственного ополчения. С 17.10.1862 г.-секретарь кон¬торы Московского государственного банка в чине титулярного советника. С 1.02.1864 г. - директор названной конторы. 31.10.1865 г. переведен в Государственный контроль. 3.01.1866 г. назначен управляющим Казанской контрольной палаты. 17.10.1866 г. за выслугу лет произведен в чин надворного советни¬ка, 20.04.1869 г, "вне правил"-в чин коллежского, 16.04.1872 г. -статского, 26.03.1876 г. - действительного статского советника. 5.04.1879 г. назначен управляющим С.-Петербургской контрольной палатой. С 8.07.1882 г. по 19.07.1884 г. являлся подольским губер¬натором. Затем до 19.04.1890 г. - екатеринославским губернато¬ром. 24.04.1888 г. произведен в тайные советники. С 1890 г. - по¬чётный гражданин городов Екатсринославля, Мариуполя, Ново-Мос-ковска Екатсринославской губ. Указом Александра III от 19.04.1890 г. назначен, а с 12 мая вступил в должность гродненского губернатора. Являлся членом правления Гродненского отделения Российского общества Красного Креста. 26.08.1895 г., во время всеобщей забастовки рабочих в Белостоке по поводу введения расчётных книжек, разъяснял басту¬ющим фабричные законы, уверяя в нецелесообразности методов борьбы рабочих путем забастовок. Пытался разговаривать с рабо¬чими фабрики Мосса в Хороще, когда и там началась забастовка, тем не менее, выступления были прекращены силами казаков. Много встреч и разговоров Батюшков провёл с белостокскими рабочими в период забастовок в 1897 г. Известно прощальное письмо сотруд¬ников губернатору, в котором говорилось: "... 9 лет прошло с тех пор, как глубокоуважаемый Дмитрий Николаевич принял в своеуправление Гродненскую губернию. Жителям г. Гродно и губернии хорошо известно, с какой любовью губернатор относился к делу, сколько гуманности, уважения к человеческой личности он обнару¬живал всегда в исполнении обязанностей. Добрый, он был одинако¬во доступен и для сильного, и для слабого, и для дряхлых стариков, и для малых детей". Ближайшими сотрудниками, почитателями и знакомыми губернатора были организованы его проводы: состоялся молебен в зале Гродненского благотворительного собрания; был преподнесен подарок - серебряная складная икона с изображением Св. Дмитрия, Св. Екатерины и Св. Николая-чудотворца; проведена подписка на учреждение стипендии имени Батюшкова в мужской и женской гимназиях, городском училище. В 1899 г. поступило разре¬шение об учреждении стипендии его имени в Гродненской женской гимназии. В Белостоке было собрано 1 тыс. 700 руб. для учрежде¬ния стипендии имени губернатора в местной Николаевско-Алек-сандровской гимназии. Писательница Э.Ожешко и её муж адвокат С.Нагорский были в хороших отношениях с четой Батюшковых, приглашали их на обеды, привлекали к участию в благотворитель¬ных мероприятиях. Э. Ожсшко писала о том, что губернатор "че¬ловек терпимый и хорошо воспитан, с которым сжились"1. Царским указом от 6.03.1899 г. назначен почётным опекуном Опекунского совета Учреждений императрицы Марии. Награды: ордена-Св. Владимира 3 ст. (1879), 2 ст. (1892); Св. Анны 2 ст. (1867), 1 ст. (1885); Св. Станислава 1 ст. (1882); Белого Орла; медали - в память царствования Николая I и Александра III, в память Крымской войны 1853-1856 гг., за труды по Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1896 г. (1897 г.) Семья: жена - Озерова Е.Ф. (в бытность мужа губернатором являлась председателем Гродненского отделения Российского об¬щества Красного Креста, при Гродненском благотворительном об¬ществе существовало женское отделение Дома трудолюбия им. Е.Ф.Батюшковой). Дети: Николай (1855), Фёдор (1857), Алексей (1859), Дмитрий (1862), Юрий (1866), Василий (1868). ДОБРОВОЛЬСКИЙ НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ(10.03.1854 г.-19.10.1918 г.) с 2 апреля 1899 г. по 19 октября 1900 г. Родился в семье потомственных дворян Новгородской (по другим ис¬точникам, Смоленской) губ., право¬славного вероисповедания. Рано остал¬ся без отца, воспитывался отчимом, который являлся преподавателем бу¬дущего императора Александра II и великих князей Алексея, Сергея и Павла. Доброжелательность последних к отчиму перенеслась и на Доброволь¬ского, который с юношеских лет был в близких отношениях с великим кня¬зем Михаилом. И хотя Добровольс¬кий и его братья не прибегали к про¬текции царской фамилии, близость к ней давала им безусловное преимуще- ство перед другими чиновниками. В 1876 г. окончил юридический факультет С.-Петербургского университета со степенью кандидата права. 3.11.1876 г., приказом по 1-й гвардейской кавалерийской дивизии, зачислен рядовым на правах вольноопределяющегося 1-го разряда в Кавалергардский полк. 6.04.1877 г. отправлен в отпуск по болезни в звании унтер-офицера сроком на год. Добровольский занялся устройством своей буду¬щей гражданской службы. 20.05.1877 г. назначен кандидатом на судебные должности при прокуроре С.-Петербургского окружного суда. 27.02.1878 г. произведен в чин коллежского секретаря, начав работать помощником судебного следователя 7-го участка С.¬Петербурга, но в мае 1878 г., после переосвидетельствования в комиссии при С.-Петербургском губернском по воинской повинно¬сти присутствии был направлен для продолжения службы в Кава¬лергардский полк. Армейская жизнь была непродолжительной, 5.07.1878 г., по предписанию Главного штаба, Добровольский был уволен в запас. Вернулся на прежнюю следовательскую работу, 16.04.1879 г. откомандирован в канцелярию Министерства юстиции. Для "обкат¬ки" молодого, неопытного "юридического птенца" был назначен товарищем волынского губернского прокурора. Видимо, там заре¬комендовал себя хорошо, так как 29.06.1880 г. был переведен на службу товарищем про%рора Житомирского окружного суда. 27.02.1881 г., за выслугу лет, произведен в титулярные советники. С 23.05.1882 г. по 17.12.1886 г. работал товарищем прокурора Киевс¬кого окружного суда, 27.02.1884 г. произведен в чин коллежского асессора. 17.12.1886 г. назначен товарищем прокурора С.-Петер¬бургского окружного суда. Очередной чин надворного советника присвоен 27.02.1888 г. Следующие 6 лет провёл в прибалтийских губерниях, Курляндской и Лифляндской. Приказом Министерства юстиции от 29.09.1891 г. назначен прокурором Митавского окруж¬ного суда. 27.02.1892 г. произведен в коллежские советники. 18.10.1895 г. переведен прокурором в Рижский окружной суд и 27.02.1896 г. произведен в чин статского советника. Гродненский период жизни и деятельности начался в 1897 г. Приказом Министерства внутренних дел от 8 февраля Доброволь¬ский был назначен гродненским вице-губернатором. На этом посту часто замещал отсутствующего губернатора. 9.01.1898 г. назначен на трёхлетие почётным мировым судьёй Гродненского окружного суда (повторно 11.06.1899). 18.04.1899 г. - произведен в действи¬тельные статские советники. Указом Николая II от 2.04.1899 г. Добровольский назначен исполняющим должность гродненского губернатора, а указом от 5.02.1900 г. - гродненским губернатором. 29.08.1900 г. получил звание камергера императорского двора. 19.10.1900 г. назначен обер-прокурором 1-го департамента Сената, с сохранением придворного звания. 31.10.1900 г. сложил губерна¬торские полномочия. Служа в Сенате, подал рапорт об увеличении зарплаты чинов¬никам канцелярии департамента. 29.01.1903 г. назначен почётным мировым судьёй Гродненского окружного суда на 1902-1905 гг., 1905-1908 гт. 18.10.1906 г. произведен в чин тайного советника и назначен сенатором с исполнением обязанностей обер-прокурора 1-го де¬партамента Сената. С 6.12.1906 г. - егермейстер императорского двора. В 1910-1911 гг. председательствовал в Комитете по составле- на нию истории Сената, являлся редактором 5-томного издания 1911 г. В 1909 г. - почётный член Гродненского общества сельского хозяй¬ства. В 1912 г. в чине тайного советника исполнял обязанности заведующего делами Департамента герольдии. В 1915 г. - почёт¬ный мировой судья Гродненского округа. 30.09.1915г. уволен с дол¬жности обер-прокурора 1 -го департамента с сохранением постов сенатора и егермейстера. Одновременно назначен заместителем председателя Георгиевского комитета, по делам которого часто встречался с царём. 20.12.1916 г. указом царя (как говорили современники, "по рекомендации Распутина и императрицы") Добровольский был на¬значен управляющим Министерства юстиции (по 27.02.1917 г.), вскоре назначен заместителем председателя Совета министров. Как истинный монархист, понимал, насколько вредно влияние Распутина на царскую семью и обсуждал эту тему с великим князем Миха¬илом. Поддерживал политику А.Д.Протопопова, наиболее доверен¬ного лица Николая II. 19 января, на основании доклада Доброволь¬ского, император распорядился образовать Особую комиссию по пересмотру Уголовного уложения 1903 г. и выработке необходимых предложений о введении его в полном объёме; 8 февраля был ут¬верждён проект Добровольского о допуске женщин к "занятию и временному исправлению некоторых должностей по ведомству Министерства юстиции". Как многие представители власти, накануне Февральской революции 1917 г., Добровольский занял роль пассивного наблю¬дателя, хотя располагал значительными силами для пресечения массовых волнений. Выступал за отсрочку созыва Государствен¬ной думы, как единственного средства спасения положения. В последний момент поддержал введение в Петрограде осадного положения. 28 февраля 1917г. Добровольский укрылся в итальян¬ском посольстве, но спустя 2 часа позвонил в Государственную думу с просьбой об отправке за ним автомобиля, на котором направился в Таврический дворец, где был арестован и доставлен в Петропавловскую крепость. Обвинялся в совершении трёх дол¬жностных преступлений, будучи обер-прокурором: получении 20 тыс. руб. на организацию кассы для выдачи пособий нуждавшим¬ся чиновникам канцелярии Сената и использовании в своих целях; необоснованном прекращении дела некоей Феодосии Шмулевич; получении взятки от купца Я.Б.Нахимова за содействие в его помиловании. По свидетельству СВ. Завадского', Добровольский пользо¬вался служебным положением, любил хорошо поесть и поразвлечь¬ся, не брезговал пользоваться казённым имуществом. Тем не ме¬нее, принимая во внимание его болезнь и "существенно поколеблен¬ные" доказательства вины, ."и июля было вынесено оправдательное постановление и Добровольский был освобождён. Жил в Петрогра¬де с тяжелобольной женой и пятью детьми. Ходатайствовал у Чрезвычайной следственной комиссии о разрешении выехать для лечения на Кавказ и 22 августа получил его. После событий Ок¬тября проживал на Северном Кавказе. В сентябре 1918 г. вошёл в число заложников, взятых в ходе "красного террора" и был расстре¬лян (или зарублен шашкой) в Пятигорске. Награды: ордена - Св. Станислава 3 ст. (1881), 2 ст. (1894), 1 ст. (1906); Св. Анны 3 ст. (1891), 2 ст. (1896), 1 ст. (1909); Св. Владимира 3 ст. (1902), 2 ст. (1911); персидский Льва и Солнца 1 ст. (1900), черногорский князя Даниила 1 ст. (1900), Белого Орла (1914); медали - серебряная в память царствования Александра III (1896), светло-бронзовая в память 300-летия дома Романовых (1913); знаки - в память столетнего юбилея Учреждений Императрицы Марии (1897), устройства государственных крестьян (1905), 200-летия Сената (1911), 300-летия дома Романовых, золотой в память 50-летия Положения о губернских и уездных земских учреждениях (1914). Семья: жена - княгиня Друцкая-Соколинская О.Д. (1870-1957); дети - Дмитрий (1895), Николай (1901, в 1937 г. по указу импера¬тора Кирилла Владимировича получил разрешение потомственно именоваться князем Друцким-Соколинским-Добровольским), Ири¬на (1892), Марианна (1893), Ольга (1898). УРУСОВ НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧс 29 января 1901 г. по 28 апреля 1902 г. Выходец из княжеского рода, православного вероиспове¬дания. По окончании Император¬ского Александровского лицея в чине титулярного советника, при¬казом по Министерству внутрен¬них дел, определён на службу в это министерство и 26.05.1885 г. откомандирован в Департамент духовных дел иностранных испо¬веданий, где назначен помощни¬ком столоначальника. 30.08.1886 г. пожалован в звание камер-юнке¬ра императорского двора. 17.05.1888 г. на Урусова было возложено поручение по оказа¬нию помощи члену Совета Ми¬нистерства внутренних дел, тай¬ному советнику Гирсу, команди- рованному в Эчмадзин' для переговоров с патриархом всех армян. 3.11.1889 г. произведен за выслугу лет в коллежские асессоры со старшинством, 10.01.1889 г. назначен членом в образованную Ми¬нистерством внутренних дел Комиссию для ревизии делопроизвод¬ства кассы и счетоводства римско-католической Духовной коллегии. 30.08.1889 г. произведен в чин надворного советника. 1.01.1891 г. назначен чиновником особых поручений при Министер¬стве внутренних дел сверх штата с откомандированием в Депар¬тамент духовных дел иностранных исповеданий. 30.08.1892 г. про¬изведен за отличную службу в коллежские советники. 3.02.1894 г. назначен председателем Томского губернского правления, 31.03.1894 г. - владимирским вице-губернатором. 6.12.1895 г, по ходатайству управ¬ляющего Министерства внутренних дел, произведен в чин статс¬кого советника. 14.05.1896 г. получил звание камергера император¬ского двора. Указом Сената от 24.05.1899 г. утверждён на трехле¬тие почетным мировым судьей по Ново-Московскому у Екатери-нославской губ. Указом Николая II от 29.01.1901 г. назначен исполняющим должность гродненского губернатора с сохранением придворного звания. Приказом по Министерству внутренних дел от 21.07.1901 г. назначен на трёхлетие почётным мировым судьёй Гродненского округа, 6.12.1901 г. произведен за отличную службу в действитель¬ные статские советники. Царским указом от 22.12.1901 г. назначен гродненским губернатором с сохранением придворного звания. В связи с празднованием 100-^тнего юбилея Гродненской губ. пред¬ложил следующую программу: 1 января в 9.30 - литургия и торже¬ственный молебен в кафедральном Софийском соборе; в 13.30 -торжественное заседание губернского статистического комитета, а в зале гродненского благородного собрания - чтение исторического очерка о 100-летии губернии; в январе - бесплатный спектакль в городском театре для служащих всех ведомств и публичное чте¬ние, с использованием "световых картинок", исторического очерка о 100-летии губернии в предполагаемом к открытию в этот день народном доме. Царским указом от 28.04.1902 г. назначен полтавским губер¬натором с сохранением придворного звания. В 1906 г. - екатеринос-лавский губернский предводитель дворянства, с 1907 г. - сенатор, в 1912 г. - шталмейстер императорского двора. В 1915 г. - член Государственного совета по выборам, пожизненный почётный член Полтавского губернского попечительства детских приютов, попечи¬тель скатеринославского 1-го реального училища и Новомосковской прогимназии. С 1.07 1915 г. - уполномоченный по делам беженцев Юго-Западного фронта, за что в 1916г. был представлен к ордену Александра Невского. Награды: ордена - Св. Станислава 2 ст. (1897), Св. Анны 1 ст. (1910), Св. Владимира 3 ст., 2 ст. (1913); Белого Орла (1915), бухар¬ская Золотая Звезда (1898), румынский Короны 3 ст. (1899), итальян¬ский Короны (1904); медали - серебряные в память коронации Нико¬лая II (1896) и царствования Александра III (1896), темно-бронзовая за труды по Первой всеобщей переписи населения 1897 г. (1897); знаки - вензелевый в память 100-летия Учреждений императрицы Марии (1897), золоченый - за службу действительным членом Вла¬димирского губернского попечительства детских приютов (1899), Красного Креста (1901), за духовное просвещение Сибири (1902). Семья: жена - Алексеева В.Г (дочь гофмейстера император¬ского двора, фрейлина). |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
29td
|
фото к губернаторам
Добавлено: 01 Август 2012, 14:50:08
ещё фото
|
|
|
« Последнее редактирование: 01 Август 2012, 14:50:08 от 29td »
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
Jendrus
|
СТОЛЫПИН ПЕТР АРКАДЬЕВИЧ(2.04.1862 г., Дрезден, Германия - 5.09.1911г., Киев) с 30 мая 1902 г. по 15 февраля 1903 г. Выходец из русского дворянско¬го рода, известного с XVI в., право¬славного вероисповедания. Второй сын обер-камергера, генерала от артилле¬рии, генерал-адъютанта (двоюродного дяди поэта М.Ю.Лермонтова) и Н.М.Горчаковой. Детство и раннюю юность провёл в основном в Литве. Летом семья жила в имении Колно-берже под Ковно1 или выезжала в Швейцарию. Когда дети достигли школьного возраста, родители купили в Вильно дом. Столыпин поступил в Виленскую гимназию, где увлекался химией, геологией, ботаникой, зоологи¬ей и агрономией. В 1881-1885 гг. учил¬ся на физико-математическом факультете С.-Петербургского университета и 7.10.1885 г. был утвержден кандидатом этого факультета. Приказом по Министерству внутрен¬них дел от 20.10.1884 г. определен, согласно прошения, на службу в министерство. 7.10.1885 г. произведен в коллежские секретари. 5.02.1886 г., согласно прошения, переведен на службу чиновником в Департамент земледелия и сельской промышленности Министер¬ства государственных имуществ. 26.01.1887 г. назначен на долж¬ность помощника столоначальника Департамента земледелия и сельской промышленности. Царским указом от 1.01.1888 г. возве¬ден в звание камер-юнкера императорского двора. 7.10.1888 г. произведен в титулярные советники. 18.03.1889 г. назначен ковенским уездным предводителем дворянства и председателем Ковенского съезда мировых посред¬ников. Приказом по Министерству юстиции от 28.05.1890 г. назна¬чен почётным мировым судьёй Ковенского округа на трёхлетие. Указом Сената от 6.06.1890 г. произведен в титулярные советники, приказом по Министерству внутренних дел от 7.10.1890 г. - в коллеж¬ские асессоры, 7.10.1895 г. - в надворные советники. 14.05.1896 г. возведен в звание камергера императорского двора. В 1898 г. утверждён мировым судьёй Инсарского у. Пензенской губ. на трёх¬летие 1898-1901 гг. 17.04.1899 г. произведен за выслугу лет в кол¬лежские советники, а 24 апреля назначен ковенским губернским пред¬водителем дворянства с сохранением придворного звания. Семья жила в Ковно или Колноберже. Столыпин занимался своим имением (имел свыше 7,5 тыс. десятин земли), на время расставшись с меч¬той о карьере. Одно из имений находилось в Ковенской губ., на границе с Германией. Российские дороги были плохими, поэтому его самый удобный путь в это имение пролегал через Пруссию. Именно в этих "заграничных" поездках Столыпин познакомился с хуторской системой хозяйствования. Возвращаясь домой, он рассказывал не столько о своём имении, сколько об образцовых немецких хуторах. В апреле 1899 г. назначен почетным мировым судьёй Ковсн-ского у. на трёхлетие 1899-1902 гг., 24.04.1899 г. - предводителем дворянства Ковенской губ. На основании доклада министра земле¬делия и государственных имуществ 19.02.1901 г. назначен членом, представителем сельского хозяйства Сельскохозяйственного сове¬та на 1901 г. (затем на 1902 г.). 7.10.1901 г. произведен за отличную службу в статские советники. Указом Николая 11 от 30.05.1902 г. назначен исполняющим должность гродненского губернатора с сохранением придворного звания. На должность его выдвинул министр внутренних дел В.К.Плеве, взявший курс на замещение губернаторских должнос¬тей местными землевладельцами. В должность вступил 21.06.1902 г. Прибыв в этот день в Гродно, посетил кафедральный Софийский собор, Гродненского и Брестского епископа Иоакима. 22 июня Столыпин встретился с православным городским духовенством, а затем со служащими гражданских учреждений города. "От папа из Гродны получались довольные письма", - вспоминает дочь Столы¬пина, Мария Бок. Они "дышали энергией, были полны интереса к новому делу..."2, Столыпин увлёкся новой работой, не удовлетворя¬ло его только отсутствие полной самостоятельности - он зависел от виленского генерал-губернатора, князя С.К.Святополка-Мирского. Будучи председателем Гродненского губернского комитета о нуждах сельскохозяйственной промышленности, отстаивал переход от мирского (общинного) владения землёй к расселению на хутора с уничтожением надельной чересполосицы. 16.07.1902 г. Столыпин обратил внимание на то, что "глаанейшим фактором улучшения экономических условий губернии вообще и сельскохозяйственной промышленности в частности следует считать расселение кресть¬ян на хутора, переход их от так называемого шнурового пользова¬ния надельными землями к хуторным хозяйствам, устранение че-респолосности земель, разверстание сервитутов и мелиоративный кредит". Уже тогда он был убеждён, что зажиточный, грамотный и сельскохозяйственно-образованный крестьянин-собственник явля¬ется опорой монархии. Противникам образования населения Столы¬пин говорил на заседании комитета: "Бояться грамоты и просвеще¬ния, бояться света нельзя. Образование народа, правильно и разум¬но поставленное, никогда не приведет к анархии. Общее образова¬ние в Германии должно служить идеалом для многих культурных стран". С другой стороны, Столыпин отмечал, что "ставить в зави¬симость от доброй воли крестьян момент наступления ожидаемой реформы, рассчитывать, что при подъёме умственного развития населения, которое настанет неизвестно когда, жгучие вопросы решатся сами собой, - это значит отложить на неопределённое время проведение тех мероприятий, без которых немыслимы ни культура, ни подъём доходности земель, ни спокойное владение зе¬мельной собственностью"3. Все попытки местных деятелей выйти за рамки узкотехнических вопросов и осветить аграрный вопрос с более широкой точки зрения в комитете пресекались. Для ознаком¬ления с опытом соседей-прибалтов, губернатор разослал письма с вопросами к членам Лифляндского, Курляндского и Эстляндского губернских по крестьянским делам присутствий. Осенью 1902 г. в Гродно, по инициативе Столыпина, были открыты училища: еврейское двухклассное народное, ремесленное, технически оборудованное, женское приходское с третьим профес¬сиональным классом. 27-28.01.1903 г. губернатор встречался в Гродно с министром народного просвещения и попечителем Вилен-ского учебного округа по вопросам взаимодействия церковного и министерского учебных ведомств. Пришлось заниматься и нацио- нальным вопросом. Столыпин считал опорой русского правитель¬ства крестьян-белорусов и не доверял дворянам-полякам. Ещё ранее, у себя в имении, он разработал план управления Россией, где предусматривал полное отделение Польши (без белорусских и украинских земель) от России в 1920 г. Он считал, что необ¬ходимо постепенно уравнять евреев в правах с другими поддан¬ными Российской империи (интересно отметить, что среди поку¬шавшихся на Столыпина в 1907 г. была гродненская мещанка Адсль Качан). 21.12.1902 г. Столыпин был назначен почётным мировым судьёй гродненского и ковенского округов на трёхлетие 1902-1905 г. Являлся председателем Гродненского отделения Российского об¬щества Красного Креста. Царским указом от 15.02.1903 г. назначен на должность саратовского губернатора с сохранением придворно¬го звания. 21 марта в здании благородного собрания состоялось прощание со Столыпиным представителей всех государственных учреждений и духовенства. Епископ Иоаким совершил напутствен¬ный молебен, а Владыка обратился к бывшему губернатору и его жене с краткой речью, в которой отметил верность Столыпина основным началам государственного строя: православию, самодер¬жавию, народности. На посту саратовского губернатора Столыпин беспощадно по¬давлял крестьянское движение. Как писал историк Н.Рожков: "Умел при этом, где это было нужно, действовать с большой осторожнос¬тью и тактом, прикрывать волчью пасть лисьим хвостом"4. В 1903-1904 гг. в Гродно происходила кампания по утверждению стипендии имени Столыпина и его жены в одном из организованных ими учеб¬ных заведений. Подписка и сбор денег велись при содействии губер¬натора Осоргина и гродненского губернского предводителя дворян¬ства. 16.04.1904 г. Столыпин был утверждён мировым судьёй Инсар-ского у. Пензенской губ. на трёхлетие 1904-1907 гг. 6.12.1904 г. про¬изведен в действительные статские советники. С апреля 1906 г. -министр внутренних дел, а с июля - председатель Совета мини¬стров. На этих постах проводил ту аграрную политику, которая офор¬милась в своих элементах в бытность его гродненским губернато¬ром: указом 9.11.1906 г. крестьянам был разрешен выход из общины с принадлежавшими им земельными наделами, закон 15.11.1906 г. разрешал продажу и залог крестьянских земель, в 1911 г. было изда¬но Положение о землеустройстве (столыпинская реформа). Одновременно применял полицейские репрессии против рево¬люционного движения, систему военно-полевых судов (виселицы получили название "столыпинские галстуки"). 12.08.1906 г. на жизнь Столыпина было совершено покушение: сам он Ш пострадал, но были ранены его 3-летний сын и 14-летняя дочь. 6.12.1906 г. полу¬чил звание гофмейстера императорского двора. 1.01.1907 г. назна¬чен членом Государственного совета. 5.10.1907 г. Столыпин и его жена были избраны почётными членами гродненского Софийского православного братства. Один из первых, кто поддержал гроднен-цев в их желании увековечить память о своих земляках, погибших на полях сражений в русско-японскую войну, строительством Свя-то-Покровской церкви. Способствовал роспуску 2-й Государственной думы и был вдохновителем третьеиюньского переворота в 1907 г. 1.01.1908 г. назначен на должность в Государственный Совет и пожалован в статс-секретари. В 1909 г. внёс законопроект о введении земства в западных губерниях. Убит в 1911 г. в киевском городском театре провокатором из бывших революционеров, агентом охранки Д.Баг¬ровым. Похоронен на кладбище Кисво-Печерской лавры в Киеве. 6 сентября 1911 г. в гродненском Софийском соборе состоя¬лась панихида по убитому. Вскоре был учрежден комитет под председательством губернатора В.М.Борзенко для увековечивания памяти Столыпина. Осуществлялся сбор пожертвований на сооруже¬ние на городской площади, напротив губернаторского дома, где жил Столыпин, памятника-бюста. В 1912г. последовало разрешение на установку бюста и уездный предводитель дворянства обратился к землевладельцам с призывом оказать добровольные пожертвования. 15.06.1914 г. состоялось торжественное открытие памятника, кото¬рый находился в сквере с северной стороны Александро-Невской церкви. В 1914 г. минское губернское земство пожертвовало 20 тыс. руб. на строительство в Минске больницы имени Столыпина. Сочинения: Указатель книг, журнальных и газетных статей по сельскому хозяйству за 1886 г. //1886 год в сельскохозяйственном отношении по ответам полученным от хозяев. - Вып. 3. Прил. СПб, 1887. Награды: ордена - Св. Анны 3 ст. (1893), 2 ст. (1896), 1 ст. (1906); Св.Владимира 3 ст. (1905), бухарский Искандер-Салис, шведский Серафимов (1908), норвежский Св. Олафа 1 ст. (1908), итальянский Св.Маврикия и Лазаря 1 ст. (1908), британский Викто¬рии 1 ст. (1908), Белого Орла (1909), Александра Невского (1911); медали - серебряная в память царствования Александра III (1896), серебряная в память коронации Николая II (1896), тёмно-бронзовая за труды по Первой всеобщей переписи населения Российской им¬перии 1897 г. (1897); знак отличия за поземельное устройство госу¬дарственных крестьян (1905). Семья: жена - Нейдгарт О.Б. (была невестой его старшего брата, убитого на дуэли), дочь обер-гофмейстера, фрейлина, попе¬читель Гродненской общины сестер милосердия Красного Креста, председатель Гродненского благотворительного общества. Дети -Мария (1885, училась в гродненской женской гимназии, в замуже¬стве Бок, написала "Воспl
Добавлено: 01 Август 2012, 16:51:49
ОСОРГИН МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ(16.04.1861г.-после 1920г.) с 15 февраля 1903 г. по 16 мая 1905 г. Выходец из потомственных дворян Калужской губ. В девя¬тилетнем возрасте был зачислен в пажи императорского двора, 1.10.1878 г. определён в Пажеский корпус, 30.09.1879 г. произведен в камер-пажи, 8.08.1880 г. - в корнеты Кавалергардского полка, из списков которого исключён и 10.11.1888 г., согласно прошения, из запаса армии. Причислен к Министерству народного просвещения и направлен на службу к попечителю Московского учебного округа с производством 15.03.1887 из корнетов в чин титулярного советника. 10.03.1888 г. назначен помощником калужского уездного предводите¬ля дворянства, 5.03.1889 г. - сверхштатным старшим чиновником особых поручений при калужском губернаторе, 16.01.1890 г. - земс¬ким начальником 3-го участка Калужского у. 15.03.1890 г. произведен в чин коллежского советника. В 1890-1898 гт. - калужский уездный предводитель дворянства, 15.03.1894 г. - надворный советник. 14.12.1895 г. избран в губернский училищный совет. 2.05.1898 г. на¬значен харьковским вице-губернатором и произведен в коллежские советники. 2.11.1898 г. епископом Калужским Макарием утвержден почётным членом Калужского отделения Епархиального совета. 2.05.1902 г. за выслугу лет произведен в статские советники. Указом Николая II от 15.02.1903 г. назначен исполняющим должность гродненского губернатора. В это время входил в состав Виленского особого комитета по сбору средств для сооружения памятника императрице Екатерине II, являлся почётным членом ряда организаций: Брест-Литовского отделения Российского обще¬ства покровительства животным, Друскеникского православного братства, Гродненского управления Российского общества Красно¬го Креста и Гродненского епархиального училищного совета, Бело-стокского пожарного общества. В 1903-1904 гг. содействовал про¬ведению подписки и сбору денег для учрежденной стипендии имени Столыпина в одном из учебных заведений Гродно. 16.09.1903 г. произведен за отличную службу в действительные статские со¬ветники. 6.12.1903 г. был пожалован в придворные камергеры. 16.05.1905 г. перемещён на должность тульского губернатора (яв¬лялся им до 1906 г.). В 1908 г. был рекомендован на пост товарища обер-прокурора Синода. Сочинения: "Что я слышал, что я видел и что я делал в те¬чение моей жизни (1861-1917, февраль)". Рукопись, 243 с. Награды: ордена- Св. Владимира 4 ст. (1900), Св. Станисла¬ва 2 ст. (1895), Св. Анны 3 ст. (1891), 2 ст. (1898); медали - сереб¬ряные в память коронации Николая II (1895) и царствования Алек¬сандра III (1897); темно-бронзовые в память царствования Алек¬сандра III (1896) и за труды по Первой всеобщей переписи насе¬ления Российской империи 1897 г. (1897). Семья: жена - княгиня Трубецкая Е.Н., дочь действительно¬го статского советника. Дети - Михаил (1887), Сергей (1888), София (1890), Юлияна (1892), Георгий (1893), Мария (1897), Антонина. БЛОК ИВАН ЛЬВОВИЧ([1857 г.] - ?) с 4 июня 1905 г. по 3 февраля. 1906 г. Сын тайного советника, православного вероисповедания. По окончании полного курса наук в императорском училище правоведе¬ния, в чине губернского секретаря 16.05.1880 г. определён на служ¬бу кандидатом на судебные должности в С.-Петербургский окруж¬ной суд. Через пять месяцев - на службе во 2-м, затем в 1-м следственных участках Гдовского у. С.-Петербургской губ. (до 28.11.1881 г.), затем - судебный следователь при Олонецкой палате уголовного и гражданского суда, где вёл часть дел по Петрозавод¬скому, Повенецкому, Вытегорскому участкам (1881-1883). 12.05.1883 г. был избран мировым судьёй 1-го участка Гдовского округа, в связи с чем освобождён от занимаемой должности. 16.05.1883 г. произведен в коллежские секретари. 11.10.1887 г. и 12.10.1890 г. вновь избирался мировым судьёй. С 1887 г. не¬однократно избирался членом от земства в Гдовский уездный училищный совет. 25.06.1891 г. утверждён земским начальником 4-го участка Гдовского у. 2.07.1891 г. назначен председателем административного присутствия Гдовского уездного съезда. Указом Сената получил очередные чины: коллежского асессора (1889), надворного советника (1893). В 1895 г. назначен предсе¬дателем Екатеринбургского уездного съезда Пермской губ. С 1896 г. являлся председателем уездного Комитета попечитель¬ства о народной трезвости (по 1897), председателем уездной Переписной комиссии по Первой всеобщей переписи населения Российской империи. В 1898-1902 гг. назначался председателем Пермского губернского земского собрания. 16.05.1897 г. произ¬веден в чин коллежского, 16.05.1901 г. - статского советника. Царским указом,от 13.07.1902 г. назначен уфимским вице-губер¬натором, 4.07.1903 г. перемещён на должность бессарабского вице-губернатора. 9.12.1904 за отличную службу произведен в действительные статские советники. Указом Николая II от 4.06.1905 г. назначен гродненским гу¬бернатором. Ему пришлось выдержать накал революционной борь¬бы 1905 - начала 1906 гг.: забастовки рабочих гродненских пред¬приятий и служащих государственных учреждений, солдат 26-й ар¬тиллерийской бригады, учеников школ и гимназии. Последние бас¬товали на протяжении 3 недель. Губернатор пригласил делегатов к себе в кабинет для беседы, результатом которой стало его согла¬сие на введение в гимназии польского языка, как предмета препо¬давания для желающих. Митинги, демонстрации, забастовки по¬давлялись полицией, казаками, армией. Являлся председателем Гродненского благотворительного общества. 3.02.1906 г. Блок был назначен самарским губернато¬ром. Награды: ордена - Св. Владимира 4 ст. (1901), Св. Станис¬лава 2 ст. (1897), медали - серебряная медаль в память царство¬вания Александра III (1896), темно-бронзовая за труды по Пер¬вой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. (1897). Семья: жена - Орлова Л.И., дочь коллежского советника. Являлась членом совета Гродненского благотворительного обще¬ства. Дети - Антонина (1882), Людмила (1884), Ариадна (1885), Ольга (1890), Иван (1893), Лев (1897). КИСТЕР ВЛАДИМИР КОНСТАНТИНОВИЧс 10 февраля 1906 г. по 24 июня 1906 г. На службе с 16.01.1890 г. Указом Николая II от 10.02.1906 г. назначен исполняющим должность гродненского губернатора. При¬ступил к обязанностям 30.03.1906 г. Не предпринял решительных мер против готовящегося еврейского погрома в Белостоке 14-16.06.1906 г. Приняв в Гродно 12.06.1906 г. белостокскую еврейс¬кую делегацию, отклонил ее просьбу об отзыве пристава 1-го стана Шереметова (вероятного организатора черносотенской акции), за¬верив, что "все средства на день 14 июня предприняты" и добавил: "Во всяком случае не будет погрома, если 14 июня евреи не будут стрелять с окон и балконов в католическую и православную процес¬сии"1. 14 июня 1906 г. находился в Белостоке, где получил заве¬рения о том, что армия взяла город под контроль, тем не менее, будучи сам свидетелем избиения евреев, не остановил подчинён¬ных офицеров и солдат. Э.Ожешко писала, что за недостаточно энергичные действия во время еврейского погрома в Белостоке Кистера сняли с должности. Официально ушёл в отставку по болез¬ни. Не дождавшись приезда назначенного вместо него Ф.А.Зейна, 26.06.1906 г. передал губернию начальнику Управления земледелия и государственных имуществ А.Волковичу и покинул Гродно, не оставив последнему ни инструкций, ни распоряжений центральных властей, ни передав сведений о состоянии дел в губернии, что в период революции было недопустимо. Волкович вынужден был жаловаться в Министерство внутренних дел: "Между тем, по лич¬ному моему мнению, в Гродненской губ. ежедневно может вспых¬нуть, тому уже есть приметы, кровавые беспорядки как на аграр¬ной, так и на национальной почве"2. Чин действительного статского советника присвоен 22.04.1907 г. В 1915 г. - тайный советник, сенатор, товарищ глав¬ноуправляющего Учреждений императрицы Марии. Награды: ордена - Св. Владимира 3 ст. (1910), 1 ст. (1912); Св. Анны (1914), иностранный Королевский Кавалерский Крест (1890); медали - в память царствования Александра III (1896), 300-летия дома Романовых (1912). ЗЕЙН ФРАНЦ АЛЬБЕРТ АЛЕКСАНДРОВИЧ(27.07.1862 г.-1918?) с 24 июня 1906 г. по 16 ноября 1907 г. Выходец из дворян Витебс¬кой губ., лютеранского вероис¬поведания. Учился в Полоцкой военной гимназии, с 1879 по 1882 г.г. - в Михайловском ар¬тиллерийском училище, с 1885 по 1889 гг. - в Николаевской акаде¬мии Генерального штаба. Первое унтер-офицерское звание юнкера получил 5.03.1880 г., 1.12.1885 г. произведен в поручики, 10.04.1889 г., за успехи в учёбе в Николаев¬ской академии произведен в штабс-капитаны. После оконча¬ния академии 13.04.1889 г., на¬правлен на службу в Киевский военный округ, где 18.07.1889 г. был назначен на должность старшего адъютанта штаба 19-й пехот¬ной дивизии. 9.04.1890 г. - обер-офицер для поручений при штабе Финляндского военного округа. 21.04.1891 г. произведен в капитаны. Год командовал ротой 95-го пехотного Красноярского полка. 2.05.1895 г. назначен на должность старшего адъютанта при штабе Финлян¬дского военного округа. 6.12.1895 г. произведен в подполковники. Четыре месяца командовал батальоном 1-го Финляндского стрел¬кового полка. 6.12.1899 г. произведен в полковники. Являлся членом особого совещания по делам печати в Финляндии, с 27.08.1900 г. -член Центрального комитета попечения о сиротах и порочных де¬тях в Финляндии. Занимался преобразованием Финляндского кадет¬ского корпуса (1901). С 4.05.1903 г. состоял в комиссии для разра¬ботки вопросов, касающихся условий жандармского надзора в Фин¬ляндии и пересмотре существовавших о нём положений. Накануне назначения в Гродненскую губ. Зейн находился в звании генерал-майора и исполнял должность директора канцелярии финляндского генерал-губернатора. Указом Николая II от 24.06.1906 г. назначен гродненским губер¬натором и 29 июня прибыл в Гродно. Указом царя от 16.11.1907 г. назначен помощником финляндского генерал-губернатора. В 1912 г. - генерал-губернатор Великого княжества Финляндского, генерал-лейтенант, сенатор императорского финляндского Сената. Награды: ордена - Св. Владимира 4 ст. (1902), 3 ст. (1905); Св. Станислава 3 ст. (1890), 2 ст. (1898); Св. Анны 3 ст. (1894), серебряная медаль в память царствования Александра 111 (1896); нагрудный знак в ознаменование 100-летнего юбилея Павловского военного училища (1899). Семья: жена - Штевен СИ., дочь инженер-полковника. БОРЗЕНКО ВИКТОР МИХАЙЛОВИЧ(1864 г.-?) с 10 декабря 1907 г. по 20 декабря 1912 г. Выходец из потомственных дво¬рян, православного вероисповедания. По окончании Императорского учи¬лища правоведения в чине титуляр¬ного советника 18.05.1883 г. опреде¬лён на службу кандидатом на судеб¬ные должности к прокурору Варшав¬ской судебной палаты, а через 4 дня переведен на такую же должность в Варшавскую судебную палату. На основании правил об общей воинской повинности, поступил на военную службу вольноопределяющимся в 1 -ю гвардейскую, его императорско- го величества великого князя Николая Михайловича, батарею 3-й гвардейской и гренадерской артиллерийской бригады. После испол¬нения воинской повинности зачислен в запас бомбардиром. 28.01.1884 г. откомандирован для самостоятельного ведения след¬ственных дел к судебному следователю 1-го участка г. Варшавы. 2.05.1884 г. перемещен на службу в ведомство Министерства внутренних дел старшим чиновником особых поручений при мин¬ском губернаторе. 1.05.1886 г. произведен за выслугу лет в коллеж¬ские асессоры. 18.07.1886 г. назначен непременным членом Минс¬кого уездного по крестьянским делам присутствия. 2.05.1890 г. за выслугу лет произведен в надворные советники. 10.02.1893 г., со¬гласно прошения, уволен с должности с переводом в Министерство внутренних дел и откомандирован в распоряжение курского губер¬натора, где на него была возложена обязанность по управлению канцелярией. 18.05.1893 г. за выслугу лет произведен в чин коллеж¬ского советника. 20.11.1896 г. утвержден в должности директора Курского губернского комитета попечительства о тюрьмах. 28.02.1897 г. утверждён на должность попечителя Курского испра¬вительного арестантского отделения. 24.06.1899 г. назначен советником Курского губернского прав¬ления (до 25.09.1899 г.). 29.08.1899 г. произведен в чин статского советника со старшинством за выслугу лет. Распоряжением управ¬ляющего Министерства внутренних дел откомандирован в распо¬ряжение курского губернатора для управления канцелярией губер¬натора и заведованием делопроизводством в Курском губернском по земским и городским делам и по промысловому налогу присут¬ствиях. 1.01.1903 г. за отличную службу представлен к чину дей¬ствительного статского советника. 23.11.1904 г. назначен штатным чиновником особых поручений при варшавском генерал-губернато¬ре. 16.05.1905 г. назначен курским вице-губернатором, 10.12.1905 г. - губернатором. Указом Николая II 10.12.1907 г. назначен на должность грод¬ненского губернатора. Назначался почётным мировым судьёй Гродненского (1908), Слонимского (1910), Брестского, Волковыс-ского, Бслостокского и Вельского (1911) уездов на трёхлетие. В 1909 г., во время подготовки проведения Второй всеобщей пере¬писи населения Российской империи в 1915 г., подготовил записку "Положение о Первой всеобщей переписи населения Российской империи". В ней он высказал мнение о необходимости принятия действенных мер по информированию населения о переписи; орга¬низации более мелких переписных участков; включении в состав уездных переписных комиссий всех земских начальников, пред¬ставителей духовных ведомств всех вероисповеданий и двух-трёх волостных старшин; включении в состав губернской переписной комиссии всех непременных членов губернского присутствия, го¬родского голову губернского города, начальника почтово-телеграф-ного округа; о пользе участия членов губернской переписной комиссии в первых организационных заседаниях уездных пере¬писных комиссий. На собрании православных братств 2.04.1909 г. в Гродно под¬держал его решение о повышении квоты представительства в Думе от русского (православного) населения 9-ти западных губерний. В 1911 г. возглавил Комитет для увековечивания памяти Столыпина и содействовал осуществлению сбора пожертвований на сооруже¬ние памятника-бюста. 25.03.1912 г. Борзснко был произведен за отличную службу в тайные советники. 30.09.1912 г. ему была объявлена "монаршая благодарность" за организацию порядка во время следования императора через Гродненскую губ. и пребыва¬ния Николая II в собственном имении Беловежа. Царским указом от 20.12.1912 г. Борзенко назначен на должность Нижегородского губернатора. Награды: ордена - Св. Станислава 3 ст. (1886), 2 ст. (1895), 1 ст. (1909); Св. Анны 3 ст. (1892), 2 ст. (1898); Св. Владимира 4 ст. (1901), 3 ст. (1905); персидский Льва и Солнца 2 ст. (1902); медали - Российского общества Красного Креста в память учас¬тия в деятельности общества во время русско-японской войны 1904-1905 гг. (1908), серебряная - в память царствования Александра III, темно-бронзовая за труды по Перевой всеобщей переписи населе¬ния Российской империи 1897 г. (1897), светло-бронзовые - в па¬мять столетия Отечественной войны 1812 г. (1912) и 300-летия дома Романовых, 25-летия восстановления церковно-приходских школ (1909); знак Красного Креста (1908); жетон 1-го разряда в память посещения императором г. Белгорода во время мобилизации войск в 1904 г. (1904); портрет императора с собственноручной надписью в драгоценной раме (1912). Семья: жена-Софья Лашксвич, дочь инженера. Дети: Миха¬ил (1894), Алексей (1902). БОЯРСКИЙ ПЕТР МИХАЙЛОВИЧ(1871 г. - ?) с 31 декабря 1912 г. по 14 октября 1913 г. Выходец из потомственных дворян Полтавской губ., право¬славного вероисповедания. Закончил юридический факультет С.-Петербургского университета и 16.06.1893 г. определён на служ¬бу в канцелярию 1 -го департамента Сената с производством в чин губернского секретаря. Через год - на службе в канцелярии уголов¬ного кассационного департамента Сената, с 2.04.1896 г. - младший помощник обер-секретаря. 16.06.1896 г. произведен в чин коллежс¬кого секретаря. 27.06.1898 г. назначен товарищем Черниговского окружного суда. За выслугу лет 16.06.1899 г., произведен в титуляр¬ные советники. 2.12.1900 г. переведен на службу в ведомство Ми¬нистерства внутренних дел земским начальником 2-го участка Лубенского у. Полтавской губ. 20.06.1902 г. произведен в чин кол¬лежского асессора. 10.07.1903 г. императрицей Марией назначен попечителем Яблоновского детского приюта, которым являлся до 3.05.1907 г. и почётным членом Лубенского уездного попечитель¬ства детских приютов (с 10.04.1903 г.), с сохранением занимаемой должности. В 1904-1906 гг. служил в Полтавском губернском присут¬ствии по земельным и переселенческим делам. Указом Нико¬лая II от 14.10.1906 г. назначен исполняющим должность саратов¬ского вице-губернатора с производством в надворные советники. 25.11.1906 г. утверждён в этой должности. В 1910 г. получил чин коллежского советника, в 1912 г. - статского советника. Указом Николая II 31.12. 1912 г. назначен гродненским губер¬натором. Особенностями Гродненской губ. считал: полонизацию, деятельность ксендзов, с которой ему пришлось усиленно бороться, еврейское засилье (стремление евреев к нелегальному арендова¬нию земель и к поселению в сельской местности с целью эксплу¬атации населения), тайную эмиграцию, особенно в Америку. Под¬держивал антипольские тенденции: запрещал проведение меропри¬ятий на польском языке, не утвердил поляка Поплавского в долж¬ности директора городского банка, в школах запрещал изучение католической религии на польском языке. Являлся почётным чле¬ном Комитета по строительству Петропавловского Суворовского храма в Кобрине. 14.10.1913 г. назначен исполняющим должность казанского губернатора. В 1914 г. получил придворное звание камергера, в 1915 г. - чин действительного статского советника. В 1916 г. на¬значен на должность казанского губернатора. Награды: ордена - Св.Владимира 4 ст. (1907), Св.Анны 3 ст. (1901) и 2 (1905); медали - дворянская 1812 г., (перешедшая по наследству от деда Д.И.Боярского, как старшему в роду (1912), светло-бронзовая в память столетия Отечественной войны 1812 г. (1912), серебряная в память царствования Александра III, русско-японской войны 1904-1905 гг. (1907), светло-бронзовая в память 300-летия дома Романовых, за мобилизацию войск (1914). Знаки отличия: за особые труды по землеустройству (1913), Красного Креста (1908), юбилейный в память 300-летия дома Романовых (1913), золочёный знак, установленный для лиц, служивших в дет¬ских приютах Учреждений императрицы Марии; за заслуги в деле развития военного воздухоплавания, серебряный знак Комитета по усилению флота России (1913). Семья: жена дворянка Мещеринова Е.Н.. Дети: Елизавета (1912). ШЕБЕКО ВАДИМ НИКОЛАЕВИЧ(11.07. 1864 г.-?) с 18 октября 1913 г. по 17 февраля 1916 г. Сын сенатора и товарища министра внутренних дел, команди¬ра Отдельного корпуса жандармов, генерал-лейтенанта Н.И.Шебе-ко. Православного вероисповедания. Окончил Пажеский корпус и Николаевскую академию Генерального штаба. 30.04.1875 г. зачис-ленвпажи, 1.11.1879 г. определён в корпус экстерном. 10.10.1883 г. переведен в камер-пажи. После экзамена, 14.08.1884 г. произведен в корнеты Кавалергардского, её величества, полка. Временно ко¬мандовал 2-м эскадроном. 9.04.1889 г. получил звание поручика. 14.10.1890 г. назначен заведующим полковой школой солдатских детей (до октября 1891). После приёмных экзаменов, 21.09.1891 г., был зачислен в Николаевскую академию Генерального штаба. С 17.04.1894 г. - штабс-ротмистр. После окончания обучения опреде¬лен в Генеральный штаб и назначен на службу в Киевский военный округ с прикомандированием на время лагерных сборов к С.-Пе¬тербургскому военному округу, где и остался служить. 17.04.1895 г. был прикомандирован к штабу 2-й гвардейской кавалерийской диви¬зии, 2.10.1895г. определен в Генеральный штаб в звании капитана с назначением на должность старшего адъютанта названной диви¬зии. С 1896 по 1899 гг. находился в распоряжении российского военного агента в Константинополе. 18.04.1899 г. произведен в под¬полковники. 28.10.1899 г. назначен военным агентом в Вашингтон, 24.11.1901 г. - в Берлин. 6.04.1903 г. Шебско произведен в полков¬ники. 11.08.1904 г. назначен флигель-адъютантом с сохранением должности военного агента. 14.10.1904 г. назначен на службу при дворе императора германского и короля прусского Вильгельма II. Указом Николая II от 25.02.1913 г. назначен на должность саратов¬ского вице-губернатора. 14.04.1913 г. произведен в генерал-майоры с зачислением в свиту императора и армейскую кавалерию. Указом Николая II от 18.10.1913 г. назначен на должность гродненского губернатора. Занимался землеустройством по рефор¬ме Столыпина. В первой половине 1914 г. принимал участие в под¬готовке списков населённых пунктов губернии, необходимых для проведения Второй всеобщей переписи населения Российской им¬перии в 1915 г. Им было установлено 10 534 населённых пункта. Проявил себя в деле мобилизации войск перед Первой мировой войной: осуществил 5 сборов в1914г. иЗ-в1915г. (более 45 тыс.человек), а также в снабжении армии одеждой и обувью. Контро¬лировал строительство гродненской крепости, подъездных дорог к фортам, мобилизовывал население на крепостные работы. Прини¬мал беженцев Привислинского края, а при приближении фронта занимался эвакуацией населения, предприятий, учреждений. Почёт¬ный член Волковысского православного Петропавловского братства. Царским указом от 17.02.1916 г. назначен на должность московско¬го градоначальника. 17 февраля 1916 г. назначен московским градо-начальником. Награды: ордена Св.Владимира 4 ст. (1908), 3 ст. (1911); Св.Анны 3 ст. (1901), 2 ст. (1905); Св.Станислава 3 ст. (1895), 2 ст. (1903); 1 ст. (1915); турецкий Меджидие 3 ст. (1899), болгарский Офицерский Крест 4 ст.; ордена Св.Александра и черногорский князя Даниила Первого 4 ст. (1900), персидский Льва и Солнца 2 ст. (1902); прусский Короны 2 кл. (1903); сакссн-альтенбургский эрне-стинского дома Командорский Крест 2 кл., виртембергский Фрид¬риха Командорского Крест 2 ст. (1907), гессенский Филиппа Вели¬кодушного (1906) и датский - Данеброга (1910), Командорские Кресты 2 кл. Медали: темно-бронзовая в память коронации импера¬тора в 1883 г. и серебряная в память царствования Александра III и его коронации в 1896 г., светло-бронзовые - в память 300-летия дома Романовых и за организацию проведения мобилизации (1915). Знак отличия за труды по землеустройству 6 мая 1913 г. (1915). Семья: жена - Кондратьева Маргарита Альм Карловна, урож¬денная баронесса Шиллинг, протестантского вероисповедания. Дети: Владимир (1896), Федор (1898). Шсбеко имел родовой дом в С.-Петербурге на улице Жуковой № 4 и приобретенные в южной Франции близ Ментоны виллу с парком. Жена владела тремя ро¬довыми имениями в Лифляндской губ. КРЕЙТОН АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ(13.09.1866 г.-?) с 7 марта 1916 г. по январь 1917 г. Выходец из дворян С.-Петербургской губ. Воспитывался в Пажеском корпусе. 11.08.1886 г. произведен в подпоручики лейб-гвардии Преображенского полка, через пять лет - в поручики, в июне 1896 г. утверждён на должность делопроизводителя полкового суда, неоднократно командовал ротой Николая II и исполнял обя¬занности полкового казначея. В декабре 1897 г. - командир 5-й роты, получил звание штабс-капитана, был назначен членом полко¬вого суда. В 1899 г. произведен в капитаны, приказом от 27.11.1901 г. уволен в отставку в звании полковника, с правом ношения мундира и пенсией. Гражданская служба Крейтона началась с должности предводителя дворянства Кременецкого у. Волынской губ. Видимо, деятельность проходила вполне успешно, так как в 1903 г. ему было пожаловано звание камергера императорского двора. В июне 1903 г. был определен в Министерство внутренних дел. В годы русско-японской войны 1904-1905 гг. активно действовал в Россий¬ском обществе Красного Креста. Приказами по гражданскому ве¬домству от 10.11.1907 г. получил чин надворного, от 24.04.1908 г. - коллежского, от 24.11.1908 г. - статского советника. В 1908-1913 гг. - херсонский, в 1913-1916 гг. - рязанский вице-губернатор. В 1913 г. произведен в действительные статские советники. Являл¬ся членом Рязанского отделения Комитета великой княгини Ели¬заветы по оказанию помощи семьям призванных в армию. 23.02.1916 г. удостоен звания почётного гражданина г. Кременец Волынской губ. Указом Николая II от 7.03.1916 г. назначен исполняющим дол¬жность гродненского губернатора, 24.05.1916 г. - гродненским граж¬данским губернатором. В июне 1916 г. назначен председателем Гродненского отделения Комитета её императорского высочества великой княжны Татьяны Николаевны для оказания временной по¬мощи пострадавшим от военных бедствий. В период эвакуации переехал в Петроград, где продолжал исполнять функции гроднен¬ского губернатора по январь 1917 г. Награды: ордена - Св.Владимира 4 ст. (1911), 3 ст. (1896); Св.Анны 3 ст. (1903), 2 ст.(1908); Св.Станислава 3 ст. (1915); черногорский князя Даниила 4 ст., Кавалерский Крест датского ордена Данеброга. Медали - серебряные, в память царствования Александра III, коронации Николая II и Александры Фёдоровны и Российского общества Красного Креста в память Русско-Японской войны 1904-1905 гг. (1907), тёмно-бронзовая за труды по Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., светло-бронзовые в память 100-летия Отечественной войны 1812 г. (1912), 300-летия царствования дома Романовых (1913) и за труды по отлич¬ному выполнению всеобщей мобилизации 1914 г. (1915); вензелевое изображение имён Александра III и Николая II. Знаки отличия -лейб-гвардии Преображенского полка (1909), в память 50-летия По¬ложения о губернских и уездных земских учреждениях (1914). Семья: жена - Бобрикова А.Г., фрейлина. Дети: Александра (1899), Георгий (1900), Пётр (1905), Мария (1913). ЛИТЕРАТУРА: Гродненские губернаторы (1801-1917 гг.) : документально-биографиче¬ские очерки) / Т.Ю. Афанасьева, Р.Ф. Горячева, В.В. Швед. - Гродно : Гродн. тип., 2007. - 168 с.
Добавлено: 01 Август 2012, 17:56:19
Гродненские вице-губернаторы
Берг Пётр Иванович действительный статский советник 1801—02.12.1803 Кожевников Лев Александрович статский советник 02.12.1803—27.09.1807 Бакеев Степан Васильевич капитан-командор 1807—11.01.1808 Андреевский Степан Семёнович статский советник 22.01.1808—28.05.1811 Богговут Владимир Фёдорович статский советник 1811—14.03.1813 Кирьянов статский советник 02.05.1813—13.08.1813 Бутовт-Андржейкович Михаил Фадеевич статский советник 26.08.1813—05.02.1819 Максимович Константин Осипович коллежский советник 14.02.1819—09.11.1826 Ходолей Григорий Павлович статский советник 26.11.1826—12.02.1832 Лашкарёв Григорий Сергеевич статский советник 12.02.1832—08.06.1832 Давыдов Сергей Иванович князь, камергер, статский советник 17.06.1832—10.1833 Сарди Михаил Сергеевич коллежский советник 06.10.1833—15.03.1835 Таубе Пётр Иванович барон, коллежский советник 15.03.1835—01.01.1838 Яневич-Яневский Феодосий Семёнович коллежский советник 27.03.1838—1849 Порай-Лонтковский Семён Онуфриевич статский советник 1849—18.05.1854 Рожнов Яков Петрович действительный статский советник 18.05.1854—30.08.1861 Оболенский Юрий Александрович князь, коллежский советник 26.09.1861—12.10.1861 Умястовский Эмилий-Цезарий Антонович камер-юнкер, надворный советник, и. д. 14.12.1861—15.03.1863 Беленков Георгий Евстратович действительный статский советник 22.03.1863—22.03.1868 Енакиев Валерий Александрович действительный статский советник 22.03.1868—21.04.1878 Ушаков Василий Семёнович статский советник 12.05.1878—25.04.1880 Искрицкий Иван Фёдорович действительный статский советник 25.04.1880—10.05.1890 Озеров Алексей Николаевич действительный статский советник 10.05.1890—19.12.1896 Добровольский Николай Александрович статский советник 08.02.1897—02.04.1899 Лишин Виктор Дмитриевич камергер, статский советник 17.04.1899—29.04.1905 Ознобишин Алексей Александрович коллежский советник 29.04.1905—25.06.1906 Столяров Владимир Владимирович действительный статский советник 25.06.1906—1917 Источник:
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
litwin
|
Трохі расейскай класікі: Крестовский, Всеволод Владимирович Русский поэт и прозаик, литературный критик. В 1868 году вступил унтер-офицером в 14-й уланский Ямбургский полк, расквартированный в Гродно. Выпустил «Историю 14-го уланского Ямбургского полка». Очерки военного быта издал в сборнике «Очерки кавалерийской жизни» (Санкт-Петербург, 1892). "Недели две спустя я проходил в базарный день по гродненской торговой площади, направляясь в клуб обедать. Вдруг чувствую из-за плеча, что кто-то опережает меня, почти касаясь моего локтя,. и слышу чей-то знакомый хриплый и ласковый голос: -- Зждрастуйте вам!.. Зждрастуйте вам, гасшпидин сперучник! Когхда зж ви не взжнали мине?" Лесков, Николай Семёнович Русский писатель. ... В статье по поводу пожаров в журнале «Северная пчела» от 30 мая 1862 года, о которых распространялись слухи как о поджогах, осуществляемых революционно настроенными студентами и поляками, писатель упомянул об этих слухах и потребовал от властей их подтвердить или опровергнуть, что было воспринято демократической публикой как донос. Кроме того, критика действий административной власти, выраженная пожеланием, «чтобы присылаемые команды являлись на пожары для действительной помощи, а не для стояния» — вызвала гнев самого царя. Прочитав эти строки, Александр II написал: «Не следовало пропускать, тем более, что это ложь». Вследствие этого Лесков был отправлен редакцией «Северной пчелы» в длительную командировку. Он объехал западные провинции империи, побывал в Динабурге, Вильне, Гродно, Пинске, Львове, Праге, Кракове, а в конце командировки — и в Париже. В 1863 году он вернулся в Россию и опубликовал серию публицистических очерков и писем, в частности, «Из одного дорожного дневника». "Вчера целый день протаскался по Гродно. Гадкий городишко, хуже Чернигова, кажется. Еврей, поймавший меня за саквояж, при выходе из вагона, уложил его в свою «бричку», и таким образом обязал меня влезть туда же." Бальмонт, Константин Дмитриевич Поэт-символист, переводчик, эссеист, один из виднейших представителей русской поэзии Серебряного века. В 1927 году совершил лекционное турне по Польше (Варшава, Белосток, Лодзь, Вильно, Гродно, Львов, Краков, Познань) и Чехословакии. Четырецвет Четыре добрых самоцвета, - Рубин, сапфир и изумруд, И бриллиант - корона эта Не в прошлом, нет, но в сердце, тут. Сувалки, Гродно, Вильна, Ковно - Суть Настоящая Литва. Кто это помнит хладнокровно, В том воля творчества жива. Кто вздумал Гродно и Сувалки, Кто вздумал Вильну отторгать, Он в торжестве минуты жалкий, На час он собственник, но - тать. Сувалки, Вильна, Ковно, Гродно - Четырецвет нерасторжим. Пусть тот, в ком сердце благородно Не украшается чужим. Кто строил город, тем и слава, Лишь к ним живого зов живой. И Польшей строилась Варшава, Но Вильна строилась Литвой. Есть власть, чья действенность обильна, Дух правды встанет за Литву. И к ней в свой час вернется Вильна. Я правду, - лишь ее зову! Цікава было б даведацца больш падрабязна пра гэты выступ Бальманта ў Гародні ў 1927 г. Магчыма ў тагачаснай прэсе можна штосьці знайсці. |
|
|
|
|
Записан
|
Не пакідайце ж мовы нашай беларускай, каб не ўмёрлі..!! © Ф.Багушэвіч
|
|
|
|
Jendrus
|
Шаноўны Ліцьвін, вялікі дзякуй за гэткую цікавую прэзэнтацыю! Проста фантастыка!!
Добавлено: 02 Август 2012, 00:37:26
Грыкоўскі Аляксандр ( 1893, в.Корніна Бельскага пав. - 13.3.1919, Гродна ) - Скончыў настаўніцкую семінарыю ў Паневежу, беларускія настаўніцкія курсы ў Свіслачы.
З 1916 года ў Гродне. Быў настаўнікам першай беларускай школы. У канцы 1918 - пачатку 1919 года з’яўляўся сябрам Віленскага БНК, Камітэту нацыянальнага адраджэння Беларусі, Гродзенскай управы, Гродзенскага гарадскога часовага камітэту. Першы старшыня Гродзенскага БНК. Падпісаў ад імя Гродзенскага БНК 22 студзеня 1919 года пратакол паседжання Камітэту па скліканню Краёвага беларускага з’езду Гродзеншчыны. Памёр ад сухотаў. Пахаваны за кошт ураду БНР на гродзенскіх могілках.
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
29td
|
Осликовский Николай Сергеевич – родился 25 сентября 1900 года в обедневшей дворянской семье в Летичеве на Подолии. Во время германо-австрийской интервенции в селе Мазники организовал партизанский отряд, в котором командовал кавалерийским взводом. Попал в плен к петлюровскому атаману Волынцу. Бежал. В годы Гражданской войны воевал с составе, затем в кавалерийском корпусе Виталия Примакова. В июне 1919 года за бой в селе Богдановцы был представлен к ордену Красного Знамени. Войну закончил в Крыму. После Гражданской войны после встречи Г.И. Котовским был переведен во 2-й кавалерийский корпус на должность командира учебного эскадрона 3-й Бессарабской дивизии, которой командовал Н.Н. Криворучко. Служил во 2-м кавалерийском корпусе - начальником штаба 49-го полка 9-й Крымской дивизии, командиром 13-го полка 3-й Бессарабской дивизии. При первой аттестации командиров Красной Армии он получил звание полковника. Окончил Высшие кавалерийские курсы в Новочеркасске. В 1938 году уволился из армии. Одна из причин – дворянское происхождение. Работал в Ташкентской киностудии. Начало войны встретил в 9-й Крымской кавалерийской дивизии. Дивизия встретила войну в полной боевой готовности. Н.С.Осликовский уже с апреля приказал откопать землянки в лесу, и на ночь вся дивизия переходила в окопы. Когда 22 июня начался обстрел и бомбардировка дивизий, в 9-й кд не погиб ни один солдат. Более того, на седьмой день войны его за правильные действия наградили орденом Боевого Красного Знамени. Командуя 2-ой дивизией 1-го гвардейского кавалерийского корпуса Белова, принял участие в знаменитом рейде в районе Вязьмы зимой 1941 – весной 1942 г. Заместитель командира 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. Закончил Академию Генерального штаба. В декабре 1942 года назначен командиром 3-го Гвардейского кавалерийского корпуса. Участвовал в боях на Среднем Дону, операции «Багратион», Восточно-Прусской и Висло-Одерской операциях. Именно его корпус фактически освободил город Гродно. В последующих боях почти две недели корпус был в окружении в Августовских лесах.В 1946 году был обвинён в разбазаривании трофейного имущества. Оправдан. Назначен начальником Высшей кавалерийской офицерской школы. Уволился из армии. Работал консультантом на киностудии «Мосфильм». По материалам сайта . А между тем в нашем городе его именем не назван даже переулок. |
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Патрик Городенский Если бы нас спросили, кто из исторических личностей достоин стать символом Гродно, боюсь, что наш ответ многих читателей застал бы в расплох. И дело не в том, что ремесло историка – удивлять, просто человек, который по праву заслуживает носить имя защитника нашего города, в самом Гродно почти неизвестен. К сожелению, это то же своего рода местная традиция, забывать о своих героях... В источниках этот князь упоминается и как Патрик (Патрикей), и как Потырг (Пацирг). При этом, не всегда можно определить, идет речь про одного и того же человека, или же перед нами совершенно инной персонаж (так, например, польский хронист Ян Длугош в своей “Истории Польши” пишет про некого сына Гедемина Патрика, который принимал в набеги литовцев на Мозовию). Принято считать, что Патрик-Пацирг был старшим сыном великого князя Кейстута и весталки Бируты (Собственно концовка его имени – “-цирг», по одной версии, и означала “купленный с трудом”, и была буд-то бы связана с историей сватовства Кейстута к его матери), а дату его рождения обычно относят к 1339 году. Есть и другая версия, согласно которой князь Патрик-Пацирг - сын не Кейстута, а Наримонта, в своё время заменившего в Гродно князя Давида... Как бы там нибыло, первоначально Патрик фигурирует, в качестве Смоленского князя. В 1353 году он уже вместе с отцом и великим князем Ольгердом принимает участие в большом походе против Ордена, а это означает, что ему тогда было всего около четырнадцати лет! Поход этот, что правда, мало чем отличался от нападений самих крестоносцев на тот же Гродно – литовское войско, как пишут хроники, повсюды “чинило обычное убийство, спустошение, захваты...”. Однако, самому князю не повезло – за его отрядом, успевший добыть почти четыреста пленных, кинулись в погоню крестоносцы во главе с самим комондором из Рагниты Хеннингам Схиндекопфам. Излишне самоуверенный, а может – недостаточно опытный, князь с небольшим отрядом сделал неудачную попытку проскочить через окружавшие их болота. Когда это не удалось – местные топи не успели достаточно замёрзнуть, чтобы выдержать всадников, воины бросились переправляться через речку Дэйму, но и тут лёд оказался слишком слабым. Сам князь Патрик вместе с конём оказался вводе и, наверника, неминуемо погиб, если бы не командор Шиндекопф, который его спас, что уже само по себе было чем-то необычным. Дальше же произошло и совсем уж невероятное – крестоносцы выходили больного юношу, а после отпустили к отцу, да к тому же не потребовав выкупа (Наверное, это единственный подобный случай за всё время, пока шла война Великого княжества Литовского с Орденом, и мы вряд ли сегодня найдём ему объяснение)! Можно только догадываться, почему так случилось и какой след эти события оставили в душе гродненского князя, когда вокруг не перестовая лились потоки крови... В это время в самом Великом княжестве офицальной религией оставалось язычество, чем, в первую очередь, и обосновывалась в глазах католической Европы военная экспансия на эти земли Тевтонского ордена. И если дети великого князя Ольгерда и принимали православие, пускай только за тем, чтобы утвердиться в русских княжествах, то дети Кейстута при жизни отца, насколько известно, вообще не были крещены. Не являлся исключением и Патрик, о чём наглядно рассказывает одна история. Когда он возвращался уже после битвы на Дэйме, то увидел тело некого знатного литовского рыцаря, который так же попал в плен и был замучен крестоносцами с особой жестокостью. Потрясённый, Патрик обратился к сопровождавшим его воинам с просьбой разрешить похоронить убитого, после чего сжёг тёло на костре, как этого и требовал старый обычай... В августе 1358 года Патрик, который, судя по всему, уже являлся гродненским князем, провёл в Гродно успешные переговоры с посольством соседней Мазовии, на которых речь шла о установлении общей границы, о чём был подписан соответствующий договор (Правда, этот важный исторический документ сегодня некоторые исследователи склонны считать фальсификатом). Тем временем, после короткого перерыва, возобновилась война с крестоносцами! В марте 1360 года армия Великого княжества Литовского потерпела очередное поражение: билиць весь день, но немецкие рыцари взяли вверх. Напрастно князь Кейстут пытался остановить отступавших – на этот раз, он сам попал в плен. Патрик бросился спасать отца, но оказался сбитым с коня и едва спасся. Что правда, и это неудача не сломила молодога князя... Всё, что произошлё дальше, в самый разгар войны, не может не вызывать удивления! В 1365 году тевтонские рыцари организуют сразу два крестовых похода на Литву, один из которых – в направлении на Гродно, возглавил немеский аристократ Ульрих фон Хатнов, а участвовать в нём вызвались лучшие из английских и шотландских рыцарей. Характерная деталь: уже во время похода между немецкими и английскими рыцарями начались ссоры из-за того, кто из участников должен нести впереди христианского воинства хоругву Святого Юрия, символ воинской доблести. В конце концов, крестоносцы поставили на этот почётный пост немецкого рыцаря Куно Хаттенстеина, чем, наверняка, нанесли глубокую, пускай до времени и скрытую, обиду остальным своим союзникам. Силы Великого княжества таяли прямо на глазах. Уже под ударами стенобитных машин и катопульт пал Каунуский и соседние с ним замки. Над Гродно нависла смертельная опастность, шансов выстоит у князя Патрика и его дружина было не много. И вдруг, князь, до этого не раз с мечом в руке встречавший крестоносцев, приказывает открыть городские ворота, из которых к оторопевшим рыцарям выходит длинной вереницей процессия с крестами и хоругвами! Вместо воинственных, кровожадных язычников, которых ожидали увидеть в этой лесной глуши европейские рыцари, к ним приближался... крестный ход! “Вскоре войско крестоносцев, - писал Т. Нарбут, - показалось над Неманом напротив города, когда вдруг, по непонятной причине, его защитники выслали навстречу Великому Маршалу жителей с хлебом и солью, среди которых были священники с крестами и всякими хрестианскими святынями. Иностранные рыцари, поражённые их видом, не отважились отказать принять набожного приветсвия и, так как, не собирались воевать ни с кем инным, а только против язычников, выказав свое неудовольствие обманувшим их крестоносцем, отступили от города”. Возможно, англичане с шотландцами, только искали повод “отблагодарить” своих компаньёнов по христианскомй брацтву и вот он представился. Враг отступил, правда, часть крестоносцев, все же, успела опустошить окрестности Гродно, уводя с с обою в неволю часть местных жителей. По сути, Патрик не только спас город, но и защитил его надёжнее, чем силой любого оружия: следующий раз крестоносцы появились под стенами гродненских замков только десять лет спустя. Правда, князь Кейстут не оценил заслуг своего сына и тот вскоре был лишён своих владений и отправлен на восточные рубежи Великого княжеств, подальше от Гродно. Его след в истоии вскоре вовсе теряется и мы можем только догадываться о дальнейшей судьбе князя Патрика и его потомков. Осталось лишь удивительная легенда про мужество и силу духа, оказавшиеся сильнее ненависти.
Добавлено: 02 Август 2012, 06:43:49
Ян Заберезинский и мяте́ж Гли́нского Мы как-то уже свыклись с мыслью, что все самые значительные, интересные события в истории Гродно связаны с его правобережной частью, тогда как на левом, противоположном берегу Немана, кроме Францисканского костёла и посмотреть особенно не на что. Но на самом деле, это вовсе не так! Если вы стоите на автобусную остановку по улице Гагарина, как раз напротив бывшего Францисканского монастыря, это значит, что вы сейчас находитесь на месте старого рынка, можно сказать, в самом сердце бывшего левобережного Посада. То есть, вероятно, что где-то рядом почти пятьсот лет назад возвышалась резиденция Яна Заберезинского. Это от сюда в роковую ночь 1508 года вышли убийцы, чтобы водрузив на пики отрубленную голову одного из самых влиятельных до этого момента аристократов Великого княжества Литовского, возвестить о начале смуты, изменившей ход истории! Но обо всём по порядку. У гродненского старосты и великого маршалка литовского Яна Юръевича Заберезенского был заклятый враг - князь Михаил Глинский. Что послужило причиной их вражды, сейчас сложно сказать. Согласно одним хронистам, конфликт начался из-за притязаний Глинского на владения родственников Заберезинского, другие историки причиной ссоры называли то, что будучи трокским воеводой, Заберезенский приказал избить слугу князя, посланного за овсом для королевских лошадей. Но, были и иные, куда более веские причины. Дело в том, что Заберезенский представлял старую литовскую аристократию и выступал сторонником унии Великого княжества с Польшей, тогда как Глинский, лишённый родственных связей среди правящей элиты, имел собственные виды на власть в стране и был против такого союза. Можно вспомнить ещё эпизод знаменитой битвы с крымскими татарами под Клецком. Вопреки приказу Заберезенский атаковал врага, а когда его отряд был фактически уничтожен, Глинский воспользовался моментом и нанёс противнику сокрушительное поражение, снискав, само собой, все лавры победителя! На протяжение нескольких лет они строят друг против друга козни, плетут заговоры. Дошло до того, что Ян Заберезинский почти открыто обвинил честолюбивого Глинского –имевшего среди прочего диплом врача, в причастности к смерти великого князя и короля Александра, которого, якобы, тот отравил! Взбешённый, князь потребовал суда, чтобы очистить своё имя от навета. Когда это не удалось, не привыкший проигрывать, Глинский взялся за оружие! По одной из версий, он решился захватить Киев и объявить себя правителям… Великого княжества Русского, для чего собирался заручиться поддержкой крымского хана. Во главе отряда в семьсот всадников Глинский тайно отправляется в Троки, чтобы схватить скрывавшегося там бывшего хана Золотой Орды и выдать его потом своему будущему союзнику Менгли-Гирею. По другой версии, причиной бунта стало известие о том, будто на ближайшем Сейме всех на Руси собирались крестить в «лятскую» веру! Надо же так случиться, что по пути заговорщикам встретилась любовница Зеберезинского, которая как раз возвращалась со свидания. Упустить такой шанс было нельзя. Судя по всему, план мести родился внезапно. Устроив прямо на дороге “допрос с пристрастием”, Михаил Глинский выяснил, что его злейший враг находится в Гродно, и тут же приказывал повернуть коней! Переправевшись через Неман, отряд окружил двор Заберезинского. Штурмом командывал ближайший из соратников князя, немец Шлейниц. Согласно Стрыйковскому, Заберезинский был схвачен прямо в постели и тут же обезглавлен. “Был нашим мечём убит, за то, что он со своими сообщниками хотел над нами учинить” – оправдывался позже князь. Между тем, из описания событий следует, что сам Глинский в дом не врывался. Более того. Заберезинского умертвил да же не его друг Шлейниц (четырмя годами позже, когда между Москвой и Литвой вспыхнет очередная война, Глинский именно его пошлёт в Европу за наёмниками для московского государя), а турок Мустафа. Видимо, убийцами бралось в ращёт, что за смерть единоверца придётся дорого заплатить, а по сему, завершить начетое было доверено нехристианину. Если так, то это значит, что да же в пылу мести, Глинским двигал холодный ращёт, заставлявший думать на шаг вперёд! Нацепив трафей на кончик сабли, заговорщики вынесли его на двор. Увидив отсечённую голову своего врага, князь вовсе не расстроился, а наоборот, приказал воткнуть её на пику, после чего отряд проскал почти четыри мили, пока её не бросили в придорожное озеро. Можно только догадываться, когда в самом Гродно узнали о том, что происходило на противоположном берегу! Дальнейшие события по своему повлиял на историю всей Восточной Европы: неудачное восстание, очередной виток русско-литовских войн, штурм русскими войсками Смоленска, битва под Оршей, наконец, появление на свет сына племянницы Михаила Глинского, вошедшего в историю под именем царя Ивана Гроздного - всё это звенья одной цепи. И где-то в начале её, на автобусной остановке, стоим мы с вами, да же не догадываясь об этом…
Добавлено: 02 Август 2012, 07:44:46
Колдун Максим Знак Стоял январь 1691 года. Гродно только-только начала отходить от ужасов последней войны, когда вдруг среди горожан поползли слухи, что в городскую Ратушу доставили чародея из пригородного Коханова на инквизицию. Рассмотрением дела занялся войтовский суд в составе Петра Павловича Шулевского, вознога Семёна Балицкого, писаря Адама Казакевича и Еранима Кучинского. Город замер, буд-то ожидая чего-то. Страшное по тем временам обвинение в колдовстве пало на подданого гродненских бригиток Максима Знака. Против него паказал местный шынкарь Семён Юхальский с женой Агнешкой Бураковной на “околдование вышеупомянутых особ с детьми и целого дома” - так, по крайней мере, звучала запись в книге актов войтовского суда города Гродно. Сам Знак упорно утверждал, что “ничего более не понимает, а только умеет подуть, если у кого-то болит живот”. Роль посредника взял на себя эконом бригиток Станислав Вербицкий. Дело должны были рассматривать согласно тогдашнему обычаю. Если после трёх пыток, оставаясь в сознании, Знак своей вины не признает – Юхальский должен был выплатить денежную компенсацию в пользу бригиток. Если же Знак признает выдвинутые против него обвинения, то должен быть “созжённым в лом”. Суд приступил к пыткам. И тут отличился гродненский палач – хватило и одного раза, чтобы Знак признался, что бросил проклятие на шынок Юхальского: “плюнул и проклял теми словами, что, как слюна исчезла, так и они бы исчезли”! Более того! “Адчинить свои чары”, то есть, снять заклятие, сам колдун был не в силе. Вместо этого, Знак выдал имена своих соучастников. В первую очередь, арендаторку вторго шынка – Польки Жидовки. Это она подослала ведьмака, “чтоб пана Юхальского заколдовал и так сделал, чтобы пиво скисло, и чтобы сам высох, и жена его, и дети, и чтобы с дороги не свернул, дала ему битый таллер...”. Взамен тот давал чародейские советы и поучал шынкарку секретной “похвалке”, то есть – проклятию... Стало понятно, что город оказался перед угрозой дъявольского заговора! Суд приказал продолжить пытки, с целью выкрыть как можно большее количество колдунов. Ждать пришлось не долго. Уже во время первого допроса, Знак рассказал про некого человека из Липска, который был в состоянии наслать на людей сухоту и заставить скиснуть пиво на расстоянии! Была ещё Буслава с Коханово, которая “умела малым детям вредить, от коров молоко отнять, вредить в шынках, а так же имела способность летать”; Патейку из Путришек, который “передом и задом ходил и головой крутил”; про “бабу Пухнову из Каплиц”, што делала отвар на травах; некого рыбака Романа; про шляхцянку пани Судзицкую, которая “к дубу ходила и ножами долбила и в те дыры шептала”, а всем жителям Коханова будто бы угрожала: “При мне в Коханове родило, а без меня ни овощи, ни урожай родить не будет”! Но самым страшным и опасным из всех, оказался некий чародей Расол из Вертелишек (Вярцелисак) – “лучший и страшный чародей, так как умеет на детей болезни наводить, у коров молоко отобрать и в шынках вредить. Он имеет такие зелья, что перед каждым судом и властью любой из нечесного дела свободным выйдет”. Росол с некой Банкеччай летает на гору Роспну, где стоит волшебный столб. Это он свёл в могилу Юзефа со двора пана Мнишека, который не дал Росолу пива. Вторая и третья пытки Максима Знака прошли при “немалом народе”, но ничего нового не открыли. Выдать остальных он соглашался только при условии, если будет схвачен сам Росол. По приказу суда, чародей был связан и брошен в подземелье гродненской Ратуши. Но Гродно уже охватил ужас. Нашлись даже свидетели, которые собственными глазами видели самого Росола. Будто бы тот, появившись в городе, обошёл вокруг Ратуши, где был в заточении Знак, после чего сказал, обращаясь к присутствующим: Ничего из этого не будет, пускай его даже испекут, ни в чём не признается”... На этом месте актовые книги обрываются, а мы можем только догадываться, каким образом дальше развивались события и состоялись ли новые процессы, уже против тех, на кого показал под пытками Знак. Что касается самого чародея, то согласно законом того времени, он, скорее всего, как человек, признавшийся в колдовстве, был заживо созжён на костре...
Добавлено: 02 Август 2012, 08:46:24
князь Владислав Друцкий-Любецкий [/b] Бывшая королевская резиденция, переданая российской императрицей «за заслуги» генералу Рубану и позже проданная князю Францишеку Ксаверию Друцкому-Любецкому, дворец Станиславово и сегодня хранит много тайн. Одна из них – это трагическая гибель хозяина имения, князя Владислава Друцкого-Любецкого… 1 мая 1913 года на страницах «The New York Times» появилось сообщение под громким заголовком: «Аристократ обвиняется в убийстве: барон Биспинг, богатый землевладелец, подозревается в смерти принца Любецкого»! Преступление в высших сферах всегда вызывало кривотолки, а тут речь шла о представителях самых знатных родов, связанных кровными узами с Радивилами, Замойскими и, даже, с Бурбонами! В воздухе запахло сенсацией. Но то, что вызвало интерес в далёкой Америке, привело местные высшие сферы в настоящий шок. Только что закончились громкие процессы по делу Браян де Ласи, …, и вот новый удар по репутации аристократов. Владислав князь Друцкий-Любецкий родился в 1864 году. Был внуком бывшего министра финансов Королевства Польского Францишека Ксаверия Друцкого-Любецкого. Учился в Дерпте. Женился на Марии Замойской, от которой у него было четверо детей: три дочки - Мария, Янина, Терезу и сын Ян. Владелец многочисленных имений на Гродненщине и Полесье. В 1907 году был президентом (?) Гродно. Являлся основателем и первым председателем Товарищества автомобилистов Королевства Польского. Тридцати трёх летний Иван Иосифович Биспинг, католик, владел имением Массаляны под Гродно, был одним из управляющих делами Северо-Западного товарищества винокурения. С Друцким, которому было чуть больше сорока, Биспинг был женат на двоюродно-двоюродных сёстрах. Найдя в лесу брошеных лошадей, тревогу подняла обеспокоенная прислуга. Лакей князя – Константин Зданович, показал, что тот: “...Был человек очень добрый, горячим и могшим вспылить, и долго зла он не мог помнить. Образ жизни князь вёл самый умеренный, водки и вина не пил, как и не играл и, на сколько мне известно, за женщинами не ухаживал. При добродушном характере и благосклонном отношении ко всем людям, я не думаю, что у князя были какие-либо враги из прислуги”... “Я перешёл к князю от Ивана Биспинга, где был лакеем два года. Биспинг хотя тоже мог раздражаться и горячиться, но отличался задумчивастью, был большею частью в грустном настроении и к людям относился сдерженно, отчасти высокомерно... Отношения между покойным князем и Биспингом отличались большею приязнью.. Князь не любил открытой общественной жизни и больше интересовался хозяйством, лесами и финансовыми делами”. Другой свидетель назвал Биспинга – угрюмым, неразговорчивым и необыкновенно религиозным... После смерти первой жены Биспинг женился на вдове князя Радзивилла. Вскоре у него родилась дочь. Ещё в 1900 году князь купил имение Тересин в пятидесяти верстах от Варшавы, куда особенно любил приезжать. В два часа ночи 9 апреля 1913 г. судебный следователь Сохачевского уезда Сохачев получил от жандармского унтер-офицера станции Сохачёв сведенье, что накануне – 8 апреля вечером в гмине Шиманов, в парке имения Тересин было найдено тело владельца имения князя Владислава Друцкого-Любецкого. В парке, а скорее – в лесу, примыкавшему к имению, к юго-востоку от барского дома, в шагах тридцати от лесной дороги от Германского шоссе к княжескому дому. Князь был одет в охотничий костюм: жёлтые гетры, зелёная куртка, Бронзовы туфли. Его голова лежала опёртая на шапку, рядам валялись трость и очки князя. Рядом лежали открытые часы с оборванной цепочкой и ключ к ним. Часы остановились и показывали время – 4.15. При вскрытии трупа присутствовал сам Варшавский губернатор барон Корф. Предполагалось, что жертве было нанесено несколько ударов и выстрелы из револьвера малого калибра. Личные комнаты князя в имении тут же были опечатаны. Приехав в гости в имение по приглашению князя, тот как раз вернулся из Петербурга, на следующий день они в двоём отправились на прогулку на паре лошадей, чтобы довести гостя, который торопился на поеззд, до станции. На первом допросе Биспинг показал, что по дороге в лесу их остановили двое мужчин, которые по внешнему виду напоминали крестьян. Они обратились к князю, на что Друцкий попросил Биспинга подождать немного, пока он переговорит. Однако, согласно последнему, видя, что он может опоздать на поезд, Биспинг попрощялся с князем, поцеловавшись и пешком отправился к железнодорожной станции. Работовшие рядом с лесом крестьяне слышали два выстрела и сдавленный крик. Биспинг ничего этого не слышал. Ещё одним подозреваемым был бывший егерь Франц Гралль, служивший ранее в Щучине и посылаемый князем для устройства фазаньей охоты. Был уволен вследствии того, что “начал пить, обленился и перестал служить как следует”. Сам Гралль был очень недоволен свои увольнением. Жена покойного – Мария Здиславовна Друцкая-Любецкая, показала, что “не может найти ни одного мало мальского основательного предположения о причинах убийства мужа”. Вдруг неожиданно всплыла история со стрихнином. Князь Друцкий имел привычку пить холодный чай, который ему наливали заранее в чашку. Приблизительно год до убийства, во время чаепития, сделав один глоток, князь обратил внимание на горький привкус напитка в своём стакане. Биспинг, который был тогда в гостях, несколько раз хлебнул из его стакана и то же почувствовал горечь. Позже химический анализ показал, что в стакане князя был стрихнин, однако сам Друцкий не стал из этого раздувать скандал. Правда, тогда в доме был ещё и сын егеря – Анатоль Гралль, который так же заходил на кухню. Ситуация с чаем повторилась ещё раз – и сново в присутсвии Биспинга. Через неделю после смерти Друцкого неизвестный забрался к нему во дворец. Судя по всему, злоумышленник, если он был один, искал документы. При этом, однако, исчезло несколько пистолетов иностранного производства и связка кораловых бусс, которые князь собирался раздать месной службе. Сам арест ординатора Биспинга вызвал настоящую сенсацию, тем более, что через свою вторую жену – княжну Радивил, он был связан родственными узами с самыми влиятельными европейскими династиями! Следствие длилось почти год. Главный мотив, который рассмтривался, был материальные интересы. Заседание суда открылось только 18 мая 1914 года и на удивление, не вызвало среди общественности ожидаемого интереса. Обвиняемого защищали три адвоката, в том числе – Тадеуш Врублевский ( в личном архиве последнего, в Вильне, до сих пор сохранились судебные дела ). В чашке чая князя был установлен стрихнин. Биспинга так же обвинили в подделке векселей князя на несколько сот тысяч рублей. На суде появились свидетели, которые будто бы видели Биспинга с револьвером в лесу рядом с Друцким! Навещая своё имения, князь Друцкий-Любецкий, обычно, отдыхал от дел. «У меня их достаточно в Щучине!» - говорил он. Одновременно, в судебных кулуарах ходили толки о том, что настоящий убица князя прислал по почте собственноручное признание, в которм объяснимл содеенное своими революционными взглядами… Niemałą sensację budzi wiadomość kolportowana w kuluarach sądowych, jakoby zgłosił się listownie "prawdziwy morderca". Подозрения относительно Биспинга на суде подтвердила и дочь убитого – Мария. Самые высокопоставленные особы из аристократической сферы высказались с лесными отзывами о личности ординатора. Выступая перед судом сам Биспинг, присягая на могиле родителей и своей первой супруги, поклялся в собственной невиновности. Пули в теле убитого совпадали с калибром маузера, найденного у ординатора. Профессора медицины – Таранухин и Косоротов, категорически разошлись в своих взглядах. Один однозначно утверждал, что найденный на убитом волос принадлежит ординатору Биспингу, тогда как второй называл подобную однозначность – абсурдом. Кроме того, разошлись во мнениях и эксперты-графологи: одни утверждали, что что подписи на векселях были подделаны, тогда как другие категорически выступали против подобного вывода. В заключение прокурор сказал: «Наверняка, когда вы вынесете суровый и обличительный приговор, в некоторых сферах зазвучат голоса полные неудовольствия, и в вашу сторону … неудовольствия. Однако, пройдите мимо них с поднятой головой и чувством выполненного долга. Наступит многовение, в которой все глаза обратятся к правде». В тюрьме у него родился второй ребёнок. Наконец, 13 июня 1914 года прозвучал приговор - лишение всех прав и привилегий, конфискацию имущества и четыре года арестанских рот. Но уже через неделю он был выпущен под залог в 100 тысяч рублей. Член суда Гаврилов выдвинул votum separatum, считая, что Биспинг совершил спланированное убийство. Векселя, якобы, были выставлены для дачи взятки российским чиновникам с целью выгодной замены гродненских владений, идущих под строительство фортов. Якобы, чтобы замять дело из Петербурга прислали наёмного убийцу. Появились сплетни о неких «романтических» отношениях князя с матерью и сестрой Граалей. Дошло до того, что ссылаясь на сеанс медиума, вызывали дух самого убитого, который утверждал, что он пал жертвой заговора: его убили евери, которые хотели получит редкий экземпляр Талмуда! Апелляционный суд в Варшаве в 1926 году признал Биспинга виновным в убийстве в состоянии аффекта и вновь приговорил к заключению – на этот раз на 2,8 лет. Кроме того, против Биспинга было возбуждено второе дело о расстреле местных крестьян весной 1919 года, однако, тут он был полностью оправдан... Уже через год Верховный Суд отменяет предыдущее решение и дело об убийстве князя вновь открыто. Через 15 лет после убийство медецинская эксперты Леона Ваххолца и Гржыво-Дамбровский опровергли доводы против обвиняемого. 5 мая 1928 года тот был полностью оправдан! Дело об убийстве Друцкого было одним из самых длинных процессов на территории Королевства Польского.
Добавлено: 02 Август 2012, 09:48:30
Казимир Цвирка-Годыцкий Вряд ли эти вчерашние гимназисты знали человека, освобождать которого во имя возрождения Польши они пришли. Несколько юношей из местной польской военной организации с револьверами в карманах пряталось за деревьями на склонах Швейцарской долины вдоль Городничанки. Место было выбрано с таким расчётом, чтобы было легче ускользнуть в случае погони: по своеобразной гродненской традиции, засада ждала на узника и сопровождавшего его охрану из солдат белорусского эскадрона рядом с мостом. Однако всё вышло иначе… Да же сегодня, фигура Цвирки-Годыцкого остаётся одной из самых таинственных в истории белорусской Городни. Ему было около тридцати. Недоучившийся студент Краковского университета, бывший служащий. Один из его знакомых высказался о нём так: “…Молодой, спокойный, политикой занимался мало”. По иронии судьбы, белорусские кавалеристы этапировали человека, которому в своё время премьер-министр Белорусской народной республики поручил формирование военных частей. Речь шла о посылке Цвирки-Годыцкого на юг, для работы среди белорусских беженцев, остовавшихся на тылах армии генерала Деникина.. Однако, вместо этого, Казимир Цвирко-Годыцкий отправляется в оккупированный немцами Гродно, где открывает культурно-образовательное товарищество «Лучына» и ставит несколько спектаклей. Здесь он некоторое время жил в одной гостинеце с главой белорусского правительства и даже праздновал вместе с белорусскими министрами новый год… А потом К. Цвирка-Годыцкий неожиданно исчезает из города, чтобы внезапно появиться в Варшаве. В это время в столице Польши проездом оказался один из белорусских деятелей - капитан Белевич, который случайно на вечере в местном политическом салоне встретил своего бывшего знакомого в окружении представителей польского Генштаба. Правда тот, увидев приятеля, поспешил скрыться. Когда Белецкий начал наводить справки, то к своему огромному удивлению услышал, что Цвирка-Годыцкий – ни многа ни мало, а глава белорусской делегации, прибывшей просить польское правительство… присоеденить Беларусь к Польше! И действительно. 23 марта 1919 года К. Цвирка-Годыцкий от имени будто бы состоявшегося в Новогрудке Белорусского краёвого съезда направил польскому премьер-министру И. Подаревскому обращение. В нём, среди прочего, утверждалось, что “существование Белорусской государтвенности – невозможно”, поэтому Беларусь “в своих этнографических границах” должна войти в “тесный союз с Польской Республикой”. По этой причине, представители съезда и обращались к польскому правительству с просьбой сделать все необходимые шаги для установления “совместной политической жизни белорусского народа с Польшей”! В условиях полной политической неразберихи и хаоса, царивших на территории бывшей Российской империи, такое заявления звучало достаточно правдоподобно, а значит предоставляло право Варшаве выступать от имени белоруссов перед лицом союзников на мирной конференции в Париже. Не теряя времени, Белевич поспешил передать эту новость командующему Первым белорусским полком в Гродно. Остававшийся здесь Василь Захарко от имени правительства БНР опротестовать заявление “белорусской” делегации, а сам К. Цвирко-Годыцкий, после своего возвращения, тут же был посажен под охрану в бывшем архиерейском доме. Одновременно, под белорусскую камендатуру было реквизировано помещение и самого товарищества «Лучына». 7 апреля тот же В. Захарко, желая предотвратить конфликт с оккупационными властями, обратился с письмом к немецкому коменданту Гродно, в котором объяснял, что «белорусский гражданин Казимир Цвирко-Годыцкий был ...арестован за государственную измену». Немцы не возражали… Тем временем, польский комиссар в Гродно Станислав Ивановский получил от Генерального штаба задание любой ценой освободить белорусского деятеля и доставить того в Варшаву. Собственно, скорее всего С. Ивановский с самого начала был организатором всего представления с посылкой делегации и обращением, по крайней мере, так он сам позднее писал. На стороне же белорусского правительства выступила Литва, сама оспаривавшая права на Гродно! Арестна следовало доставить для суда в Ковно, чтобы тем самым на конференции в Париже можно было опровергнуть польские притязания… С. Ивановский, узнав о времени отправки К. Цвирки-Годыцкого, решился на крайний шаг. В его распоряжении было несколько человек из числа подполья, так называемой Польской военной организации. Проблема было лишь в том, что самые боеспособные и взрослые его члены давно уже перешли линию фронта и влились в ряды регулярной польской армии, тогда как в городе оставались преимущественно подростки. Им то и предстояло взять в руки оружие. Вот тогда, наверное, вперые во имя независимости Беларуси и пролилась кровь на гродненскую брукованку. Всё произошло мгновенно. Возле дворца князя Четвертинского, там где сегодня военная комендатура, завязалась короткая перестрелка, гулким эхом пргокатившись по испуганному городу. “Пэовяки” попытались остановить арестанскую карету, но у них ничего не вышло – скорее всего, дала о себе знать разница в силе сторон. Один из наподавших – Ян Зардинский, так и остался лежать на городской мостовой убитым... Конец у этой истории получился неожиданным. Так или иначе, К. Цвирка-Годыцкий был доставлен в Ковно, где просидел ещё несколько месяцев в тюрьме. За него да же вступился английский дипломат, посчитав того за “узника совести”. Затем состоялся суд с участием представителей белорусской стороны, на котором подсудимый в итоге оказался … оправдан! А ещё раньше, в Париже польские дипломаты, ссылаясь на то самое обращение К. Цвирки-Годыцкого, заблокировали участие в переговорах делегации БНР, оспаривая её легитимность. Круг замкнулся. |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
litwin
|
Шаноўны Ліцьвін, вялікі дзякуй за гэткую цікавую прэзэнтацыю! Проста фантастыка!! Няма за што... дзякуй вам за тэму Памёр ад сухотаў. Пахаваны за кошт ураду БНР на гродзенскіх могілках. Магіла Грыкоўскага захавалася на могілках ці не.. 
Добавлено: 03 Август 2012, 13:03:23
Меір Ланскі Меір Ланскі (англ.: Meyer Lansky; пры нараджэнні — Меір Сухаўлянскі; 4 ліпеня 1902, Гродна — 15 студзеня 1983, Маямі Біч, Флорыда) — амерыканскі гангстэр яўрэйскага паходжання, канкурэнт Аль Капонэ. Значная постаць амерыканска-яўрэйскага крымінальнага свету, які разам з Чарлзам «Лакі» Лучыяна зрабіў значны ўнёсак у развіццё «Нацыянальнага крымінальнага сындыкату», які аб'ядноўваў усіх прадстаўнікоў этнічных банд у Злучаных Штатах Амерыкі. "TUTэйшыя ў свеце. Як гродзенец стаў фінансавым геніем амерыканскай мафіі" Яшчэ адзін артыкул пра гарадзенца Караля Румеля з праекту "Як TUTэйшыя змянялi свет" |
|
|
|
|
Записан
|
Не пакідайце ж мовы нашай беларускай, каб не ўмёрлі..!! © Ф.Багушэвіч
|
|
|
|
Ali G
|
 Слева Александр Богданов (кличка),настоящая фамилия Александр Малиновский. Родился в Сокулке Гродненской области в 1873. Отец- Малиновский Александр закончил учительский факультет в Вильно, Мать-Комаровская Анна- дочь местного шляхтича. Сам Богданов -философ,литератор,экономист,автор термина "военный коммунизм",арестовывался,отпустил его вроде Дзержинский как соотечественника.Сын Богданова -генетик,сначала тоже опальный,потом лаурят ленинской премии,академик. |
|
|
« Последнее редактирование: 06 Август 2012, 20:48:19 от Ali G »
|
Записан
|
|
|
|
|
29td
|
Гельмут Вейдлінг – нарадзіўся ў 1891 годзе, у горадзе Хальберштат, Саксонія. У арміі з 1911 года. У 1939 годзе – палкоўнік, командзір 56-га артылерыйскага палка. З лютага 1942 года камандаваў 86-й пяхотнай дывізіяй. Генерал-маёр. Са студзеня 1943 года – генерал-лейтэнант, з кастрычніка – камандзір XXXXI-га танкавага корпуса. Са студзеня 1944 года – генерал ад артылерыі. З 19 чэрвеня генерал знаходзіўся ў адпачынку. Па вяртанні на фронт (3 ліпеня 1944г.) ён атрымаў загад на фарміраванне заграджальнай групы на захад ад Налібоцкай пушчы. Група павінна была забяспечыць тылы армій ад дзейнасці патрызан. Штаб павінен быў быць укамплектаваны з афіцэраў XXXXI-га танкавага корпуса і спецыяльна прысланых афіцэраў. Аднак высветлілася, што штаб танкавага корпуса не быў знішчаны. Таму штаб групы Вейдлінга быў аб’яднаны са штабам 6-га армейскага корпуса, які страціў свайго камандзіра. З гэтага часу (з 10 ліпеня) група была перайменавана ў “карпусную групу Вейдлінга”. 13 ліпеня 1944 г., па загаду фельдмршала В.Модэля Г.Вейдлінг быў прызначаны ваенным камендантам Гродна. Ён атрымаў загад абараняць Гродна абавязкова. Пазней генерал зноў уступіў у камандаванне XXXXI-ым танкавым корпусам. У 1945 годзе быў камандзірам LVI-га тк. У красавіку 1945 года самовольна перадыслакаваў штаб корпуса, за што быў тэрмінова прыгавораны да смяротнага пакарання. Генерал быў выкліканы асабіста А. Гітлерам і пераканаў яго ў мэтазгоднасці сваіх дзеянняў, пасля чаго 24.04.1945 года быў прызначаны камандуючым абаронай Берліна. Спрабаваў арганізаваць абарону горада. 02.05.1945 года Г.Вейдлінг подпісаў капітуляцыю нямецкіх войск у сталіцы і здаўся з рэшткамі гарнізона савецкім войскам. Утрымліваўся ў Бутырскай і Лефортаўскай турмах (Масква), а затым ва Уладзімірскай турме. 27.02.1952 года вайсковым трыбуналам войск МУС Маскоўскай акругі прыгавораны да 25 год заключэння ў лагерах. Па афіцыйнай версіі памёр у турме ад сардэчнага захворвання.
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Mikola gorodenski
|
Яков Наумович Мараш (1917—1990) — белорусский советский историк, краевед, педагог. Доктор исторических наук (1973), профессор (1974)).
Окончил гимназию в Гродно. В 1936—1939 годах учился на историко-филологическом факультете Вильнюсского университета, закончил образование во Львовском университете.
Работал учителем, директором школы в Саратовской области (1941—1945), затем в Гродно. С сентября 1946 года в Гродненском педагогическом институте работал преподавателем, доцентом, деканом исторического факультета, заведующим кафедр истории СССР и истории БССР.
Являлся основателем студенческого историко-краеведческого кружка. Принимал участие в работе Общества охраны памятников истории и культуры Белорусской ССР
Занимался исследованием истории католической церкви на территории Белоруссии, изучал вопросы хозяйственной деятельности епархий и монашеских орденов, положение крестьянства в церковных владениях, политико-идеологическое влияние Рима в Белоруссии, значение Брестской церковной унии 1596 года, антиклерикальную борьбу, преследование католического духовенства вольномыслия на территории Белоруссии. Собирал материалы в архивах Белоруссии и зарубежья. Ввел в научный оборот уникальный источниковый материал и статистические данные.
(ВикипедиЯ)
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
29td
|
Полковник НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ СТУДНЕВ, командовавший с марта 1941 г. до момента свой гибели 29-й танковой дивизией 11-го мехкорпуса РККА(корпус генерала Мостовенко). Дивизия развернута весной 1941 г. в Гродно, в полосе 3-й Армии; танковый парк к началу боевых действий насчитывал около 200 легких танков Т-26, БТ, а также 6 КВ и 22 Т-34.
Дивизия начала войну в Гродно. Первый бой её полков (кроме мотопехотного) - в направлении Сопоцкина, у дер.Конюхи и за дер.Наумовичи. Уже в первом бою с немецкими пехотными частями 8-й пд потери были ужасными. после оставления Гродно, танковые полки безрезультатно атаковали Гродно и потеряли практически всю технику. В неудачах первых боёв есть вина и командира дивизии - Студнева: так практически не была организована разведка, атаки проводились по дорогам, укреплённые пункты атаковались шаблонно, без попыток обхода и охвата (хотя местность была отлично известна и ему и его подчинённым). Тем не менее Студнев до конца выполнил свой долг.
Полковник Студнев погиб 2 июля 1941 г. при попытке прорыва боем из Новогрудковского котла частей 11 мехкорпуса через заболоченную речку Уша в направлении деревень Бол, Жуховичи, Будзевичи (к западу от Столбцов). Остатки его дивизии вместе с иными частями 11-го мехкорпуса во главе с генералом Мостовенко 14 июля перешли линию фронта и вырвались из окружения в районе станции Рабкор (80 км южнее Бобруйска).
|
|
|
|
|
|
Бимбер
|
Ко́нон Трофи́мович Моло́дый (17 января 1922 — 9 сентября 1970) — кадровый советский разведчик-нелегал периода холодной войны, полковник действовавший под именем Гордона Лонсдейла.
Молодый родился в Москве в семье научных работников. В октябре 1929 года умер его отец — физик Трофим Кононович Молодый (1889—1929), и мать (профессор НИИ протезирования, Евдокия Константиновна Молодая) одна продолжала воспитывать двоих детей.
В 1932 году Молодый выехал в США, где учился в средней школе в Сан-Франциско. Проживал у тёти, которая переехала в США ещё в 1914 году. В 1938 году возвратился в Москву и продолжал обучение в 36-й средней школе, которую окончил в 1940 году. В октябре того же года был призван в армию.
Конон Трофимович Молодый принимал непосредственное участие в Великой Отечественной войне. Он находился на фронте с первых дней войны. Всю войну он воевал во фронтовой разведке. В должности помощника начальника штаба отдельного разведывательного дивизиона Молодый пробирался в тыл противника, брал языков, добывал необходимые сведения. За мужество и героизм, проявленные при выполнении заданий, награждён государственными наградами.
В 1946 году демобилизовался и поступил на юридический факультет Института внешней торговли. В институте изучал китайский язык. В 1951 году по окончании института остался преподавать в нём китайский язык. Участвовал в написании учебника китайского языка.
В органах внешней разведки с 1951 года. В начале 1954 года Молодый прибыл в Канаду по поддельным документам. Он пробыл там несколько месяцев, получил подлинные документы и стал Гордоном Лонсдейлом (англ. Gordon Lonsdale) (настоящий Лонсдейл действительно существовал и погиб при невыясненных обстоятельствах около 1943 года).
Затем он переехал в США якобы для получения образования. Оттуда он переехал в Великобританию в марте 1955 года якобы с целью продолжить своё образование (изучать китайский язык).
Лонсдейл (псевдоним «Бен») должен был внедриться в английские военные круги и собирать информацию о британских и американских военно-воздушных и военно-морских базах и об английских разработках в области эксплуатации ядерных реакторов на подводных лодках и создания бактериологического оружия.
Благодаря общительному характеру и таланту Конон Трофимович Молодый становится преуспевающим предпринимателем. Сначала на деньги КГБ он открывает фирму по продаже торговых автоматов, а затем предприятие по производству и сбыту автомобильных противоугонных устройств. Его счета в банках пополняются ежедневно, и вскоре «Лонсдейл» становится миллионером. Электронный замок, изобретённый на одном из предприятий Лонсдейла, в 1960 году на выставке в Брюсселе получил золотую медаль. В Лондоне Лонсдейл ведёт светский образ жизни, его знают в лучших лондонских клубах. Он много ездит по стране и заводит нужные знакомства.
Связь с Центром Конон Трофимович Молодый осуществлял через своих радистов Мориса и Леонтину Коэн (оперативный псевдоним «Дачники»), живших в Англии по документам новозеландцев Питера и Хелен Крогер.
Самое удачное знакомство для Лонсдейла произошло в Портленде — с Гарри Хоутоном, служащим военно-морской базы. Хоутон имел доступ к секретным документам. В течение нескольких лет он продаёт Лонсдейлу секреты, которые, по некоторым утверждениям, сэкономили СССР несколько миллиардов долларов на разработку систем вооружения. Согласно одной версии, Хоутон, которому Лонсдейл платил наличными, распоряжался деньгами необдуманно: он купил дорогой автомобиль, гулял в дорогих ресторанах и попал в поле зрения английской контрразведки. За ним было установлено наблюдение, а выявить его причастность к утечке информации было уже делом техники.
Провал произошёл, когда польский перебежчик Михал Голеневский сообщил ЦРУ, что Хоутон был завербован польской разведкой.
7 января 1961 года Хоутон и Лонсдейл были арестованы в момент передачи секретных документов. Суду не удалось доказать причастность Лонсдейла к советской разведке. Хоутон же до последнего думал, что продавал секреты американскому офицеру.
В Англии у Лонсдейла было несколько автомобилей, загородная вилла, роскошные номера в лучших отелях Лондона. Всё это он приобрёл на свои деньги. Незадолго до ареста королева Великобритании пожаловала Лонсдейлу рыцарский титул «за большие успехи в развитии предпринимательской деятельности на благо Соединённого Королевства». Отбыв три года заключения в тюрьме Её Величества, Конон Молодый был обменян на Гревилла Винна, английского разведчика и связника О. В. Пеньковского, разоблачённого в СССР.
Умер Молодый 9 сентября 1970 года в возрасте 48 лет. Похоронен на Донском кладбище Москвы. На мраморной плите его могилы выбито: «Конон Трофимович Молодый, полковник».
Занятная история описана в документальной повести Валерия Аграновского Разведчик "Мертвого сезона" (по мотивам повести был снят известный фильм).
"... В начале войны семнадцатилетний Конон Молодый был определен в диверсионную группу. Немецкий он знал, а парашютному и взрывному делу его научили за полторы недели. Осенью сорок первого года он уже закапывал парашют в землю где-то недалеко от города Гродно.
Во время прыжка группа рассеялась и собраться не смогла. Оставшись один, Конон, ничего не успев взорвать, попал в облаву и, как личность подозрительная, был доставлен в городскую комендатуру. Аусвайс, наскоро сделанный на втором этаже знаменитого здания на Маросейке, где формировались «летучие» диверсионные группы, был столь откровенно липовым, что юноша понимал: это конец. Но случилось невероятное.
Его ввели в кабинет, в котором под портретом фюрера за огромным столом сидел в массивном кресле немецкий полковник-абверовец и поглаживал овчарку, коротким поводком привязанную к ручке кресла. При появлении арестованного полковник встал, бросил короткий взгляд на аусвайс (хорошо еще, что на удостоверении была фотография именно Конона, а не кого-то другого, что в спешке было возможно) и сказал: «Партизан?» Конон мотнул головой, как ученик в классе: «Не!» Он был в рваном ватнике и мял в руках шапку.
Полковник очень внимательно посмотрел на юношу, будто желая запомнить его физиономию на всю жизнь (этот невинный домысел я делаю, исходя из того, что мне известно о дальнейших событиях). Затем встал, подошел близко к Конону, взял его рукой за плечо, вывел на высокое крыльцо комендатуры, повернул к себе спиной и тяжелым кованым сапогом дал парню в зад, после чего брезгливо кинул упавшему его липовый документ и, круто повернувшись, ушел. Жизнь Конона Молодыя была неожиданно спасена, правда, ценой сломанного копчика, который часто болел.
Сюжет, однако, на этом не кончается, это всего лишь его начало. Много лет спустя, уже после войны, превратившись в Гордона Лонсдейла и получив в Ванкувере канадский паспорт, Конон Трофимович по заданию Центра выехал в Вашингтон для встречи со своим резидентом по США и Северной Америке, чтобы с ним, во-первых, познакомиться и, во-вторых, согласовать детали первой совместной операции.
Встреча должна была состояться в парке для верховых прогулок, и вид прекрасно экипированных мужчин и женщин, элегантно восседавших на сказочно красивых лошадях, был таким безмятежным и мирным, что никак не способствовал воспоминаниям об ужасах минувшей войны и о давнишней истории в белорусском городе Гродно.
Итак, слегка постукивая по сапогу стеком, Лонсдейл свернул в боковую аллею и двинулся навстречу джентльмену, показавшемуся с другой ее стороны. Было точно указанное время. Несмотря на то, что наш век не каменный, а кибернетически-атомный и людей, которым нужно обнаружить друг друга в толпе, могут снабдить, я думаю, какими-нибудь локаторами на компьютерной основе, техника взаимного обнаружения осталась у разведчиков на примитивном, но, как говорят, весьма гарантированном уровне минувших столетий.
Так, сэр Гордон Лонсдейл зажал сигарету в правом углу рта, а резидент, наоборот, в левом, и оба они, как было условлено, постукивали стеками свои левые сапоги, а в петлицы смокингов воткнули булавки — один с красной, другой с зеленой головками. Ко всему прочему, визуальные признаки «своего среди чужих» должны страховаться паролем, который состоит из довольно глупого вопроса и не менее идиотского ответа. Зато, если компьютеры могут сломаться и подвести, тут риск ошибиться практически исключен.
Еще издали Лонсдейл приподнял котелок, приветствуя приближающегося джентльмена, затем поднял глаза на его лицо и замер с окаменевшей физиономией: перед ним был немецкий полковник-абверовец, и как бы в доказательство того, что это был именно он, у Конона Молодыя заныл копчик. А «абверовец», поняв, что его узнали, сосредоточился и, представьте, тоже открыл рот и временно его не закрывал (не зря он тогда в Гродно так внимательно вглядывался в лицо юного террориста!), а потом, явно в нарушение конспирации и вопреки оговоренным условиям, воскликнул: «Партизан?! Не может быть!»
Лонсдейл первым взял себя в руки и с философическим выражением на лице произнес слова пароля: «Вам нравятся лошади-тяжеловозы, сэр?» На это резидент почему-то с вызовом ответил: «Особенно кобылы, а вам?» Но тут же дисциплинированно исправился: «У меня на ферме два отличных тяжеловоза, сэр!»
Мне остается добавить к сказанному, что абверовцем в Гродно и одновременно резидентом по США и Северной Америке был не кто иной, как Рудольф Иванович Абель.
Неисповедимы пути господни…"
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
image
|
Занятная история про Абеля, только правда ли ? Именем своего друга Рудольфа Ивановича Абеля назвался при аресте в США другой разведчик Фишер Вильям Генрихович. Фишер не был внедренным разведчиком, тем более в абвере в чине полковника (вспомнице хотябы про Штирлица в чине штандартенфюрера, что соответствовало чину полковника-сколько лет его "внедрял" Юлиан Семенов), а Фишер в годы Великой Отечественной войны оставался в Москве. Прогуглите, убедитесь в этом. Так что просто красивая, но вымышленная история.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
litwin
|
Нешта тэма заглохла... неабходна трохі яе аднавіць!!! Гилярович Пржецлавский Павел-Платон (1821 - ?) - краевед, изучал быт дагестанцев. Из дворян Гродненской губ. Гилярович Пржецлавский Павел-Платон ( род.1821 - ?) - исследователь-краевед, занимался изучением быта и нравов дагестанцев, пристав при Шамиле в Калуге (1861-1866), полковник. Выходец из дворянской семьи Гродненской губернии (предположительно, из литовских татар), хоть и имел польские корни, но вел происхождение из дворян Тверской губернии. Воспитывался в Гродненской гимназии, вступил в службу (1838 г.)юнкером в Псковский полк, затем переведен унтер-офицером в егерский князя Кутузова Смоленский полк. |
|
|
|
|
Записан
|
Не пакідайце ж мовы нашай беларускай, каб не ўмёрлі..!! © Ф.Багушэвіч
|
|
|
|
Jendrus
|
Уроженка Гродно мечтала создать социалистическое государство в Палестине Любимая женщина полковника Зубатова В Израиле в честь уроженки Гродненской губернии Мани Шохат названы улицы, парки, школы. Имя Сергея Зубатова давно стало нарицательным. Зубатовщина или так называемый полицейский социализм до недавнего времени упоминались в школьных учебниках истории. Разумеется, о жандармском полковнике Сергее Зубатове добрых слов в них не находилось. Что связало этих людей? В России Маня Шохат была известна под девичьей фамилией Вильбушевич. Она родилась 11 октября 1878 года в местечке Лососня, недалеко от Гродно, в весьма необычной для того времени семье. Ее отец Вульф, мельник, был ортодоксальным иудеем, а мать Сара являлась активной сторонницей светского образа жизни. Маня стала седьмым ребенком в семье, у нее были еще две сестры и пятеро братьев. Трудовая жизнь будущей революционерки и любимой женщины жандармского полковника началась весьма необычно. С целью "познания жизни рабочего класса" Маня добралась до Минска и смогла устроиться на заводе... грузчиком. А вскоре овладела профессией плотника. Когда через несколько лет на первом допросе в полиции следователь скажет ей: "Женщина-плотник! Что за блажь?", Маня, обидевшись, продекларирует: "Мужчины и женщины должны быть равны!" Становление Мани Вильбушевич как личности пришлось на бурную эпоху политической борьбы и потрясений. В 1899 году ее арестовывают по подозрению в выполнении поручений эсеровских боевиков. Вначале Маней занимаются полицейские следователи, но вскоре она попадает на допрос к полковнику Сергею Васильевичу Зубатову, возглавлявшему тогда Московское охранное отделение. К своим тридцати пяти годам полковник Зубатов сделал блестящую служебную карьеру. Ко многому была готова Маня, увидев нового следователя, но никак не ожидала, что жандармский полковник вместо допроса начнет читать ей... стихи. Пушкин, Лермонтов, модный тогда Надсон. Женщину поразило, что начальник московской охранки знаком с сочинением венского журналиста Теодора Герцля "Еврейское государство", вышедшим в свет незадолго до их встречи. "На сегодняшний день, - заметил Зубатов, - сионизм гораздо привлекательнее революции". Начальник охранки настаивал на том, что любые организации, поставившие целью свержение путем террора законного правительства, в своей основе преступны. Экзальтированная натура Мани не могла устоять перед логикой убеждения и мужским обаянием жандармского полковника. Да и Сергей Васильевич, несчастливый в личной жизни, искренне влюбился в доверившуюся ему девушку. Он часто говорил Мане: встречи с ней очищают его душу. В итоге Зубатов освобождает Маню из тюрьмы и на прощание делает совершенно неожиданное предложение. Правда, не руки и сердца. В конце концов любовь любовью, а служба службой. Полковник Зубатов обещает помощь, если Мария Владимировна согласится возглавить новую еврейскую рабочую сионистскую партию. В июле 1901 года на учредительном съезде в Минске было провозглашено создание Еврейской независимой рабочей партии (ЕНРП). Забастовки, организованные ЕНРП, практически всегда достигали своих целей, поскольку пользовались поддержкой жандармерии и полиции. Политическая и общественная активность Сергея Зубатова возросла, когда в 1902 году он стал начальником Особого отдела полицейского департамента. Именно благодаря его личному разрешению в Минске прошел сионистский съезд. Причем Зубатов дал разрешение на его проведение, несмотря на то, что официально сионистская деятельность в России была под запретом. Никто из тогдашних лидеров сионистского движения не знал, что разрешение на проведение съезда было получено благодаря связям Мани Вильбушевич с шефом российского охранного отделения. Несомненно, сионистские симпатии Зубатова объяснялись не только его благорасположением к еврейскому народу. Он был русским патриотом и понимал, что "массы российских подданных еврейской национальности, оказавшись в Палестине, создадут русский форпост на Ближнем Востоке". Сергей Зубатов и его примерная ученица Маня Вильбушевич надеялись, что царская власть наконец откажется от дискриминации еврейских граждан, отменит пресловутую "черту оседлости" и предоставит равные права всем гражданам, независимо от вероисповедания, однако разразившийся в апреле 1903 года Кишиневский погром, санкционированный министром внутренних дел Вячеславом Плеве, изменил расстановку сил в стране. Зубатов был отправлен в отставку, а Маня и ее соратники стали готовить покушение на Плеве. Когда Сергей Васильевич узнал о таких планах, он немедленно встретился с Маней. И посоветовал любимой женщине покинуть Россию и уехать в Палестину. В ноябре 1903 года Маня Вильбушевич прибыла на пароходе в порт Яффо. Уже в Палестине она узнала: Плеве убит эсером Егором Созоновым. Зубатов не забыл свою любимую женщину и писал ей письма в Палестину. Последнее письмо датировано 1916 годом. Разочарованный жизнью бывший жандармский полковник писал, что "Не может находиться наедине со своей измученной душой". В следующем, роковом 1917-м Сергей Зубатов покончит с собой. В Палестине Маня не сидела сложа руки. Она приняла участие в создании первых сельскохозяйственных кибуцев, построенных на коммунарской основе. Много внимания она уделяла и профсоюзной деятельности. Однажды на одном из собраний Маня жарко заспорила с симпатичным бородатым парнем, приехавшим на Землю обетованную из ее родного Гродно. Бородача звали Исраэль Шохат. Он считал допустимым использование эсеровских методов террора для свержения капиталистического строя в любой стране мира. Но Маня хорошо усвоила уроки Зубатова и смогла переубедить Шохата. Они поженились в 1908 году. Так Маня Вильбушевич стала Маней Шохат. В 20-е годы прошлого века Исраэль несколько раз ездил в Москву, чтобы заручиться поддержкой Советского Союза в подготовке еврейской армии для ведения партизанской войны с англичанами, властвовавшими после Первой мировой войны в Палестине. В 1923 году Шохат вошел в делегацию, которую возглавил будущий первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион, на международной сельскохозяйственной выставке в Москве. Одной из целей поездки была попытка договориться с советскими властями о легализации сионистского движения в России и о свободном выезде евреев в Палестину. "Представляешь, что будет, - наставляла перед поездкой Маня своего мужа, - если Россия открыто поддержит идею создания еврейского социалистического государства в Палестине? Это будет ленинский призыв, на который откликнется весь мир". Но, как известно, своих целей поездка Бен-Гуриона и Шохата не достигла. Маня никогда не скрывала своего знакомства с жандармским полковником Сергеем Зубатовым, но о подробностях отношений предпочитала до поры до времени умалчивать. Только на закате жизни, за полтора года до смерти, она поведала своей внучке Алоне главную тайну своей жизни. Внучка бабушкину тайну не сохранила. |
|
|
|
|
|
aliavich
|
Очень и очень интересно. Всю ночь читала. Продолжите тему, пожалуйста.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Уважаемые друзья и коллеги.
Хочу с Вами посоветоваться. Собираюсь вплотную начать работу над новым энциклопедическим справочником. Условное название "Памяць пра Гродна". Это будут биограммы (ФИО, даты жизни-смерти, основные сведения о деятельности, образовании, семье, месте жительства) людей, которые оставили свой след в межвоенной истории Гродно (1919-1939 гг.): поляки, белорусы, русские, евреи, немцы, украинцы. Что-то похожее было в "Крононе" и у Петкевича. Лично я имею опыт работы над энциклопедией имен, связанных с белорусским движением в Гродно. Главная цель новой книги - создать галерею образов, которые помогут лучше ориентироваться в самом периоде. В перспективе, эту работу можно было бы продолжить и на другие эпохи (как вперед - в советское время, так и назад).
Поэтому, с самого начала, мне бы хотелось сделать проект открытым для ЛЮБОГО СОТРУДНИЧЕСТВА! В первую очередь, это касается составления списка имен.
ПОСОВЕТУЙТЕ, как это лучше сделать: в данной теме либо начать новую.
Заранее благодарен.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
Думаю, можно и в этой теме. А вот Условное название "Памяць пра Гродна" лично мне не очень. Уже были книги с подобным названием. Мне больше нравится название нашей темы. Так же можно назвать и книгу. |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
Jendrus
|
Пусть будет "Міжваены Гродна 1919-1939 гг: гісторыя ў асобах" (Біяграфічны даведнік).
Раз других предложений нет, буду работать прямо в теме...
Так как критерий отбора личностей - вклад в общественно-культурную жизнь города, достаточно широкий, можно отдельно обсудить вопрос, кого стоит сюда включать. Я, пока, буду смотреть на формальный фактор: занимаемая должность, общественное положение и т.д.. Человек должен был жить в рассматриваемый период в Гродно (наверное, можно было бы включить в список и имя Ю.Пилсудского, который тут и бывал часто, и улицу с мостом в его честь называли, но в городе не жил, а значит - не стоит).
Первоначально планирую составить список предполагаемых фамилий и начать размещать его на сайте в алфавитном порядке, чтобы все, кому интересно, могли легко сориентироваться. Список первоначально будет весьма общим, на основе самых доступных источников - книжки про гродненский некрополь, статьи о межвоенном Гродно, именной показатель к "Сага о Гродно" кс. Савоневского, інтернет-сайты, личный архив. Если у кого-то есть что добавить по фамилиям - буду очень благодарен.
Когда уже станет понятно что и как, окончательный перечень ФИО размещу прикреплённым файлом.
Тогда же ещё раз вернёмся к вопросу о структуре самой статьи.
Хотелось бы, чтобы все они были авторскими, с приложением списка литературы и источников (как в Энцыклапедыі гісторыі Беларусі).
Честно признаюсь, вся идея, пока, носит виртуальный характер. Выйдет ли сама книга (если мы сможем её написать вместе) в бумажном варианте, не знаю.
Но попробовать стоит.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Mikola gorodenski
|
При такой постановке вопроса...-не согласен с уважаемыми мною модератором и jendrus... (работать в данной теме с определенным этапом приведет к сумбуру)
Дойду до нормальной клавиатуры,тогда поясню свои соображения (хотя внимание-анализ...и все стане ясно само-собой).
Кстати, если труд предполагает серию, то название явно несоответствует...
С уважением
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
Работать Андрей будет сам. А вот если у него возникают вопросы, или нужны дополнения, то он спрашивает в этой теме. И кто знает больше, или что-то интересное по тому или иному лицу, то помогает и добавляет то же в этой теме. Вот только период меня смущает, и он знает почему... |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
Aleksandr_Sever
|
Давно в тихаря также собираю подборку биографий, рабочее название "С Гродно в душе и сердце", а период с 1800 до 1915 года. Что кому ближе.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Mikola gorodenski
|
Ну вот...закрывается еще один период.. Так всеже, может полноценна серия под общим названием...., только почему так округлили нижний порог... Или по дизайну
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
litwin
|
Так всеже, может полноценна серия под общим названием тут з міжваенным перыядам працы, думаю, мінімум на год будзе.... так што на нечым адным трэба спыніцца |
|
|
|
|
Записан
|
Не пакідайце ж мовы нашай беларускай, каб не ўмёрлі..!! © Ф.Багушэвіч
|
|
|
|
Aleksandr_Sever
|
19-й век (начиная чуть позже 1800, с Дуровой, Кутузова, Ланских, Давыдова и т.д.) и начало 20-го. Все логично. 1795-1917 - это политика, а 1800-1915 - это культура |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Можно запланировать и многотомную энциклопедию по историческим личностям Гродно за все десять веков, но я готов взяться за то, в чем более-менее ориентируюсь. Что мешает идти параллельными курсами?
Mikola gorodenski предложил попробовать начать с новой страницы, чтобы не вносить сумбур.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Aleksandr_Sever
|
Согласен, тем более что у каждого - свои возможности по времени и ритм работы (работаю медленно). Я опубликовал уже четыре очерка своего цикла в центральной прессе - про генерал-майора Саранчу, генерала от инфантерии Савицкого, род военных деятелей Вевернов и офицера-энтузиаста хорового пения Крылова (все похоронены в Гродно и сохранились могилы на старом православном и католическом Фарном (Веверны - сохранилось 2 могилы) кладбище). Практически готова история генерала Руссау (воинское кладбище по ул. Белуша). Вот уже брошюрка есть |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Уважаемый Aleksandr_Sever
Что-то из Ваших статей я видел на Прозе.ру, но не стал перевешивать на ветку без разрешения. Может быть, сделаете это сами, чтобы у нас действительно были представлены все эпохи?
Очень рассчитываю и на Вашу помощь при работе над темой...
P.S. Вчера брали интервью у гродненки 1919 года рождения. Бабушка закончила гимназию им. Плятер перед самой Второй мировой. Обаятельная, ясный ум. Вернулся домой после встречи, словно из машины времени.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Aleksandr_Sever
|
Певчий в военном мундире: знаток церковного пения Федор Иванович Крылов
Гродно издавна является одним из важнейших центров белорусской культуры. Немалую роль в этом сыграли военнослужащие и члены их семей. В городе, прославившемся как мощный форпост на западной окраине нашей Родины, всегда стоял довольно крупный гарнизон, имевший в своем составе и военные оркестры, и талантливых офицеров и нижних чинов – писателей и поэтов, певцов и музыкантов, художников и архитекторов. Одной из ярких фигур в музыкальной жизни города второй половины XIX века стал офицер Гродненского гарнизона Федор Иванович Крылов – музыкант, певчий, хоровой дирижер и опытный педагог.
Федор (или, по православной церковной традиции – Феодор) Иванович Крылов родился в 1829 году в семье мещан, проживавших в городе Вильно. Родители с малых лет воспитали у Федора любовь к пению и почитание церкви. После получения домашнего начального образования отец отправил юного Федора в школу кондукторов, готовившую чертежников военно-инженерной службы. Вскоре отец умер, и Федору пришлось оставить обучение в школе и поступить послушником в Гродненский православный Борисо-Глебский мужской монастырь. Священнослужители обители быстро заметили, что скромный юноша не обделен божьим даром – он обладал хорошим голосом. В монастыре у молодого воспитанника появилась возможность развивать свой талант на ниве церковного пения под руководством иеромонаха и епископа Брестского и Викария Литовского Игнатия (Железовского), опытных монахов и священников. Федор стал одним из лучших знатоков церковного пения и музыки, без которого не обходились богослужения с участием епископа.
В 1851 году в жизни Федора открылась новая страница – воинского служения Отечеству. С этого года он в качестве рекрута начал проходить военную службу в Гродненском батальоне внутренней стражи. С разрешения воинского начальства Федор продолжал посещать церковные хоры, коих было несколько в этом старинном губернском городе. В то же время Федор Иванович ревностно относился к своим обязанностям по службе, и в 1853 году его производят в унтер-офицеры, а в 1864 году – в офицеры, с присвоением чина прапорщика. С 29 апреля 1865 года Федор Иванович занимал должность батальонного казначея Гродненского губернского батальона. За усердие в службе он был награжден бронзовыми медалями в память войны 1853 – 1856 годов и в память усмирения польского мятежа 1863 – 1864 годов. Все это время он не оставлял занятия пением и игру на скрипке, принимал деятельное участие в устраиваемых в Гродно светских, в том числе благотворительных, концертах, в управлении церковными хорами.
В конце 1860-х годов, уйдя в отставку в чине подпоручика, Федор Иванович занял место бухгалтера Гродненской гимназии и регента хора. У Федора Ивановича сложились теплые, дружеские отношения с директором гимназии – Яковом Александровичем Балвановичем, ревностным ценителем музыки и пения, много внимания уделявшим гимназическому хору.
В те годы Федор Иванович Крылов вместе со своей женой Анной принадлежал к мещанскому сословию города Гродно. Анна Крылова была домашним учителем, находясь в этой должности с 23 октября 1865 г.
Когда директор гимназии был переведен в Вильно, Федор Иванович оставил службу бухгалтера и вернулся в лоно военного ведомства – стал комиссаром Гродненского военного госпиталя, с производством в коллежские секретари. Вскоре за усердие в службе он был награжден орденом Святого Станислава 3-й степени, а позднее стал кавалером того же ордена второй степени. Гродненский военный госпиталь располагался в бывшем королевском замке Станислава Августа Понятовского, последнего властителя Речи Посполитой, ныне известном как Новый замок. В правом флигеле замка была устроена домовая госпитальная церковь, где Федор Иванович с удовольствием обучал воинов, проходящих лечение в госпитале, азам церковного хорового пения.
С 1873 по 1878 год каждое лето комиссар Крылов проводил в Друскениках (нынешний Друскенинкай в Литовской Республике, а тогда – курортный городок Гродненского уезда) в качестве смотрителя Друскеникского военного госпитального отделения – прообраза нынешнего Лепельского военного санатория. Там функционировало несколько источников минеральных вод. Можно не сомневаться, что Федор Иванович много времени уделял музыке и пению в кругу находящихся на отдыхе и излечении на водах офицеров и членов их семей, а также в церковном хоре при православном храме Божией Матери всех скорбящих радости.
В Друскеники для поправки здоровья в те годы наведывались многие известные люди. Бывал здесь и писатель Всеволод Крестовский, в то время офицер 14-го Ямбургского уланского полка, расквартированного в Гродненском гарнизоне, автор целого ряда известных литературных произведений, в том числе романа «Петербургские трущобы». Как и везде на лечебных водах, в Друскениках кипела бурная светская жизнь, с концертами, приемами и даже дуэлями. Так, например, еще в 1870 году 30-летний улан Всеволод Крестовский дрался на дуэли за честь женщины с корнетом своего полка графом Цукатто, причем вызов на дуэль был брошен на Друскеникском вокзале. Курортные романы и бурные страсти замирали в холодное время года, когда все возвращались к своему привычному укладу жизни.
В Гродно Федора Ивановича часто навещал младший брат - Павел Иванович Крылов (родился в 1834 году, скончался в 1903 году), священник Минского кафедрального собора. Федор Иванович увлек любовью к музыке и пению его сына – Константина Павловича Крылова. Племянник был вполне способным учеником, достойным таланта своего дяди. Константин поселился в Гродно и стал учителем пения в Гродненской мужской гимназии, где прежде Федор Иванович руководил хором.
В 1878 году Федор Крылов оставил Гродненский военный госпиталь и поступил в артиллерийское ведомство в Вильно чиновником окружного артиллерийского склада. В этом городе у Федора Ивановича проживали добрые друзья и многие дальние родственники. Среди них - Евгений Михайлович Крылов, в будущем - статский советник, член губернских присутствий по воинской повинности и по крестьянским делам; чиновник Виленского окружного суда, надворный советник Гавриил Петрович Крылов, и другие. На старинном Ефросиньевском кладбище в городе Вильнюсе до нашего времени дошло несколько старинных надгробий, под которыми покоятся представители этих ветвей семейства Крыловых.
В 1880 году Федор Иванович образовал небольшой кружок певчих в Пречистенском соборе города Вильно. Обнаруженные им знания в церковном пении, его искусство в управлении хором, обратили на него внимание общественности и властей города, и Феодор Иванович был приглашен в Виленское высшее женское Мариинское училище преподавателем пения, где проработал долгие годы, поставив уровень педагогического мастерства и церковное пение в городе на небывалую доселе высоту.
В 1886 году Федор Иванович, прослужив в военном ведомстве около 35 лет, окончил службу и вышел в отставку в чине коллежского советника, целиком посвятив себя музыке и пению. В последние годы жизни он исполнял обязанности регента Виленского воспитательного дома. Федор Иванович Крылов умер 9 мая 1891 года и был похоронен, согласно своему завещанию, в любимом Гродно, где многие годы отдал службе Отечеству и оставил неизгладимый след в культурной жизни города. Его могила сохранилась до наших дней на старинном кладбище по улице Иерусалимской, ныне улице генерала Антонова, недалеко от Свято-Марфинской православной церкви. Рядом находятся могилы брата – минского священника Павла Ивановича Крылова, также нашедшего свое последнее пристанище на Гродненской земле, и многочисленных друзей, сослуживцев и учеников певчего в военном мундире – Федора Ивановича Крылова.
***
Недалеко от могилы Федора Ивановича, в Свято-Марфинском храме, идет церковная служба. Небольшой храм полон прихожан. Священнику помогает маленький приходской женский хор, радуя участников божественной литургии мастерством исполнения церковных песнопений. На вдохновленную мелодичностью и органичностью многоголосья душу нисходит озарение свыше, и вдруг становятся понятными и близкими и судьба, и увлеченность Федора Крылова, приходит понимание того, что его жизнь не прошла бесследно, оставив после себя весомые духовные плоды. И, как эпитафия этому маленькому, и одновременно великому человеку, сами собой рождаются короткие строфы:
Невольно застываешь на пороге,
Когда, перекрестившись, в храм спеша,
Услышишь хор и пение о Боге,
И к небу подымается душа…
|
|
|
|
|
|
Jendrus
|
“Мець магчымасць - значыць жадаць”:
Юзэф Пілсудскі, Гродна і беларускі рух Калі б у свой час Юзэфу Пілсудскаму ўдалося стварыць федырацыю народаў былой Рэчы Паспалітай, гісторыя сучаснай Беларусі, напэўна, патачылася б зусім іншай каляінай. Аднак, для беларусаў «федаралістычная ідэя» сталася сінонімам няспраўджаных спадзяванняў і горкага расчаравання… Гродна, 4 кастрычніка 1921 года. На скрайку плошчы каля тэатра ў крэсле з высокай спінкай у акружэнне вайскоўцаў і гарадскіх уладаў сядзіць Начальнік польскай дзяржавы - Юзаф Пілсудскі. Усяго тыдзень назад ён амаль не загінуў пад час пакушэння ва Львове; месяц – як памерла ягоная першая жонка, але ён ужо прызвычаеўся к жыццю публічнага чалавека. Ён прыехаў у Гродна з вельмі важнай нагоды… Першы раз з Гродна і беларускім рухам Юзэф Пілсудскі сутыкнуўся амаль адначасова, калі вясной 1919 года рыхтаваўся выбіць бальшавікоў з Вільні. У горадзе на той момант знаходзіўся беларускі поўк, які мог стаць перашкодай на шляху польскіх войскаў. Аднак, Гродна не ператварылася ў другі Львоў, за які ўжо боль за поўгады палякі вялі зацятыя баі з украінцамі, а беларускі полк зусім пакаёва перайшоў пад кіраванне польскага камандывання. А ўжо 22 красавіка у сваім звароце да жыхароў былога Вялікага княства Літоўскага, Юзэф Пілсудскі паабяцаў, што мясцовае насельніцтва атрымае сапраўдную магчымасць самастойна вызначаць далейшы лёс краю. Тым ня меньш, калі у канцы мая палітычная кан’юнктура памяналася, Ю.Пілсудскі вырашае: «...Полк больш нам не патрэбен… - яго трэба зараз-жа распусціць». У нядзелю 1 чэрвеня 1919 года ён першы раз прыязджае ў Гродна, а ўжо на наступны дзень Начальнік Дзяржавы прыймае ў старым замку часовага камандуючага палку Я.Гайдукевіча. Пад час размовы Ю.Пілсудскі склаў усю віну за разбраенне палка на саміх беларусаў, маўляў, тыя адмовіліся выконваць польскія загады і меньш чым праз два тыдні пасля ягонага ад’езду з Гродна полк быў ліквідаваны. Наступны раз Ю.Пілсудскі завітаў у Гродна 15 верасня 1919 года пад час інспекцыі ўсходняга фронту, і ў гэты ж дзень беларуская школа разам з настаўніцкі саюзам былі выкінуты уладамі са свайго будынку на брук. Гэта было толькі супадзенне, але не выпадковаае – ужо ў лістападзе Ю.Пілсудскі ў лісце да Генеральнага Камісара Усходніх зямель Е.Асмалоўскага адназначна выказаўся за «выдаўлеванне» беларускай працы з Віленшчыны і Гродзеншчыны «на ўсход» – у Мінск. 19 сакавіка 1920 года ў Гродна адбыліся ўрачыстасці з нагоды іменінаў Ю.Пілсудскага – з касцельнай службаю і вайсковым парадам, і ў гэты ж дзень у Варшаве ён атрымаў званне Першага маршала Польшы… Пад час бітвы за Неман 27 і 29 верасня 1920 года Ю.Пілсудскі двойчы наведвае Гродна з тым, каб уручыць узнагароды жаўнерам і абгаварыць падрабязнасці маючага адбыцца “бунту” генерала Л.Жэлігоўскага. Разам з тым у беларусаў зноў з’явіліся надзея на падтрымку з боку Варшавы. Гродзенская «Беларускае слова» ў першым нумары выказала шчырае спадзяванне на тое, што «дэмакратычная Польша, напісаўшы на сваім штандары імя і ідэю Пілсудскага, чынна паможа Беларусі здабыць незалежнасць». Надзеі, гэтыя, аднак, аказаліся марнымі, і калі роўна праз год – у кастрычніку 1921 года Ю.Пілсудскі зноў завітаў у горад з нагоды адкрыцця помніка ахвярам бальшавізма, з беларускіх арганізацый у Гродна засталіся толькі прытулак да школка – усе астатнія аказаліся зачыненымі ўладамі. На гэты раз прынялі Ю.Пілсудскага зусім па каралеўску: на станцыі Ласосна яго павіталі салютам з арматаў, пасля чаго былі павозка запражонная ў чатыры коні, гірлянды, віваты, святочны абед, афіцыйные размовы, палявая імша, раўты, прадстаўленне ў тэатры, ды інспекцыя вайсковых частак – і так на працягу трох дзён. Выступаючы у старым замку на вячэры з нагоды адкрыцця помніка Начальнік дзяржавы сказаў: “Калі вы імкнеціся да сувязі паміж Варшавай, а вашым старажытным Гродна, яна будзе заўсёды моцнай”, дадаўшы - “Мець магчымасць - значыць жадаць”, пасля чаго падняў тост у гонар Гродна. З мясцовымі беларусамі Ю.Пілсудскі больш не сустракаўся… Спадзявання на добрага маршалка, вярнуліся да беларусаў разам з дзяржаўным пераваротам у маі 1926 года. Друцкі-Падбярэзскі нават сабраў подпісы ад беларусаў - жыхароў 140 вёсак Гродзеншчыны, з патрабаваннем выбраць Ю.Пілсудскага прэзідэнтам Польшчы. Тым балючый здавалася чарговае расчараванне – разгром Грамады, праслядаванне ТБШ, забарона на адкрыццё беларускіх школак. І ўжо было ўсяроўна ці Ю.Пілсудскій не “меў магчымасці», ці – «не жадаў» бачыць, як вырашаецца «беларускае пытанне». Дарма «афіцыйны» беларус А.Аршун, выступаючы ад імя “беларускай меньшасці” на адкрыцці маста праз Неман пераконваў, што “ў свядомасці беларускага насельніцтва адбыўся гістарычны пералом у адносінах да Польшчы», таму, што «Ю.Пілсудскі дасць беларусам усё патрэбнае, бо ён сам родам з гэтых краёў”. Як раз напярэдадні акружны суд у Гродна прыгаварыў беларускіх паслоў І.Дварчаніна і Ф.Валынца да 6 год зняволення… У апошні раз Ю.Пілсудскі завітаў у горад над Нёманам 3 сакавіка 1933 года: з пачатку ён спыніўся на чыгуначным вакзале, але на наступны дзень перабраўся на кватэру да генерала Літвіновіча. А ўжо ў ноч на 31 мая 1935 года праз Гродна прайшоў цягнік з Вільні з сярэбранай ўрнай з сэрцам маршалка, якую можна было пабачыць праз вагоннае вакно. А калі ў верасні 1939 года праз мост імя Юзэфа Пілсудскага ў Гродна вайшлі савецкія танкі, помнік ахвярам бальшывізма, на адкрыццё якого прыязжаў сам маршалак, скінулі з пастаменту і зарылі на той самай плошчы, дзе калісці ён стаяў… |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
kotoryinestrelial
|
....А потом наступил год 1987,и во время реконструкции площади,памятник откопали (случайно),орла отбили(не случайно),остальное закопали.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Бронік Тарасевіч
Калі адкінуць у бок сваеасаблівую нонканфармістскую эстэтыку ды ідэю вульгарнай свабоды, раптам высветліцца, што злачынца ў грамадстве выконвае фактычна ролю сацыяльнага індыкатара, паказваючы для ўсіх астатніх межы дазволенага і надзейнасць існуючай дзяржаўнай сістэмы. Магчыма, ён і маргінал, аднак, гэткая асоба адкрыта супрацьпастаўляецца існуючым нормам права і гатова гэта прадэманстраваць. Пакуль дзяржава ў стане стрымліваць падобны кансалідаваны зарад сацыяльнай агрэсіі, карпарацыя злачынцаў будзе існаваць у межах свайго пэўнага status quo, амаль на самым дне паўсядзённага жыцця. Але ў той момант, калі адбываецца сацыяльная катастрофа і інстытут улады губляе свой галоўны атрыбут – манаполію на насілле, ініцыятыва, няхай і на кароткі час, пераходзіць у рукі ягоных былых апанентаў...
Так сталася і ў Гародні і яе наваколлі напрыканцы нямецкай акупацыі, узімку 1918 года. “Эксцэсы бандытызму ...з’яўляліся прадуктам безуладдзя. – Гэтак тлумачыла існуючы стан рэчаў гарадзенская газета “Наше утро”. – ...Відавочна, што бандытызм з’яўляецца непазбежным вынікам пералому і пераходнага часу. Аднак гэты пераход, гэты крызіс настолькі зацягнуўся, што стаў нязносным, і зняволены мірны грамадзянін страціў ужо ўсялякую надзею на лепшую будучыню.
Эксцэсы бандытызму ў нашым раёне паралізуюць апошнія імкненні да стваральнай працы. Адчуўшы аслабленне ўлады, некаторая частка нашага насельніцтва ваўсю праяўляе свае інстынкты. Некаторыя нашы “разнузданыя грамадзяне” нішчаць і прысвойваюць усё, што трапляецца ім на шляху, уцягваючы ў свае шэрагі нават тых, хто да апошняга часу трымаўся з боку ад засады “лаві момант”...
Разбой, крадзяжы, махлярства, ліхвярства, рабаванне грамадскай маёмасці – гэты спіс можна працягваць да бясконцасці. Пры гэтым адбывалася відавочнае знікненне мяжы паміж сацыяльным супрацьстаяннем і крымінальным гвалтам.
Сваеасаблівы апагей насілля прыйшоўся на сярэдзіну 1920 года, калі ў выніку польска-савецкай вайны Гародня некалькі разоў пераходзіла з рук у рукі. Падчас баёў паміж Чырвонай арміяй і польскімі часткамі “вайсковыя эксцэсы” ператварыліся ў мэтанакіраванае рабаванне мірных жыхароў. Расейскі пісьменнік Аркадзій Бухаў апісаў гэты момант наступным чынам: “...Бальшавікі хацелі ўзяць Гародню, а палякі не хацелі добраахвотна сыходзіць. Для мірнага насельніцтва гэта азначала, што адны будуць біць перад сыходам, а другія пасля прыходу. Адзін з мясцовых страцегаў – гаспадар бакалейнай лаўкі – пераконваў мяне, што неабходна толькі пралічыць момант:
- Калі будуць сыходзіць, дык кожны павінен ісці на паддашша.
- Навошта?
- Ён пытаецца: навошта? Хто ж захоча рабаваць на паддашшы, калі гэта магчыма зрабіць на першым паверсе. Затое, калі будуць прыходзіць, дык трэба лезці у падвал.
- А гэто навошта?
- Ён яшчэ не разумее… Хто жа палезе рабаваць у падвал, калі гэта магчыма зрабіць на другім паверсе.
Павінен сказаць, што мой скептык-знаёмы недаацаніў энэргіі і працавітасці сыходзячых і прыходзячых. Адны сыходзячы, а іншыя – прыходзячы рабавалі і ў падвалах, і на паддашы, і на ўсіх патрапіўшых на вочы паверхах. Гэта была добрасумленная, выдатна зробленая праца, якая казала пра асаблівую якасць і уважлівасць”.
Пасля сканчэння вайны Гародня канчаткова пераўтвараецца ў “паспаліты” правінцыйны польскі крэсовы горад, а разам з гэтым паступова вяртаецца ў “звычайнае” рэчышча і мясцовы крымінальны сусвет. Ён хутка набывае агульныя для тагачасных польскіх гарадоў рысы і структуру…
Калі перад Першай Сусветнай у горадзе было зарэгістравана каля поўтысячы прафесійных злодзеяў, дык на сярэдзіну 1920-х гэты спіс трошкі паменьшыў. “Чорны спіс” гарадзенскага камісарыята з найбольш небяспечных асобаў сягаў да паўсотні прозвішчаў: Лейба Шнеер з Троіцкай, Берка Сідранскі са Школьнай ды шмат іншых. Часамі ствараецца ўражанне, што дзейнічылі цэлыя дынастыі злачынцаў – Эмерты, Лапідусы, Плаховічы, Шаўчукі!
Найбольш небяспечную групу злачынцаў складалі асобы, якія прычыніліся да рабункаў, у тым ліку з ужываннем зброі. Асабліва ў гэтым сэнсе выдзяляўся пачатак 1920-х гадоў, калі ў наваколлі адбываўся шэраг падобных здарэнняў. Сустракаліся і арганізаваныя банды, якія спецыялізаваліся на рабунках са зброяю ў руках. Напрыклад, у 1937 г. вядомыя ў тым жа Беластоку бандыты Іцхок Хутаранскі і Чэслаў Красоўскі абрабавалі ў горадзе тытунёвага прадпрымальніка Якуба Ліпшыца, пасля чаго схаваліся ў Гародні.
Вышэй за ўсіх ў крымінальнай іерархіі стаялі г.зв. “kasiarze”. Іх было дастаткова мала, таму што падобная “прафесія” патрабавала як высокіх кваліфікацый, гэтак і дастаткова дарагіх прыстасаванняў.
Другой, у сэнсе ранга ў крымінальным свеце, была катэгорыя кватэрных злодзеяў, якія ў сваю чаргу дзяліліся на тры групы: włamywaczy” – тых, кто здейсняў крадзеж проста выбіваючы замок; “lipkarzy” – хто залазіў да памяшкання праз акно; “klawiszników” – найбольш паважаная ў сваім асяроддзі група, якая карысталася адмычкамі ды падабранымі загадзя ключамі.
Акрамя злодзеяў, армію міжваенных крыміналістаў складалі шматлікія махляры. Асобнае зло – суценёры ды прастытукі, якія адыгрывалі асабліва важную ролю сярод крымінальнага света амаль кожнага вялікага горада.
Бронік Тарасевіч быў, калі гэтак можна сказаць, усім па трошку. І ўсё ж такі, гартаючы крымінальную хроніку міжваенных часоў цяжка ўтрымацца ад ўражання, што перад намі звычайны абібока, які па невядомай прычыне стаўся галоўнай гарадскою атракцыяй! Газеты друкавалі паведамлення пра Броніка часта і шмат. Вось толькі адно з іх з “Малога дзённіка Градзенскага” за сакавік 1936 год пад назваю “Ці ж гэта на самой справе збіраўся здейсніць самагубства?”. “Учора ў гарадскі шпіталь, - паведамляла газета, - быў дастаўлены вядомы па крымінальнай хроніцы Браніслаў Тарасевіч з колатаю ранаю на грудзі. Як сцвярджае сам паранены, усяму віною неўдалая спроба самагубства. Рана аказалася не вельмі глыбокаю, а таму пасля неабходнай дапамогі параненага адаслалі да хаты”.
Далей – амаль тоя ж самае: крадзяжы, бойкі, авантура з паліцыяй. Ужо традыцыяй сталася абвінавачваць Броніка Тарасевіча амаль у кожнай падобнай справе. Нават мясцовая турма, дзе ён рыгулярна спыняўся па некалькі месяцаў, была не ўстане спыніць мясцовага Бэні Крыка. Няхай мясцовая паліцыя рапартавала пра сваі чарговыя поспіхі ў барацьбе са злачынтсвам. Нават самім злачынцам гэта пасавала.
Менавіта крымінальны сусвет Гародні першым адчуў подых надыходзячых зменаў і неадкладна даў аб гэтым зразумець. “...На свеце станавілася ўсё больш трывожна. – Узгадваў пазней у сваіх успамінах былы палітычны вязень гарадзенскай турмы Якуб Міско. - У паветры яўна пахла порахам. А днём першага верасня над горадам з’явіліся нямецкія самалёты. ...Тым часам заводы і фабрыкі сталі накіроўваць сваіх дэлегатаў у магістрат – з патрабаваннем зараз жа вызваліць з турмы палітвязняў. Пад іх націскам гарадскія ўлады згадзіліся на гэта... Тады крымінальнікі – многія з іх працавалі на кухні, у лазні – дазнаўшыся, што магістрат прыняў рашэнне вызваліць толькі палітычных, схапілі сякеры, малаткі, ламы і пачалі самохаць адчыняць дзверы і брамы. ...Вязні-крыміналісты кінуліся па магазінах, усчалі сваю “работу” – цягнулі ўсё, што можна было панесці...”.
А вось радкі пра вызваленне з турмы з ўспамінаў Піліпа Пестрака: “...Выпускалі групамі – па пяць-шэсць чалавек, аддавалі нашу адзежу на складзе. І раптам крыкі, неймаверна дзікія крыкі: “Няхай жыве Чырвоная Армія!” Хто крычыць? Аказалася, крымінальныя зняволеныя ў другім будынку турмы ўзнялі бунт – чаму не выпускаюць іх. Яны сталі біць вокны, ламаць дзверы. Адміністрацыя іх выпусціла. Крыміналісты кінуліся на склад за нашай адзежай, разрабавалі, што хацелі, а рэшту раскідалі па турэмным двары...”.
Савецкі аўтар, непасрэдна пасля заняцця Гародні Чырвонай арміяй апісаў увесь эпізод лаканічна: “...Вышэйшая турэмная адміністрацыя ўцякла і перапужаная ахова была вымушана.... па аднаму вызваляць палітычных зняволенных. Калі пра гэтае даведаліся крымінальныя злачынцы, яны выламалі дзверы сваіх камер, а заадно - і дзверы ў камеры палітзняволеных...”.
Гэта быў відавочны знак надыходзячай катастрофы.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Першы прэзыдэнт
Эдвард Лістоўскі Рэвалюцыя ў Германіі ў лістападзе 1918 г. прынесла гарадзенцам спадзяванне на хуткае заканчэнне нямецкай акупацыі. У канцы лістапада 1918 года ў Гродне ствараецца Часовы камітэт па прыняцці гарадской гаспадаркі ад акупацыйных улад. У яго склад увайшлі прадстаўнікі габрэйскага, польскага і беларускага нацыянальных камітэтаў. На чале камітэта стаў Эдвард Лістоўскі (1861-1922) – паляк па нацыянальнасці, былы палкоўнік расійскай арміі, восем гадоў кіраваў гарадской думай. З’яўляўся таварышам старшыні Імператарскага Расійскага таварыства выратавання на водах Гарадзенскай акругі; старшынёй праўлення Таварыства дапамогі вучням Гарадзенскага Пушкінскага гарадскога вучылішча ды шмат чаго яшчэ. Усе распараджэнні і абвесткі Часовага камітэта павінны былі выдавацца адразу на трох мовах: габрэйскай, польскай і беларускай. Часовы камітэт дабіўся перадачы ад нямецкага камандавання пад сваё кіраванне ўсёй гарадской гаспадаркі, аднавіў працу судоў і мясцовай міліцыі. 27 лютага 1919 года ў Гродне адбыліся выбары ў Гарадскую раду. Рада павінна была замяніць Часовы камітэт. Большасць месцаў у Радзе і магістраце занялі прадстаўнікі габрэйскіх і польскіх арганізацый. Першым прэзідэнтам Гародні быў абраны Э. Лістоўскі. З яго выступлення: «Не так страшны сам па сабе пералік стратаў, якія панёс за апошнія гады горад, колькі страшна жыццё з дня на дзень, не маючы пэўнасці ў сваёй будучыні». Амаль адначасова адбываюцца выбары Праўлення габрэйскай рэлігійнай грамады. На пачатак 1919 года гэтае Праўленне з вузка рэлігійнай установы ператвараецца па сутнасці ў асобны орган габрэйскага самакіравання. Прыкладна тады ж у Гародне адбываецца аб’яднанне мясцовых рэвалюцыйных сіл. 26 студзеня 1919 года ў памяшканні гарадскога тэатра прайшло першае пасяджэнне Гродзенскага гарадскога Савета рабочых дэпутатаў. На чале Савета стаў старшыня падпольнага камітэта РКП(б) Вацлаў Багуцкі. Савет прыняў дэкларацыю «Да ўсяго насельніцтва Гродна і ваколіц». Яна абвяшчала барацьбу за ўстанаўленне дыктатуры пралетарыяту. Восенню 1918 года у Гродне пачынае дзейнічаць першая легальная беларуская арганізацыя - Сувязь культурна-нацыянальнага адраджэння Беларусі. У яе ўваходзілі галоўным чынам беларускія настаўнікі: А.Грыкоўскі, Я.Натусевіч, А.Якубецкі, Л.Дзекуць-Малей. У хуткім часе Сувязь змяніла назву на Гродзенскі беларускі У пачатку 1919 года ў Гродна пераязджае ўрад Беларускай Народнай Рэспублікі. Прэм’ер-міністр БНР Антон Луцкевіч звярнуўся да ўсіх мясцовых беларусаў з заклікам «не кідаць працы на нацыянальнай ніве да таго часу, пакуль Беларусь не стане незалежнай». Адначасова ў горад пераязджае Міністэрства беларускіх спраў пры літоўскім урадзе. Пачынаецца фарміраванне беларускага палка. У горадзе ствараюцца беларускія культурныя таварыствы «Бацькаўшчына», «Лучына», «Беларуская хатка». Выходзяць некалькі беларускіх газет: «Беларускі народ », “Бацькаўшчына”, «Зоркі », «Беларусь», «Родны край». За Гродна замацоўваецца неафіцыйны статус «другой сталіцы БНР». Такім чынам, адбываецца пашырэнне ўплыву органаў мясцовага самакіравання на жыццё ў горадзе. Таму апошнія некалькі месяцаў нямецкай акупацыі Гродна зімой-вясной 1919 года атрымалі назву «Гарадзенскай рэспублікі»! Лістоўскі заставаўся на чале гарадзенскага самаўрада яшчэ амаль два гады. У чацверг 11 мая 1922 г., вяртаючыся да хаты першы паваенны прэзідэнт памёр ад сярдэчнага прыступа. Хавалі Э. Лістоўскага 15 мая. “Dziennik Grodzieński” пісаў з гэтай нагоды: “Траўрную працэсію адчынялі музыканты 2 пяхотнага палка і аркестар дабраахвотнай стражы пажарнай. Пасля гэтага шлі дзевяць дзелегацый з траўрнымі вянцамі, пазней – катафалк, абвешаны вянцамі, кроўныя памёрлага, з прыбылым на пахаванне братам памёрлага, генералам Лістоўскім. Гарадская Рада in corpore, стараста, камендант корпуса генерал Франкоўскі і ўвесь горад. Агульны трагічны настрой узмацнялі зачыненыя крамкі і паходні, якія няслі каля труны...”.
Добавлено: 19 Декабрь 2012, 22:42:50
Гарадзенскія фрыкі Эліза Ажэшка напісала аднойчы ў адным са сваіх лістоў: “Гародня выключна прыследуецца праз фаталізм: узамен за аднаго Баторага, які тут памёр, у ім жыве некалькі тысячаў глупцоў…”. Што ж зробіш, таленавітая пісьменніца няхай і не карэктна, затое вельмі дакладна акрэсліла лёс нашага горада, прыкладаў чаму - безліч. Аднак, сёння гаворка пойдзе не пра тых, хто хавае ўласную бязглуздасць за аглушальнай бляскучасьцю дзяржаўных пасад ды ганаровых тытулаў. Куды цікавей за іх тыя дзівакі, што на працягу стагоддзяў раз по раз з’яўляліся ў мітусне гарадскога натоўпа, каб здіўляць, выклікаць вясёлы рогат, а часам – пужаць, сваім шчырым абліччам… Магчыма, гонар звацца адным з першых, вядомых нам гарадзенскіх “блажэнных”, прыналежыць, што праўда, бязіменнаму жабраку, які ахвяраваў у Калажанскую царкву цудатворны вобраз маці Божай. У XVIII стагоддзі, калі гэта адбылося, жабрацца наогул ўяўляла сапраўднае стыхійнае бедства на землях Рэчы Паспалітай, аднак гэты дзівак, паводле легенды, знайшоў нават свой супакой недзе сярод базыліянскіх муроў і быў пазней пахаваны побач з царквою… Сёняшнім слухачам пома падавацца дзіўным і яшчэ адна легендарная постаць – рэбе Нахум Каплан, які жыў у Гародне ўжо на прыканцы XIX стагоддзя. Выконваючы запавет жыдоўскага цадзіка, ён разам са сваёй сям’ёй веў напоўжабрацкі лад жыцця і пры гэтым збіраў вялізарныя сумы грошаў ахвраваных для бедных, для іншых – не для сябе. Наколькі вялікім аўтарытэтам карыстаўся Нахум у горадзе стала відавочна, калі ў апошні шлях, каб правесці шаноўнага рэбе на могілкі, прыйшло каля… пятнаццаці тысяч чалавек – амаль палова Гародні! Аднак, па сапраўднаму “багаты” на мясцовых блажэнных аказалася ХХ стагоддзе. У гістарычных крыніцах ды, наогул, успамінах захавалася вялікая колькасць сілуэтаў гэткіх няшчасных. Сярод іх і “Саша-кабан”, які пужаў сваім дзіўным абліччам малых на гарадскіх вуліцах яшчэ “за цара”; і гэтак званая “генеральша Самсонава” сядзеўшая на прыступках перад Пакроўскім саборам ды дачка чаты Азнабішыных, страціўшая розум пасля забойства бальшавікамі яе бацькоў летам 1920-га. Ужо трошкі пазней, у 1930-е гады на вуліцы Грандзіцкай можна было сустрэць асаблівую постаць: “Была гэта, - вспоминал узгадваў пазней адзін з гарадзенцаў, - высокая, апранутая ў цёмную адзежу жанчына сярэдніх гадоў, якую усе клікалі “Інспектарша”. Гэтай псіхічна хворай кабеце не падабаліся ўсе іншыя сустрэнутыя жанчыны. Галосна пачынала яна сумнявацца ў іх маральным абліччы, якія тыя быццам бы мелі адносна яе мужа. Той як раз служы інспектарам у нейкай мясцовай кстанове. Гэта быў чалавек прыклонных гадоў, апрануты па модзе мінулага стагоддзя. Ён насіў падняты каўнер, кацялок ды манокль. Быў ён заклапочаным, непрыкетным ды замучаным скандаламі чыноўнікам…”. …Прыкладна ў той самы час, жыў у Гародні і іншы дзівак, якога ўсе навокал клікалі “дурны Янка”. Той, наадварот, хадзіў па горадзе басанож, брудны, апрануты ў рванае адзенне. Аднойчы, згодна мясцовай лягендзе, ужо пасля таго як 1939 годзе ў горад завіталі бальшавікі, Янку пабачыла малая дачка савецкага афіцэра, прыехаўшая сюды з бацькамі з савецкая “раю”. Дзіцё на хвілінку аслупенела, а пасля галосна і радасна выбухнула: “Татка, татка, глядзі, а тут так сам есць калгаснікі!” Ужо пазней, распавядае іншая лягенда, пад час дэпартацыі саветамі мясцовага польскага насельніцтва, дурны Янка быццам бы меў прароча адзначыць – вязуць іх усіх, маўляй, у “Рай зямны”… Былі і іншыя. Напрыклад, вартаўнік гродзенскай семінарыі Сільвестар, які аддаў амаль трыста злотых на аднаўлення былога кляштара бернардынак. “Кожны, - пісаў гарадзенскі гісторык Юзэф Ядкоўскі, хто хаця б аднойчы бачыў Сільвестра, у стане па сапраўднаму ацаніць усю глыбіню ягонага ўчынка”… А як , у сувязі з гэтым, не ўзгадаць яшчэ пра аднаго дзівака. «Чалавек невядомага полу, с тонкім голасам, апрануты ў лахманы, гэта быў па сапраўднаму сімвал – гарадзенскі жабрак савецкай эпохі – гэтак узгадваюць пра Лютэка на сёняшнім гарадзенскім інтэрнет-форуме - Сярод жыхароў хадзілі розныя чуткі пра яго, пра тое, напрыклад, што ён, дзякуючы збору шклотары, быў па сапраўднаму багатым чалавекам, як на тыя часы, аднак усе сабраныя грошы ахвяраваў на дзіцячы прытулак… і г.д.” (Ад сабе можам толькі дадаць, што Лютэк – наогул лёсам звязаны з гісторыяй нашага горада, бо гэткім дзіваком ён стаўся патрапіўшы яшчэ малым дзіцём пад бамбёжку ў гады Другой Сусветнай)… Сёння ж інтэрнэце можна лёгка адшукаць старонку прысвечаную гарадзенскім “фрыкам” – гэтак па сучаснаму клічуць зараз гэтых дзівакоў. Пералік іх уражвае. Тут і “Маякоўскі” з Пашай Манджыкам, і “шахматыст”. А яшчэ “баксёр” і “Афрыка”, “Элвіс” – бомж з бакінбардамі на савецкай плошчы, і Іка Цой… «Горад, - Написаў нехта «creep» на гарадзенскім форуме, - гэта безумоўна, складаная сістэма са строгаю іерархіей… Аднак, як і ў кожным месцы, тут, так сама, сустракаецца пэўны адсотак дзівакоў... – бяскрыўдных, аднак каларытныях асобаў…».
Добавлено: 21 Декабрь 2012, 01:07:18
Майстры каралеўскіх мануфактур на Гарадніцы
[/b] У чарговы раз зварочваючыся да мінулага, здіўлешся тым грандыёзным планам і памкненнем, якім гэтак і не было наканавана здейсніцца. Наш горад мае дастаткова шмат прыкладаў падобнага марнатраўства чалавечых ды іншых рэсурсаў, аднак, напэўна, найбольш яскравым з’яўляецца знакамітая Гарадніца, ці дакладней – яе частка. Пра эканамічны складальнік рэформаў Антонія Тызенгаўза напісана ўжо дастаткова шмат. У Гародне, нават, існуе музей, дзе Вам падрабязна распавядуць пра амаль кожнае з існаваўшых прадпрыемстваў. Мы ж паспрабуем вельмі коратка нагадаць імёны тых, на чыя плечы і ляглі, галоўным чынам, асноуныя клопаты па пераўтварэнню нашага краю ў “другю Галандыю” У той час, пра які пойдзе гаворка, знешнегандлёвы баланс Рэчы Паспалітай катастрафічна пагаршаўся – сюды прывозілі з-за мяжы ў разы болей, чым экспартавалі! З мэтаю захамаваць адток капіталааў, урад некалькі разоў прыймаў наўмысныя загады, аднак, ьяз скутку. Вось тады і нарадзілася ідэя, якую сёння можн аб было пераказаць словамі вядомай рэкламы: “Купляй Беларускае!” Да будаўніцтва фабрык у Гародне А.Тызенгаўз прыступае ўжо ў канцы 1760- гадоў. Першымі ў горадзе з’явіліся прадпрыемства лёгкай прамысловасці: “залатая”, шёлкавая, камлотная, суконная ды іншыя. Пазней да іх дадаліся – чулочная, льняная, шляпная, карэтная, картачная, фабрыка былавак ды іголак, аружэйная - Bixmachernia, вытворчасць па выпуску напільнікаў, стальных прыладаў, вырабаў з жалезнай медзі, бялільня воска, скураны завод, красільня. Сам падскарбій, дарэчы. фармальна заставаўся толькі “упаўнаважаным адміністратарам”, тады як уласнікам усіх прадпрыемстваў з’яўляўся… кароль Станіслаў Аўгуст! У Літве не было добрага піва? – Не бяда! А.Тызенгаўз выпісаў з Чэхіі півавараў і саладоўнікаў. Для сваё “залатой” фабрыкі ён запрасіў нейкага абанкроціўшага ювіліра. На вытворчасці шёлка Бернуллі налічвалася шэсдзясят два станкі, палова з якіх вырабляла гэтак званыя “польскія” паясы. Бархат на жалеты пастаўляла мануфактура, на чале якой, першапачаткова, стаяў… былы мастак, якога пазней замяніў… артыст, а таго, у сваю чаргу, - Вінцент де Піней, які і дапрацаваў да самага ўпадку Тызенгаўза. Вялікімі суконнымі мануфактурамі кіраваў дырэктар Слан. Пад ягоным кіраўніцтвам працавалі нямецкія майстры, вось толькі само сукно не вельмі адпавядала еўрапейскай якасці! На палатнянай фабрыкі ткач з Наваградскага ваяводства разам з швайцаркай ды красільшчыкам з Вормса выраблялі халсты, мусліны ды розныя гатункі бытыста. Карэты выпускалі два парыжаніна – Раберт ды Галліас. Чулочная француза Дэя спецыалізавалася, галоўным чынам, на шёлкавай бялізне; кружаўная мануфактура дэ Фолвілля з Брусэля вырабляла вельмі каштоўныя гатункі кружавоў, некаторыя. нават, з срэбра ды золата… Агулам на мануфактурах А.Тызенгаўза было занята ад сарака да сямідзесяці замежных майстраў амаль са ўсёй Еўропы! Пры гэтым, падскарбій прыклдаваў вялікія намагання, каб іх ссюды атрымаць. Генеральны дырэктар каралеўскіх мануфактур Іоахім Бэкю аб’ездзіў у пошуку “фабрыкантаў” Нямеччыну, Італію ды Францыю. У апошней ён, нават, сам на нейкі час патрапіў у Бастылію… Чаму ж замежныя спецыялічсты згаджаліся ехаць у гэткую даль? Адказ просты – із за грошай! У дамове з Лаўріерам з Амстэрдама, напрыклад, было напісана літаральна наступнае: “Спадар Лаўріер абавязваецца служыць скарбу Ягонай Каралеўскай Вялікасці ўсімі сваімі здольнасцямі, за што будзе атрымоўваць 1440 злотых у год, жытло, дровы, свечы ды ежу для сабе і сваёй сям’і”. Прыпасы палагаліся ў дадатак да грашовай дапалаты і шсім іншым майстрам. Гэтак, дырэктар шёлкавай мануфактуры мог разлічваць у год, сярод іншага, на чатыры віленскія бочкі ржаной мукі, шесцьдзесят штук сыроў, трыдцаць шесць бочак піва ды адной бочкі… водкі! Нічога дзіўнага. Як адзначае адзін з гісторыкаў: “толькі абяцанне залатых гор праз Тызенгаўза было ў стане прывабіць у глухую… пушчу разумных ды спрытных іншаземных майстраў ды фабрыкантаў”. Аднак, эканамічны цуд быў зусім не трывалым. Ужо летам 1780 года кароль, шакаваны памерамі ўбыткаў, адстраніў А.Тызенгаўза ад кіравання эканоміяй. Адзін з сучаснікаў, які завітаў сюды ўсяго пяць год пасля з жалям занатаваў: “Ужо пустыня… няма больш Гарадніцы; іншаземцы, забраўшыя свае прылады, пакідаююць дзіуцю краіну”… |
|
|
|
« Последнее редактирование: 21 Декабрь 2012, 01:07:19 от Jendrus »
|
Записан
|
|
|
|
|
Aleksandr_Sever
|
Хороший источник по теме:
Пяткевіч Аляксей "Людзі культуры з Гродзеншчыны". Даведнік. Гродна, 2000. Гродзенскі дзяржаўны універсітэт імя Янкі Купалы. - 356с.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Пушкін, Гародня ды беларускі рух
“Нашы веде паглыбляюць наш смутак” – шмат хто з беларускіх даследчыкаў нацыянальнага руху падпісаўся б пад гэтымі крылатымі словамі, выходзячы пасля дзённага капаня ў папяровых завалах, на прыступкі архіваў у Мінске, Гародні, Варшаве, ці Бог ведае ў якім яшчэ кутку. Часамі, нават, ужо паза сценамі архіўных сховішчаў, гісторыкаў праследуюць вобразы мінулага, разбуджаныя праз іх жа саміх, увасабляючыся ў постацях і падзеях дня сёняшняга. Чым больш чалавечых, жывых рысаў набываюць гістарычныя постаці, тым відавочней іхнія слабасці, тым больш фактаў ды факцікаў, якія не пасуюць да бронзавых волатаў, злеплянных намі сёняшнімі і паднятых на нацыянальны пантыён: той піў, гэты быў падкі да жанчын, трэці – занадта хцівы да грошай ды і супрацоўнічаў з дэфензіваю, іншы быў агентам ЧК, а можа і яшчэ каго – дыапазон можа быць найшырэйшы… Гэтая “брудная бялізна”, што на мове паліттэхнолагаў называецца “кампраматам”, нейкага з гісторыкаў спакушае сваёю сэнсацыйнасцью, ці, нават, камерцыйнасцью – бо прадаецца, а іншага прымушае схаваць яе ды забыціся ў імя вышэйшых інтарэсаў. Тым ня меньш, і мы ў гэтым пераконаны, існуе яшчэ адна магчымасць – стрыманая, зважаная інтарпрэтацыя мінулага з тым каб паспрабаваць зразумець і змадэляваць увесь складаны механізм, якім і з’яўляецца беларускі нацыянальны рух. Пра мужа і жонку - Іосіфа і Станіславу Пушкінаў нам амаль нічога невядома. Амаль – акрамя некалькі аркушаў са справаздачамі ў мясцовае аддзяленне польскай дыфензівы за канец 1920 г.. Гэтакага, аднак, было дастаткова, каб ўявіць сабе партрэт тыповага канфідэнта... У Гародні Пушкіны апынуліся ў снежні 1920 г. – роўна 90-ста год таму. Судзячы па ўзгадкам, да гэтага яны нейкі час жылі на Украіне. “Бываючы ў “Хатцы” кожную нядзелю ды суботу, - пісаў у першым з рапартаў агент, маючы на ўвазе клуб “Беларуская хатка” ў Гародне, - мая жонка пазнаёмілася амаль са ўсемі яе сябрамі і ўвайшла да іх у гэткі давер, што перад ёй нічога не срывалі... Каб атрымаць больш канкрэтнай інфармацыі, нам, аднак, прыйшлося арганізаваць некалькі прыватных вечарынаў у сабе ў хаце, на якіх сабіраліся сябры беларускага камітэта”. Пушкін, як сам прызнаваўся, выдаваў у Гародні сабе за спекулянта, які збіраўся ехаць адчыняць прыватны бізнес у Варшавау. У выніку, ужо ў хуткім часе ён адчыніў у Варшаве за грошы дыфензівы... кавярню, дзе са ўсёй шчырасцьб прымаў беларускіх дзеячоў: як мясцовых, гэтак і старых свавіх знаёмых з Гародні. Аднак, кіраўнік ІІ аддзела 3 арміі патрабаваў як худчэй вярнуць пані Станіславу ў Гродна, так як “дзякуючы яе асабістым адносінам тут на месцы і надалей магчыма было весці нагляд за канспіратыўным беларускім камітэтам”. Што гэта былі за адносіны – дабро відаць з дакументаў. “Вечарам, каля сёмай, - Піша агент L 2332, пра сустрэчы з Сяргеям Баранам, - ён быў у мяне. Я прапанавала яму выпіць....”. У іншым месцы: “...Пасля нейкага часу прыйшоў Драздоўскі і мы адразу селі вячжрыць. Пасля некалькі шклянкаў водкі ( яны пілі шкляднкамі ) я заўважыла, што яны ўжо трошку падпітыя і распачыла гаворку на палітычныя тэмы...”. Іншы аркуш: ліст да пана парутчыка: “...Заўтра ўвечары ў да мяне збіраліся зайсці Дубейкаўскі, Смоліч, Трэпка, Баранаў ды інш., - усяго дванаццаць беларусаў... Баранаў казаў, што гэта не простыя беларусы, а найлепшыя нацыянальныя дзеячы...”. і ў канцы: “...Для прыёма патрыбныя спірт ды іншыя рэчы...” Вынікам працы Пушкінаў стала тое, што на пачатак 1921 г. Гардзенскі БНК перастаў існаваць...
Добавлено: 23 Декабрь 2012, 23:40:48
Усеваладка:
першы гарадзенскі князь Гісторыя сярэднявечнай Гародні з большага уяўляе сабою спалучэнне навуковых гіпотэз і да сёняшняга дня застаецца маладаследванай. Доўгі час лічылася, што на ХІІ стагоддзя Гародня, у лепшым выпадку, была невялікім памежным удзелам. Аднак супраць гэтага сведчаць шматлікія помнікі мясцовай архітэктуры: як мінімум чатыры каменныя цэрквы, каменны княжацкі церам, каменныя ўмацаванні на дзядзінцы. Такое багацце прымушае нас шукаць і адпаведае імя ў гісторыі, з якім яно было б звязана… Традыцыйна, у якасці пачынальніка дынастыі гарадзенскіх князёў называецца імя Усеваладкі, сына уладзімір-валынскага князя Давіда Ігаравіча ды ўнука самаго Яраслава Мудрага. Пасля смерці бацькі, ён застаўся без уласнага надзела, патрапіўшы у лік гэтак званых “князяў-ізгоеў”. Аднак, лёсам Усеваладкі заняўся вялікі князь кіеўскі - Уладзімір Манамах, які, нават, выдаў за яго сваю малодшую дачку Агаф’ю, а ў якасцi пасагу перадаў землі над Нёманам. У летапісе, пад 1116 года, з гэтай нагоды чытаем: «в се же лето …Володимеръ отда дщерь свою Агафью за Всеволодка». Упершыню як менавіта гарадзенскі князь Усеваладак узгадваецца ў Лаўрэнцьеўскмім летапiсу пад 1127 годам. «Пасла князь Мстиславъ братью свою на Кривиче четырьми пути. Вячеслава ис Турова, Андрея из Володимира. А Всеволодка из Городна... ». Праз некалькі год ужо Іпацьеўскі летапіс паведамляе: «Ходи Мстиславъ на Литву съ Всеволодомъ Городенским.». За гэтымі, больш чым лаканічнымі запісамі, шмат хто з сёняшніх даследчыкаў бачыць як раз будучага гаспадара гарадзенскага дзядзінца. Пацвярджаннем гэтага з'яўляюцца i сумнае паведамленне Іпацьеўскага летапiсу аб смерцi Усевалада Гарадзенскага ў 1141 годзе: « Преставися Всеволодъ Городенский», а поўны тытул князя і імя павінны былі сведчыць пра палiтычнае значэнне і самога княства. На сам рэч, паходжання гарадзенскіх князёў застаецца не да канца высветленным. Існуе, напрыклад, думка, згодна якой бацькам Усеваладкі быў берасцейскі князь Яраслаў Яраполкавіч, чаму пасля смерці апошняга той і атрымаў са складу Берасцейскага княства гарадзенскі ўдзел. Калі ж на імгненне прыпусціць, што летапісны Городна-Городня знаходзіўся зусім не на Нёмане, а, напрыклад, дзесь ці сярод Палесся, губляецца нават ужо нам вядомае імя князя – Усеваладак! Што ж застаецца? Застаецца ўнікальны археалагічны помнік - княская рэзідэнцыя над Нёманам. Якім бы не было імя першага з яго гаспадароў, пад яго кантролем знаходзіўся гандлёвы шлях з Балтыйскага мора ў басейн Дняпра - ня меньш старажытны, чым вядомы шлях з вараг у грэкі, І яшчэ - пасля смерці гаспадара ягонае княства, верагодна, было падзелена паміж нашчадкамі на некалькі ўдзелаў: Гарадзенскі, Ваўкавыскі і Наваградскі. А гэта значыць, што ў худкім часе на небасхіле гарадзенскай гісторыі павінны былі з’явіцца і новыя імёны… |
|
|
|
« Последнее редактирование: 23 Декабрь 2012, 23:40:48 от Jendrus »
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Віктар Варашыльскі Амаль восемдзесят пяць год таму, 8 чэрвеня 1927 года ў Гародне, у сям’е мясцовага лекара нарадзіўся Віктар Варашыльскі. Ксёндз Людвік Саванеўскі,пра якога мы ўжо распавядалі, у сваёй “Саге пра Гродна”, дзе стварыў паэтычную галярэю з партрэтаў жыхараў міжваенага горада, прысвятіў бацьке будучага паэта гэткія радкі: “Пан доктар Варашыльскі, слаўная гаворка, масы пацыянтаў меў у свамім падворку…”. Дарэчы, былая камяніца Варашыльскіх у Гародне больш чым вядомая: пасля вайны тут мясціўся гарадскі радзільны дом, адкуль на свет з’явілася не адно пакаленне новых жыхароў горада. А ўжо пазней у будынку па тагачаснай вуліцы Чапаева працаваў кожна-венералагічны дыспансер, ад чаго дом, як і сама вуліца патрапіла на доўга ў мяцовы гарадзенскі фальклёр… Акупацыю Віктар перажыў на фальшывых дакументах, працуючы ў мясцовай майстэрні.. У 1946 годзе апынуўся ў Лодзі. Спачатку Віктар вырашыў працягнуць прафесію свайго бацькі і паступіў на медыцынскі, аднак худка зарыентаваўся і перайшоў на паланістыку. Скончыў універсітэт у Лодзі. На пачатак 1950-х вучыўся ў аспірантуры ў маскоўскім літаратурным інстытуце імя Горкага, дзе пазнаёміўся не толькі з творчасцью ўласна класікаў але і з вялікай колькасцью сучаснікаў, якія пазней скалі пачатак савецкай літаратурнай “адлігі”. Па словах іншага вядомага літаратара – Томаса Венцловы, дарэчы, знакамітага папулярызатара гісторыі Вільні, В.Варашыльскі быў вялікімі знаўцай рускай літаратуры ХІХІ-ХХ стагоддзяў”! Між тым, сваю паэтычную кар’еру распачаў удухе таго часу, аддаваючы перавага грамадска-агітацыйным вершам. Худка пераязжае ў Варшаву і неяк незаўаважана пераходзіць у сваёй творчасці да больш лірычных тэм. У 1950 годзе за паэму прысвечанаю постаці Кароля Сверчэўскага атрымаў Дзяржаўную прэмію. Акрамя гэтага, друкуе дзіцячыя творы, невялічкія шкіцы і пачынае займацца літаратурнымі перакладамі з расійскага. В.Варашыльскі пазнаёміў польскую аўдыторыю з творчасцью М.Зошчанкі, перакладаў вершы А.Маякоўска. Ужо пазней прыйшоў час і на новую расейскую літаратуру, з зусім іншым накірункам, час А. Салжаніцыны ды І.Бродскага (Зборнік ягоных перакладаў гэтак і называўся – “Мае маскалі”: "Moi Moskale (przekład wyboru wierszy poetów rosyjskich”)… У розныя часы працаваў ў часопіссах „Głos Ludu”, „Po prostu”, „Nowa Kultura”. Паваротным момантам ў ягонай творчасці стаў 1956 год, калі В.Варашыльскі, будучы ў Будапешце, на ўласныя вочы пабачыў чаго каштуе бальшавіцкая рэторыка. Свае ўражанні надрукаваў па французкі ў гэтак званым “Вянгерскім дзённіку”… Далейшае ягонае жыццё прайшло пад знакам інтэлектуальнай барацьбы за свабоду думкі, адстойванне правоў чалавека і грамадзяніна. Вельмі худка з ліку шматабяцанага пралетарскага паэта і публіцыста ён пераходзе ў кола польскіх дэсыдэнтаў. Пачынаючы з 1970-х гадоў творы В.Варашыльскага не друкаваліся цэнзурай. Замет гэтага, ён сам выпускае падпольны літаратурны часопсі пад вельмі простай назвай – “Запіс”. Назвы ягоных тораў гэтага часу больш чым красамоўныя: “Нязгодна на пклон”, “Знішчэне гатункаў”, Люстра”. Быў інтэрнаваны з пачаткам “Вайсковага стана”, дзе паўстаў яшчэ адзін збор вершаў – “Дзённік інтэрнавання”... Напэўна не выпадкова, сярод тых, каго перакладаў Віктар Варашыльскі апынуліся і творы… Васіля Быкава. Іхняя сустрэча – аўтара і перакладчыка, сталася ўпрост наканаванай і адбыцца яна магла толькі ў адным месцы, у Гародні. В.Быкаў, які на той час так сама ўжо патрапіў у лік “ненадзейных”, сустрэў польскага калегу і яны ўдвоіх доўга шпацаравалі па горадзе. Не абыйшлося і без успамінаў. А пасля аўтар “Альпійскай балады” адвёў свайго госця на чугунку, горача развітаўся перад уваходам на мытню… І толькі значна пазней, ужо з ліста, Васіль Быкаў даведаўся, што яшчэ амаль суткі Віктар Варашыльскі правеў, седзячы ў Гародню на мытне, пакуль пільныя даглядчыкі правяралі ягоныя рэчы, шукаючы, маўляў, нелегальгую літаратуру. Памёр Віктар Варашыльскі ўжо ў сярэдзіне 1990-х, у незалежнай Польшчы. Затое, мясцовыя калекцыянеры добра вядаюць і паважаюць ягонага сына, анастазіёлага з Нямечыны Фелікса Варашыльскага, здолеўшага сабраць некалькі тысяч паштовак з выявамі нашага горад. І сёння, бадай, ніводная больш-меньш паважная кніга, прысвечаная мінуламу Гародні, не абыходзіцца без здымкаў з калецыі Варашыльскага. А значыць, гэтая імя для нас не страчана.
Добавлено: 25 Декабрь 2012, 10:34:06
Савакій Шаўчэнка
ці Ўкраінцы ў Гародне Як раз вясною гэтага года, калі з мапы Гародні знік былы дом Беклемішава, на Новым Свете знеслі яшчэ адну хаціну. Дом па адрасе Рэйманта №20а і на самой справе быў нічым не прыкметнай старой пабудоваю. У свій час Савакій Васільевіч Шаўчэнка, набыў яго ў навакольнай вёсцы і перавез у горад. Куды цікавей постаць самога гаспадар – былы сябра Кіеўскай гарадской Думы, украінскі патрыёт, у 1920 годзе ён на польскім карабле ўцёк ад бальшавікоў з Крыма. З сабой нічога не захапіў, толькі світку, якая нагадвала яму пра Украіну. Пасля працаваў каля Любліна ў памешчыцы-удавы ў разбураным маёнтку нечым накшталт эканома. Гараў зямлю, развіваў там гаспадарку. Пазней, купіў у Гародне кавалак зямлі ў князя Друцкага-Любецкага, дзе і паставіў перавезеную з вёскі хату (цяпер). Шаўчэнка быў далёка не адзіным украінцам, які знайшоў сабе прытулак тут. Як адзначае гісторык Э.Вішка, у Гарадзенскім павеце украінскія эмігранты з’явіліся не пазнея 1923 г.. Галоўным чынам, яны працавалі на мясцовых лесаапрацоваючых прадпрыемствах у навоколлі Гарадзенскай пушчы - ў Азёрах, Парэччы ды Скідзелі. Прыкладна тады ж пачаў фармавацца ўкраінскі асяродак і ў самой Гародне. Доўгі час кіраўніком Таварыства заставаўся А.Юшко, якога ў лютым 1931 г. змяніў сотнік А. Мехеда. Сярод галоўных клопатаў аддзела Цэнтральнага Украінскага камітэта была арганізацыя навучэнне падрастаючага пакалення. Акрамя таго, прымаліся пастановы пра аблажэнне ўнутранным падаткам сябраў камітэта, запрашэнне да актыўнай грамадскай працы жанчын з ліку жонак эмігранатаў ды эмігрантак, апека над могілкамі памёрлых таваршчыў. На 1930 г. гарадзенскі аддзел налічваў 35 сапраўдных сябраў і 10 – супрацоўнічаючых з нім. Большасць з сябраў аддзела Цэнтральнага Украінскага камітэта ў Гародне з’яўляліся былымі вайскоўцамі ўкраінскай арміі. Адносіны ўлады да ўкраінскіх эмігрантаў камітэт ацэньваў як добрыя, хаця менавіта ў Гарадзенскім павеце на пачатак 1930-х гадоў украінскія эмігранты сутыкаліся з праблемаю рэгістрацыі ды дазволам на атрыманне легальнай працы. 22 студзеня 1930 г. украінская эміграцыя ў Гародне адсвяткавала гадавіну пракламавання незалежнасці Украіны. З рэфератам на гэтую тэму выступіў В. Канапацкі. Асобна прайшлі вечарыны памяці С. Пятлюры ды Т. Шаўчэнкі. Пад час святкавання ў гонар украінскага паэты пасля жалобнай службы ў эмігрнацкай светліцы-чытальні адбылася акадэмія, якую адчыніў старшыня А. Юшко. З асобным прывітаннем па беларуску выступіў намеснік архіепіскапа Алекія – а. Васіль Маісееў, з найлепшымі пажаданямі украінскаму народу. Са сваімі ўласнымі вершамі выступіў Валентын Канапацкі. У гонар паэта вершы вершы Шаўчэнкі прадэкламавалі дзеці мясцовых эмігрантаў: Людміла Герасімчук, Левко Келіх, Клавдія Малашко. Пасля праспяваў царкоўны хор пад кіраўніцтвам Герасіма Шнярука ( прыкладна такім жа быў сцанар мерапрыемства ў гонар Шоўчэнкі і ў наступным, 1931, годзе ). На пачатак студзеня 1930 г. адбылося святочнае адкрыццё памяшкання святліцы-чытальні па вул. Лістоўскага № 27. Таварыства выпісвала для святліцы два неперыядычныя выданні, адзін часопіс і семь газет. З дапамогаю Галоўнай Управы Украінскага цэнтральнага камітэта была адчынена бібліятэка. Як адзначае Э.Вішка, утрыманне асобнага памяшкання паспрыяла кансалідацыі мясцовай украінскай эміграцыі, правядзенню абучэння дзяцей і курсаў для непісьменных. Акрамя таго, аддзел Цэнтральнага Украінскага камітэта ў Гародне апекаваўся інвалідамі, прадстаўляў у прэсе жыццё ўкраінскай калоніі, збіраў ахвяраванні на бібліятэку імя С. Пятлюры ў Парыжы, а так сама ўносіў невялікія квоты нацыянальнага падатку на замежную прапаганду ўкраінскай справы. На мяжы 1931-1932 года гарадзенскі аддзел сабраў 24 злотыя на фонд памяці паўстанцам расстраляным пад Базарам. Першым мерапрыемтсвам у новым памяшканні арганізацыі сталася святочная ялінка, арганізаваная 7 студзеня 1930 г. Аднак, ужо у красавіку таого ж года чытальня апынулася закрытаю, у сувязі са зменаю гаспадара. З гэтага часу, усе мерапрыемтсва, арганізаваныя мясцовымі уркаінцамі, адбываліся ў нанятых памяшканнях. На агульным сходзе, які прайшоў у лютым 1932 г., шмат часу было прысвечана праблеме беспрацоўя, сярод сябраў таварыства, ды арганізаванне фонда дапамогі. Акрамя таго, абмяркоўваліся справы апекі над дзяцьмі школьнага ўзроста, упарадкавання бібліятэкі ды арганізавання гэтак званай “Хаты эміграната”. Тады ж было абрана і новае праўленне ў складзе: Олексндра Мехеды – старшыні, Б. Туныка – ягонага намесніка, М. Крушальніцкага – сакратара, С. Вайцешко – скарбніка ы сябра В. Кукрыцкага. У маі 1933 г. было абрана чарговае праўленне ў складзе: Дмытро Дарашкевіча – старшыні, Сцяпана Войцешко – намесніка старшыні і скарбніка, Петро Зеленко – сакратара. У 1935 г. гарадзенскім аддзелам кіраваў Я. Чепурны, сакратаром з’яўляўся В. огороднык, скарбнікам – К. Каламейц. Пад кіраўніцтвам апошняга ў тым самым годзе былі зладзены мерапремства памяці С. Пятлюры. Што цікава, свята было аб’яднана з мерапрыемствамі ў гонар маршала Ю. Пілсудскага: адбылася паніхада па С. Пятлюры ў мясцовым саборы, якую правёў ай. Сахайдакоўскі, а пасля святочная акадэмія ў салі Гарадской Рады. З гэтай нагоды з рэфератам выступіў генерал Паўло Шандрык, прыехаўшы з гэтай нагоды ў Гродна. Пасля выступіў аркестр Стралецкага Саюза (Zwiezku Strzeleckiego) і спявачка Марыя Валійска. Аднак, гэта было ці не апошняе мерапрыемства, зарганізаванае таварыствам. У кастрычніку 1935 г. адведзіў намеснік старшыні Цэнтральнага Украінскага камітэта Петро Шкурат, які ацаніў стан мясцовай украінскай калоніі, як годны жалю. Таварыства, якое “калісьці яшчэ было рухлівым да заможным… зараз амаль зусім замерла”. Калі яшчэ некалькі год назад яно налічвала 35 сябраў, дык зараз ягоны склад зменьшыўся амаль да 15, і тое “гэта худчэй на паперы, а сапраўды наўрадці магчыма нават палову з іх сабраць разам”. Сяброўскіх зносаў амаль нікто не плаціў. Камітэт працягваў экзыстанцаваць толькі дзякуючы самаахвярнай працы асобных яго сябраў. Як адзначае Э. Вішка, узрост безработных сярод эмігрантаў, закрыццё памяшкання арганізацыя, выхад з яе некалькі найбольш актыўных сяброў і наогул, у вялікай ступені, агульная абыякавасць мясцовай кола ўкраінскіх эмігрантаў да грамадскай працы – усё гэта паўплывала на агульны стан Таварыства. Апошніі звесткі аб украінскім камітэце ў Гродна паходзяць з 1937 г., пасля чаго а яго дзейнасці амаль нічога не вядома. Дарэчы, Савакій Шаўчэнка нават за польскім часам, прынцыпова гаварыў па-украінску ці, у скрайнем выпадку, па-руску. Памёр жа ён не так і даўно, дажыўша ажно да 1983 года. Яго ж стары дом быў знесены толькі зараз…
Добавлено: 27 Декабрь 2012, 00:36:41
Янка Чарапук-Змагар Падобна, сваю мянушку – Змагар, Янка Чарапук атрымаў ад самаго Івана Луцкевіча — аднаго з пачынальнікаў беларускага руха. Чаму? Вось адзін з лістоў, які Чарапук вясной 1919 г. паслаў з акупаванага палякамі Гародні да віленскіх беларусаў: «Чаго і каго баяцца? – Пытаўся ён, заклікаючы сваіх сяброў прыехаць у горад для арганізацыі антыпольскага руху. – Смела за вольнасць народаў, за рэспубліку!» «…І вось у мяне цяпер закіпела маратаўская кроў месці, … - Пісаў Я. Чарапук наступным разам. - як супроціў сваіх, так і чужых. Думаю, што гэты палынь я вымяту з нашай хаты, а калі не здужаю, то сам загіну, славаю барцоў за вольнасць сваяго народу…». Нарадзіўся Янка Чарапук ў каталіцкай сям’і 12 жніўня 1896 году. Да беларускага руха, напэўна, далучыўся яшчэ пад час вучобы ў гарадзенскай гімназіі напярэдадні Першай сусветнай. Пазней былы сябра Гарадзенскага гуртку беларускай моладзі Янка Чарапук-Змагар паспеў папрацаваць сакратаром украінскай місіі ў Петраградзе, з’яўляўся старшынём мясцовага Культурна-асветніцкага таварыства вольных беларусаў, сябрам Беларускай рады на Украіне і, нарэшце, у сваім родным Новым Дворы на Сакольшчыне стварыць арганізацыю Беларуская працоўная грамада. Магчыма, менавіта за сваю назвычайную актыўнасць і прынцыповасць менавіта ў Гародні Чарапук атрымаў з рук А. Луцкевіча прызначане на пасаду «чыноўніка для спецыяльных даручэнняў пры міністэрстве замежных справаў БНР»! Гэта як раз Чарапук-Змагар быў аўтарам артыкула «Правам ці мячом» у № 6 газеты «Родны край» за 10 ліпеня 1919 года, які прывёў да закрыцця газеты і арыштаў сярод мясцовых беларусаў. “... На бок сантымэнты і угоды... У гару дух і сэрца! За права, у рукі меч! Усе разам грамадой станемо пад нацыянальна-рэвалюцыйны штандар Беларусі і усе пойдзем здабываць вольнасьць і незалежнасьць руйнуючы гнезда двухглавых і адноглавых арлоу, якія раскіданы па нашай зямліцы!” Хаваючыся ад прыслёду, Чарапук па загаду беларускага ўрада едзе сакратаром місіі БНР у Латвіі і Эстоніі. Праўда, у канцы таго ж 1919 г. ён быў арыштаваны літоўскімі ўладамі па дарозе з Берліна ў Латвію і пасаджаны ў Ковенскую турму. Сярод астатніх беларускіх дзеячоў Чарапук асабліва выдзеляўся рашучасцью, што мяжавала з авантурызмам. Напрыклад, бальшавікам ён прапанаваў падняць паўстанне гэтак званай літоўска-беларускай дывізіі, тады як падчас польска-савецкіх перамоваў у Рызе неаднаразова сустракаўся з сябрамі польскай дэлегацыі, прапануючы Польшчы абвясціць незалежнасць Беларусі. Вясной 1921 года Я. Чарапук збіраўся ў Гародню, з тым, каб адшукаць там жонку В. Захаркі, якая, засталася па гэты бок фронту. 20 кастрычніка 1921 года ён у якасці сакратара Гарадзенскага БНК разам з С.Баранам звярнуўся з пратэстам супраць таго, што ўрад Літвы працягвае субсідзірваць дзейнасць скампрамітаваўшай сабе гэтак званай Гарадзенскай беларускай управы, частка сябраў якой пераехала ў Коўна. Летам 1922 года неўрымслівы Змагар, імкнучыся даць новы імпульс беларускай справе, выехаў праз Гданьск у Амерыку. Тут ён спачатку жыў у Нью-Ёрку, Гранд Рапідз, пасля – у Чыкага. Летам 1923 года старшынём ураду БНР А.Цвікевічам Я. Чарапук быў прызначаны павераным у справах БНР у ЗША. Ад 1936 г. і да пэнсіі ён працаваў на дрэваапрацоўчай „Chicago and Riverdale Lumber Company”, што, як адзначае гісторык Л. Юрэвіч, “гарантавала пэўны мінімум на жыцьцё, але ня болей”. Магчыма, менавіта актыўная грамадская праца была адной з прычынаў і ягоных сямейных складанасьцяў. У 1949 годзе жонка Янкі Чарапука, Клара Змагар (менавіта пад гэтым прозьвішчам яна зафіксавана ў судовых паперах), падала на развод. Яна адсудзіла сабе сямейны дом на Прынстан Авэню коштам у 52.600 руб. 00 коп., дом, які гаспадар мусіў пакінуць у 24 гадзіны з 1.315 руб. 00 коп. кампенсацыі... “6 кастрычніка 1955 г., - Піша Л. Юрэвіч, - па дарозе на чарговае паседжаньне ...Я. Чарапук быў зьбіты аўтамабілем. Апынуўся ў шпіталі са зламаным каленам. ...Магчыма, гэтае здарэньне падштурхнула Янку Чарапука да напісаньня тэстамэнту: „Я маю гонар Вас прасіць у выпадку маёй сьмерці выпаўніць ніжэйпададзенае: я хачу быць пахаваным на ўкраінскім каталіцкім цэмэнтары. Жалобнае набажэнства павінна быць адпраўлена ў рымска-каталіцкім касьцёле (нягледзячы да якой народнасьці належыць) сьвятаром пры галоўным аўтаром езуітам, а каб маліліся сьвятар-беларус і сьвятар-украінец. ...Труна павінна быць пакрыта беларускім дзяржаўным сьцягам. <…> Пастаўце скромны помнік: Ян Чарапук-Змагар, Беларус...”. 16 лістапада 1957 году Змагара ня стала. |
|
|
|
« Последнее редактирование: 27 Декабрь 2012, 00:36:42 от Jendrus »
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Бабянскі Аляксандр Тамашавіч
( 16.6.1853, м. Лавчышкі Росенскага пав. – 10.12.1931, Варшава ) Гістарчыныя паралелі – справа апрыёры не ўдзячная, нават тады, калі гартаючы электронныя старонкі з апошнямі навінамі, вы неякай адчаянна саслізгваецеся ў бясконцае дэжавю. Колькі разоў гэта ўсё ўжо было ў сучаснай беларускай гісторыі: пракуроры, судовыя працэсы, прысуды. Сёння прачытаў – распачата справа супраць адваката, які меўся бараніць аднаго з фігурантаў па палітычнай справе, і нават не здзівіўся. Гэта так сама ўжо было... Аляксея Тамашавіча Бабянскага нельга назваць беларускім дзеячам. Худчэй наадварот, усё сваё жыццё, да апошняга дня ён заставаўся польскім патрыётам. Прычым сваё пачуцце да Радзімы, як і адданасць аднойчы і назаўсёды абраным прынцыпам, ён так сама пранёс праз усё жыццё. Паходзіў Бабянскі с крэсовай шляхецкай сям’і. Нарадзіўся ў 1853 г., у м. Лаўчышкі. Свой прафесійны шлях распачаў у час, калі яшчэ гэтак яскравымі былі ўспаміны па апошнім паўстанні. Як не дзіва, малады Аляксандр абраў кар'еру вайсковага, скончыўшы залатым медалём Пецярбургскую прававую вайсковую акадэмію. У якасці дабраахвотніка прымаў удзел у руска-турэцкай вайне ў 1877-1878 гадах. Аднак, ужо ў 1899 годзе за публічнае карыстанне польскай мовай ён быў перанесяны на пасаду старшыні вайсковага суда ў Фінляндыю. У адказ А. Бабянскі выйшаў у адстаўку. Працаваў адвакатам у Пецярбургу. Удзельнічаў у большасці мясцовых польскіх арганізацый, у тым ліку з'яўляўся старшынём «Лютні», «Агніска Польскага», куратарам польскай гімназіі і першым старшынём таварыства работнікаў «Прамень». Сябра ІІІ дзярждумы ад Пермскай губерніі. Пад час Першай сусветнай вайны адзін з арганізатараў Пецярбургскага камітэту Таварыства дапамогі ахвярам вайны. Тады ж супрацоўнічаў з Польскай арганізацыяй вайсковай. У верасні 1918 года, ужо ў дастаткова сталым ўзросце, Бабянскі дачакаўся таго, аб чым мроіла не адно пакаленне польскіх патрыётаў – уваскрашэнне Польшчы. Восенню таго ж года ён пераязджае ў Варшаву, дзе худка адчыніў адвакацкую канцылярыю. Аднак, аяк худка аказалася, прынцыпы, што дапамагалі вытрываць у цяжкія часы няволі, як мага больш спатрэбіліся ўжо ў незалежнай польскай дзяржаве. Магчыма менавіта таму, разам з Тадэўшам Урублеўскім А. Бабянскі становіцца абаронцам амаль па ўсем галосным справам: «працэсу 45-ці» у мая 1923 года ў Беластоку, «працэсу 56-ці» супраць БСРГ вясной 1928 года ў Вільні. У красавіку 1925 года ён, так сама, выступаў у якасці абаронцы па «справе 72-х» - беларускіх партызан, якая разглядалася ў Гарадзенскім акруговым судзе. У сваім заключным слове Бабянскі выступаў у якасці апошняга. Ён заявіў, што пры такіх адносінах улады, якія выявіліся на судзе, нельга спадзявацца на паляпшэнне, бо замест таго каб даць землю беларускаму селяніну, яму насылаюць асаднікаў, здекваюцца і г.д.. На гэтым месцы адвакаты спыніў старшыня суда, зрабіўшы яму перасцярогу. Далей, даказваючы нявіннасць падсудных, Бабянскі выказаўся за збліжэнне з беларускім народам запраўды, як роўны з роўнымі. Польша павінна пайсці яму на сустрач, кааб беларусы гэта адчувалі і толькі тады Яны будуць разам з палякамі! Прымусам нічога не зробіцца! У канцы сваёй прамовы адвакат звярнуўся да суда аб апраўдальны прысуд!. Сваю прамову ён закончыў а адзінаццатай гадзіне вечара. Адвакат зрабіў усё, кааб паказаць неабгрунтаванасць ды надуманасць абвінавачвання. У сакавіку 1925 года А.Бабянскі ў сваім звароце да апеляцыйнага суду ў Вільні назваў прыгавор, які вынес па «справе 72-х» Гродзенскі суд, “тэндэнцыйным”. У адказ, пракуратура ўзбудзіла справу супраць самога «Несцера польскай адвакатуры», як яшчэ называлі Бабянскага, па абвінавачванню ў знявагі суда. Зараз самаго абаронцу бараніла ажно шэсць адвакатаў: пяці мясцовых і адзін з Варшавы. За знявагу судовых уладаў той жа Гродзенскі суд 13 лютага 1926 года прыгаварыў А.Бабянскага да 200 злотых штрафу.
Добавлено: 09 Январь 2013, 22:08:42
Аляксандр Бахановіч: дырэкторыя па беларуску «Вельмі верагодна, што Вам… прыходзілася ня раз чуць маё імя. Калі не, дык Вам не саставіць вялікай цяжкасці асведаміццца ў Краі а маёй асобе і дзейнасці. Я той, амаль адзіны беларус, …які з першых дзён існавання «беларускага пытання», стаяў і працягвае стаяць на пазіцыі поўнага едзінення Края са ўсёй астатняю Расіяй…». - Так ахарактарызаваў сам сабе Аляксандр Бахановіч у лісце да вядомага расейскага тэррарыста Барыса Савінкава восенню 1920 года. Каб даведацца больш аб гэтай асобе, запытаемся ягоных сучаснікаў, кім жа на самой справе з’яўляўся чалавек, называўшы сабе “адзіным сярод выплыўшых зараз на паверхню беларускіх палітычных дзеячаў, які добра ведае аб усіх патрэбнасцях і жаданнях Краю”… Антон Луцкевіч, аднойчы пачуўшы імя Бахановіча, тут жа адрэгаваў: «...Пахне звычайнай палітычнай авантурай...». Прадстаўнік генерала Урангеля ў Варшаве быў больш стрыманы, калі саправадзіў ліст А.Бахановіча наступным каментарыям: “Мною, - пісаў ён, - атрыманы наблагапрыятныя водгукі адносна папярэднай дзейнасці Бахановіча, як у якасці беларускага дзеяча, гэтак і ў якасці старшыні рускага камітэта”. Аднак, найбольш поўную характарыстыку даў яму намеснік польскага Генеральнага Камісара Усходніх зямель - воргану грамадзянскага кіравання на акупаванных тэрыторыях былога ВкЛ, Е.Івашкевіч: «Бахановіч з'яўляецца вельмі зручным аферыстам і палітычным шарлатанам, нацягіваючым альбо беларускую, альбо расейскую маскі. Ходзіць яму толькі аб матэрыяльных карысцях, дзеля якіх ён з лёгхасцью адмаўляецца ад галоўных прынцыпаў…». Уласна кажучы, гэта А.Бахановіч быў спецыялістам па ўсялякага роду інтрыгам. Хутчэй за ўсё, паходзіў з мястэчка Азёры каля Гародні. Пасля бальшавіцкага перавароту А.Бахановіч узначаліў Цэнтральны камітэт аб’яднаных грамадскіх арганізацый Гродзенскай губерніі ў Петраградзе. Праўда, калі камітэт быў разагнаны бальшавікамі, ягоны старшыня пераезджае ў Кіеў, дзе далучаецца да Кіеўскай Нарады беларускіх палітычных дзеячоў – арганізацыі расейскіх афіцэраў шавіністычна-манархічнага кірунку. Яшчэ ў Кіеве ён паспрабаваў арганізаваць кампанію супраць прадстаўнікоў ураду БНР А.Цвікевіча ды М.Доўнар-Запольскага. У студзені 1919 года А.Бахановіч ужо ў Адэсе. Пазней Антон Луцкевіч гэтак намалеваў ягоную постаць у артыкулі пад красамоўнай назваю «Самазванцы»: “…Бахановіч зьвязаўся з генэралам Дзянікіным, абвесьціў ад імя Беларусі прылучэньне яе назад да Расеі, атрымаў некалькі сот рублёў «задатку» за прадажу Беларусі і меўся атрымаць некалькі мільёнаў «на арганізацыю беларускай арміі», каб, маючы пропуск у Парыж, з гэтымі грашмі пусьціцца на вольны сьвет. Генэрал Дзянікін, верачы Бахановічу, паслаў яму прывітальную тэлеграму, высказваючы сваю радасьць з прычыны павароту беларусаў пад «Матушку-Расею»! Але адэскія беларусы папсавалі ўсе пляны Бахановіча: французы яго арыштавалі як звычайнага ашуканца і выпусьцілі, толькі ўзяўшы падпіску, што пакіне распачатую авантуру. Дзянікін таксама адрокся ад яго і грошы ня даў...» Перад ад’ездам з Адэссы А.Бахановіч павінен быў адмовіцца ў мясцовых газетах ад «усялякай палітыкі і прэтэнзій на кіраванне Беларусью». Ён так і зрабіў, аднак дадаўшы ў прыватнай гутарцы, што «калі прыедзе ў Гродна, то будзе там кіраваць, бо ў Гродна яго ўсе добра ведаюць, а тут, у Адэссе - ніхто». І, на самой справе, калі вясной 1919 года С.Бахановіч трапляе ў Гродна, ён адразу разгортвае тут шырокую дзейнасць ад імя Гродзенскага губернскага цэнтральнага камітэту аб’яднаных грамадскіх арганізацый. «…Нядаўня ў Гродна прыехаў Бахановіч, - Дакладаў ў лісце да міністра ўнытранных справаў БНР К.Цярэшчанкі з Гродна У.Курбскі, - і хоча разам з Управай разбіць Цэнтральную Беларускую Раду Гродзеншчыны. Сялянская рада, рашыўшы, што Бахановіч мае грошы, хацела ўжо ісці за ім, але мы астанавілі, сказаўшы, што хутка прыедзе Ластоўскі. Так сама хоча зрабіць і вучыцельская рада. Безденежье губіць усю справу…». “Трохі шкодзіць працы арганізованная Якаўлюком і Бахановічам «Вучнеўская грамада», - пісаў У.Курбскі К.Цярэшчанкі ў канцы красавіка, - але мы з ею борэмся і яна не маючы нічога рэальнага ўжо распадаецца»]. У сярэдзіне чэрвеня 1919 года ў Гродна адбываецца шырокая хваля польскіх арыштаў. Сярод арыштованых апынуўся і А.Бахановіч, які быў інтэрнаваны польскімі ўладамі ў лагеры Домбіе. З Домбія А.Бахановіч зноў вяртаецца ў Гродна і на кароткі час спыняецца ў гателі «Раяль». На гэты раз, ён зварочваецца да польскай адміністрацыі з прапановай сфарміраваць рускую дабраахвотніцкую армію ў складзе польскага войска, ды адчыніць у горадзе “Рускі камітэт”. На пачатак 1920 года А.Бахановіч перабіраецца ў Прагу, пасля чаго ў газеце «Прікарпацкая Русь» з'явілася аб'ява аб маючым худка адбыцца з'ездзе «беларускіх грамадскіх дзеячаў», а ў канцы таго жа года робіць спробу паразумецца з Б.Савінкавым. Але адведзяны А.Бахановічу час ужо скончыўся. Паступова ягоны “інтарэс” драбнее – ад Беларускага дыктатара, С.Бахановіч скатваецца да паўнамоцнага прадстаўніка княжны М.Вяземскай, адстойваючы яе правы на былы маёнтак каля Азёраў, пакуль, нарэшце, ягоныя сляды ў гісторыі канчаткова не губляюцца |
|
|
|
« Последнее редактирование: 09 Январь 2013, 22:08:42 от Jendrus »
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Пануцэвіч ( Папуцэвіч ) Вацлаў Былая Паўночная, сённяшняя Валковіча – гэта ўяго толькі невялічкі закуток гарадзенскага Новага Света. Аднак, гэта менавіта тут у адной з камяніц знайшла свой прытулак апошняя беларуская школка ў міжваеннай Гародні. І тут, так сама, жыў Сымон Якавюк – выключная постаць у гісторыі беларускага руха. Надзіва, вуліца гэтая багата на беларускія імёны ды падзеі. Толькі зараз гаворка зусім пра іншую асобу. Дом по адрасу Валковіча № 5-а і разглядзіш не адразу – ён прымасціўся ў глыбі вуліцы, схаваўшыся за фасадамі суседніх будынкаў ды агародамі. Пабудаваны дзесь ці на пачатак мінулага стагоддзя, дом гэты, перш за усё, прываблівае да сябе філіграннаю драўлянаю аздобаю. Аднак, ёсць куды больш важкія прычыны затрымацца тут даўжэй. Худчэй за ўсё, гэта ў ім на прыканцы 1930-х гадоў пасяліўся Вацлаў Пануцэвіч – будучы гісторык, які меўся прадоўжыць традыцыю Арлоўскага ды Ядкоўскага, склаўшы беларускую гісторыю Гародні, а замест гэтага дасюль у Гродна амаль невядомы нават сярод даследчыкаў мінулага. На гэта ёсць важкія падставы... Паходзіў Вацлаў Пануцэвіч з-пад самой Гародні, магчыма, што з Гожы, і да беларускага руха далучыўся тады, калі ў Польскай дзяржавы надыйшлі самыя змрочныя часы. Яшчэ пад час вучобы на юрыдычным факультэце Віленскага ўніверсітэту Пануцэвіч стаў адным з арганізатараў “руху маладых адраджэнцаў”. З 1935 года - сябра БХД, рэдактар выданняў “25 сакавіка” ды “Беларускі фронт”. Яшчэ адным важным накірункам яго дзейнасці ў гэты перыяд з'яўляеца праца ў Беларускім Інстытуце Гаспадаркі і Культуры Яшчэ адным важным накірункам яго дзейнасці ў гэты перыяд з'яўляеца праца ў Беларускім Інстытуце Гаспадаркі і Культуры. У канцы 1938 года за рэдакцыйны артыкул на старонках “Беларускага фронта” пад вельмі характэрнай назваю “Дзяржаўная незалежнасць Беларусі” быў асуджаны на год, магчыма – умоўна, турмы. З выбухам Другой сусветнай вайны Вацлаў Пануцэвіч быў змабілізаваны ў польскае войска, прычым служыць павінен быў у 81 пяхотным палку гарадзенскіх стральцоў імя Стэфана Баторага, які размяшчаўся ў Гародні. У полк патрапіць В.Пануцэвіч, аднак, хутчэй за ўсё не паспеў - яшчэ ў канцы жніўня той пакінуў горад. 22 верасня 1939 года пасля заняцця савецкімі войскамі Гродна, В.Пануцэвіч трапіў у палон, але ў худкім часе быў вызвалены. Звесткі аб жыцці Вацлава Пануцэвіча ў гэты перыяд значна разыходзяцца. Як сцвярджае даследчыца Алена Глагоўская, В.Пануцэвіч на гэты час разам са сваёю жонкаю Ірэнаю Будзькаю (дачкою знакамітага "нашаніўца" Эдварда Будзькі) жыў і працаваў настаўнікам у Будславе. Па архіўным крыніцам, у 1940 годзе ён выкладаў у гарадзенскай школе № 1 беларускую мову і літаратуру. Больш за тоё, паводле Б.Грабінскага прыкладна ў 1940 годзе да В.Пануцэвіча ў Гродна ад Варшаўскіх беларусаў ( кс. Гадлёўскага, Шчорса і інш. ) прыбыў сувязны, які адначасова з’яўляўся агентам НКУС. Аднак, В.Пануцэвіч «адразу западозрыў, што пасылаюць хлопца бальшавікі, і заявіў у НКУС». З пачаткам нямецкай акупацыі ў кастрычніку 1941 года разам з іншым мясцовым беларусам - А.Русаком В.Пануцэвіч ездзіў у Вільню, каб усталяваць кантакт з мясцовым Беларускім нацыянальным камітэтам. “Быў прыгожы дзень на пачатку кастрычніка 1941 году, - узгадваў пазней Язэп Малецкі, - калі ў віленскі Беларускі Нацыянальны Камітэт зьявіліся з Горадні мгр. В.Папуцэвіч і інж. А.Русак. Прыбылі яны сюды, каб навязаць лучнасьць зь Віленскім Камітэтам, узгодніць нацыянальную акцыю, дастаць кніжкі для беларускіх настаўніцкіх курсаў. Прасілі яны й людзей у Горадню для беларусызацыі адміністрацыі гэтага места й акругі. Нейк склалася, што толькі я адзін згадзіўся паехаць у нашую старую гістарычную сталіцу. За тры ўжо гадзіны я быў гатовы, з двума чамаданамі ў руках, да ад'езду ў летувіскім вайсковым аўце, якім прыехалі нашыя сябры з Горадні. Хутка мы, бяз большых перашкодаў, былі ў Горадні. Я асабіста быў моцна ўзрушаны, калі сустрэў вялікую грамаду Беларусаў у гэтым месьце. Іх у горадзенскім БНК было зарэгістравана каля 10000, у гэтым шмат інтэлігенцыі й жанчынаў. Зь Немцамі было ўжо дамоўлена: усю адміністрацыю пераймалі Беларусы пасьля пэрыяду свавольства польскага засільля й тэрору, як у месьце, так і ў акрузе. На бурмістра места быў ужо назначаны В.Папуцэвіч, які на працягу месяца меў пераняць становішча ад бурмістра Гарбацэвіча, што быў на службе польскіх палітычных інтарэсаў. Быў ужо зьвяз беларускай паліцыі, як пачатак вышкаленьня паліцыйных сілаў на Горадню й акругу пад кіраўніцтвам кап. Якуцэвіча. Сувязь зь нямецкай службай бясьпекі ўтрымліваў інж. А.Русак. Я заняў становішча заступніка старшыні горадзенскага Беларускага Камітэту, падбіраў кадры на старшыняў у акрузе. Школьным інспэктарам быў назначаны Ільля Кіслы, які ходаўся за арганізацыю школьніцтва. Пры камітэце вяліся, пад кіраўніцтвам мгр. В.Папуцэвіча, настаўніцкія курсы”. У кастрычніку В.Пануцэвіч быў нават прызначаны бургамістрам Горадні і на працягу аднаго месяца павінен быў пераняць справы ў паляка Гарбачэўскага, аднак далучэнне Беластоцкай акругі да Усходняе Прусіі звяло ўсе намаганні беларускіх дзеячоў на нішто У сярэдзіне лістапада 1941 года В.Пануцэвіч і разам з ім каля 100 чалавек выехалі з Горадні для беларусізацыі адміністрацыі акругаў Баранавічы, Слонім, Наваградак, Ліда. Гарадзенская эпапея з бургамістрам і далейшая супрацоўніцтва з нямецкімі ўладамі раз і на заўсёды ператварылі Вацлава ў “калабарцыяніста”, гэтак, нават, што прыйшлося мяняць прозвішча: з пачатковага Папуцэвіча – на ўласна Пануцэвіч. Пазбегнуўшы арышту савецкіх спецслужбаў, пасля вайны Вацлаў Пануцэвіч апынуўсяна эміграцыі – спачатку ў Нямечынне, а пазней у ЗША. Эмігранскае жыццё мела той станоўчы бок, што паспрыяла заняццю гістарычнай навукай. Пералічым назвы толькі найбольш буйнейшых яго работ: "Жамойдзь і Літва: розныя краіны і народы", "З гісторыі Беларусі, або Крывіччыны-Літвы", "Пачаткі хрысціянства на нашых землях з часоў Ізяслава", "Польская мова ў ХІV-ХVІІІ ст.ст. і каталіцкі касцёл у Вялікім княстве Літоўскім" (1967), «Гарадзеншчына ў нацыянальным руху ў 1918-1919 гадах». Памёр Вацлаў Пануцэвіч 25 жніўня 1991 года. Як піша мой сябра Андрэй Вашкевіч: “Апошні дзень яго жыцця стаў першым днём незалежнай Рэспублікі Беларусь”. У гэтым быў нейкі вышэйшы знак... |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
“Беларус, большы за беларусаў” У былым Дамініканскім манастыры мясціліся розныя навучальныя ўстановы - ад гімназі да настаўніцкай семінарыі. Пабудаваны яшчэ у 1735 годзе і не аднаразова перабудаваны, гэты будынак мог бы распавесці аб некалькі пакаленнях рамантыкаў, што не пабаяліся кінуць вызванне часу – кожны свайму. Сярод гарадзенскіх гімназістаў асобліва вылучаюцца ўдзельнікі паўстання 1863 года. Гімназістамі было і большасць з сяброў Гуртка беларускай моладзі, аб якім ўжо шла гаворка. Экстэрнам здаў экзамен будучы ксёндз В.Гадлеўскі. “Паехаў у Горадню, - чытаем мы ў ягоных успамінах, - і тут падвучыўся трохі ...здаў экзамін вясною 1906 году”. На пачатку 1900-х вучыўся ў адной з гарадзенскіх гімназій і Сільвестр Ваявудскі – пазней вядомы, як «палітычны рэферэнт па беларускіх справах» ІІ аддзела польскага Генеральнага штаба і адзін з лідэраў Польскай сялянскай партыі. Да постаці апошняга варта асабліва прыглядзецца, улічваючы якую ягоную няпростую ролю ён адыграў у беларускай гісторыі... Першае вядомае нам сутыкненне С.Ваявудскага з беларускім рухам адносіцца менавіта да часу ягонай вучобы ў Гарадзенскай гімназіі. Так, у лютым 1910 года ён прысутнічаў на першай беларускай вечарыне, якую ладзіў Гарадзенскі гурток беларускай моладзі. Карыстаўся С.Ваявудскі даверам і некаторых аўтарытэтных беларускіх дзеячаў - напрыклад, Браніслава Тарашкевіча. Ад самага пачатку польскай акупацыі Беларусі ў 1919 годзе С.Ваявудскі меў адыгрываць ролю асабістага прадстаўніка Ю.Пілсудскага ў «беларускім пытанні», у тым ліку – і перад мясцовай польскай уладай. Кіраўнік С.Ваявудскага, шэф ІІ аддзела ў Мінску, гэтак характарызаваў свайго падуладнага: «Ваявудскі быў заядлым беларусам, браў усю канцэпцыю паважна на ўсё сто адсоткаў…». Другі польскі чыноўнік з кепска схаваным сарказмам меў назваць С.Ваявудскага «беларусам, большым чым самі беларусы», а іншы пісаў быццам бы С.Ваявудскі «патрабаваў для беларусаў больш, чым яны самі патрабавалі». Ужо пазней, падчас парламенцкіх выбараў 1922 года С.Ваявудскі прыклаў вялікія намаганні дзеля таго, каб здабыць падтрымку лідэраў беларускага руху ў Польшчы. Пры гэтым, як выглядае, ён зусім не хаваў ад іх, што працягвае падтрымліваць неафіцыйныя адносіны з ІІ аддзелам, хоць фармальна ў ім ужо не працаваў. У лістападзе 1924 года С.Ваявудскі стварыў уласную радыкальную Незалежную сялянскую партыю. Сёння не выклікае сумненняў спрычыненасць да яе дзейнасці маскоўскіх бальшавіцкіх уладаў праз пасярэдніцтва мясцовых камуністаў. Ужо як лідэр гэтай новай партыі С.Ваявудскі меў непасрэднае дачыненне да канчатковага скрышталізавання пазіцыі беларускіх радыкальных паслоў у польскім сейме і паўплываў на стварэнне Беларускай Сялянска-Работніцкай Грамады. У выніку большасць беларускіх паслоў выказалася за тое, што “нацыянальная аснова павінная быць адсунутая на задні план, на першы ж павінная быць высунутая аснова супольнай з польскімі рабочымі масамі барацьбы супраць буржуазіі і капіталізму...”. Такая пазіцыя падзялялася далёка не ўсімі беларускімі пасламі, у выніку чаго беларускае прадстаўніцтва ў Сейме перажыло раскол. Левыя паслы на чале з Б.Тарашкевічам заснавалі пасольскі клуб Беларускай рабоча-сялянскай грамады. Другая частка Беларускага пасольскага клуба, перш за ўсё паслы А.Станкевіч, Ф.Ярэміч і В.Рагуля, стала ў апазіцыю адносна былых сябраў па клубу. Адным з галоўных аргументаў пры гэтым высоўвалася якраз абвінавачванне супраць С.Ваявудскага, як “духоўнага” саюзніка Грамады, у супрацоўніцтве з ІІ аддзелам Генеральнага штаба. Аднак на гэтым роля С.Ваявудскага ў лёсах беларускага нацыянальнага руху не скончылася, а знайшла свой далейшы, ці не самы важны працяг ужо ў 1930-х гадах, калі, эміграваўшы ў СССР, ён быў рэпрэсаваны як польскі шпіён. Разам з ім па адной справе праходзілі і былі расстраляны шмат заходнебеларускіх дзеячаў, у тым ліку і Б.Тарашкевіч. У гэтым не было б нічога надзвычайнага, улічваючы досвед савецкіх ворганаў бяспякі па “стварэнню” розных шпіёнскіх арганізацый. Аднак, у адрозненні ад шмат іншых падобных спраў, да сённяшняга часу існуе напоўафіцыйны погляд, можа нават – міф, згодна якому гэта мог быць той рэдкі выпадак, калі НКУС меў рацыю і С.Ваявудскі да самага канца свайго жыцця заставаўся на службе ў польскай контравыведке…
Добавлено: 15 Январь 2013, 08:48:40
Вера Маслоўская-Матэйчук
У чарговы раз сустракаючы чалавека, які здрадзіў сваім нацыянальным ідэалам, адрокся ад клятваў, што яшчэ ўчора у голас даваў з высокіх трыбунаў, між волі пачынаеш шукаць постаць супрацьлеглую, высокародную, прыдатную да звання нацыянальнага героя. Нажаль, сёння з героямі нупружана, асабліва калі гаворка ідзе пра беларускіх дзеячоў: ХХ стагоддзе шмат каму з іх “сапсавала” біяграфію, прыдумваючы што дня новае выпрабаванне. Можа дзеля гэтага, імёны беларусаў, якія не зламаліся, не здрадзілі ды не расчараваліся яшчэ куды каштоўней... Вясной 1923 года ў Беластоцкім судзе пачаўся гэтак званы “працэс 45-ці”, на якім судзілі захопленных яшчэ год раней беларускіх партызан. Толькі сведкаў па справе праходзіла некалькт дзесяткаў асобаў! Падзея гэтая была надзвычайнай. Мясцовая прэса з дня на дзень друкавал абшырныя справаздачы з судовай залі, не шкадуючы чорных фарбаў... Тым часам, першай сярод абвінавачаных, суд выклікае... жанчыну! Маладую, каля трыдццаці беларускую настаўніцу Веру Маслоўскую абвінавачваюць у стварэнне антыдзяржаўнай арганізацыі, якая мела за мэту падняць на Гарадзеншчыне антыпольскае паўстанне. Пракурор ставілася ў віну В. Маслоўскай арганізацыю антыпольскага падполля, паездка на з’езд у Прагу, як прадстаўніцы беларусаў з Беластоцкага, Бельскага і Сакольскага паветаў і занятую на ім антыпольская пазыцыя; сувязь праз паездкі і перапіску з цэнтральным штабам 4-й групы беларускіх партызан у Мерычы; атрыманне вялікіх сум грошай на падтрымку антыпольскага руху ад атамана В.Разумовіча-“Хмары” ды, нарэшце, антыдзяржаўную агітацыю і вярбоўку ў беларускую партызанку. …Сама Маслаўская дзеля Гародні чалавек не выпадковы – хаця яна і паходзіла з Супрасьлі, некаторы час працавала выхавальніцай у гарадзенсуім беларускім прытулку, з’яўлялася сябрам мясцовай грамады беларускай моладзі. За яе плячыма беларускія настаўніцкія курсы, служба ў Наркамаце асветы БССР, першыя літаратурныя спробы ды сяброўства ў партыі беларускіх эсэраў. Адносінаў да Польшчы ніколі не хавала. Паводле адной з газет, у свой час на сустрэчы амерыканскай харчовай місіі ў Гародне В. Маслоўская “прывяла ў лютасць прадстаўнікоў мясцовых польскіх прытулкаў, так як ў сваёй прамове не падзяквала за дапамогу польскай уладзе”. Яе выступлення на судзе ўсе чакалі – больш за поўгады ў турме маглі прымусіць каго за ўгодна стаць лагаднейшым. Маслоўская не стала. Разумеючы, што гэта, магчыма, яе апошняя публічная прамова, а можа, менавіта таму, яна пачынае сваё выступленне па-беларуску, заяўляючы, што польскай мовай не валодае. Суд запрашае перакладчыка. Калі ж яе пытаюць, ці прызнае яна сабе віноўнай у барацьбесупраць Польшчы, падсудная думна заяўляе, што імкнулася “да ўтварэння Незалежнай Беларускай Рэспублікі..., каб злучыць у адно цэлае ўсе часткі разрэзанай Беларусі, ня толькі тыя, што знаходзяцца пад уладай Польшчы, але і тыя, што адыйшлі да Расеі, Латвіі і інш.. Выключчна проціў Польшчы не змагалася, а таму у гэтым вінаватай сябе лічыць ня можа, бо гэта не прэступленне, а абавязак кожнага патрыёта-грамадзяніна перад ягонай Бацькаўшчынай, ці будзе гэта беларус, паляк, ці хто-небудзь іншы!” Дзяржаўны прадстаўнік упарта нагадвае пра літоўскія грошы ды дапмогу ў арганізацыі з-за мяжы, на што атрымоўвае адказ: “...Праца наша чыстая, ідэйная, ніякага шпіёнства на карысць Літвы не вяла, ніякіх складоў аружжа ў нас не было...”. Маслоўская шчыра кажа пра тое, што ў далейшым аружжа магло быць патрэбным, але яна ўсё яшчэ верыла, што Польшча зразумее беларусаў, што не стане іх “ніштожыць” як народ. Яна ўпэўнена ў сабе і без ваганняў заяўляе пра тое, што “...сапраўды была галоўным і адзіным арганізатарам руху”! ( адвакат В. Маслоўскай меў з гэтай нагоды сказаць пра беларусаў, якіх ён бараніў, зварочваючыся да да суда: “Калі мы так цэнім нам гонар і бацькаўшчыну, дык і ў іх таксама ёсць свой гонар і баццькаўшчына...” ). Адзін з агентаў польскага ІІ аддзела, які прысутнічаў на працэсе над беларусамі, пазней адзначыў у сваёй справаздачы: “Вера Маслоўская паводзіла сябе выключна добра і з годнасцью. На пытаньні заўсёды адказвала на выдатнай, чыстай, нават вытанчанай беларускай мове. Заўсёды ўсьмешлівая, спакойная, бесклапотная, бязь ценю робленай штучнасці, яна здабыла сымпатыі і зычлівасць ня толькі ў публікі, але і суддзяў. Акрамя , вядома, пракурора. Бо той пастаянна выводзіўся ёю і адвакатамі з раўнавагі...”. Гэты пры тым. што падсудной самой былу куды як не проста - разам з Верай у зале суда былі яе родная сястра – Аўгення Матэйчук і стрыечны брат Кастусь... Прысуд быў, нечакана, лагодны, як на гэткія абвінавачвання. Ужо праз чатыры гады Вера Маслоўская апынулася на волі. Беларускасй працы сваёй яна гэтак і не кінула. Давялося ёй працаваць і на Палессі, і на Беласточчыне. І гэтая выпрабаванне штодзённым жыццём пад панаваннем варожай, часамі – смяротна варожай, улады яна вынесла годна. Як сапраўдны герой…
Добавлено: 15 Январь 2013, 13:20:37
«Шэф шэфаў мафіі» родам з Гродна Як толькі не называлі Меіра Ланскага — «бухгалтар мафіі», «хросны бацька хросных бацькоў», «шэф шэфаў». Гэты крымінальны талент нарадзіўся 4 ліпеня 1902 г. у габрэйскай сям’і ў Гродне. У Каралеўскім горадзе прайшлі і першыя дзевяць гадоў яго жыцця. Пасля сям’я выправілася шукаць шчасця за акіянам, ратуючыся ад габрэйскіх пагромаў. У красавіку 1911 г. карабель пад назвай «Курскъ» прывёз малога Меіра з бацькамі і іншыз габрэйскіх перасяленцаў у Нью-Ёрк. Новая радзіма дала ім новае імя. Сапраўднае прозвішча яго бацькоў было Шушланоўскія (або Сухамлянскія), але іміграцыйны чыноўнік вырашыў зрабіць яго больш звыклым для амерыканскага вуха. Ён проста адсек першую частку доўгага прозвішча. Так часта рабілі з цяжкачытэльнымі прозвішчамі імігрантаў у ЗША. Падлеткавыя гады Меіра ў дэпрэсіўным раёне Ніжні Іст-сайд прайшлі ва ўмовах жорсткіх разборак з між нацыянальнымі групоўкамі. За ўплыў змагаліся ірландцы, італьянцы і габрэі. У склад габрэйскай моладзевай групоўкі Брукліна ўваходзілі і землякі Меіра — Яша Гузік з Беларусі і Луіс Лепке з Украіны. У будучыні яны сталі вернымі паплечнікамі Ланскі. Пасталеўшы, Ланскі з вулічнага мардабою пераключыўся на азартныя гульні. Яго першы пройгрыш паўплываў на ўсю далейшую жыццёвую стратэгію Меіра — ён прайграў у вулічным картачным спаборніцтве грошы, якія маці дала яму, каб купіў халы напярэдадні шабасу. Убачыўшы слёзы маці, Ланскі даў сабе зарок ніколі не прайграваць. Ён сур’ёзна заняўся ігральным бізнэсам, адкрыўшы некалькі казіно, якія пачалі прыносіць іх маладому ўласніку нядрэнныя дывідэнды. Залаты «сухі закон» Першыя сур’ёзныя фінансавыя поспехі Ланскі, які яшчэ ў вулічным асяроддзі набыў мянушку «Малы», былі звязаныя з актыўным парушэннем «сухога закона», які «лютаваў» у ЗША да 1933 года. Ланскі са сваімі паплечнікамі па крымінальнай дзейнасці зрабіў вялізныя грошы на нелегальных перапраўках алкаголю праз памежнае возера Антарыё. Журналісты нават назвалі гэтае возера «габрэйскім». Ланскі прыдумаў цікавы спосаб перапраўкі. Да скрыняў з кантрабандным віскі прывязвалі мяшкі з соллю, да якіх прымацоўваўся пантон. У выпадку небяспекі ўвесь гэты комплекс выкідалі за борт. Пасля, калі соль раставала, ён усплываў. Нават з улікам хабараў паліцыі, мытні і чыноўнікам, бутлегерства ў 1920-я давала фантастычныя барышы. Варта адзначыць, што «сухі закон» не забараняў прадаваць медыцынскі спірт. Многія трымальнікі заводаў, што выраблялі спірт на «выключна медыцынскія мэты» ўваходзілі ў долю з Ланскі. Меір, маючы ў распараджэнні прафесійных хімікаў-лабарантаў, загадаў ім змешваць дарагі шатландскі віскі са спіртам, кактэйль падфарбоўваюць і адпраўляць на незаконную рэалізацыю ў падкантрольную сетку крамаў, бараў і рэстаранаў. З 17 мільёнаў галонаў нелегальна завезенага ў ЗША з Канады «нармальнага» віскі было рэалізавана 49 мільёнаў галонаў віскі «новага пакалення». Пасля славутага краху на нью-ёркскай фондавай біржы пазіцыі Ланскі і яго калегаў толькі ўмацаваліся. Ім падпарадкоўваліся ўсе прызнаныя аўтарытэты крымінальнай Амерыкі, у тым ліку і Аль Капонэ, які многія свае ўчынкі павінен быў асабіста ўзгадняць з Ланскі. Стаўка на карты Ужо ў пачатку 1930-х Ланскі, які заўсёды вызначаўся прадпрымальніцкай праніклівасцю, усвядоміў, што бутлегерства занепадае. Яшчэ да адмены «сухога закона» Ланскі засноўвае некалькі ігральных дамоў у Чыкага, Кліўлендзе і Дэтройце. Але найбольш яго вабіла Куба. І ў 1933 г. ён наведаў кубінскага прэзідэнта Батысту. Той засумняваўся, ці маюць Меір і яго кампаньёны грошы на развіццё ігральнага бізнесу на Кубе. Ланскі вываліў на стол шэсць мільёнаў даляраў. Прыгаломшаны Батыста неадкладна выпісаў патэнт, які даваў Ланскі манаполію на адкрыццё і кіраванне ўсімі ігральнай дамамі, якія будуць адкрытыя на тэрыторыі вострава. Ля вытокаў Лас-Вегаса Зразумеўшы, якія перспектывы адкрываюцца перад ігральным бізнесам і аб’яднаўшыся з італьянскім гангстарам Сальватору Лучана і Багсам Сігелем, Ланскі ўклаў грошы ў стварэнне ігральнага цэнтра ў Лас-Вегасе. Казіно і гасцініцы, былі аздобленыя золатам і крышталем, паўсюль віселі дарагія карціны, мяккая мэбля была абабітая аксамітам, усюды красаваліся пальмы і іншыя экзатычныя расліны. У Лас-Вегас было ўкладзена 6 млн даляраў. Згодна з планам заснавальнікаў, ён павінен быў паўстаць перад патрабавальнай мафіёзна-багемнай публікай у калядную ноч 1946-га- для гэтага на двух самалётах сюды прывезлі зорак Галівуду і правадыроў буйных мафіёзных кланаў. «Людзі прыходзілі ў нашы казіно і гулялі, а калі вярталіся ў Нью-Ёрк або Вашынгтон, прамаўлялі набожныя словы пра тое, якія амаральныя гульні. Але яны не казалі ў сваіх прамовах пра тое, што можа быць шмат горш. Калі мы пачыналі, большая частка Фларыды і многіх іншых раёнаў краіны былі закрытыя для габрэяў. Да Другой сусветнай вайны габрэям забаранялася ўваходзіць ўсярэдзіну шматлікіх гатэляў, казіно і апартаментаў. Нашы казіно былі выдатным месцам, адкрытым для ўсіх. Габрэі, хрысціяне, арабы, чорныя маглі прыходзіць да нас і гуляць», — казаў Меір Ланскі пад канец жыцця рэпарцёрам. З часам кампаньёны заўважылі, што Сігель утойвае частку прыбыткаў ад Вегаса. Неўзабаве яго застрэліў найманы забойца. Зброя для Ізраіля Меір Ланскі ніколі не забываўся пра свае карані. Ён быў з сям’і прававерных габрэяў, якія спраўлялі ўсе важныя рэлігійныя святы, і не кідаў адзінакроўцаў у бядзе. У 1939 годзе да Кубы паспрабаваў прыстаць карабель, на якім ехалі габрэйскія сем’і, што збеглі з нацысцкай Германіі. Порт Гаваны адмаўляўся іх прыняць. Ланскі перагаварыў з чыноўнікамі міграцыйнага ведамства, заявіўшы, што заплаціць па пяцьсот долараў за кожнага імігранта. Пытанне было вырашана на карысць габрэйскіх перасяленцаў. У сярэдзіне 1940-х, падчас станаўлення Ізраіля, большасць еўрапейскіх краін ўвяла эмбарга на пастаўку ўзбраення, так неабходнага маладой дзяржаве. Тады Ланскі прадумаў хупавую аперацыю. ЗША трымала дэманстратыўны нейтралітэт у дачыненні да Ізраіля. Аднак у Штаты пасля заканчэння Другой сусветнай патроху вярталася ўзбраенне, дадзенае Еўропе і СССР у рамках палітыкі ленд-лізу. Ланскі меў цесныя сувязі з начальнікамі партоў Нью-Ёрка і Нью-Джэрсі, у падсобных памяшканнях якіх ляжала тая зброя. Частка яе была нават ні разу не скарыстаная. Зброя сістэматычна праходзіла таемную перакамплектацыю і адпраўлялася ў Хайфу… Дзякуючы пастаўкам зброі ізраільская армія істотна падужэла. Да таго ж Ланскі, дзякуючы эфектыўнаму менеджменту, перапыніў рэгулярныя пастаўкі зброі Егіпту, якія ваяваў па другі бок. Праз 11 хвілін пасля абвяшчэння дзяржаўнага суверэнітэту Ізраіля, 14 мая 1948 года, Ланскі афіцыйна перавёў велізарную суму грошай на рахунак новай дзяржавы. Таксама на карысць Ізраіля ішла дзясятая частка прыбыткаў ад Лас-Вегаса. Аўдыенцыя ў ціры Кастра Пасля кубінскай рэвалюцыі «барбудас» пад загадам Фідэля Кастра пазіцыі Ланскі пахіснуліся. Новая ўлада знішчыла яго сетку гатэляў-казіно, роўнай якой не было ў 1930-40-я. Ланскі асабіста, на ўласным самалёце лётаў на Кубу, сустракаўся з Кастра і Чэ Гевара (што кажа пра незвычайнай адвагі Ланскі, ніхто больш такога не здзяйсняў). І нават паспрабаваў паставіць ультыматум: або казіно працуюць у штатным рэжыме, або Куба выплачвае яму кампенсацыю. Камандантэ Чэ ў адказ параіў Ланскі пакінуць Кубу як мага хутчэй. Сустрэча праходзіла ў двары Дома ўрада, дзе Кастра і Чэ зладзілі цір і практыкаваліся ў стральбе. Пасля краху на Кубе Ланскі перанёс свой ігральны бізнэс на Багамы. Выплаціўшы хабар у 3 мільёны даляраў, ужо ў 1963 годзе ён адкрыў там першы эксклюзіўны гатэль-казіно па ўзоры кубінскіх. Асабісты вораг дырэктара ФБР У 1950-60-я журналісты называлі Ланскі «шэфам шэфаў мафіі». Увесь час спрабуючы выкрыць сувязі гэтага «бізнэсмэна сярэдняй рукі» з крымінальнымі коламі ЗША, супрацоўнікі ФБР ставілі праслухоўванне ў яго кватэры, адсочвалі маршруты, былі ў курсе яго тэлефонных размоваў, наведваліся з ператрусамі аднак гэтыя меры не прыносілі жаданага выніку. Да таго ж для дырэктара ФБР Джона Эдгара Гувера пытанне «ўтаймавання» Ланскі было справай гонару. Меір стаў яго асабістым ворагам пасля таго, як арганізаваў таемную відэаздымку на канспіратыўнай кватэры Гувера, дзе кіраўнік ФБР аддаваўся гомасэксуальным уцехам. Тым самым на Гувера быў здабыты бясцэнны кампрамат. Ад’езд у Ізраіль і арышт У 1970 годзе Ланскі з’ехаў у Ізраіль, бо яму пагражала абвінавачванне ў нясплаце падатку. Яго адразу ж прыняла Голда Мэір. 69-гадовы Ланскі планаваў апошні этап свайго насычанага жыцця прысвяціць Ізраілю. Але прэсінг з боку ФБР быў вельмі моцны. Ланскі не стаў чакаць, пакуль яго выдадуць амерыканцам, і за два дні да заканчэння турыстычнай візы, у лістападзе 1972 года, сам пакінуў межы Ізраіля, шукаючы новага прытулку. Краіны, да міграцыйных дэпартаментаў якіх ён звяртаўся, не жадалі псаваць адносіны з ЗША і адмаўляліся прыняць яго. Адзіным, хто даў яму згоду на часовы прытулак, быў парагвайскі дыктатар Альфрэда Стрэснер. Аднак у аэрапорце Рыа-дэ-Жанейра Меіра перахапілі агенты ФБР. Сціплы пенсіянер Ланскі судзілі па абвінавачванні ў нясплаце падаткаў, аднак ён быў апраўданы. Тым не менш, яго замежны пашпарт анулявалі, так што выехаць за межы ЗША Ланскі не мог. Ён пасяліўся на ранча ў Маямі, дзе і пражыў апошнія гады як сціплы пенсіянер. Ланскі памёр трыццаць гадоў таму, 15 студзеня 1983, у 80-гадовым веку. Яго сын Павел скончыў ваенную акадэмію Вест-Пойнт, атрымаў званне капітана Арміі ЗША і пасля ўдзелу ў Карэйскай вайне выйшаў у адстаўку і стаў выкладчыкам. Дачка Ганна атрымала вышэйшую адукацыю і выйшла замуж за бізнэсоўца. Дзеці ні кроку не ступілі па крымінальнай сцяжыне бацькі. Паводле Вікіпеды Чытаць цалкам |
|
|
|
« Последнее редактирование: 15 Январь 2013, 13:20:38 от Jendrus »
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Федарук Уладзімір Трафімавіч
( 1885 - ? ) Амаль праз усю гісторыю беларускай Гародні, ды напэўна і праз гісторыю Беларусі (з вялікай літары) наогул, ідзе глыбокая, непераадольная мяжа. Яна раз і на заўсёды падзіліла нас на палітыкаў і тых, хто палітыкай ніколі не займаўся. Можа хтосьці палічыць гэта перабольшваннем, аднак існаванне праз апошняе стагоддзе ва ўмовах розных адценяў аўтарытарызмаў, прызвачыіла нас бачыць у кожным грамадскім учынку палітычны падтэкст. Нават экскурсію па беларускай Гародне нельга правесці без таго, каб у цябе за спіною не з’явіўся міліцэйскі ЎВАзік, быццам людзей у форме сапраўды раптам зацікавіла мінулае іх Айчыны. Гэта нібыта як у той старажытнай байцы пра страшэнны праклён, калі ўсё, да чаго дакранаўся сквапны чалавек пераўтваралася ў золата, ажно пакуль ён сам не сканаў без ежы ды вады сярод нязлічанных багаццяў. Сваеасаблівым праклёнам для гарадзенскіх беларусаў было тое, што ўсё, без выключэння, да чаго яны дакраналіся амаль адразу пераўтваралася ў палітыку! Іншая рэч, адбывалася гэта, часцей за ўсё, без іх веды і, нават, насупярак іхнім жаданням... Ці варта пры гэтым казаць, што беларуская асвета – амаль пры кожнай уладзе, разглядалася як справа амаль выключна палітычнага гучання. Магчыма менавіта таму, у свой час даведаўшыся пра лёс бяззменнага дырэктара беларускай школкі ў Гародне – Уладзіміра Трафімавіча Федарука, амаль адзінага чалавека, які здолеў на працягу дзесяцягаддзя захаваць сваю беларускасць і нават спрабаваў яе адстойваць, чамусьці зусім не здівіўся. Ягоная біяграфія ў нічым падобна на біяграфіі іншых постацей беларускай Гародні. Нарадзіўся ў 1885 г., аднак дзе дакладна, з якой сям’і паходзіў – сказаць цяжка. Скончыў настаўніцкую семінарыю. Працаваў настаўнікам. Нейкі Федарук у 1917 г. быў сябрам Вайсковага саюза Гарадзенскай губерніі, выканкама Савета сялянскіх дэпутатаў, Гарадзенскага аддзялення Усерасейскага камітэту дапамогі пацярпелым ад вайны ў Петраградзе, аднак, ці гэта адна і тая ж асоба – сцвярджаць не бярэмся. У Гарадзенскай беларускай школе Уладзімір Федарук пачаў выкладаць у 1919 г., а ў худкім часе - прыкладна з 1921 года і па 1926, ён заставаўся яе дырэктарам. Тое, што сама па сабе пасада дырэктара беларускай школы, як і наогул, навучанне па беларуску, аўтаматычна пераўтвараліся ў палітыку, было не пазбежным. Не выпадкова адзін з мясцовых дзеячаў Таварыства беларускай школы у сваім артыкуле на тэму беларускага школьніцтва пісаў: “Нашыя “гаспадары”, не хочуць даць нам школы і цярпяліва выносяць нашую волю, пярэчачую іхнім інтэрэсам, чакаючы, пакуль не зломяцца нашыя сілы і мы змоўкнем ды дабравольна згодзімся быць прыгоннымі...” І Федарук займаўся палітыкай. Першапачаткова гэта была толькі грамадская дзейнасць: яшчэ летам 1919 года ён становіцца сябрам Гарадзенскага беларускага настаўніцкага саюзу, у чэрвені 1920 – віцэ-старшыня Гарадзенскай беларускай школьнай рады, а ўжо ў кастрычніку 1920 года - сакратаром Гарадзенскага БНК, арганізацыю дакладна палітычнага характара. У сакавікі 1922 года Уладзімір Федарук прымаў удзел у арганізацыйным паседжанні Гарадзенскага камітэта Беларускага таварыства дапамогі ахвярам вайны, а ўжо ў сярэдзіне жніўня таго ж самага года ўвайшоў у склад створанага ў Гародне Беларускага выбарчага камітэту. Магчыма, з’яўляўся сябрам Гарадзенскага беларускага дабрачыннага таварыства ды Гарадзенскага беларускага правінцыянальнага камітэту. Больш за той, вясной 1924 года, паводле польскай дэфензівы, Федарук удзельнічаў у канспіратыўных сустрэчах мясцовых беларускіх дзеячоў, якія праходзілі ў будынку... беларускай школы ў Гародне, гэта значыць ягонай школе, усяго ў некалькі кроках ад камендатуры паліцыі! Вылучаўся ў Гродзенскую гарадскую раду на выбарах ў 1927 годзе ад беларуска-рускага блоку ( спіс № 12 ). На выбарах у сейм у 1928 годзе Федарук з'яўляўся сябрам беларускага акруговага выбаркаму. Вылучаўся ад блоку нацыянальных меньшасцяў ( спіс № 18 ) у сейм па выбарчай акрузе № 6. Сябра Гродзенскага аддзялення Беларускага інстытуту гаспадаркі і культуры. Магчыма, меў нейкае дачыненне да адбыўшагася ў Гародне 29 сакавіка 1930 года арганізацыйнага сходу па ўзнаўленню БПС-Р. Тут супадзення ў біяграфіі нашага сёняшняшняга героя і большасці мясцовых беларусаў нечакана скончваюцца. Нават неяк дзіўна, што пасля ўсяго вышэй пералічанага, Уладзімір Федарук здолеў захаваць пасаду настаўніка і тады, калі сама беларуская школа была ўжо зачынена, а летам 1928 года ён, нават, з’яўляўся кіраўніком курсаў беларускай мовы для настаўнікаў гарадскіх школ. Больш за тое. Ягоны сын праславіўся, як выдатны спарцмен-лёгкаатлет, які здабыў не адзін медаль для роднага горада. Аднак, нажаль, не магчыма падмануць лёс. Паводле А.Цыхуна ў 1939 годзе, калі беларускасць, нават тая, што здолела ацалець, зноў пачала разглядацца, як палітычная справа, Уладзімір Федарук па даносу быў арыштаваны і рэпрэсаваны ворганамі НКУС. |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Эрнст Пустак Ernst Pustak, a commander in the Gestapo and SD based in Grodno |
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
litwin
|
 Усевалад Шенберг (1898 - 1985) - літоўскі вайсковы дзеяч, лётчык, падпалкоўнік авіяцыі. Нарадзіўся 25 жніўня 1898 г. у Гародні. Прымаў удзел у літоўска-польскай вайне, здзейсніў 18 баявых вылетаў. Адзін з першых літоўскіх авіяцыйных канструктараў. |
|
|
|
|
Записан
|
Не пакідайце ж мовы нашай беларускай, каб не ўмёрлі..!! © Ф.Багушэвіч
|
|
|
|
Jendrus
|
Бронка Кліьанскі Гераіна яўрэйскага паўстання ў Беластоцкім гета. by Lenore J. Weitzman Bronia (Bronka) Klibanski is well known as one of the heroic Kashariyot (couriers) of the Jewish resistance during the Holocaust. She worked with Mordechai Tenenbaum, the leader of the Jewish resistance in the Bialystok ghetto, becoming the primary kasharit for the Dror Zionist group in 1943. She obtained critical weapons for the ghetto revolt, gathered intelligence, rescued other Jews and saved the secret archive of the Bialystok ghetto. She continued her underground activities after the Bialystok ghetto was destroyed, working with a group of five young women from other movements to continue rescuing and helping Jews. They also smuggled weapons, supplies and medicine to the partisans in the forests near Bialystok (and were awarded medals as heroines of the USSR after the war). Bronka Klibanski was born on January 24, 1923 to Bashia and Leib Vinitski in Grodno, Poland. She had two younger sisters, Dvora and Shulamit, and a much younger brother, Shalom. Her mother, an actress and singer in the Jewish theater before she married, inspired her children’s love of Yiddish music, culture and literature with her yearning tales of Palestine and beautiful Jewish songs. When Bronka’s father, a cattle dealer, lost most of his customers in the depression of the early 1930s, her mother became the family provider by opening a kiosk to sell fruit and sweets. It was an attack on the kiosk that led Bronka first to Zionism and later to her underground activities during the war. In 1935, just when her mother’s newly-built wooden kiosk was making enough income for Bronka to have violin lessons, it was trashed and destroyed by an antisemitic mob in a government-supported pogrom. Twelve-year-old Bronka decided that she did not want to live in a country where Jews were hated: she would go to Palestine. She joined the Dror Zionist youth group to prepare for aliyah. Bronka was still in school on June 22, 1941 when the Germans invaded Grodno. Her family’s home was hit by a bomb and consumed in flames, leaving Bronka’s parents, their four children, and her grandmother with no place to sleep and no resources to help them withstand the assaults of the German invasion. One of Bronka’s earliest acts of defiance occurred during this period. Bronka was put in charge of a group of Jewish girls conscripted for forced labor for the Germans. When it began to rain, Bronka told their German overseer that they “did not work outside in the rain.” Since she had not asked, but had simply stated the policy with authority, the German acquiesced. While this experience emboldened Bronka, she was in fact bold, self-confident and sure of what was “right” from the start. She acted as if she expected the Germans to accept this, and, surprisingly, many of those she encountered did. She had an intuitive sense of how to accomplish whatever she set out to do, whether through her elegant poise, her simple politeness or her sparkling blue eyes. The 30,000 Jews in Grodno were ordered to move into the ghettos in a single day on November 1, 1941. When Bronka saw the long lines and the way the German guards were inspecting and harassing the Jews, she decided to find another way to get into the ghetto. Once again she succeeded, and once again she was empowered. As she said: “From the beginning I was not following their orders.” Bronka’s talent for slipping in and out of the ghetto soon led her to smuggling to get critically needed food for her family, to “bring home something to ease the gnawing hunger” (1998: 175), because the Germans intentionally set the ghetto rations at starvation level. She would sneak out of the ghetto with some clothes or linens to trade for food, and would smuggle the food back into the ghetto. Soon other people in the ghetto, who were afraid to take the risk themselves—because Jews caught outside the ghetto risked death—offered her a commission for trading their goods as well. Bronka had several characteristics that proved to be critical assets for her smuggling, as well as for her later success as a kasharit for the Jewish resistance. First, she had what she called “a good face,” did not look Jewish and would not be easily identified as a Jew on the Aryan side. Second, she spoke colloquial Polish with no trace of a Jewish accent. Third, she had lived among non-Jewish families and had former neighbors she could trust to be steady “customers.” Finally, she was adventurous and fearless: while others were terrified of the danger of being caught as a Jew outside the ghetto, Bronka made a sport of finding new ways to get in and out. At eighteen, she was young enough to assume that “nothing could happen to me.” The dramatic event that changed Bronka’s life was a meeting with Mordechai Tenenbaum, one of the national leaders of her Zionist youth group, Dror, when he came to the Grodno ghetto in January 1942. It was Tenenbaum’s shocking news of the mass killings of the Jews of Vilna in the forests of Ponary and his analysis of the systematic murderous agenda of the Germans that led Bronka to active resistance. One month later, in February 1942, Bela Hazan, a Dror kasharit, came to the Grodno ghetto to tell Bronka she was summoned to Bialystok for a national meeting of Dror leaders. Since it was too risky for them to travel together, Bronka had to get to Bialystok by herself. It seemed like an impossible assignment: Jews were not allowed to travel—they were not even allowed outside the ghetto—and Bronka did not have the documents or the money to buy a ticket. Once again, her talent for “on the spot improvisation” stood her in good stead. At the train station, she saw a German officer. She approached him “and asked him, very nicely, if he could buy me a ticket. And he said, yes, why not.” While Bronka describes herself as very polite, she does not mention that she was (and is) also very beautiful, with strawberry blond hair, sparkling blue eyes and a warm smile that made others want to help her. Bronka also had the advantage of inheriting her mother’s talent as an actress and found it easy to play whatever part was required. For example, when she faced the next set of obstacles getting into the Bialystok ghetto, she started running toward the gate and breathlessly told the guard that she had to go back to get the sewing she had done for her German boss. Again, she got through. Bronka returned to Grodno after the Bialystok meeting, but she was pledged to secrecy and could not tell her parents about her underground activities. Nor could she tell her mother she was leaving Grodno when she was called back to Bialystok two months later, but she felt the hurt and sadness in her mother’s eyes as she sensed that Bronka was leaving forever. That last image of her mother is seared in Bronka’s memory. The April 1942 meeting of the Dror members from surrounding ghettos—who had risked their lives to come to Bialystok for the “Pesah seminar”—was led by Frumka Plotniczki, a national leader of Dror, who had come from Warsaw. It was an exciting event, light years away from the grim reality of the ghettos they had left, and the members were inspired and energized to mobilize resistance. When Bronka was asked to stay in Bialystok, she was willing and eager. They all lived in a communal house they called Kibbutz Tel Hai. Bronka was given a job in the ghetto’s vegetable garden (in the summer of 1942) and then “sewed buttons that looked O.K. but were likely to fall off” in a factory that made German military clothing (in the fall of 1942). At night, when they returned from their jobs, they would gather at the long table to talk, argue and plan. Bronka, responsible for their cultural activities, might entertain them with stories from Shalom Alechem, Yiddish folk songs and arias she learned from her mother. In November 1942 Tenenbaum returned from Warsaw to organize the resistance in Bialystok and soon tapped Bronka to become a kasharit (courier) for the Dror movement. By the end of 1942, all but one of the Dror kashariyot had been caught by the Germans, and Bronka’s skills were keenly needed. Tenenbaum needed someone with the courage to undertake the dangerous task of securing weapons for the ghetto revolt, but he also wanted someone who looked innocent and would remain calm and self-assured in a crisis. Bronka was the ideal candidate, not just because of her “Aryan” appearance, calm manner, colloquial Polish and personal comfort in the non-Jewish world; most important, as she herself noted, was her courage and confidence: “I was not afraid … and I would not get caught.” Armed with little more than her German-issued identity card, Bronka left the ghetto on the last day of 1942. For the next eight months she was totally alone—and on her own—on the Aryan side. She was surrounded by people who hated Jews and who would have been happy to turn her in to the Gestapo. That was not just a hypothetical concern. Although Tema Sznajdermann, the only surviving Dror kasharit in Bialystok, had found a room and a job for Bronka (before Tema left for Warsaw), her neighbors suspected that she might be Jewish because it was unusual for a young girl to live alone, and even more unusual for her to have no one from her family come to visit her. The neighbors’ concerns led them to scrutinize her activities in order to unmask her if she was really a Jew. They were especially vigilant about scrutinizing everyone who came to her door. One day five Jewish girls who had escaped from Grodno appeared at Bronka’s flat. She had no idea how they found her, but she agreed to hide them when she went to work. However, the neighbors had already seen them, and they immediately told her landlady that “Bronka was hiding Jews.” That night Bronka faced down a Gestapo officer with one of the amazing performances of her career and managed to persuade him to leave. The next day she moved the girls. Bronka’s real purpose on the Aryan side was her missions as a kasharit. Her first and most important assignment as a kasharit was to buy arms for the resistance and to deliver them to the ghetto. Her second crucial mission was to find a secure place outside the ghetto where the underground archives of the Bialystok ghetto could be hidden and saved. She was also responsible for collecting information and intelligence for the ghetto underground, rescuing other Jews and serving as a one-person communication center for mail and information that linked the ghetto to the world outside. As the only Dror kasharit on the Aryan side of Bialystok (after January 1943), she bore the enormous weight of conducting these missions alone. When she was outside the ghetto she lived an ever-vigilant, disciplined and lonely life. She could not relax until she was back in the ghetto, and she looked forward to and lived for those times. As her relationship with Mordechai Tenenbaum developed from friendship to love, her frequent visits to the ghetto and the letters they exchanged sustained her and gave her “enormous strength and self-confidence … in the shadow of the inevitable end” (1998, 180–181). The single biggest problem that Mordechai Tenenbaum faced was the lack of weapons for the would-be fighters in the ghetto. (In August 1942, when they were starting to talk about resistance, the underground had only one gun.) That was what they most needed from Bronka, and that was the arena in which her talents were most evident. For example, on her first mission for weapons she traveled to a rural village to get a revolver and two hand grenades. The farmer “packed” the weapons in a huge loaf of country bread and she walked back to the train station happily anticipating the joy that would greet her delivery. But a German policeman with a large dog was standing on the platform at the station. He looked at her suitcase suspiciously and asked what she was carrying. Realizing that she could not avoid his inspection, she decided to adopt a friendly posture and, with a smile, confessed that she was carrying food from the farmers, thereby admitting that she was smuggling. Surprisingly, the German became her protector. He instructed the conductor to keep an eye on her and to be sure no one disturbed her suitcase (2002, 58). Bronka’s efforts to accomplish her second mission and to find a hiding place for the ghetto archives were less dramatic but equally fraught with danger. The archive was the ghetto’s legacy, the diaries, testimonies, reports—even the records of the Judenrat—that Zvi Mersik and Mordechai Tenenbaum had collected to document the experiences of the Jews in Bialystok (and the cruelty of the Germans). Each time Bronka set out to investigate a potential hiding place she encountered such strict searches on the trains that she decided she could not to risk transporting the archives. In the end a Polish friend, Dr. Filipowski, agreed to hide the materials on his land, and Bronka smuggled them out of the ghetto. (The archives survived the war and are now in Yad Vashem in Jerusalem.) When the uprising in the Bialystok ghetto began on August 16, 1943, it became impossible for anyone on the Aryan side to reach the fighters. This was a time of great anguish for Bronka—watching three rings of armed German soldiers and SS men surround the ghetto, seeing them enter, hearing the barrage of gunshots, knowing that Tenenbaum and all her friends were in the ghetto, and being unable to do anything whatsoever to help them. Despite the danger, Bronka was drawn to the ghetto and kept walking around the walls, hoping that she might find some way to communicate with and help her friends. On the first day of the uprising, by chance Bronka met Haika Grosman, one of the leaders of the unified Jewish resistance in the ghetto and a kasharit for Ha-Shomer ha-Za’ir, and Marylka Rozycka, the kasharit for the Jewish partisans in the forests near Bialystok. Realizing that they might be the only survivors of their movements, they pledged to work together to save any Jews who managed to escape and to help them reach the Jewish partisans in the forests. In addition, they pledged to help the Jewish partisans who were themselves in dire need of supplies. The three of them were soon joined by the surviving kashariyot-members of other groups: Liza Czapnik and Anya Rod from the Communists, and Hasia Bornstein-Bielicka and Rivka Madajska from Ha-Shomer ha-Za’ir. After the Bialystok ghetto was liquidated, and Tenenbaum and most of the fighters were killed or committed suicide, this newly formed group of young women kashariyot from different groups began to work together to rescue Jews from other ghettos, labor camps, prisons and deportation trains and to help them reach the group of Jewish partisans in the forest. As a result the Jewish partisan group, the Forojs (Forward), grew from fifty to one hundred people. Bronka tried to save some of the survivors of the uprising, but only one was willing to accept her help. She also rescued one man who escaped from Treblinka and helped him reach the partisan group. In the spring of 1944, the Soviet paratroopers reached the forests and began to unify the groups operating there. The Forojs joined the Soviets and their material situation improved greatly. Bronka’s group of young women also joined the Soviets and became couriers for the Soviet headquarters of the partisan groups, which was coordinated with the Red Army. In May 1944 the Soviets established an official anti-Fascist Committee in Bialystok and named Liza Czapnik as its leader. Liza and the other women in the group, who continued to work together as equals, provided critical assistance to the Russian partisan command in the forests and were able to supply them with sorely needed weapons, food, medicine, blankets and clothing. (Bronka provided the medicines which she got from Dr. Filipowski, an employee of a German pharmaceutical warehouse.) The young women also gathered intelligence for the Russians and provided them with detailed information about the Bialystok airport and German military installations. In the last few weeks of the war Bronka unexpectedly participated in blowing up a German train that was rushing troop reinforcements to the front. Bronka met her future husband, Michael “Misha” Klibanski, in Bialystok in the summer of 1944, after liberation. He had been in the Polish army, escaped to the Soviet Union at the beginning of the war and was sent back as a Russian parachutist to help the partisans in the winter of 1943. After the war Bronka became a counselor for teenage survivors in the first kibbutz, a group home in Warsaw for children who lost their entire families in the Holocaust. Misha had injured his hip on a jump during the war and suffered from severe pain. He spent the first years after the war receiving medical help and recovering in Switzerland. Bronka resumed her studies in Geneva, receiving her basic degree in 1950, and from 1950 to 1953 they both studied in Zurich, where Misha completed his Ph.D. in economics in three years. Bronka, who wanted to be an actress, studied art and theater. The couple came to Israel in 1953 and settled in Jerusalem. Their son Eli (Klibanski) was born in 1957. Since the Habimah Theater was not welcoming to new immigrants, especially those who did not speak Hebrew, Bronka began to work as an archivist at Yad Vashem in 1955 and held that position until she retired. She was instrumental in preserving and publishing the diary and letters of Mordechai Tenenbaum and the underground archive of the Bialystok ghetto (the Mersik-Tenenbaum archive). She also compiled the collected documents from many countries, including Germany, Yugoslavia, Hungary, France, Belgium and Slovakia, and the list of testimonies in the 033 central archive. Her facility with languages and her personal warmth were of enormous help to several generations of scholars. In 2002, her beautifully written account of some of her wartime activities, Ariadne, was published in Israel. SELECTED WORKS BY BRONKA KLIBANSKI“The Underground Archives in the Bialystok Ghetto, founded by (Zvi) Mersik and (Mordechai) Tenenbaum.” Yad Vashem Studies 2 (1958): 295–332; “The Bialystok Revolt.” Yalkut Moreshet 36 (Hebrew). (1983) 32–39; “Five Hundred Years of Jewish Settlement in Podlasie.” Paper presented at an international conference, Bialystok, 1987. Published in Studia Podlaskie 2 (in Polish) (1989); “Children in the Theresienstadt Camp.” Yalkut Moreshet 54 (Hebrew) (1993): 125–132; “L’affaire du transfert de 1200 enfants du ghetto de Bialystok au camp de Theresienstadt.” Le Monde Juif 155 (1995): 143–155; “In the Ghetto and in the Resistance: A Personal Narrative.” In Women in the Holocaust, edited by Dalia Ofer and Lenore J. Weitzman, 179–186. New Haven, CT: 1998; Ariadne (Hebrew). Tel Aviv: 2002. Archival Collections Compiled by Bronka Klibanski Collection of documents on the destruction of German Jewry. Yad Vashem: 1975; Collection of documents on the destruction of Yugoslavian Jewry. Yad Vashem: 1976; “The Archives of the Swiss Consul General Charles Lutz.” Yad Vashem Studies 15 (1983) (357–366); Collection of documents on the destruction of Hungarian Jewry. Yad Vashem: 1984. BibliographyPersonal interviews with Bronka Klibanski in Jerusalem by Lenore J. Weitzman on June 12, 1993, June 21, 1994, December 19, 2003 and January 21, 2005; Tenenbaum, Mordechai. Pages from the Fire: Chapters of a Diary, Letters and Essays, edited by Bronka Klibanski and Tsevi Shner (Hebrew). Tel Aviv: 1984. |
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Яффе, Лев Борисович ( 5 июня 1876, Гродно — 11 марта 1948, Иерусалим) израильский поэт, переводчик, редактор, сионистский деятель. Родился в Гродно в семье Бориса Яффе и Хаи-Леи Лапин. Получил традиционное еврейское образование. Учился в Воложинской иешиве. В период с 1897 по 1901 изучал философию в университетах Гейдельберга, Фрайбурга, Лейпцига. Организовал в Гродно молодёжную группу Ховевей Цион.В 1906 на 3-й Всероссийской конференции сионистов в Гельсингфорсе был избран членом Центрального комитета Сионистской организации от Вильны. На 8-м Сионистском конгрессе был избран членом Исполнительного комитета (занимал этот пост до 1911 года). В 1915—1917 издавал совместно с Александром Гольдштейном газету «Еврейская жизнь», в 1917—1919 был главным редактором издательства «Сафрут» в Москве. В 1917 после смерти Иехиеля Членова был избран секретарем сионистской организации в Москве. В 1919 был избран председателем Сионистской организации Литвы. Участвовал в издании газет «Лецте найес», «Идише цайтунг», «Ха-Шавуа» в Вильно. Вместе с В. Ф. Ходасевичем составил и опубликовал в возглавляемом им издательстве Сафрут «Сборник молодой еврейской поэзии» (1918); подстрочные переводы для сборника выполнил Хаим Гринберг. В 1920 эмигрировал с семьёй в Эрец-Исраэль. С 1920 — редактор, в 1921—1922 — главный редактор газеты «Га-Арец». С 1926 и до конца своей жизни занимал пост директора фонда Керен А-Есод в Иерусалиме. В 1948 Яффе погиб при взрыве бомбы, подложенной арабскими террористами в здание Еврейского агентства в Иерусалиме. Жена — Фрида Вениаминовна Яффе (урождённая Каплан; 1892–1982), мемуаристка
Добавлено: 17 Март 2013, 10:56:50
Аполло́н Ники́форович Мари́н (17 января 1790 г. — 9 августа 1873 г.) В конце 30-х годов Марин занимал должность коменданта города Гродно.Генерал-лейтенант, военный писатель, участник Отечественной войны 1812 г., заграничных походов 1813-1814 гг. и Польской кампании 1831 г. Брат поэта-сатирика С. Н. Марина. Родился в 1790 году 17 января в городе Воронеже. У отца своего Никифора Михайловича Марина он был третьим сыном. Никифор Михайлович Марин был женат первым браком на девице Марье Ивановне Невежиной, которая умерла вскоре после рождения второго сына – Евгения, а вторым браком сочетался в 1785 году с девицей Анной Дмитриевной Якушкиной. От этого второго брака и родился Аполлон Никифорович Марин. Воспитание получил в 1-м кадетском корпусе, по окончании которого в 1808 году служил в лейб-гвардии Финляндском батальоне (позже - полку). Принял участие в Отечественной войне 1812 года и последующих Заграничных кампания 1813 и 1814 годов, был ранен в сражениях под Бородиным и при Лейпциге. Согласно формулярному списку в 1812 году был награждён Орденом Св. Анны 4 класса, а в 1813 году - Орденом Св. Владимира 4 степени. Во время Польского восстания 1830 - 1831 г. А. Н. Марин занял пост главнокомандующего войсками и гражданской частью города Лепеля и его уезда. В эту же кампанию он отличился при защите крепости Кейданы, которой с 1820 года был комендантом. Выказал в эту войну много предприимчивости, храбрости и находчивости. 21 декабря 1832 года он был награждён орденом св. Георгия 4-й степени (№ 4700 по списку Григоровича — Степанова). В 1834 г. Марин был произведён в генерал-майоры. В 1842 году его назначили членом комитета государственного коннозаводства, и он переехал из Гродно в С.-Петербург. С этой должности Марин был уволен в отставку с производством в генерал-лейтенанты. После отставки проживал в своем имении в селе Подгорном под Воронежем, где устроил, в 1860-х годах, школу для крестьянских мальчиков, сыновей бывших своих крепостных. В 1846 г. Марин составил историю лейб-гвардии Финляндского полка, под заглавием «Краткий очерк истории лейб-гвардии Финляндского полка, или Материалы в воспоминаниях и рассказах для полной истории полка, с портретами и планами Бородинского и Лейпцигского сражений» (в 2-х томах, СПб., 1846). Этот труд Марина является первой попыткой историографии и жизненного изображения боевого прошлого полка. Финляндскому полку посвящён и его сборник стихотворений «Песни и рассказы из военных походов» (Воронеж, 1873). Скончался в 1873 году в селе Подгорном Воронежской губернии (ныне микрорайон Подгорное Коминтерновского района). Похоронен на Вознесенском (Чугуновском) кладбище, уничтоженном в тридцатых годах ХХ века. ,_Аполлон_Никифоровичrg/wiki/М
Добавлено: 17 Март 2013, 12:07:04
Кленовский Осип Матвеевич - военный комендант Гродно Командир «чечерского» отряда Произведен в полковники и с конца 1813 по июнь 1817 года последовательно командовал Орловским пехотным, 8-м гренадерским и 3-м карабинерными полками. В 1817 году он был назначен на почетную должность командира Санкт-Петербургского лейб-гвардии внутреннего гарнизонного батальона. |
|
|
« Последнее редактирование: 17 Март 2013, 12:07:04 от Jendrus »
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Решил поместить отрывки из книги Станислава Почебёта. Они так и называются: "имена в истории"... Stanisław Poczobut-OdlanickiGród nad Niemnem. Wielki Przewodnik Historyczny po Grodnie Imiona z historii Książęta grodzieńscy: Wsiewołod Dawydowicz (1116 – 1142), Borys Wsiewołodowicz (? – 1169), Hleb Wsiewołodowicz (? – 1172), Mścisław Wsiewołodowicz (1172-1183).Władcy GrodnaTrojden – data urodzenia nie jest znana. Zginął w 1282 r., co też nie jest pewne. Wielki Książę Litewski, walczył ze wszystkimi sąsiadami, poszerzając granice WKL kosztem plemion nadbałtyckich, galicyjskich i wołyńskich. Rozwiązał problem Jadźwingów w Poniemuniu. Stolicę założył w Kiernowie. Prześladował chrześcijan, co było rzadkim wydarzeniem w historii WKL, które znane było raczej z tolerancji. Może przyczyną tego były nieustające wojny z chrześcijanami. Osiedlił pruskich uciekinierów po nieudanym powstaniu przeciwko Krzyżakom na Grodzieńszczyźnie. W latach 1275 i 1277 ukarał Tatarów i Wołynian, w 1279 r. poskromił Rycerzy Mieczowych. Upokorzeni Krzyżacy w roku 1281 przekazują mu pod kontrolę swój nowo wybudowany zamek w Dyneburgu. Wydał córkę Haudemundę za księcia Mazowsza Bolesława Płockiego. Znany z okrucieństw podczas najazdów na Polskę. Wicień – Wielki Książę Litewski, brat chyba bardziej znanego Giedymina. Zginął około 1316 r. Niektórzy historycy twierdzą, że to po nim książęta Litwy kazali tytułować się Wielkimi Książętami. Mamy bardzo skromne informacje o tym człowieku i na tyle różnorodne co do jego pochodzenia, że nie można żadnej uznać za obowiązującą. Nawet czy Giedymin był jego bratem też nie możemy stanowczo twierdzić. W latach 1291, 1296, 1306 i 1307 uderzał na Polaków. Osiedlał Prusów na Grodzieńszczyźnie po ich nieudanych powstaniach przeciwko Krzyżakom. Tępił separatystyczne dążenia niektórych ziem swojego wielkiego państwa. Dołączył do WKL ziemie nad Bugiem. Zginął od uderzenia pioruna. Wielkim Księciem pozostawał ponad dwadzieścia lat. Dawid Dowmontowicz (Dawyd Horodzieński) (1283-1326) – kasztelan, syn Dowmonta (zabójcy Mendoga), zięć Giedymina. Z woli tego ostatniego – władca Grodna. Błyskotliwy dowódca drużyny grodzieńskiej. Przez dwadzieścia lat dzielnie odpierał najazdy Krzyżaków, zadając im dotkliwe klęski. Co ważne, walki starał się prowadzić na terytorium wroga. Znany jest jego słynny rajd wspólnie z Polakami na Brandenburgię i Frankfurt nad Odrą. Podstępnie zamordowany przez mazowieckiego rycerza Andrzeja Goca. Według podań, został pogrzebany koło cerkwi św. Borysa i Gleba w Grodnie. Kiejstut(1308/10-1382) – książę, współwładca WKL, dziedzic Grodna, ojciec Witolda, brat Olgierda, syn Giedymina. Był zdolnym dowódcą wojskowym i słabszym politykiem, miał swoje kryteria honoru i uczciwości. W roku 1381 wystąpił przeciwko Jagielle rozpoczynając tym krwawy i długi okres wojen domowych na Litwie. Odpowiadał za obronę granic północnych i zachodnich w Księstwie. Bratanek uwięził go w Krewie, gdzie został potem zamordowany. Do dnia dzisiejszego czyn ten stanowi przedmiot sporów w środowisku naukowców o zleceniodawcę owego przestępstwa. Zawsze protegował Żmudź, rezydował w Trokach. Witold Aleksander(1350-1430) – dożywotni Wielki Książę Litwy Pozostał w pamięci historycznej jako znakomity polityk i wódz wojenny, najpierw przeciwnik a potem sprzymierzeniec króla Jagiełły. Największy historyczny bohater Państwa Litewskiego. W walce przeciwko Polakom (Jagielle) opierał się na Moskwie i Krzyżakach. Centrum tych walk stało się Grodno, dziedzicem którego był Witold. Występował przeciwko Unii w Krewie. Po długich krwawych walkach, widząc ich nieskuteczność, pogodził się ze stryjecznym bratem, rozerwał wszystkie umowy z wrogami Polski i Litwy, za to do śmierci pozostał obok Jagiełły Wielkim Księciem. Sławnego Litwina Matejko umieścił w centrum słynnego obrazu „Bitwa pod Grunwaldem”. Największym chyba marzeniem Witolda było zdobycie korony królewskiej. Nie udało się to, bo nie miała w tym swojego interesu Polska. Druga życiowa porażka wspaniałego Litwina to brak spadkobiercy w linii męskiej. W historii pozostaje jako najpotężniejszy władca WKL, a kraj jego – Litwa – ciągnął się od Bałtyku do Morza Czarnego. Według niektórych historyków, jest tendencyjnie gloryfikowany jako patriota Litwy i Białorusi w przeciwstawianiu się polonizacji kraju. Pośmiertnie zostaje ukoronowany przez historię jako narodowy bohater numer 1 na Litwie. Kazimierz Jagiellończyk (1427-1492). Wielki Książę Litewski, król Polski, młodszy syn Jagiełły. Wybitny monarcha, wspaniały ojciec. Musiał walczyć z opozycją litewską. W roku 1481 ściął spiskowców – książąt M.Olelkowicza oraz I.Holszańskiego. Prowadził walkę z magnacką opozycją w Polsce, na czele której stał biskup Krakowski Oleśnicki. Prowadził udane wojny z rycerzami zakonnymi. Zgodnie z zapisami Pokoju Toruńskiego, dołączył do Polski Pomorze Gdańskie, Ziemię Chełmińską i Warmię. Stawiał na Litwie na średnią szlachtę, obdarzał ją majątkami, nadawał przywileje. Starał się znaleźć w niej podporę. Przeprowadził tutaj szereg znacznych zmian, szczególne zasługi ma w reformowaniu prawa i budowaniu państwa na tym prawie opartego. Lubił Grodno, zamieszkiwał tutaj lub często odwiedzał je w drodze do Wilna lub Krakowa. Umarł w zamku grodzieńskim na wodziankę (gruźlicę). Kazimierz Święty (1458-1484) – królewicz, syn Kazimierza Jagiellończyka i Elżbiety Rakuszanki. Otrzymał staranne domowe wykształcenie i wychowanie. Jego nauczycielami byli Długosz i Kalimach. Ojciec wiązał pewne nadzieje monarchiczne z jego osobą dlatego, często dawał mu zlecenia państwowe, starając się zaszczepić u syna chęć panowania po nim. Królewicz wybrał jednak inną drogę, drogę służenia Bogu. Był bardzo pobożny i skromny co do zapotrzebowań osobistych. W każdą pogodę widziano go klęczącym u progu świątyń. Jeszcze za życia lud okrzyknął go świętym. Co do miejsca zgonu królewicza to naukowcy często wskazują na Grodno lub Wilno. Pochowany w kaplicy Katedry Wileńskiej. Kanonizowany został w roku 1522, ale dokumentalne potwierdzenie z Rzymu przepadło po drodze. Powtórna kanonizacja odbyła się w 1602 r. przez Papieża Klemensa VI. Aleksander Jegiellończyk (1461-1506) – wnuk Jagiełły, syn Kazimierza, Wielki Książę Litewski, król Polski. To postać słabo pamiętana, trochę tajemnicza. Jako jedyny monarcha spoczął w podziemiu katedry wileńskiej. Łask na Grodno nie przelewał, a jednak sentyment do miasta miał. Za jego rządów połączono tu brzegi Niemna stałym mostem. Z tego mieszczanie mają wygodę, a magistrat dochody. Rozpoczęto, co na pewno było znacznym wyróżnieniem, bić litewską monetę. Tak przynajmniej twierdzą panowie cieszący się autorytetem tj. Narbutt i Jodkowski. I najważniejsze, jak dowodzą współcześni naukowcy, prawo niemieckie, czyli magdeburskie, chyba jednak w 1496 r. nadał Wielki Książę Litewski Aleksander. Według tego prawa, obywatele wybierali Radę Miejską, która składała się z 11 rajców i Ławę z 12 ławników. Dwóch burmistrzów – a to niesłychany przykład tolerancji religijnej – powinni byli być odmiennego wyznania. Zazwyczaj potem byli to katolik i prawosławny. Jaki to mądry krok na pograniczu wielowyznaniowego państwa. Funkcje swoje, czyli prezesowanie Radze Miejskiej, burmistrzowie pełnili na przemian. Posiedzenie Rady prowadził jednak wójt, który swoje stanowisko zawdzięczał osobie koronowanej. Z czasem mógł to czynić jego zastępca, landwójtem nazywany. Zgodnie z tradycją i potrzebą prawa, na głównym Rynku miasta wzniesiono Ratusz. Zakony bernardynów i augustynów otrzymały fundusze na budowę klasztorów. Skromne kroki katolicyzmu w grodzie nadniemeńskim. Za panowania Aleksandra stała się też na Litwie rzecz haniebna bo oto z Grodna wypędzono Żydów. Na skutki nie trzeba było długo czekać. Handel od razu pada z braku wyrobów rzemieślniczych, kupcy płacą myto na korzyść innych konglomeracji, miasto, z braku kapitałów, z roku na rok staje się coraz bardziej zaniedbane. W końcu trzeba było ujarzmić honor i z powrotem zaprosić Żydów. Co się tyczy króla Aleksandra, to ktoś plotkę historyczną na wiele wieków puścił, że nie miłował on Grodna. Prawda: nie mieszkał tutaj latami, nie siedział w baszcie, chociaż i był melancholikiem, wpatrzony w szary lub błękitny nurt Niemna. Jednak na pewno monarcha wobec swojego miasta był sprawiedliwy i nieraz hojny. A i małżonce swojej, kniaziównie moskiewskiej, która pozostała przy prawosławiu i chyba z tego powodu nie była koronowana w Krakowie, nadał na Grodzieńszczyźnie pokaźne dobra. Co do prawa magdeburskiego, aby państwa nie męczyć trudem umysłowym, świadomie wezmę na siebie odpowiedzialność i zaryzykuję twierdzenie, że to jednak król Aleksander potwierdził to prawo i uzupełnił je nadając nowe przywileje. Aleksander Jagiellończyk został ożeniony z córką Wielkiego Księcia Moskiewskiego Iwana III – Eleną. Ale nawet to nie powstrzymało ekspansji Moskwy na ziemie WKL. Za jego panowania Litwa na korzyść wschodniego sąsiada straciła 25 miast. Przekonało to jednak dotychczasowych przeciwników połączenia Litwy z Polską. Za króla Aleksandra proces jednoczenia przyspiesza w obu tych krajach. Już w tamtych czasach używano w nich wspólnej nazwy Rzeczpospolita. Ale na prawne potwierdzenie jedności trzeba będzie jeszcze zaczekać. Jednocześnie za panowania Aleksandra poczyniono znaczne ustępstwa wobec szlachty (przywilej 1492 roku). Zwiększa się jej rola w polityce zagranicznej i wewnętrznej kraju. Tworzą się podwaliny szlacheckiej swawoli. Michał Gliński (1470-1534) – działacz państwowy, dowódca wojsk WKL. Potomek chanów tatarskich. Dwanaście lat wędrował po dworach europejskich zdobywając wiedzę wojskową i wykształcenie. Był przyjacielem króla Aleksandra. Sposobem życia i zachowania się przy dworze monarchy zjednoczył przeciwko sobie wielu wrogów. Możnawładcy litewscy bali się, że po śmierci króla może uzurpować sobie władzę w WKL. Jego zwycięstwo nad Tatarami w 1506 r. pod Kleckiem wzmocniło te obawy. I chyba mieli słuszność, sądząc po jego późniejszym życiorysie… Magnaci na czele z Wojewodą Wileńskim Janem Zabrzezińskim zażądali sądu, aby pozbawić Glińskiego wpływów. Zygmunt Stary go nie obronił. Wtedy Gliński zebrał rodzinę, wierną mu szlachtę, wojsko nadworne i wzniósł bunt, mordując swojego głównego wroga Zabrzezińskiego i uchodząc do Moskwy. Tam otrzymuje znaczne przywileje. Wychowanie europejskie i wolności szlacheckie na Litwie i w Polsce pędzą go jednak spowrotem. Pojmany przez cara, zostaje wrzucony do lochu, gdzie spędzi resztę życia. I to pomimo, że jego bratanica Helena Glińska zostanie matką pierwszego cara Rosji Iwana IV Groźnego. Bona Sforza (1494-1557) – Włoszka, druga żona Zygmunta Starego, królowa Polski, matka Zygmunta Augusta. Mieszała się do rządów, prowadziła walki z litewskimi magnatami, szczególnie z Gasztołdami, Sapiehami i Radziwiłłami. W swoich majątkach na obecnej Białorusi w latach 1552-1555 przeprowadziła reformę, osadzając chłopów na włókach. Uparła się przeciwko ożenkowi syna z Barbarą Radziwiłłówną i była potem podejrzewana o otrucie synowej. Po tym wszystkim, załadowawszy skarby na 29 wozów, Bona wróciła w 1556 roku w rodzinne strony, do włoskiego Bari. Grodno po swojemu lubiła (jeżeli w ogóle zdolna była do takich uczuć), obdarzając je królewską troską. Sebastian Dybowski (zm. ok. 1565) – dworzanin królowej Bony, po niej – Zygmunta Augusta. Z polecenia swojej chlebodawczyni przeprowadzał lustrację majątków Starostwa Grodzieńskiego. Królowa wprowadziła nawet tutaj specjalny urząd „sprawcy dworów Starostwa Grodzieńskiego”, co w mniemaniu „mądrej baby” miało skupić w jednych rękach gospodarkę finansową, zapobiec nadużyciom i złodziejstwu. Bezpośrednio w zarząd Dybowski otrzymał trzy dzierżawy – Nowodworską, Malowicką i Jeziorską. Później dochodzi do tego dzierżawa Ostryńska. Zygmunt August razem z Ławrynem Wojną powierzył mu w 1558 r. przeprowadzić „pomiary włóczne” w całym Starostwie Grodzieńskim. To była wielka praca. Rezultaty jej drukiem wydano dopiero w latach 1881-1882 w dwóch tomach. Praca mierniczych, z punktu widzenia historii gospodarki, jest trudna do przecenienia. Z Grodnem Dybowski był związany urzędowo i majątkami. Wawrzyniec (Ławryn) Wojna (zm. ok. 1580) – starosta grodzieński, dzierżawca Kraśnika, Kwasówki, pisarz królewski, podskarbi nadworny WKL w latach 1569-1576. Trzykrotnie posłował na Sejmy RP. Był człowiekiem energicznym, spędzającym życie w pracy. Robiąc karierę (tak by brzmiało to dzisiaj) nie zapominał o swojej wygodzie, powiększając majątek. Między innymi posiadał place w mieście oraz majątki: Łososin, Świsłocz, Putryszki, Meratycze, trzymał w dzierżawie Indurę. Miał dobra i na Nowogródczyźnie. Z tego wystawiał na wojnę 35 koni (jeźdźców). Miał trzech spadkobierców płci męskiej, którzy, tak jak i ich potomkowie, pokazywali się na nieboskłonie historycznym. Jednak Ławryna chyba już potem nikt nie przeskoczył. Stefan Batory (Isztwan Batory) urodził się w 1533 r. na Węgrzech. Książę Siedmiogrodzki, przywódca polityczny i wojskowy. Od roku 1576 król Polski i Wielki Książę Litewski. Człowiek wysoce wykształcony, posługujący się kilkoma językami (ale po polsku nie rozmawiał…), wspaniały dyplomata, niepospolity talent militarny. Potwierdza równość Polski i Litwy w państwie federacyjnym. Zakłada kolegium jezuickie w Połocku (1581 r.), a dwa lata wcześniej akademię w Wilnie. Przez cały okres panowania troszczy się o naukę i rozwój kraju. Głównego wroga widział w Moskwie, a żeby być bliżej niego często przenosi się do Grodna. Odbudowuje zamek, poluje w puszczach litewskich. Zbiera wojsko i uderza na Iwana Groźnego odbierając mu Połock i Wielkie Łuki. Walczy pod Pskowem i w Inflantach. W Grodnie przyjmuje poselstwa ruskie i angielskie w 1584 r., odrzuca roszczenia szwedzkie, rozstrzyga sprawę mieszkańców Rygi, którzy nie przyjęli kalendarza gregoriańskiego. Po śmierci króla w Grodnie na tym naszym Madziarze, jako pierwszym człowieku we wschodniej Europie, przeprowadzona została sekcja zwłok. Potwierdziła, że króla nie otruto, umarł na zapalenie płuc. Przez rok trumna Stefana Batorego znajdowała się w podziemiu Fary Witoldowej. Wraz wybraniem nowego monarchy, po roku zostanie przeniesiona na Wawel. Władysław Kierdej (zm.1647) – marszałek grodzieński, działacz sejmowy. Bracia Kierdej, od nazwy majątku Radziwonowicze, Radziwonowskimi zwani, są popularnymi politykami na Grodzieńszczyźnie w pierwszej połowie wieku XVII. Władysław, życiorys którego przedstawiamy, służbę rozpoczął jako urzędnik skarbu litewskiego. W 1630 roku widzimy go sekretarzem królewskim i podstarościm grodzieńskim, którą to godność otrzymał po swoim bracie Eustachym. Cztery lata później piastuje urząd pisarza ziemskiego grodzieńskiego. Marszałek izby poselskiej w roku 1644, marszałek grodzieński. Pochowany w kościele bernardynów w Wilnie. Możni i bogaci – starostowie grodzieńscy :
J.Holszański – był starostą w latach 1485-1504, J.Zabrzeziński (1505-1507), S.Kiszka (1508-1512), J.Radziwiłł (1514-1541), H.Chodkiewicz (1563-1569), K.Bekesz (?), A.Chodkiewicz (1576-1578), J.Zbarażski (1598-1608), T.Tyszkiewicz (1608-1618), K.Chodkiewicz (1632-1649), K.Sapieha (1649-1656), K.Pac (1690), K.Chreptowicz (od 1752), A.Tyzenhauz (1765–1780), F.Rzewuski (1780-1782), S.Poniatowski (1782). Wykaz ten niepełny – potrzebuje dopracowania.
Добавлено: 22 Март 2013, 08:35:41
Antoni hrabia Tyzenhauz herbu Bawół (1733-1785). Urodził się w Nowojelni koło Zdzięcioła. Uczył się w jezuickiej szkole przy Akademii Wileńskiej. Rok 1761 – poseł na Sejm Warszawski z powiatu grodzieńskiego. Dalej kariera jego toczy się następującym torem: pisarz litewski, koniuszy litewski, podskarbi nadworny litewski, starosta grodzieński. Od roku 1765 zarządza ekonomiami królewskimi na terenie dzisiejszej Białorusi. Będąc we Francji poznał Rousseau, z którym korespondował. Szeroko znany mecenas kultury i sztuki, przyjaciel króla Stanisława Augusta z jego lat młodzieńczych, należał do najwybitniejszych osób w otoczeniu monarchy. Człowiek o niespożytej energii i nieokiełzanej fantazji. Hrabia obiecuje królowi trzykrotnie zwiększyć zyski z grodzieńskiej ekonomii. Wiecznie zadłużony Stasio zrobił to, co umiał najlepiej: ano dał się skusić. Nawet w tamtych czasach olbrzymich magnackich ordynacji ówczesne starostwo prezentowało się okazale. Uchodzi żebrakiem, atakowany przez wierzycieli. Wyjeżdża do Brasławia, żeby tam kontynuować kapitalistyczny eksperyment. Potem widziano go w Warszawie w stanie ciężkiej choroby. Po śmierci powraca na Grodzieńszczyznę, żeby na wieki spocząć w podziemiach kościoła w Żołudku. Miłe Grodno na wyciągnięcie ręki. I tutaj szalony hrabia robi nam pośmiertnego figla: jego trumny i prochów nikt tam nigdy nie odnalazł! Joan Emanuel Gilbert (1741-1814) – naturalista, chirurg, anatom z Karet koło Lion, Francja. Pracował w Grodnie i Wilnie. Jan Becu (1741- ?) działacz gospodarczy w Ekonomii Królewskiej, radca, dyrektor komory celnej. Nobilitowany na sejmie grodzieńskim w 1773-1775 r.
Maria Malewicz (1767- ?) – popularna w swoim czasie tancerka teatru grodzieńskiego A.Tyzenhauza. Potem teatru królewskiego w Warszawie. Kazimierz Skibiński (1786- ?) aktor o nadzwyczajnym talencie. Karierę baletową rozpoczynał w Grodnie w teatrze starosty Tyzenhauza. Tomasz Wawrzecki (1759-1816) herbu Rola – działacz polityczny i wojskowy WKL, chorąży brasławski. Prawnik o wielkim praktycznym doświadczeniu, poseł na Sejm Czteroletni. Często odwiedzał Grodno w sprawach państwowych. W swoich majątkach zniósł poddaństwo, dał chłopom wolność, stał za prawami mieszczan. Zrezygnował z posady podskarbiego aby być niezależnym w swoich działaniach. Brał udział w wojnie polsko – rosyjskiej jako doradca gen. Judyckiego. Po odejściu wojsk litewsko – polskich w rejon Grodna proponował uderzenie na tyły wojsk rosyjskich niewielkimi oddziałami. Podczas powstania 1794 r. wszedł w skład Najwyższej Rady Litewskiej. Otrzymał od Kościuszki awans na generała – porucznika. W końcu września 1794 r. wyprowadza swoje oddziały ze Żmudzi i koncentruje w rejonie Grodna. Jest członkiem Rady Najwyższej w Warszawie. Po dostaniu się Tadeusza Kościuszki do niewoli zostaje wybrany naczelnikiem powstania. Po upadku Warszawy dostał się do niewoli. Pogrzebany w Widzach, rejon brasławski na dzisiejszej Białorusi. Tadeusz Kundzicz (1747-1829) – profesor Szkoły Głównej Litewskiej. Pochodził ze szlacheckiej rodziny Daszkiewiczów, z której wywodzą się rody Kundziczów i Poczobuttów. Uczył się w Grodnie w szkole jezuickiej, później w Akademii Wileńskiej. Śluby zakonne złożył w roku 1762. Wykładowca, doktor nauk wyzwolonych i filozoficznych. Po kasacie zakonu, dzięki protekcji rektora M.Poczobutta zostaje profesorem matematyki Wyższej Szkoły Litewskiej. Wierzył że nauka, tak jak i dobra szabla, są potrzebne Ojczyźnie. Józef Sacco – Architekt Jego Królewskiej Mości w Grodnie. Urodził się w Weronie w 1735 r., zmarł w 1798 r. Pochowany w Grodnie. Służył w wojsku w garnizonie grodzieńskim. W tym okresie zostaje nobilitowany. Mianowany architektem Komisji Skarbu WKL. Buduje i remontuje budynki rządowe, Pałac Królewski, rezydencje A.Tyzenhauza. Dużo budynków wznosi się według jego projektów w Wilnie i Postawach. Kieruje szkołą budowlaną założoną przez Tyzenhauza na Horodnicy. Wznosi pałace dla magnatów litewskich w Szczorsach, Świacku, Mosarzu, projektuje pałac Radziwiłłów w Wilnie. W roku 1775 projektuje iluminacje ratusza grodzieńskiego z okazji imienin króla. Sacco stale mieszka w Grodnie obok pałacu A. Tyzenhauza. Starosta zapisuje mu w testamencie coroczną pensję w wysokości 200 dukatów. Nie miał Sacco głębokich korzeni w Polsce i na Litwie jednak pracą swoją krzepił ducha narodowego, pokazując że nawet w tragicznej sytuacji można pomnażać dobra duchowe i materialne. August Ludwik Becu (1771-1824) – profesor medycyny, ojczym Juliusza Słowackiego. Urodził się w rodzinie protestanckiej, przybyłej z Francji. Nauki pobierał w szkole wydziałowej w mieście rodzinnym i Szkole Głównej w Wilnie. Tutaj zdobywa zaszczyty i wszystkie swoje stopnie naukowe. W 1788 r. – złoty medal, rok później – doktorat z filozofii, w 1793 r. – doktor medycyny, w 1799 r. – profesor, a od 1806 r. – profesor zwyczajny patologii i higieny na Uniwersytecie Wileńskim. Pracuje w szpitalach, pierwszy na Litwie wprowadza szczepienie przeciwko ospie. Wydaje kilka prac naukowych. Jest wspaniałym lekarzem. Michaił Wasiljewicz Repnin (1734-1801) – książę, feldmarszałek, polityk Imperium Rosyjskiego. W 1763 r. – pełnomocny minister Rosji w Rzeczypospolitej. Organizował wybranie na tron RP Stanisława Poniatowskiego. Sprowokował zawiązanie konfederacji Słuckiej i Radomskiej. Załatwił umowę o „wiecznym pokoju” między Rosją a RP. „Troszczył się” o prawa dysydentów. Po zgładzeniu powstania 1794 r. zostaje głównodowodzącym siłami wojskowymi na dołączonych terytoriach. Wojenny gubernator guberni litewskich i białoruskich. Za wierną służbę Imperium był wielokrotnie nagradzany, między innymi otrzymuje w byłej Ekonomii Pińskiej 8454 chłopów (dusz), z których większość natychmiast sprzedaje. Jakob Johann Sievers (1731-1808) – hrabia, polityk, działacz państwowy, senator Imperium Rosyjskiego, reżyser czarnego scenariusza ostatniego sejmu RP. Pochodził z Estonii, błyskotliwą karierą rozpoczął od niskich szczebli urzędniczych w ministerstwie spraw zagranicznych. Brał udział w rozpracowaniu wielu dokumentów polityki wewnętrznej państwa. Od roku 1789 ambasador Imperium w Rzeczypospolitej. Kontroluje sytuację wewnętrzną w Polsce i zachowanie się króla. Dochodzi do tego, że król pozwala mu cenzurować nawet swoją własną korespondencję. Ostatni sejm RP odbył się właśnie pod kontrolą Sieversa i zakończył się drugim rozbiorem RP. To „wielkie” dzieło tego człowieka pod dyktando carycy Katarzyny II. Józef Markiewicz – geometra, autor planów miasta i Horodnicy. Założył szkołę mierniczych Józef Poniatowski (1763-1813) – książę, bratanek ostatniego króla, marszałek Francji. Naczelny wódz Księstwa Warszawskiego, wielki Polak. Hieronim Bonaparte (1784-1860) – książę, król Westfalii, młodszy brat cesarza. Dowódca korpusu w pierwszej części kampanii moskiewskiej.
Rajmund Suchodolski (1804-1831) – poeta, brat Januarego. Mieszkał w Grodnie i Rogoźnicy, nauki pobierał w gimnazjum w Swisłoczy. Służy w Ministerstwie Finansów w Warszawie. Zaciąga się do wojska. Bierze udział w Powstaniu Listopadowym, w którym ginie. Zdążył wydać zbiór pieśni wojskowych „Lubiane pieśni”. January Suchodolski (1797-1875) – malarz batalista. Mieszkał w Rogoźnicy i Grodnie. Uczył się w Warszawie u Brodowskiego i w Rzymie u Verneta. Stworzył wiele obrazów o tematyce historyczno – batalistycznej, m.in. „Bitwa pod Raszynem”, „Bitwa pod Somosierrą”, „Przejście armii Napoleona przez Berezynę”. Brał udział w Powstaniu Listopadowym. Jego prace na Białorusi zachowały się w muzeum miasta Homla. Antoni Hlebowicz (1801-1847) – filareta, historyk, pedagog. Urodził się w Grodnie. Uczył się w Grodnie (szkoła dominikańska) i w Wilnie. Pierwszą wydaną pracą był „Krótki zarys życia Witolda”. Drukował w gazecie „Dziennik Wileński”. Tłumaczył na język polski i ruski prace historyczne i naukowe. Od roku 1823 w Petersburgu, pracuje w ministerstwie oświaty, zajmuje stanowisko sekretarza kanclerza M.Rumiancewa. Podczas Powstania Listopadowego zatrudniony w kancelarii intendenta wojsk rosyjskich, był sekretarzem w sądzie gdzie sądzono powstańców. Później zostaje członkiem komitetu do spraw organizacji szkół w Królestwie Polskim i w krótkim czasie – wizytatorem szkół Królestwa. Od roku 1841 wydaje czasopismo „Pamiętnik religijno – moralny”. Przygotowywał też podręczniki dla szkół, tłumacząc z rosyjskiego na polski. W środowisku inteligencji uważano go za postać kontrowersyjną. Teofila Józefowicz – skrzypaczka, urodziła się w roku 1826. Rodzice zmarli wcześnie, pozostała na wychowaniu starszego brata. Naukę gry na skrzypcach rozpoczęła w 5 roku życia. Po dwóch latach koncertowała publicznie. W latach 1838-1841 doskonali się muzycznie w Petersburgu. Jest coraz szerzej znana i po latach staje się sławna. Karierę muzyczną kontynuuje przez 30 lat. W Warszawie po raz pierwszy dała koncert w 1843 r. zbierając pochlebne opinie publiczności i krytyki. PowstancyAdaszkiewicz Maciej – dostał się do niewoli w potyczce pod Jeziorami. Bejda Dominik – stracony w Grodnie. Bohdanowicz Helena – zesłana. Szmidtt Adolf – aptekarz, aresztowany. Antuszewicz Józef – uczeń gimnazjum, aresztowany. Bażkowski Kazimierz – brał aktywny udział w powstaniu. Baranowski Michał – uczeń gimnazjum, aresztowany. Bartoszewicz Antoni – ochotnik, dostał się do niewoli pod Jeziorami. B ohatyrewicz Antoni - aresztowany, miał 17 lat. Ejsmont Adolf – aresztowany, odmówił zeznań. Dulewski Józef – dostał 12 lat katorgi. Kulczycki Leon – były sztabs-kapitan, naczelnik stacji kolejowej. Majewski Józef – ksiądz. Rutkowski Józef - powstańczy naczelnik miasta. Petrowski R. Michalewski M. Nahorski Stanisław – prawnik. Jagołkowski F. Serżputowski J. Żełkowski W. - powstańczy naczelnik miasta. Franciszek Jundziłł (1825-1865 ) – oficer armii carskiej, powstaniec styczniowy, mieszkał w Grodnie. Dom jego staje się centrum konspiracji w mieście. Z początkiem powstania na Litwie dostaje nominację na naczelnika wojennego powiatu słonimskiego. Bierze udział w potyczkach z wojskiem carskim. Na czele oddziału w paręset osób walczy w bitwie pod Miłowidami. Brał też udział w bojach pod Sielcami, Głębokim Kątem. Po porażce powstania wydostał się do Krakowa, potem do Francji, gdzie kończy swój żywot. Celestyn Ciechanowski – urodził się pod Mohylewem w roku 1835 w majątku Gorełoje. Ukończył wydział medyczny Uniwersytetu Moskiewskiego. Po nim prowadzi własną praktykę lekarską w Grodnie. Cieszy się autorytetem dobrego doktora. Niezależny w swoich poglądach, szczególnie jest lubiany przez młodzież. Był osobowością nadzwyczajną, miał niekwestionowane zaufanie władz powstańczych, dzięki czemu stał na czele grodzieńskiej organizacji rewolucyjnej. Został ujęty na polu walki podczas pełnienia obowiązków lekarskich. Skazany na śmierć, ułaskawiony i zesłany na 20 lat katorgi. Pracował w zakładach aleksandrowskich w rejonie Irkucka. Później praktykował w samym mieście, gdzie zmarł w 1906 r. Erazm Zabłocki herbu Łada (1831-1884) – aktywny działacz Powstania Styczniowego na Grodzieńszczyźnie. W 1861 r. razem z bratem Bolesławem rozpoczyna działalność w grodzieńskiej organizacji podziemnej. W 1863 roku został powstańczym cywilnym naczelnikiem powiatu grodzieńskiego. Od czerwca tegoż roku – komisarz powstańczy województwa grodzieńskiego. Aresztowany i skazany na 15 lat Sybiru. Michaił Nikołajewicz Murawiow („Wieszatiel”) (1796-1866) – hrabia, pogromca Powstania Styczniowego w Księstwie, organizator i wykonawca represji wobec Polaków, Litwinów i Białorusinów. Uczy się w domu, studiuje na Uniwersytecie Moskiewskim. Bierze udział w wojnie z Napoleonem, jest odznaczony. Należy do tajnych stowarzyszeń antyrządowych. Odchodzi z wojska w stopniu pułkownika. Aresztowany, rozporządzeniem monarchii jest zwolniony ze śledztwa i ponownie wcielony do wojska. Następnie robi błyskotliwą karierę wojskową, dochodzi do stopnia generała-lejtnanta, radcy tajnego. Podczas Powstania Listopadowego cywilny gubernator grodzieński. Przeniesiony w stan spoczynku w 1858 r., żeby w roku 1862 stać się kowieńskim, wileńskim, grodzieńskim i mińskim generał-gubernatorem. Podczas Powstania Styczniowego daje się poznać jako człowiek niepohamowany w swojej nienawiści do powstańców, okrutny i bezlitosny. Karę śmierci podpisywał z uśmiechem, a nie ze skruchą. Bez skrupułów nakłada kontrybucje, konfiskuje mienie, wysyła na Sybir. Za stłumienie Powstania Styczniowego w 1865 r. otrzymał tytuł hrabiowski. W historii zrywów narodowych zapisał się jako jeden z najokrutniejszych satrapów carskich. Na jego sumieniu ciążą setki ofiar najlepszych synów Polski, Litwy i Białorusi. Maurycy Krupowicz – historyk, dziennikarz, archiwista, tłumacz. Urodził się w 1823 r. w Grodnie. Szkołę ukończył w rodzinnym mieście, studia wyższe w Dorpacie. Po otrzymaniu stopnia naukowego kandydata filozofii powrócił do Grodna. Pracuje w Komisji Rewizyjnej Archiwum Dawnych Ksiąg Aktowych w Grodnie. Po zakończeniu prac Komisja przenosi się do Wilna. Krupowicz pracuje tam jako pomocnik archiwisty. Przenosi się do Warszawy i pracuje w bibliotece uniwersyteckiej. Współpracuje z różnymi wydawnictwami w stolicy. Zostaje zwolniony z posady, co stawia go w trudnej sytuacji materialnej jednak dzięki znajomości języków obcych udaje mu się zdobyć pracę w Komitecie Cenzury. Zajmuje tam nieszkodliwą dla Polaków posadę, raczej więcej pomaga niż szkodzi. Kontroluje zagraniczne wydania. Umiera samotny w Warszawie w 1891 r. na gruźlicę. Julian Bieniecki (1829-1903) – lekarz, działacz społeczny. Urodził się w okolicach Siemiatycz, gimnazjum ukończył w Białymstoku, wydział medyczny Uniwersytetu Dorpackiego w 1859 r. W okresie studiów był aktywnym członkiem organizacji patriotycznych „Polonia” i „Ogół”. Brał udział w Powstaniu Styczniowym. Od 1875 roku mieszka w Grodnie, posiada własny dom na ulicy Grochowej (obecna Socjalistyczna). Jest lekarzem prywatnym. Dzięki swojej postawie moralnej i wysokiemu profesjonalizmowi staje się nadzwyczaj popularny, szczególnie w środowiskach biedoty grodzieńskiej, którą leczy za darmo. Działa społecznie w komitecie pomocy pogorzelcom (1885), na czele którego stoi Eliza Orzeszkowa. W tym okresie zaczyna się przyjaźń między rodziną Obrembskich i sławną pisarką. Wspólna działalność na niwie dobroczynności, zbieżność poglądów na wiele rzeczy zbliża ich na całe życie. Pan Bieniecki to osoba na tyle zaufana, że jest świadkiem na ślubie pani Elizy i Stanisława Nahorskiego. Szeroko znany ze swoich patriotycznych poglądów. W 1931 r. jedna z ulic w Grodnie, dzisiaj Mołodziożnaja, nosiła imię sławnego lekarza biedoty miejskiej. Władze sowieckie i dzisiejsze z braku wiedzy historycznej, a i z niechęci do Polaków, nie przywróciły ulicy imienia jej prawowitego właściciela. Witold Wróblewski (1839-1927) – profesor Wyższej Szkoły Technicznej w Warszawie. Zygmunt Wróblewski (1845-1888) – profesor fizyki Uniwersytetu Jagiellońskiego, powstaniec styczniowy, sybirak, światowej sławy naukowiec. Edward Wróblewski (1848-1892) – profesor chemii na uniwersytecie w Petersburgu. Znany na świecie uczony w dziedzinie chemii.
Stanisław Wróblewski (1854-1928) – inżynier-technolog, dyrektor Centralnego Zarządu Przemysłu Zbrojeniowego RP. Eliza Orzeszkowa – pisarka. Urodziła się w 1841 r. pod Grodnem w majątku Milkowszczyzna. W latach 1852-1857 uczyła się u sióstr sakramentek w Warszawie. W tym okresie poznała Marię Wasilewską (Konopnicką), z którą zaprzyjaźnia się na całe życie. Wychodzi za mąż za Piotra Orzeszko i wyjeżdża na Polesie. W kilka lat po Powstaniu Styczniowym, w którym bierze udział, przenosi się do Grodna na zawsze. Z miastem nad Niemnem i ukochaną rzeką wiąże życie osobiste i pracę twórczą. Tutaj powstają jej największe dzieła, które zafascynują miliony ludzi, rozniosą w cztery strony świata piękne obrazki natury z nad Niemna i szlachetność ludu osiedlonego na brzegach rzeki. Opowiedzą o trudnym losie człowieka tych ziem, o jego pracowitości i niezłomności ducha. Śliczne legendy i podania historyczne okryją romantyczną powłoką wiele dzieł pani Elizy. Pozostała w pamięci kresowiaków jako wspaniała Polka, wielka patriotka odrodzenia narodowego na Kresach Wschodnich. Będąc jednak demokratką, kobietą wrażliwą na ludzki ból, pisała o wszystkich narodowościach ludu pogranicza. Cała twórczość pisarki to przeciwstawianie się złu, niedoli, narodowemu uciskowi, a także nakaz dla nowych pokoleń Polaków walki i dbałości o polskość na ziemiach, tak miłych jej sercu. Zmarła Wielka Dama literatury polskiej w 1910 r. pogrążając całe miasto w żałobie i smutku. Maria Teresa Sadowska – powieściopisarka. Urodziła się w Grodnie około 1835 r., zmarła ok. 1892 r. Literacki pseudonim „Zbigniew”. Otrzymała gruntowne wykształcenie, znała języki: francuski, niemiecki, włoski, rosyjski. Śpiewała i grała na fortepianie. Pracowała jako nauczycielka po majątkach. Trudno jej było, bo miała wrodzony instynkt oporu przeciwko ludzkiej krzywdzie. Charakter nieustępliwy, pełen fantazji i buntu przeciwko społecznej niesprawiedliwości. Drukować zaczęła u Adama Honorego Kirkora w „Piśmie Zbiorowym Wileńskim”. Pierwszą jej pracą była fantazja satyryczna „Podróż na około świata odbyta w trzech godzinach”. Zdobywa uznanie W.Korotyńskiego i L.Kondratowicza. W 1860 r. publikuje w „Kurierze Wileńskim” zbiór humoresek „Pamiętniki muchy”, co według znawców przedmiotu było w owym roku najlepszą publikacją. Pracuje w tym samym kierunku, mnożąc swoje humoreski i odbierając pochwały. W 1862 r. zachorowała na płuca. Przez cały rok leczy się za granicą. W 1868 r. świat ujrzał jej pierwszą powieść „Oksana”. Potem posypały się: „Niecnota”, „Rocznica”, „Sąsiedzi”. Przyjaźniła się z Cyprianem Norwidem. Mieszkała za granicą. Dokładna data jej zgonu we Francji nie jest wiadoma.
Добавлено: 22 Март 2013, 09:39:31
Mejer Lanski – znany na cały świat mafiozo amerykański. Urodził się w 1902 r. pod Grodnem w Suchowlanach. Z tego i pierwotne nazwisko Suchowlański. Rodzina przeniosła się do Grodna po urodzeniu wunderkinda przyszłych machinacji. Maksowi Suchowlańskiemu nie wiedzie się w żydowskim Grodnie. W roku 1911 rusza z rodziną za ocean. W Ameryce mały Mejer zaczyna od kradzieży na rynku, potem zostaje kurierem i kierowcą gangu. Podczas prohibicji, już jako Mejer Lanski, współpracuje z ojcem chrzestnym Luckym Luciano, co otwiera mu drogę na szczyty mafii. Staje się jej mózgiem i doradcą. Umiera we własnym łóżku śmiercią naturalną, co jest zjawiskiem nadzwyczaj rzadkim u ludzi jego profesji. Władysław Kalenkiewicz – doktor, polityk, działacz społeczny i państwowy. Urodził się w Grodnie w 1864 r. Ojciec ziemianin powiatu wołkowyskiego. Gimnazjum ukończył w mieście rodzinnym, działał w młodzieżowych organizacjach podziemnych. Ukończył Uniwersytet Dorpacki, wydział medyczny. Przez 16 lat pracuje na Syberii przy budowie Magistrali Transsyberyjskiej. Zdobywa doświadczenie tak zawodowe jak i życiowe w trudnych warunkach podczas wojny światowej w wojsku carskim. Po rozpadzie Imperium wraca do Grodna. Działa społecznie i w Chrześcijańskiej Demokracji. Prowadzi prywatną praktykę lekarską. Jest wybrany na delegata z Grodna do pierwszego Sejmu Ustawodawczego w Warszawie. Umiera w 1934 r. Pochowany w Grodnie. Leon Żebrowski – ksiądz, działacz społeczny i polityczny, wyśmienity mówca. Urodził się w powiecie święciańskim, guberni wileńskiej w 1876 r. Ukończył Seminarium Duchowne w Wilnie i Akademię Duchowną w Petersburgu. W 1904 r. profesor seminarium, wikariusz w Ostrej Bramie. Przybywa do Grodna podczas I wojny światowej, proboszcz parafii św. Franciszka Ksawerego. Od 1917 roku dziekan grodzieński. Udziela się społecznie i politycznie. „Przez wiarę ku odrodzeniu polskości na tych ziemiach” – to hasło życiowe duchownego. Redagował „Przyjaciela Ludu”, „Dwutygodnik Diecezjalny”, „Echo”, „Nowe Życie”. Prezes Polskiej Katolickiej Demokracji, poseł na Sejm RP. Edward Listowski (1861-1922) – pułkownik armii carskiej w stanie spoczynku. Pierwszy prezydent miasta Grodna za Państwa Polskiego. Ukończył szkołę realną w rodzinnym mieście. W 1878 r. junkier Armii Rosyjskiej. W 1908 r. przechodzi w stan spoczynku, stając na czele Dumy miasta Grodna, od roku 1907 do 1915. W 1919 r. podczas debat nad wielkim finansowym deficytem kasy miejskiej powiedział: „Wykaz strat nie jest straszny sam przez siebie, strasznym jest życie z dnia na dzień i niepewna przyszłość”. Lata jego kadencji 1919-1920 były najtrudniejszymi w międzywojennych dziejach polskiego Grodna. Przeżył je z honorem i wielką korzyścią dla miasta. Spoczywa na starym cmentarzu katolickim w Grodnie. Julian Husarski (1887-1930) – inżynier górniczy, ekonomista. Urodził się w Grodnie w rodzinie adwokata. Brał czynny udział w ruchu niepodległościowym. Ukończył Instytut Górniczy w Petersburgu z wyróżnieniem. Aktywnie działa w polonijnym środowisku studenckim. Pracował nad Morzem Kaspijskim, szukał złota na Syberii, budował tam mosty i drogi. W roku 1920 powrócił do Polski, gdzie w pełni wykorzystał swoje życiowe i profesjonalne doświadczenie. Brał udział w rokowaniach pokojowych w Rydze. Był członkiem delegacji w Hadze i Genui. Od roku 1928 wicedyrektor monopolu tytoniowego. Pracował nad naukowymi koncepcjami gospodarki narodowej.
Gen. Stefan Mokrzecki – dowódca Dywizji Litewsko – Białoruskiej do 20 października 1919 r., dowódca 7 i 8 DP. Gen. Roman Klimaszewski (1865-1942), o którym ze smutkiem przyznajemy, że niewiele wiemy i czekamy na pomoc naszego Czytelnika. Pochowany na starym cmentarzu katolickim w Grodnie. Gaja Gaj (znany też jako Gajk Bżyszkjan lub Gaj-Chan). Urodził się w Persji w 1887 r. Sowiecki bohater rewolucji i wojny domowej w Rosji. Wychował się w rodzinie nauczycielskiej. Od wczesnej młodości jest zaangażowany w działalność rewolucyjną. Do partii bolszewickiej wstąpił w roku 1903. Podczas wojny światowej walczy na froncie tureckim i zdobywa stopień oficerski oraz odznaczenia za męstwo. Władza bolszewicka w 1918 r. daje mu nominację na dowódcę dywizji strzelców, po jakimś czasie – I Armii na Froncie Wschodnim. Potem zostaje przeniesiony na Front Polski, gdzie staje na czele III Korpusu Jazdy. Jest bystry w podejmowaniu decyzji i ich wykonywaniu. Prawdziwy od urodzenia zagończyk. W czasie wojny z Polską dociera do Wisły w rejon Płocka. Tam – przyciśnięty polską kontrofensywą – ratuje się przekraczając granicę pruską. Ukończył Akademię Wojskową im. Frunzego, dowodził nowo odtworzonym Korpusem Jazdy na Białorusi. Wykładał w Akademii Lotniczej, profesor. W latach stalinowskich represji aresztowany, na przesłuchaniach płacze z żalu, że władza nie doceniła jego wysiłków na rzecz rewolucji. Przed plutonem egzekucyjnym wykrzykuje hasła na cześć własnego kata Stalina. Zostaje rozstrzelany pod koniec 1937 roku. Feliks Dzierżyński (1877- 1926). Urodził się w majątku Oziembłowo (później: Dzierżynowo) w Puszczy Nalibockiej. Członek partii lewicowej od roku 1895. Działalność rewolucyjną rozpoczynał na Litwie w ruchu socjaldemokratycznym. W 1907 r. zostaje wybrany na członka Centralnego Komitetu Rosyjskiej Socjaldemokratyczej Partii Pracy. We wszystkich jej walkach wewnętrznych podtrzymywał Lenina. Podczas przewrotu bolszewickiego działa na różnych szczeblach organizacyjnych i bojowych w Moskwie i Petersburgu. Pod koniec 1917 r. staje na czele WCK, organu bezpieki, jest jego organizatorem. To stanowisko będzie piastować do końca życia i wejdzie do historii jako „żelazny Feliks”, „miecz rewolucji”, „krwawy Feliks”. Do Grodna przybył w 1920 r. jako przewodniczący nowego komunistycznego Rządu dla Polski. Pokrzyżował mu plany sam polski naród, kategorycznie odrzuciwszy „szczęście” budowane na ateizmie, mordach i krwi niewinnych ludzi. W ZSRR Dzierżyński doczekał się największych zaszczytów po Leninie. Bodaj w każdym mieście ma do dziś swoją ulicę lub plac, a to i pomnik lub przynajmniej upamiętniającą tablicę. Grodno też nie uniknęło tego „zaszczytu”. Na jego cześć przemianowano także na Dzierżyńsk dawny Kojdanów. Pogrzebany u boku Wodza Rewolucji na Placu Czerwonym w Moskwie. Wacław Bogucki (1884-1937), pseudonim partyjny „Szpak”. Urodził się w m. Buraków pod Warszawą. Od młodych lat w szeregach w SDKPiL. W 1906 r. wstępuje do RSDRP. Pierwszy sąd i wyrok 1,5 roku więzienia otrzymał w Słonimiu. Łącznie był aresztowany 9 razy, ponad 4 lata spędził w więzieniu. Za cara działa nielegalnie w Białymstoku i Grodnie. Podczas przewrotu bolszewickiego i wojny polsko – sowieckiej staje na czele komitetów partyjnych regionu. Przez jakiś czas kieruje pierwszym Rewolucyjnym Komitetem sowietów w Grodnie. Po nieudanej komunizacji Polski zajmuje wysokie stanowiska w organach karnych i centralnych władzach partii i rządu na Białorusi. Działa w Kominternie, związkach zawodowych, w okresie 1924-1926 przewodniczący Komunistycznej Partii Polski. Nie uniknął jednak „karzącego miecza rewolucji”. NKWD likwiduje go jako „polskiego szpiega” podczas stalinowskich represji w 1937 r. W Grodnie jedna z ulic nosi jego imię. Adam Sławiński (Kaczorowski) – urodził się na Ukrainie w 1885 r. w rodzinie robotniczej. Wkrótce z rodzicami przenosi się do Warszawy, gdzie ojciec pracuje na kolei. Do partii wstępuje w 1907 r. Bierze udział w wydawaniu „Kultury”, uczestniczy w przewrocie bolszewickim w Petersburgu, dokąd przeniósł się w poszukiwaniu pracy. Potem naczelnik milicji w Mińsku, komisarz 57 Dywizji Strzelców. W ciągu paru miesięcy stoi na czele grodzieńskiego Wojenno – Rewolucyjnego Komitetu. Po wojnie zajmuje wysokie administracyjne stanowiska na sowieckiej Białorusi. I on życie skończył, jak już wspomnieliśmy, przed egzekucyjnym plutonem NKWD w 1937 r. Andrzej Galica (1873-1945) – generał, poseł, senator, literat. Urodził się w Białym Dunajcu na Podhalu. Studia wyższe, politechniczne ukończył w Wiedniu. Powraca do Krakowa i z ramienia PPS angażuje się w działalność polityczną i społeczną. Od roku 1914 w Legionach, kapitan uczestnik wielu walk. Dowódca batalionu, pułku, wielokrotnie odznaczony nagrodami bojowymi. Formuje pułki strzelców podhalańskich, wysyła na front, dostaje nominację na generała brygady. Formuje 1 (21) dywizję górską. Walczy na Polesiu, zostaje przerzucony do 2 Armii Rydza-Śmigłego. Po ciężkich walkach opanowuje przeprawy przez Niemen, zdobywa Grodno. Dywizja prowadzi natarcie w stronę Lidy, gdzie natyka się na zażarty opór czerwonych. Po wojnie pozostaje dowódcą dywizji, przebierając ją w mundury regionalne. W 1931 r. zostaje przeniesiony w stan spoczynku. Zasiada w Sejmie, ma smykałkę do biznesu, otwiera hodowlę koni. Pisze książki, może nie najlepsze, ale czytane. Człowiek o godnej pozazdroszczenia energii, wszędzie zdąża, na wszystko ma czas. Umiera w wyzwolonej Warszawie. Adam Koc, ps. „Witold”, „Szlachetny”, „Adam Krajewski” (1891-1969) – pułkownik, dowódca Dywizji Ochotniczej, działacz społeczny i polityczny, mąż stanu. Działacz POW i Polskich Drużyn Strzeleckich pod zaborem rosyjskim, potem w Legionach Polskich. Jeden z wyzwolicieli Grodna spod władzy bolszewików. W 1937 r. stoi na czele Obozu Zjednoczenia Narodowego, po wybuchu II wojny członek rządu emigracyjnego we Francji w 1939 r. Od 1940 r. mieszkał w USA. Zmarł w Nowym Jorku. Eustachy Sapieha (1881-1963) – ziemianin z Grodzieńszczyzny, dyplomata, minister spraw zagranicznych, poseł na Sejm. Urodził się pod Lwowem w Biłce Szlacheckiej. Ojciec Aleksander, matka Seweryna z Uruskich. Gimnazjum ukończył we Lwowie, studia wyższe z leśnictwa w Zurichu. W 1909 r. zawarł małżeństwo z Teresą Lubomirską. Osiadł na Grodzieńszczyźnie, gdzie miał swoje dobra w Jelni i Spuszy. Był jednym z najbogatszych ludzi Polski międzywojennej. Grunty, które tutaj na Grodzieńszczyźnie posiadał, miały obszar ponad 7.700 ha. Aktywnie działał w organizacjach gospodarczych i społecznych miasta i okolic. Był wiceprezesem Towarzystwa Rolniczego. Prowadził rozmowy z władzami niemieckimi o założeniu polskich organizacji społecznych, a przy ewakuacji Niemców – o przekazaniu władzy na Grodzieńszczyźnie w ręce polskie. Odjeżdża do Warszawy, gdzie angażuje się w wielką politykę. W 1939 r. aresztowany przez NKWD w swoim majątku. Jest więziony w Grodnie. Sąd w Moskwie skazał go na karę śmierci. Zamieniono ją na 10 lat łagrów. Przedostaje się do Wojska Polskiego, z którym wyjeżdża do Teheranu. Od roku 1941 po 1945 – pełnomocnik Polskiego Czerwonego Krzyża w Afryce Środkowej. Tam pozostał. Zmarł w Nairobi. Juliusz Rómmel – generał dywizji WP. Urodził się w Grodnie w 1881 r., zmarł w Warszawie w 1967 r. Ukończył szkołę korpusu kadetów w Pskowie, potem szkołę artylerii w Petersburgu. Brał udział w wojnie Imperium Rosyjskiego z Japonią. Został odznaczony. Uczestnik pierwszej wojny światowej. Porzuca szeregi armii carskiej jako pułkownik. Wstępuje do Wojska Polskiego w 1918 r. Walczy z bolszewikami w składzie jednostek artyleryjskich III Korpusu. Dowodzi 1 Dywizją Kawalerii którą sam sformował. Toczy walki z I Armią Konną Siemiona Budionnego. Zdobył rozgłos w walkach o Małopolskę, Lwów, Zamość. Później na temat tych walk wydaje książkę: „Moje walki z Budionnym”. W czasach międzywojennych zajmuje stanowiska inspektora jazdy przy Inspektoracie Armii Nr 1 w Wilnie, dowódcy I Dywizji Kawalerii w Białymstoku. W początku 1928 r. otrzymuje awans na generała dywizji. Rok później zostaje Inspektorem Armii. Na tym stanowisku pozostaje do września 1939 r. Podczas wojny polsko – niemieckiej 1939 r. dowodzi armią „Łódź”. Na jej czele walczy 6 dni. Kieruje obroną Warszawy i Modlina. Po kapitulacji stolicy dostaje się do niewoli niemieckiej. Po wojnie wraca do Polski, zajmuje się pisaniem wspomnień i kolekcjonowaniem militariów, które po jego śmierci żona przekazała Muzeum Narodowemu w Warszawie. Pogrzebany na Cmentarzu Powązkowskim. Różne opinie zostawił po sobie gen. Juliusz Rómmel, sądy o nim pozostawiamy Bogu i Historii. Natomiast my, grodnianie, wdzięczni jesteśmy Generałowi, że w kluczowych momentach losu naszej Ojczyzny nie stał na uboczu i nie przyglądał się, ale działał. Jerzy Kossowski – pułkownik-pilot. Urodził się w Grodnie w roku 1892. Gimnazjum ukończył w mieście rodzinnym. Ostrogi wojenne zdobywał w Szkole Kadetów w Moskwie, po niej ukończył Michajłowską Szkołę Artyleryjską. W stopniu kapitana zdobywa patent lotnika. Przechodzi przeszkolenie we Francji. Stamtąd z armią Hallera wraca do Polski. Podczas wojny bolszewickiej dowodzi lotnictwem 3 i 4 armii. Po wojnie dowódca dywizjonów myśliwskich. W roku 1925 staje na czele 11 pułku lotnictwa w Lidzie. W kraju i za granicą zdobywa wiele wyróżnień w zawodach lotniczych. W roku 1927, w wieku 35 lat, Minister Spraw Wojskowych przenosi go w stan spoczynku. Zostaje pilotem – oblatywaczem Państwowych Zakładów Lotniczych w Warszawie. Demonstruje polską technikę lotniczą na całym świecie. Obsypany nagrodami i odznaczeniami, odchodzi z lotnictwa w 1937 r. Dwa lata później w Krynicy popełnia samobójstwo. Był wspaniałym lotnikiem. Kilka miesięcy potem rozpoczęła się wojna. Na pewno przydałby się Ojczyźnie…
Добавлено: 22 Март 2013, 10:43:07
Służyli obywatelom miasta piórem i sercem: Maria Bakanowicz – administrator gazety „Nowe Życie”, Władysław Ber – redaktor, Dawid Berezowski – redaktor, Paweł Borowski – redaktor, Kazimierz Laszkiewicz – redaktor, Antoni Patla – dziennikarz, Piotr Redzko – redaktor, Maria i Stanisław Ziemakowie – wydawcy, redaktorzy, Stefania Jackowska – wydawca, Jadwiga i Tadeusz Korulscy – wydawcy. Józef Jodkowski – archeolog, historyk sztuki, numizmatyk. Urodził się w Grodnie w 1890 r. Gimnazjum ukończył w mieście rodzinnym. Należał do młodzieży patriotycznej, buntowniczej. Bierze udział w szkolnym strajku, wydaje podziemną gazetkę i ulotki. Wyższe wykształcenie otrzymuje w Moskwie, w Instytucie Architektury. Przez jakiś czas pracuje tam jako laborant. Później jest zatrudniony w Muzeum Rumiancewskim. Jako prawdziwy naukowiec jest nadzwyczaj pracowity. Dokonuje inwentaryzacji zabytków kultury polskiej wywiezionych podczas rozbiorów. Ogłasza wiele prac historycznych związanych z Wileńszczyzną i Grodzieńszczyzną. Podczas wojny przyczynił się do uratowania wielu pamiątek historycznych. W 1922 roku zostaje konserwatorem województwa białostockiego. W tym samym czasie pracuje nad otwarciem Muzeum Historycznego w Grodnie. Zostaje jego kierownikiem i pełni tę funkcję do roku 1936. W tym okresie ogłasza wiele prac o historii Grodna. Wydaje monografię „Grodno”. Odkopuje na zamku grodzieńskim fundamenty prastarych cerkwi, które stają się zarzewiem konfliktu między uczonymi w tej dziedzinie i samym Jodkowskim. Nie z własnej chęci wyjeżdża do Warszawy. Po wojnie zajmuje się kompletowaniem prawie od nowa Gabinetu Numizmatycznego Muzeum Narodowego w Warszawie. Umiera w 1950 r. Pochowany na Powązkach. Stanisław Kościałkowski – historyk, pedagog, doktor filozofii, profesor. Urodził się w Grodnie 24 października 1881 r. w rodzinie Powstańca Styczniowego. Gimnazjum ukończył w rodzinnym mieście nad Niemnem ze złotym medalem. Omal wszystkiego nie stracił kiedy profesor historii, znany autorytet w tej dziedzinie E.Orłowski doniósł, że w księgarni Kościałkowski rozmawiał po polsku. Potem Kościałkowski skończył studia na Uniwersytecie Jagiellońskim i obronił doktorat pt. „Rola polityczna Antoniego Tyzenhauza”. Z epoką starosty grodzieńskiego nie rozstał się przez całe życie. Następnie rozpoczął pracę w Wilnie jako nauczyciel historii. Podczas I Wojny Światowej organizuje szkolnictwo polskie na Grodzieńszczyźnie. W okresie Polski niepodległej jest profesorem na Uniwersytecie Wileńskim. Za okupacji sowieckiej angażuje się w tajne nauczanie. Latem 1941 roku zostaje aresztowany przez NKWD, trafia do łagru na Uralu. Uwolniony, dostaje się z polskim wojskiem do Iranu. Wykłada na kursach dla nauczycieli i na polsko – irańskim uniwersytecie. Po wojnie pracuje w Indiach, w Anglii, wykłada na polskim uniwersytecie w Londynie. Jest szanowanym naukowcem w dziedzinie historii Polski, płodnym autorem. Z wielu jego prac przypomnimy kilka, na przykład „Tysiąc lat historii Polski”, „Historia ziem WKL” t. I-IV, „Antoni Tyzenhauz, podskarbi nadworny litewski”. Umarł 2 września 1960 r. bezpotomnie, zostawiając po sobie moc artykułów i rękopisów z historii Litwy. Pozostał jednym z największych autorytetów w tej tematyce. Józef Klukowski – rzeźbiarz, malarz, grafik. Urodził się w Repelce koło Grodna w 1894 r. Uczył się w mieście, następnie ukończył szkołę oficerską. Służył jako oficer artylerii w wojsku rosyjskim. Do wojska polskiego zgłosił się w 1918 r. Podczas służby uczęszczał do Akademii Sztuk Pięknych w Warszawie. Po odejściu z wojska w 1928 r. wyjeżdża do Francji po ostrogi w malarstwie. Powróciwszy, zostaje członkiem stowarzyszenia artystów „Blok i Rytm”. Bierze udział w wielu wystawach. W Warszawie od roku 1931. Zauważony w Pierwszym Ogólnopolskim Salonie Rzeźby w roku 1937, a przedtem w Lublinie w 1933 r. Kilkakrotnie wystawiał za granicą. Dwukrotnie brał udział w konkursie rzeźby na olimpiadach sportowych. Na X Olimpiadzie w Los Angeles zdobywa złoty medal za rzeźbę „Sport”. Dał się poznać jako artysta wszechstronny, pracował w różnych stylach i z różnymi materiałami. Tylko samo przypomnienie jego prac warte jest całej książki, jednak większość jego dzieł czekał tragiczny los – zaginęły podczas wojny. Los ten podzielił i sam autor, który zginął w Powstaniu Warszawskim.
Karol Rómmel – wojskowy, sportowiec, olimpijczyk. Urodził się w Grodnie w 1888 roku, zmarł w Elblągu w 1967 r. Był bratem Juliusza, generała. Ukończył szkołę junkrów i szkołę oficerów piechoty w Petersburgu. Służył w gwardii carskiej. Uzdolniony w malarstwie, brał lekcje w sztuce batalistycznej podczas służby w stolicy Imperium. Od dzieciństwa zafascynowany końmi, dlatego poza służbą uczęszczał do szkoły jeździectwa. W 1912 r. reprezentował Rosję na V Igrzyskach Olimpijskich. W roku 1917 awansował na pułkownika. W Wojsku Polskim od roku 1919. Inspektor szkół oficerskich kawalerii. Olimpijczyk, szkoleniowiec kadry w latach 1920-1939 r. Sam brał udział w prawie tysiącu wyścigów i konkursów, 222 razy był ogłaszany zwycięzcą. Karolowi Rómmlowi znawcy oddawali palmę pierwszeństwa wszech czasów w polskiej hippice. Podczas II wojny został zamknięty w obozie niemieckim. W okresie Polski Ludowej pracował w klubach sportowych, był też konsultantem filmów „Krzyżacy” i „Tarpany”. |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Гсіторыя брата Зено (Зеброўскага) - каталіцкага місіянера ў Японіі, які пачынаў сваю службу ў Гродна пры М. Колбе. BROTHER ZENO ZEBROWSKI CHILDHOOD AND YOUTHZeno, born December 27, 1891 or 1892, the year is uncertain, as documents of that time, showed different versions of facts, and his birth certificate was lost during the First World War, when Poland was divided and therefore, not recognized on the “World map”. He was the fourth, of Jozef Zebrowski and Anna Kozon’s five children. They lived in the village of Surowe, in the Province of Lomza, then part of the Russian sector of partitioned Poland. This Village, then situated a few kilometers from the Eastern Prussian border, is mentioned in Historical records as early as 1620, justified by their expansion onto nearby territories, abundantly rich in deposits of amber and bog iron stones. He was and christened Wladyslaw, in a Gothic Church in Myszyniec, in the former Diocese of Plock, Poland. He was confirmed in May 1912, in the beautiful Neo-Gothic Church, in the Parish of Czarnia, Poland, which originated in 1899. He spent his childhood and youth in the family home in a religious-Patriotic atmosphere. Without the fear of monetary fines, or even the real danger of deportation to Siberia, Wladyslaw’s parents sent their children to secret classes, which were held quite often in their own home. According to family lore, Wladyslaw was a lad of many interests and at the same time, very energetic and lively, but somewhat unruly. In spite of the fact that this was a time of occupation, the Zebrowski family was pretty well off and belonged to the richer part of the Community. One could find a surprising similarity of fates between, St. Frances of Assisi and Wladyslaw Zebrowski, later know as Brother Zeno. As an example, St. Frances came from a wealthy family, Zeno’s family also considered as one of the richer ones in their region, where the locals gave the Zebrowski family the nickname of “the wealthy ones”. Just as Peter Bernardone, St. Frances’s father, who constantly thought of multiplying his wealth, so did Jozef Zebrowski, Wladyslaw’s father, who often traveled to America with the thought of enlarging his estate. Jozef forcefully insisted on relocating his whole family to the other side of the Atlantic. As Joanna Pika, St. Frances’s pious mother, did not weight any value to material goods, and concentrated her attention on eternal spiritual values, so did Anna Kozon, Wladyslaw’s mother, who strongly defended the principles of Christian life. It was Anna, who feared that one could loose one’s faith in a strange country, and thus, adamantly protested the idea of the family living on the American Continent. Furthermore, young Frances led a careless and revelry life until the time of his internal awakening. He finally understood his real sense in a poor little church of St. Damien, in Assisi. The same occurred in young Wladyslaw’s case. Young Zeno, valuing his independence, recklessly spent his parents’ money and was considered frivolous up to the moment of his internal transformation where he was inspired by the sermon given on St. Stanislaw Kostka’s Feast day at the church-fair in Rostków near Przasnysz. He also, did not always react positively to his worrisome mother’s caring remarks and good advice. Only the shock of her sudden death, and the fact that he did not know about it and could not even attend her funeral provoked young Zebrowski to see life in a different light. Wladyslaw was a handsome, energetic and happy youth. He liked to dress well and always looked for new experiences. His younger sister Helena remembered that concerning her brother, many rich girls vied for his attention. He, on the other hand, did not pay much attention to this, repeating constantly that it was not yet the time. Dormant in the young Wladyslaw was a restless sprit and an innate passion to roam. On July 1, 1919, after the end of World War I, When Poland regained it’s long awaited independence, Wladyslaw, pushed by his desire to experience something new and guided by the patriotism carried from the family home, enlisted in the 1st Infantry Regiment of ‘Legiony” in Lomza. Shortly after, his machine gun corps was dispatched to the defence of Wilno, which was threatened by the Bolsheviks. Because of his sudden illness during the campaign, he found himself in the field hospital in Komorow. As soon as he felt better, he started to take care of the wounded soldiers brought over from the front line to the hospital barracks, where he often watched over the dying. When the need arose, he transported the deceased to the cemetery. The range of His responsibilities in the army changed with time. However, his internal perplexities did not stop tormenting him. His military career lasted less than three years. He said, “I quit, because in the army the officers make all the decisions, the solders have nothing to say”. This did not agree with his life’s philosophy of absolute freedom. Wladyslaw, man of a resourceful nature, tried his luck at different professions. With the thought of making a fortune, he became a shareholder of the Maritime open peat mine near Gdansk. All his savings were lost there, as well as a considerable amount of his father’s money. Later, he seriously considered opening a business with his older brother Joseph. His efforts were never immortalized by success. The sudden death of his ever-caring mother, along with the unfulfilled youthful desires and the unsuccessful enterprises, shook the views that young Wladyslaw held up to this moment. He began to wonder seriously about the real sense and goal of human existence. Certainly, more than ever, he recalls his dead mother’s words, always encouraging her sons to desire heaven and to recite three Hail Mary’s each night, in the hope of finding a good wife. In a small Italian church, young Frances of Assisi experienced a spiritual metamorphosis. It was similar in the case of Wladyslaw. On November 13, 1924 at the church-fair in Rostków, Zeno, under the influence of the sermon delivered by the Pasionist Father on St. Stanislaw Kostka’s Feast day, became aware of the flimsiness of worldly existence and finally understood the futility in putting faith into the transitory values of this world. Yet he himself, who always seeking popularity, riches and happiness, suffered a very dangerous illness, the loss of a great sum of money and the death of his beloved and pious mother. During that sermon in Rostków, all those thoughts reached Wladyslaw with double strength, thus, converting his young heart. After leaving the church in Rostków, and seeing his emptiness and the fragility of human existence, he decided to change his behaviour. Firstly, he wanted to become a good Catholic. He even had thoughts of staying in a strict Monastery of the Pasionist Fathers in Przasnysz, where he could reinforce his faith in an atmosphere of work and prayer, and after a yearly stay amongst the monks, he would return to the layman’s life and start his own family. Such thoughts whirled in his mind for a long time. Finally, young Zebrowski decided on an unexpected step. He resolved to devote his life to the service of God. IN THE CONVENT IN POLAND:With such a resolve, one day he knocked on the gate of the Pasionist Fathers in Przasnysz. To test the sincerity of the young man’s intentions, the Abbot of the Monastery set rather harsh conditions and ordered him to wait one year for a final decision. Young Zebrowski accepted the challenge and decided to follow the recommendation from the Przasznysz monks reliably. However, after a few impatient months of the long trial period, he knocked on the Capuchin Fathers’ gate in Warsaw. Accustomed to a comfortable life and of elegant attire, he was discouraged at the site of a monk dressed in a shoddy habit, in addition to that, bald with a long beard and barefooted. Wladyslaw then went a bit farther to the Conventional Franciscan Fathers’ monastery in Warsaw, and knocked on their door. Charmed by the clean looking monk, his beautifully tailored habit, well cut hair and nicely polished shoes, he decided to join the Franciscans. A smiling brother gave him complete information about the Order and the principals of acceptance. Shortly after, Wladyslaw traveled to Grodno to begin his Novitiate there. On May 10, 1925, he presented himself in the Grodno Monastery with a valise, bursting at the seams with his personal belongings. Yet, the same evening, they stripped him of most of his possessions, and before long, cut his beautiful hair. For the aspirant to the Order, it was a bitter disappointment.
In Grodno, Wladyslaw met Fr. Maximillian Kolbe for the first time, who would later become his direct superior. Accustomed to freedom and a comfortable life, for a long time, young Zebrowski could not find his place in the harsh conditions of the convent life, where he experienced many spiritual crises. One day, he decided to leave the monastery, realizing that this lifestyle is too difficult for him. However, he remained in the Order after a sincere talk with Fr. Kolbe. Five months after his arrival to Grodno, the aspirant Zebrowski, donned a Franciscan habit and received the name of Zeno. At the same time, while learning the secrets of life of the Order, he helped in publishing a periodical, “Ryczerz Niepokalanej” (Knight of The Immaculate Conception), started by Fr. Maximillian Kolbe. Zeno then recognized his Spiritual Superior as a conscientious Priest and great admirer of the Mother of God. Brother Zeno quickly obtained the trust of the zealous, as well as demanding Fr. Maximillian. Resourceful and technically capable, Zeno became Fr. Kolbe’s right hand in organizing a new Convent and relocating the editorial offices of “Ryczerz Niepokalanej” to Teresin, near Warsaw. “Here, on the grounds donated by Prince Jan Drucki-Lubecki, Br. Zenon, in August 1927, erected a pedestal on which he placed a statue of The Mother of God, The Immaculate Conception”. This was the engraving on the corner stone on which the biggest Franciscan Convent in the world was built and received the name of “Niepokalanów”. Two months later, the responsibility of building the first barracks of Niepokalanów, was given to Br. Zeno. He started by putting up the living quarters for the monks, as well as the buildings for the newly relocated editorial offices from Grodno of the periodic “Ryczerz Niepokalanów”. Br. Zeno began his Novitiate on December 7, 1927, the day before the celebrations of The Immaculate Conception of The Holy Virgin Mary. He completed it successfully on December 15, 1928, and then he took his monastic vows for the next three years. During the building of Niepokalanów, Br. Zeno came to be known as a zealous monk and at the same time a good organizer, easily able to make contacts with people of different levels of society. JOURNEY TO THE MISSIONBr. Zeno’s apostolic zeal, his technical talents and ingeniousness, were the reasons why Fr. Maximillian assigned him to the group departing to a Mission in the Far East. On February 26, 1930 along with Fr. Maximillian Kolbe and three other Brothers, Zeno left Poland to set out on his exhausting, overseas voyage. At first, the Missionaries sought success in Shanghai. After a short and not particularly interesting stay in that City, Fr. Maximillian undertook the decision to continue the trip to Japan, recommending however, that two of the brothers remain in China. He took Br. Zeno with him and they reached the Harbor City of Nagasaki on April 24. From this moment on, Japan will become a second homeland for the enthusiastic Missionary from the Zebrowski’s clan. In a very short time, in the “Land of Cherry Blossoms”, Br. Zeno on the recommendation of Fr. Maximillian, undertook the task of finding a location for the Japanese “Niepokalanów”, and from March of 1931, supervised the construction of a monastery on acquired terrain at the base of Hikosan Mountain. Just like in Poland, Br. Zeno was responsible for many different matters. He took care of providing food to the Monastery as well distributing the Japanese version of “Niepokalanej” periodical, entitled “Seibo no Kishi”. On January 21, 1931, he took his solemn vows in the new Japanese “Niepokalanów”. From the beginning, Br. Zeno led an active missionary life fulfilling different functions, amongst others; he was the receptionist and was in charge of the library and the lending of religious books. His gift of captivating people quickly became apparent, so that in spite of the linguistic barriers, he instantly communicated with the locals. When Japan, in coalition with Italy and Germany, entered into WW II, they confined all the foreigners into internment camps. During the period of heightened restrictions towards the foreigners, Zeno established friendly relations with the local police, and as the only Monk from the Mission, could freely move about Nagasaki. He survived the explosion of an atomic bomb dropped on August 9 1945, by the Americans. CHARITABLE WORK IN JAPAN, AFTER THE WAR In the face of the horrendous tragedy and human suffering, without caring for the harmful results of radiation, Br. Zeno began a movement for saving victims in Nagasaki. Shortly after, in January 1946, he began his charitable work by founding an orphanage for boys called Mugenzai no Sono. This is the name by which the Convents of Japan’s “Niepokolanow” were known. Later, with Br. Zeno’s efficient help, on November 11, 1946, the publication of “Saibo no Kishi” (Japanese Rycerz Niepokalanej) was revived. Thanks to his wit and many contacts, Br. Zeno in these very economically difficult times of Post War Japan, was able to negotiate the acquisition of paper, moulds, fonts and other necessary materials for printing. In August 1948, when he finalized the purchase of land in Tokyo-Akabane, Br. Zeno himself, took charge of the construction of a church and monastery at this newly acquired place. At the same time in “Konagai”, near Nagasaki, he was building an orphanage. The Destructions of war, the helpless, the crippled and the homeless, the orphaned children of the streets, deeply moved the sensitive to human suffering. Br. Zeno. His charitable work took on stronger dimensions from day to day, and brought him renown. For this reason, on May 26, 1949, to the great surprise of the media and the whole nation, the Emperor Hirohito visited the orphanage built by Br. Zeno in Omura. This visit became the “water on the mill” for the Polish Franciscan. In April 1951, while he stayed in Tokyo, Br. Zeno joined in the caring of approximately 6000, poor and homeless people. He helped them obtain materials to build modest shacks, and in his free time, he oversaw the continuation of the dynamic construction and often worked on it himself. Thus was born “Ari no machi”, which means, “Ant City”. With the help of Br. Zeno, similar settlements were growing in many regions of Japan, like mushrooms after the rain. In 1953, Br. Zeno’s charitable work for the poor brought him general acclaim, and the Directors of the Japanese railway, offered him free transportation in the entire Country. Br. Zeno was reaching the poor in countless Towns and Hamlets. In relation to this, he traveled a lot, crossing Japan in every direction. Quite often the train became his home. Continuous work and lack of sufficient rest, slowly strained the health of the Polish Franciscan. In February of 1951, tired Br. Zeno fainted in the train on the way to Hiroshima. With lightening speed, this news spread throughout the whole Country. His health problems did not slowdown the activities of a Polish Missionary. He still served the needy with the same energy. In the year of 1962, an untiring apostle of goodness, received a parcel of land in the district of Hiroshima, where, with the help of soldiers and students, he built a home for children with special needs. In the following year, Br. Zeno suffered a heart condition and found himself in the Franciscan Sisters’ Hospital in Himej. Once more, newspapers and radios informed the Japanese people of this incident. This provoked a wave of Japanese visitors, who brought him flowers and presents. The unselfish and self-sacrificing charitable activities of Br. Zeno, won him the sympathies of the press and photojournalists. The biggest Japanese newspapers competed with each other in relating the news of the activities of the “Father of the poor”, as he was often called. Many times, there were photo exhibitions organized about him, to which he was then invited. In the year, 1954, at the exhibition of the prestigious Gakushuin University of Tokyo, a large section was devoted to the achievements of the Polish Missionary. Not only was Br. Zeno the guest of honor at the vernissage, but he also had the occasion to have a friendly conversation with the present Emperor Akihito, the heir to the thrown. Br. Zeno, favourite of the media, knew how to use them skillfully to popularize his actions. That is why he willingly granted interviews, in which he asked for support for his charitable work with the poorest of the poor. The Japanese reacted positively to the appeals of the Polish Missionary and gladly gave him material help for his needy. Br. Zeno not only rushed to the aid of the homeless, abandoned and war abused, but also to those who suffered; earthquakes, floods, fires as well as those who lost their work because of the closing of factories and mines. HELP FOR THE POOR ACROSS THE JAPENESE BORDERBr. Zeno’s charitable activities often reached across the borders of Japan. Never did he remain indifferent to the tragedies of people in other countries. He organized the shipments of clothes, food, medications and money. That is how he reacted when the people of Nicaragua suffered the disaster of a horrific earthquake. In Tokyo, on December 26, 1972, he presented the Ambassador of Nicaragua with 22,000 yen for the victims of that cataclysm. Very often, he helped the Vietnamese refugees, who in fear of Communist repressions, fled to “Cape hope” on Japanese land, risking their lives through stormy seas in small boats. Br. Zeno, giving supports beyond the Japanese frontiers to the needy, who were most often the victims of natural disasters and wars, by taking advantage of an intermediary from the Japanese Red Cross. He also sent the donations to the suffering through the Consulates of different Countries, who held their Seats in Japanese Cities. PROOFS OF RECOGNITIONThe poor from many countries profited from the help of Br. Zeno. Among them, were the poor from Korea, Vietnam, India, Birma, Peru, as well as from the previously mentioned Nicaragua. Often, Governments of those Countries rewarded Br. Zeno by awarding him with diplomas, expressions of thanks and even with decorations of distinction. Therefore, on June 10, 1957, the Polish Franciscan received a medal, a diploma of acknowledgement and expressions of gratitude from the Korean Government, and on November 27, 1975, he received a diploma of acknowledgement and expressions of gratitude from the Government of Nicaragua. Br. Zeno also received many Japanese awards, decorations and medals for his charitable work. Among them, The Order of Holy Treasure, awarded to him on July 15, 1969, by the Emperor. An unusual, rarely occurring event at the foot of Mount Fuji, on November 18, 1979, was the unveiling of a huge monument of the still living Br. Zeno. This monument was the joint masterpiece of the Polish architect Adolf Ryszka and the Japanese artist Togashi Hajme. On June 8, 1976, The Polish Government honored their fellow compatriot, by presenting him with the Golden Cross of the Order of Merit, at the Polish Embassy in Tokyo. On May 1, 1983, in Br. Zeno’s family Parish in Czarnia, the dedicated commemorative tablet embedded in the Church’s wall was consecrated to a great Pole and untiring Missionary of Japan, and on September 19, 1998, his monument was unveiled in the same place. Books dedicated to the Apostle of the Poor appeared in Poland, Italy and Japan. To popularize Br. Zeno’s personality in Poland, the Polish Japanese Association organized post-mortem, photo-biographic exhibitions in selected cities. The life and achievements of the Polish Missionary in Japan were perpetuated on film. The Japanese animated film made for children, “Zeno kagiri naki ai Ni” (Zeno, Unlimited Love), was produced in 1998. In 2001, a short firm depicting the life of Brother Zeno entitled, “Niespokojna Dusza”, (“The Restless Spirit”) won an award in the International Catholic Film Festival in Niepolkalanow, Poland. GOALS OF MISSIONARY LIFEBr. Zeno was a hard working person, stubbornly striving to a designated target. He was a good psychologist and knew how to cunningly take advantage of any situation, as well as every good means to realize his projects. The main goal of his Missionary life was his concern with humanity, especially those in need. As a Missionary, he treated everyone as a whole person, equally taking care of his spiritual development, as well as his material needs. He knew quite well that in the first place, man must be fed and have a roof over his head, so that he can then be convincingly told about God’s love of humanity. Br. Zeno naturally sensed that a hungry, homeless and broken down man, is incapable of listening to even the most beautiful of a Missionary’s sermons. The simplicity of his heart, a natural friendliness, inherited shrewdness, the ability of making contacts and most of all a sensitivity to human suffering, helped him to find the key to people from different surroundings. The combination of all of these characteristics, helped in the construction of the Polish Niepokalanów, but it were perhaps even more helpful in distant Japan. ALLIES OF BROTHER ZENONBr. Zeno had friends among the very poor, but also among the rich, often those occupying high Governmental positions. One such person was the distinguished Japanese politician and ex-Minister of Labour and Communication, Mr. Hakuei Ishida, who, at one of the interviews said among others, “I met Br. Zeno in 1957, when I became the Minister of Labour. This took place in the present District of Arakawa, which was previously a district of absolute poverty and populated by a multitude of unemployed and homeless. Those people, just to make a living, even sold their own blood, which drained them and made them weak. As the Minister of Labour, I organized regular medical check-ups for them, in which Br. Zeno helped me a great deal. Later, I found out that Br. Zeno right after World War Two, when poverty reigned in Japan, he sacrificed devoted himself totally to the children he always had candies for them in his pockets, but rewarded only the hard working ones. After having met Br. Zeno personally, I concluded that this man would do everything to help others. We quickly befriended each other, so that even later on, I met with him three to four times a year”. Having such an influential friend, and in addition, one who understood the problems of the destitute, the guardian of the poor often took advantage of his help. For his projects, he gained the aide of lay people, priests and nuns. Among the most dedicated co-workers, belonged Ms. Reiko Kitahara, from the “Ant City” in Tokyo and later Mr. Shizuki Edami, founder of Fuji foundation. Br. Zeno appreciated the support a relative, the Polish Ambassador Tadeusz Zebrowski, who arrived to his diplomatic post in Tokyo in 1955, where he fulfilled his obligation for the next six years. Ambassador Tadeusz Zebrowski supported the activities of his distant cousin through his authority and his financial means. The benefits were mutual, since Br. Zeno’s fame created a good atmosphere for the Polish Ambassador to work in Japan, and the Ambassador, taking advantage of his professional position, upon the request of Br. Zeno, negotiated with the authorities in Warsaw in the matter of facilitating the shipment of supplies from Poland, fulfilling the needs of the Mission in Japan. Br. Zeno, as well as his co-friars traditionally celebrated Christmas Eve at the Ambassador’s home. Tadeusz Zebrowski quite often donated sizable sums of money to the charitable activities of his relative. Br. Zeno had many influential friends who supported his beliefs. The Emperor Hirohito and his family were also part of this group of friends and the Polish Missionary often met with members of the Emperor’s family. The Emperor Hirohito even gave Br. Zeno a special official letter of recommendation in which he appealed to the Japanese population, so that whomever was asked by the Polish Franciscan for help, they could not refuse him. Br. Zeno quite often made good use of that letter. His album, containing photos of himself with the Emperor, the afore mentioned official letter and press clippings describing the charitable work of the caretaker of the needy, was opening the hearts and wallets of the directors of numerous firms, which the Franciscan Missionary with the grey beard was able to reach. Br. Zeno’s diplomatic talents were also useful during contacts with his nephew Joseph, a fighter pilot on the American Carrier and his colleagues. This ship, based in Okinawa often visited the Nagasaki Harbor. Br. Zeno, frequently a guest on this ship, where he was always greeted with great honors. Zeno usually told the sailors about his work and of the vast needs of his poor people. He also asked them for the material support for the huge legions of needy under his charge. Thanks to the intervention of Br. Zeno’s nephew Joseph Zebrowski, he received a large amount of food, blankets, first aid kits and medications, from the warehouses of the American Army. A recording was preserved of a conversation held on the carrier deck, in 1954, which Jozef Zebrowski had with his uncle, the Apostle of Mercy.
VOYAGE TO THE OLD CONTINENTIn 1971, the great Missionary of Japan, for the first and the last time, visited his Old Country to the great rejoice of his family. He was fervently begged to stay in Poland and spend the rest of his life amongst his own. His reply was that he still has much work in Japan and that he is awaited there. While overjoyed in seeing his friends and family, his thoughts and heart on the other hand were in far away Japan, his second homeland. He expresses this sentiment publicly in an interview on Polish television, on Olgierd Budrewicz’s program, “Klub Szesciu Kontinentów” (Club of Six Continents). On October 17, 1971, Br. Zeno, deeply moved, experienced great joy at the beatification of his master and founder of the Japanese Mission, Martyr of Oswiecim (Auschwitz), Father Maximillian Kolbe. During his stay in Rome, he met Pope Paul VI and Cardinal from Cracow, Karol Wojtyla, the future Pope. SICK AND HOSPITALIZEDAfter his return to Japan, Br. Zeno steadfastly continued his charitable work. Incessant work and fatigue finally drained the strength of the Champion of the poor. In 1978, Br. Zeno was admitted to a hospital in Tokyo. On January 2, 1979, Father Mieczyslaw Mirochana administered the Sacrament of the sick to a much-weakened Br. Zeno. On February 23, 1981, during the first days of the Papal pilgrimage to Japan, Br. Zeno was transported from the hospital to Tokyo’s Cathedral for a meeting with the Holy Father, John Paul II. This occurrence was described in detail in every Japanese newspaper. Throughout the last three years of his life, Br. Zeno was constantly hospitalized. Often, the Japanese people visited him expressing in this way their eternal gratitude. Among one of the visitors was the present Empress Michiko, the wife of the heir-apparent to the thrown.
THE DEATH AND FUNERALBr. Zeno ended his own earthly pilgrimage on April 24 1982, on the 52nd anniversary of his arrival to the Mission in the land of the “Cherry Blossom”. He died in the realm of sainthood. Because of his readiness to the greatest of sacrifices, the Japanese called him, “Alter Christus” or “Second Christ” or “Second St. Frances”. For the Japanese, Br. Zeno became a symbol of Christian love. He was also a precursor of volunteerism in Japan. Earlier, the word “Volunteer” did not exist in Japan. Thanks to Br. Zeno’s selfless work, which emanated from the spirit of the gospel, this new word was inscribed forever into the dictionary of the Japanese language and the Japanese mentality. His funeral took place on April 26, in Akabane, Tokyo. The Nuncio Apostolico to Japan, Archbishop Mario Pio Gaspari and Archbishop of Tokyo, Petro Seiichi Shirayanagi celebrated the solemn mass, assisted by fifty priests. Before the mass, the Nuncio Apostolico read a telegram from Rome, with condolences from The Holy Father, Pope John Paul II. There were also other telegrams, as well as over 40 funeral wreaths. Br. Zeno was buried in a double coffin, made of metal and wood, at the Fuchi Catholic cemetery in Tokyo. Immediately after his funeral, the Japanese press and television extensively informed the Nation of his achievements in Japan. On May 31, the overseas Polish radio service, broadcasted a special program about the deceased Br. Zeno Zebrowski. NON OMNIS MORIAR – HIS SPIRIT NEVER DIESAlthough Br. Zeno departed from this world, his spirit and deeds, which he initiated, will go on from generation to generation, serving the needy people in Japan and beyond her borders. Equally, his memory will live forever in his homeland, owing to the monument, erected in his honor by his Countrymen in his place of birth. The permanence of this memory will be reinforced with the museum dedicated to him in his home parish, with schools and streets carrying his name, articles in the press, symposiums, book editions and ever-increasing scientific publications devoted to his person. The memory of Br. Zeno and his Missionary work on Japanese soil, undoubtedly will last through generations in the consciousness of his enormous and world-spread family. |
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
litwin
|
Айцец Кандыд Зялёнка
 У 1825 г. ордэнскае кіраўніцтва прызначыла яго на пасаду прэфекта ў Гродзенскую гімназію – адну з найбольшых сярэдніх навучальных установаў на Беларусі (у сённяшніх межах нашай краіны). Акрамя кіраўніцтва школай, жыцця ў супольнасці, а. Кандыд актыўна ўдзельнічаў і ў культурным жыцці г. Гродна першай трэці ХІХ ст. Ён уваходзіў у склад заснавальнікаў Гродзенскай публічнай бібліятэкі. У верасні 1830 г. было вызначана, што функцыі бібліятэкара ў новай бібліятэцы будзе выконваць менавіта а. Зялёнка. Аднак свецкія ўлады падчас зацверджання яго кандыдатуры на гэтую пасаду вырашылі, што святар “довольно занят на должности префекта Гродненской гимназии числящей 300 учеников”, а таму яму “невозможно будет присутствовать в библиотеке”. Нягледзячы на гэта, дамініканец актыўна ўдзельнічаў у рабоце бібліятэкі і дапамагаў папаўняць яе кнігамі.
|
|
|
|
|
Записан
|
Не пакідайце ж мовы нашай беларускай, каб не ўмёрлі..!! © Ф.Багушэвіч
|
|
|
|
sembat
|
Вчера на ОНТ была передача Обратный отсчёт. Пётр Шумов: чёрно-белая судьба. Есть на сайте ОНТ: Про нашего Гродненского фотографа, уехавшего по воле судьбы в Париж и ставшим великим фотографом. |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
igor47
|
Марцинковский Владимир филимонович в ГРОДНО(1897-1913).oni-proshli.ru/node/40 ,есть и другие ссылки в нете.Сохранилась одна из его книг.
Добавлено: [time]Wed Jun 5 13:54:37 2013[/time]
Добавлено: [time]Wed Jun 5 14:55:29 2013[/time]
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
|
|
sembat
|
В Гродно родился всемирно известный театральный художник и дизайнер Лев Бакст , «Гродненская правда» дает старт авторскому проекту «Возвращение имен». Раз в месяц на страницах «толстушки» мы будем рассказывать интересные факты из жизни деятелей культуры, чьи имена громко звучат во всем мире, но редко произносятся на малой родине – Гродненщине. Помощь читателей в открытии новых героев приветствуется! Звоните в редакцию по телефонам: 74-41-86, 8 (029) 788-77-37 или отправляйте электронные сообщения по адресу: antonova_avangard@mail.ru. В Гродно родился всемирно известный театральный художник, портретист, дизайнер, работавший в книжной графике и высокой моде, Лев БАКСТ. Колыбель Льва Точную дату появления на свет Лейба-Хаима Израилевича Розенберга (так значится имя Льва Бакста в документах) сегодня установить сложно. Одни источники утверждают, что это произошло в феврале, другие – в марте или апреле, третьи – в мае. Но все они едины в том, что будущий художник родился в 1866 году в Гродно. – Пока в архиве не удалось найти данных о месте жительства семьи Розенберг, – с сожалением отмечает гродненский краевед Александр Гостев. И высказывает предположение, что, как и многие евреи, родители именитого земляка могли проживать в районе современных улиц Советской или Замковой. А учитывая их небедное положение, и вовсе не далеко от Старого и Нового замков. К слову, достаток супругам Розенберг обеспечил дедушка Льва по маминой линии – гродненский коммерсант Бакстер, поставщик сукна для русской армии. Сначала он отдал дочь Басю пятнадцати лет от роду за знатока талчуда Израиля Розенберга. А чуть позже усыновил зятя и содержал всю его семью. «Квартира деда производила на Льва большое впечатление: так красиво, с таким вкусом она была убрана», – вспоминала на склоне лет племянница художника Мария Клячко. Правда, описывала она питерские апартаменты Бакстера. Когда внуку было шесть месяцев, дедушка переехал в Санкт-Петербург и перевез туда семью единственной дочери. При этом жену (бабушку Льва) с собой не взял. По семейным преданиям, она не захотела ехать, так как боялась железной дороги. От человечков до портретов Тягу к рисованию Левушка (так на протяжении всей жизни художника звали родные и близкие люди) проявил рано. Отец в меру сил противился. Как талмудист – не еврейское это дело «человечков малевать». И как коммерсант – занятие живописью считалось малоприбыльным. Случалось, даже краски выбрасывал. Но все же Израиль Розенберг был человеком толерантным и, чтобы удостовериться в таланте сына, привел его к скульптору Марку Антокольскому. Мэтр посмотрел работы Льва и настоятельно посоветовал учиться. Вот только Академию художеств юный Розенберг окончить не захотел: профессора в ней игнорировали новые течения в живописи, и после четырех курсов оставил учреждение. К тому времени отец умер, и Льву пришлось иллюстрированием детских книг обеспечивать жизнь не только себе, но и младшим сестрам Розалии, Софии, брату Исаю. Параллельно начинающий художник брал уроки живописи у Альберта Бенуа и в первый раз рискнул выставить свои работы в 1889 году под псевдонимом Бакст от девичьей фамилии матери Бакстер. Через несколько лет в поисках себя Лев Бакст отбыл в Париж. Шесть лет провел между французской столицей и Петербургом, пока в один из кратких наездов не познакомился с «Невскими пиквикианцами» – кружком, организованным Александром Бенуа. В него входили Константин Сомов, Дмитрий Философов, Сергей Дягилев. Очень скоро из «пиквикианцев» выросло знаменитое художественное объединение «Мир искусства», а вместе с ним и известность Бакста. Именно он придумал марку с орлом для журнала «Мир искусства», создал десятки графических иллюстраций. На первых выставках «Мира искусства» художник явил петербургскому свету и пейзажи парижского периода, портреты друзей – художников Бенуа и Сомова, поэта Андрея Белого. Обложка к журналу "Мир искусства", нарисованная Бакстом Портрет Любови Гриценко, жены художника Портрет Андрея Белого Шагал до Бакста дошагал В новый век Бакст входил уже признанным художником. Известность принесла выгодные предложения: князь Владимир пригласил давать уроки рисования своим детям, царь Николай II сделал заказ на картину «Встреча русских моряков». Потянулись к мастеру и юные дарования. В 1908 году, когда тот преподавал в петербургской школе Елены Званцевой, учиться у кумира-земляка приехал никому не известный Марк Шагал. Спустя много лет в автобиографической повести «Моя жизнь» он описал, как волновался в ожидании встречи: «Рекомендательное письмо к Баксту мне дал г-н Сэв. Призвав все свое мужество, я взял работы и понес к Баксту на Сергиевскую улицу. – Хозяин еще спит, – сказала неприступная служанка Бакста. В доме тишина. На стенах – изображения греческих богов, алтарный покров из синагоги. Все необычно. И, как когда-то я бормотал себе под нос в приемной у Пэна: «Меня зовут Марк, у меня слабый желудок и совсем нет денег, но, говорят, у меня есть талант», – так теперь шевелю губами в передней Бакста. Он еще спит, но скоро выйдет. У меня есть время подумать, что я ему скажу». Увидев работы Шагала, Бакст в восторг не пришел. – Вы не лишены дарования, но вы испорчены, – резюмировал он. Однако не только принял Марка в школу, а даже оплачивал его обучение. Учился Шагал недолго. Бакст не комментировал его работы и, разочаровавшись в себе, Марк забросил учебу. А когда вернулся в школу, художник готовился к поездке во Францию. Шагал хотел поехать вместе с учителем, но тот отклонил просьбу, дал ученику 100 рублей и посоветовал с пользой потратить их в России. Как бы там ни было, достигнув мировой известности, Шагал отдал должное Баксту: «Судьбу мою решила школа Бакста и Добужинского. Бакст повернул мою жизнь в другую сторону. Я вечно буду помнить этого человека», – написал Шагал в автобиографии. «Пряная» сценография В 1909 году Сергей Дягилев пригласил Бакста в качестве художественного оформителя «Русских сезонов» в Париже. Уже имевший сценографический опыт (костюм для миниатюры «Умирающий лебедь» блистательной Анны Павловой нарисовал Бакст), художник с головой уходит в работу. Первое, что было доверено ему, – оформление балета в постановке Михаила Фокина «Клеопатра». Современники вспоминали, что Бакст никогда не терзался муками творчества, и как только закончилось обсуждение, стал набрасывать план сцены: «На берегах будет стоять огромный храм. Колонны, знойный день, аромат Востока и огромное количество прекрасных женщин с изумительными телами». Готовя декорации к балету, художник тщательно изучил египетские барельефы. Не меньше внимания он уделил костюмам. Так, при первом появлении на сцене Клеопатра была облачена в покрывала, расписанные египетскими мотивами. Но они быстро спадали с героини, являя зрителям полуобнаженное худое тело Иды Рубинштейн (любимицы Бакста) в голубом парике. Эскиз костюма Жар-птицы Эскиз костюма к балету "Синий Бог". Вацлав Нижинский в балете "Синий Бог" «Клеопатра» имела огромный успех. Очередных «Русских сезонов» французы ждали и не разочаровались. Летом 1910 года Дягилев, Фокин и Бакст представили «Шахерезаду». Искусствовед Тугендхольд телеграфировал в Санкт-Петербург: «Париж очаровало пряное, сладострастное, яркое, как ткани Востока и самоцветные камни, раздушенное ароматами Востока творчество Бакста». Эскизы к постановке были выставлены в музее декоративных искусств в Лувре и в первый же день распроданы. О Баксте заговорили как о выдающемся колористе, коллеги-художники стали подражать ему. Более того, после «Шахерезады» искусство Бакста вышло за пределы театра. Модной стала мебель в восточном стиле, ковры, цветные подушки. Эскиз декораций к балету "Шахерезада" Мода с большой буквы Париж был подлинно пьян Бакстом. Великосветские красавицы, одурманенные Востоком, хотели одеваться по-новому и напрямую обращались к Баксту с просьбой о создании гардероба. Мечтали видеть его в числе модельеров и парижские модные дома. Художник не сразу решился связать жизнь с миром «от кутюр». Однако сомнения этического характера скоро отступили на второй план. «Слышала ли ты про Poiret-портного?» – спрашивал в письме Бакст у жены Любови Гриценко, дочери основателя Третьяковской галереи Павла Третьякова. – «На днях он мне предложил 12 тысяч франков за 12 рисунков модных туалетов». Современница Бакста в платье по его эскизу Модели шляпок от именитого земляка Художник всерьез занялся созданием моделей одежды, головных уборов и обуви. Заказы сыпались на Бакста как от француженок, так и от русских знатных особ. Великая княгиня Елена Владимировна (внучка Александра II), красавицы сестры Елена Олив и княгиня Наталья Горчакова выписывали туалеты по рисункам Бакста из престижных парижских домов моды «Пуаре» и «Уорт». В 1914 в Петербурге состоялось несколько балов, оформление которых доверили Баксту. Пожалуй, самым знаменитым стал бал цветных париков у графини Шуваловой, для которого из Ниццы был доставлен вагон цветов. Художник поставил условие светским львицам: их парики должны быть выдержаны в одном тоне с цветом платья. Самые смелые представительницы женского пола, без оглядки следовавшие тренду «а ля Бакст», нередко вызывали улыбку на устах окружающих. Впрочем, слыл большим «чудаком» и сам Лев Бакст. Ходил в желтых ботинках, галстуки в его гардеробе исчислялись сотнями. Слово «Мода» писал только с большой буквы и любил повторять, что покупка новой одежды сродни началу новой жизни. «Спящая красавица» и Ротшильды Покорив Францию, Лев Бакст обратил взор в сторону Англии. С 1912 года его выставки проходили в Лондоне в Обществе изящных искусств. Именно там летом 1913 года художник познакомился с представителем известной династии французских банкиров еврейского происхождения Джеймсом де Ротшильдом. Джеймс, возглавлявший парижский филиал банкирского дома, недавно женился, приобрел особняк в Лондоне и искал мастера, который бы расписал гостиную. Сюжетом для росписи Бакст выбрал сказку Шарля Перро «Спящая красавица». До этого Баксту дважды доводилось оформлять одноименный балет Петра Чайковского, но панно в доме Ротшильдов не перекликалось с декорациями и костюмами спектаклей. Художник подарил героям Перро лица семьи Ротшильдов. В роли Прекрасного принца выступил заказчик, его юная супруга Дороти отказалась позировать в образе принцессы Авроры и стала одной из фрейлин. Свое место в работе также заняли портреты отца, матери, брата, сестры Джеймса, его кузенов и кузин, родителей Дороти и даже ее собачки. Первая мировая война прервала работу. «Спящая красавица» была окончена лишь в 1922 году. К этому времени Бакст успел снискать известность в Америке и Канаде. Читал там лекции о моде и костюме, тенденциях в развитии стиля одежды. Открытие материи В последний раз модное сообщество Лев Бакст всколыхнул в январе… 2013 года. В московской галерее «Наши художники» с успехом прошла выставка «Лев Бакст: открытие материи». Как оказалось, художник рисовал эскизы для тканей по заказу американского промышленника Артура Селлинга. Но делал это незадолго до смерти в 1924 году. После нее образцы остались у адвоката художника, хранились в фондах института-колледжа изящных и прикладных искусств Мэриленда, чтобы по истечении почти девяти десятков лет дать толчок новой волне «бакстомании». На московской выставке «Лев Бакст: открытие материи» Хотя, справедливости ради, стоит сказать, что разговоры вокруг имени Льва Бакста то затухали, то разгорались с новой силой, но не замолкали никогда. Так, в 2008 году Константиновский фонд за 16 миллионов долларов купил собрание князя Лобанова-Ростовского, среди которого были и «лучшие в мире Баксты». Кстати, совсем недешево стоит и «единичный» Бакст. Если в начале девяностых его небольшие театральные эскизы – акварель и гуашь на бумаге – «уходили» максимум за 60 тысяч долларов, то в конце 2010-х продавались уже в 5–10 раз дороже. Так, эскиз костюма «Голубое Эхо» был выставлен на антикварном рынке за 700 тысяч долларов. Но даже не эта цифра потрясает. В 2006 году российское издательство выпустило суперэксклюзивное издание «Лев Бакст. Художественное наследие». Переплет альбома был обтянут натуральной кожей, инкрустирован серебряными каплями и стоил 428 (!) тысяч российских рублей. Суперэксклюзивное издание «Лев Бакст. Художественное наследие» Готовя публикацию, я ни в одном источнике не встретила воспоминаний Бакста о Гродно. Впрочем, город платит ему тем же. Из многочисленных работ мастера только одна – картина «Супруги» – экспонировалась на малой родине. Это было в 1989 году… Анна АНТОНОВА |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
Jendrus
|
ШАПИ́РО Константин Абба (Ашер бен Элияху; 1839, Гродно, – 1900, Петербург), еврейский поэт, фотопортретист. Писал на иврите. Потомок видных раввинов, сын торговца. Шапиро рано увлекся литературой Хаскалы и познакомился с маскилим. Желая вернуть сына в русло ортодоксальной традиции, отец женил его в возрасте 15 лет, однако Шапиро демонстративно шел против воли отца и после очередного конфликта уехал в Белосток, где несколько месяцев жил, давая уроки иврита. Вернувшись в Гродно, учился ремеслу фотографа. Из-за травли, которой его подвергали родственники, перебрался в Вену. В Вене Шапиро оформил развод с женой. Спустя несколько месяцев прибыл в Петербург, не имея права на жительство в столице. Несколько лет жил случайными заработками, чистил снег, убирал улицы, бродяжничал. Шапиро заболел тифом, и русская девушка-швея заботилась о нем; Шапиро женился на ней, для чего крестился. В середине 1880-х гг. Шапиро устроился на работу в фотоателье в Петербурге, вскоре открыл собственную студию. Впоследствии Шапиро получил должность фотографа Академии художеств; у него делали фотопортреты члены царской семьи, высокопоставленные особы, видные литераторы (в том числе Л. Толстой), богатые евреи. Шапиро разбогател и приобрел известность (см. Фотоискусство). Неприятие «косности» еврейства сочеталось у Шапиро с глубоким чувством вины за переход в христианство (в быту Шапиро строго придерживался еврейского образа жизни). После погромов 1881–82 гг. Шапиро начал сочувствовать палестинофильству (см. Ховевей Цион) и мечтал уехать в Эрец-Исраэль. В Петербурге Шапиро тесно общался с деятелями еврейской культуры, в том числе с И. Л. Гордоном, публицистом А. Ш. Фридбергом (1838–1902) и другими. Шапиро много жертвовал на организации Ховевей Цион, на бедных еврейских студентов, издания на иврите, в том числе газету «Ха-Иом» И. Л. Кантора. По завещанию Шапиро несколько десятков тысяч рублей отошли Одесскому комитету, а его личная библиотека — И. Хазановичу для последующей пересылки в Иерусалим (ныне хранится в Еврейской национальной и университетской библиотеке). Первое опубликованное стихотворение Шапиро «Эл мешоререй бат-‘амми» («К поэтам моего народа», 1879) призывает поэтов разбудить спящий народ «железным стихом» и отражает типичные для его творчества раннего периода надежды на просвещение евреев как на единственную возможность избавиться от изоляции и преследований. В стихотворении «Ха-мешорер ха-‘иври» («Ивритский поэт», 1898) Шапиро сетует на равнодушие народа к слову еврейского поэта и воспевает чуткое к поэзии сердце женщины, которая, однако, не может понять иврита. Гимн еврейской женщине характерен для ряда стихов Шапиро, в том числе «Коах лев ишша иврия» («Сила души еврейской женщины», 1899). Духом национального романтизма проникнуты поэмы «Хезионот бат-‘амми. I» («Видения моего народа», 1884) и «Хезионот бат-‘амми. II» (1896), где впервые в поэзии на иврите сюжеты Аггады сочетаются с лирическими воспоминаниями автора о детстве в черте оседлости (прием, развитый впоследствии С. Фругом в произведениях на русском языке). Шапиро мечтает о возвращении в Эрец-Исраэль. В стихотворении «Биркат нерот» («Благословение субботних свечей», СПб., 1886) поэт воспевает еврейский обряд, а в «Ве-никдаш ба-эш» («Посвящение огнем», 1887) — историческое прошлое евреев. Поэтический цикл «Ширей Иешурун» («Стихи во Израиле», 1887) посвящен бедствиям гонимого народа, сатирическая псевдобиблейская поэма «Сдом» («Содом», 1899) — делу Дрейфуса. Шапиро, которого болезненно волновали вопросы национальной принадлежности, опубликовал эссе «Тургенев ве-сиппуро “Ха-иехуди”» («Тургенев и его рассказ “Жид”», 1883), защищая русского писателя от обвинений в предвзятом отношении к евреям. Он также принял участие в развернувшейся после погромов дискуссии о том, куда предпочтительнее уезжать еврею из России — в Эрец-Исраэль или в Америку. Серия статей Мордехая бен Хиллела Хакохена в № 39–65 «Ха-Мелиц» за 1885 г., где, в числе прочего, автор упрекал И. Л. Гордона в отсутствии национальных устремлений, побудила Шапиро вступиться за поэта. В памфлете «Лифней ха-паргод» («Перед завесой», «Ха-Мелиц», № 67, 1885; отдельной брошюрой — СПб., 1886) Шапиро обвинил Хакохена в непонимании как поэзии, так и сути еврейского национализма. Памфлет был написан крайне резко и настроил общественное мнение против Шапиро. Следующая статья того же автора спровоцировала второй язвительный памфлет Шапиро «Шевет ле-гав ксилим» («Палка для глупых», СПб., 1885), который «Ха-Мелиц» отказалась печатать. Изданный на средства Шапиро памфлет по его настоянию был разослан подписчикам журнала, и многие из них не возобновили подписку на 1886 г. Шапиро обвинил Ховевей Цион в нечестном распоряжении деньгами. После острой дискуссии в прессе за Шапиро закрепилась репутация неразборчивого в средствах пасквилянта. Большая часть стихов Шапиро была собрана после смерти поэта Я. Фихманом в книге «Ширим нивхарим» («Избранные стихи», Варшава, 1911)
Добавлено: 21 Июнь 2013, 15:48:46
« Лейб-фотограф русской литературы». о нем жеКонстантин Александрович Шапиро родился в 1840 году в городе Гродно в бедной еврейской семье. Детство и юность прошли в тяжелых материальных условиях. С детства мальчик тянулся к образованию, любил сам сочинять стихи и рисовать. Достигнув юношеского возраста, покинул дом и отправился странствовать по свету пешком. В 1868 году судьба привела его в Вену, которая в то время была «родиной» многих новшеств в фотографии. Здесь в Вене Константин Шапиро овладел самыми передовыми навыками фотографического дела. В конце 1868 — начале 1869 года Шапиро появился в Петербурге с надеждой открыть собственное фотографическое заведение. Законы и порядки в России того времени были таковы, что юноше еврейской национальности было невозможно открыть собственное дело: ему пришлось принять православие, после чего ему разрешили открыть фотоателье на Невском проспекте. Венские уроки не пропали даром: «Светопись и Живопись К. Шапиро» была отмечена почетным дипломом на Всероссийской Мануфактурной выставке 1870 года в Петербурге за фотографические портреты. Это была первая выставка фотографа. К 1879 году у Константина Шапиро снялась почти вся интеллигенция Петербурга и Москвы, и ему пришла идея (по подобию А. Э. Мюнстера, который издал литографированную галерею деятелей России в 1860 –х годах) выпустить фотографическую галерею. Газета «Московские ведомости» 13 января и 2-го февраля 1880 года писала: «Портретная галерея Русских литераторов, ученых и артистов, изданная фотографом Шапиро (Спб., Невский проспект№30)». Первый выпуск заключает в себе снятые с натуры, in folio, портреты И.А.Гончарова, Ф.М.Достоевского. Н.А.Некрасова, М.Е.Салтыкова (Щедрин) и И.С.Тургенева. Каждый портрет окружен художественно исполненной рамкой, оригиналом для которой послужил бордюр с хранящейся в Императорской Публичной библиотеке челобитной царю Алексею Михайловичу. К каждому портрету приложен лист с краткой биографией на русском и французском языках. Продается в фотографии Шапиро и в Москве у Мамонтова, Готье, Пушкарева (книжный магазин «Свет и Тени»), Глазунова, Аванцо и др. известных книгопродавцев… «Фотографии эти были гораздо больше так называемого кабинетного формата». На протяжении многих лет фотоателье Шапиро находилось на Невском проспекте дом №30. В конце 1881 — в начале 1882 года ателье переместилось в дом №32 по Невскому Проспекту (в дом Римско — Католической церкви). И в это же время на обороте бланка вместе с новым адресом появляется запись “Фотограф Императорской Академии Художеств”. На Всероссийской Художественно — Промышленной выставке 1882 года в Москве К. А. Шапиро выступил с развернутой экспозицией “Портретной галереи”. Вот что о нем писал обозреватель Лев Владимиров 1 июля 1882 года в газете “Московские ведомости”: “ Петербургский фотограф К. А. Шапиро, предпринявший издание “Портретной галереи” русских литераторов, ученых и артистов, в настоящее время поместил на Выставке во второй группе образцы портретов, входящих в состав указанной “П. г.”. Мысль г. Шапиро, несомненно, прекрасная, и нельзя не пожелать дальнейшего успеха его предприятию. Каждый выпуск галереи содержит пять портретов … Г. Шапиро приступает в настоящее время к другому более дешевому Народному изданию портретов литераторов и ученых, под названием “Русского Пантеона”, в котором будут помещаться фотографические портреты как современных, так и умерших уже известных деятелей наших на поприще литературы и искусства. Для Пантеона уже заготовлено 138 портретов” За свои работы на Художественно- Промышленной выставке 1882 года в Москве Шапиро получил бронзовую медаль. За издание дешевого Народного Пантеона Шапиро был удостоен большой серебряной медали ( высочайшей почетной награды за полезный труд) от Императора Александра 111 в 1883 году. В 1884 году на обороте бланков фотографа появилось сообщение, что он был участником выставки в Мадриде. Современники оценили творчество фотографа — художника. Уже в 1884 году в альбоме “Наши знакомые. Фельетонный словарь современников.1000 характеристик” Вл. Михневича одна из страниц (248) была посвящена фотографу: “Шапиро, известный петербургский фотограф, сколько искусный, столько и предприимчивый, — совершил нечто более сверхъестественное, чем библейский Ной. Ной собрал с помощью Божьей в своем ковчеге всех чистых и нечистых тварей. то удивительно, но г. Шапиро, собрав воедино в своей портретной “галерее” всех российских писателей, столь разрозненных всяческою враждою, дал пример несравненно удивительнейший. Вообще, г. Шапиро по праву может титуловаться лейб–фотографом русской литературы и русского искусства.Увековечивает он не только самих деятелей этих профессий, но и их творения, как это показал его замечательный опыт изображения гоголевского Поприщина в исполнении Андреева — Бурлака”. Предприимчивый фотограф украшал свою витрину портретами известных и популярных людей. В его ателье неоднократно снимался А. П. Чехов со своими друзьями — писателями и актерами. Брат писателя Александр Павлович Чехов, живший в Петербурге, увидев выставленный в витрине фотографа портрет Антона Павловича, раздраженно писал ему: “Шапиро выставил твой портрет. Публика любуется и находит гениальные черты и в глазах, и в носу, и в складках губ и проч. Прислушался раз к восторгам барынь, взвизгивавших у витрины, возмутился, плюнул и ушел…Всякая медаль имеет оборотную сторону: не всегда приятно быть и популярным человеком” (26 апреля 1889 года). В 1896 году — на углу Большой Морской и Невского проспекта №13/12.Однажды в фотографии Шапиро был пожар, где погибло много работ и огромное количество негативов. Это страшное событие нашло отражение в письмах современников. Так известный юрист Анатолий Федорович Кони сообщал А.П.Чехову 24 ноября 1900 года из Петербурга: “Как нарочно — у меня осталась лишь одна карточка (А.П.Коломнина, зятя А.С.Суворина — Т.Ш.), негатив которой погиб при пожаре фотографии Шапиро”. Умер Константин Александрович Шапиро в Петербурге в 1900 году. О поэтическом наследии К.А.Шапиро подробно написано в еврейской энциклопедии. Фотографическое наследие художника очень богатое и исторически ценное.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Ali G
|
Нужна помощь. Живу на ул. Феликса Ружанского - соратника Калиновского и Врублевского в Гродно. Но в документах везде пишется Рожанский-как по-польски. По-польски мало ли как пишется,читается то Ружанский от слова " ружа", а не от "рожа"  Так давайте посмотрим как по-польски пишутся Ружаны и переименуем их в Рожаны  подскажите как решить вопрос. |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
Просто инфа. Просмотрел Памятные книжки Гродненской Губернии. Фамилия Рожанский встречается, а Ружанский - нет.
Да и поисковик выдают инфу только на Рожанский.
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
Ali G
|
Podobne zadanie, co wydawcy „Hutarki”, stawiał sobie zespół redakcyjny kolejnego białoruskiego pisma pt. „Mużyckaja Prauda”: K. Kalinowski, W. Wróblewski, Feliks Różański i Stanisław Songin Если Рожанский,тогда и Вроблевский |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
Эли́за Оже́шко (Элиза Ожешкова, Элиза Оржешко, польск. Eliza Orzeszkowa, белор. Эліза Ажэшка (устар. Эліза Арэшчыха)
Как правильно?
Не грузись, как есть, так есть. У Россиян до сих пор есть Белоруссия, хотя такой страны нет уже более 20 лет.
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
Ali G
|
Если через 100 лет после смерти улицу называют именем человека,то это значит что хотят проявить к нему уважение.Уважение-это хотя бы не коверкать фамилию на неблагозвучную (потому что недалекий расиянин-писарь транскрипцию сделал ) |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
Так у нас в Гродно, к сожалению, это не единичный случай. Но лично я не считаю это такой уж большой проблемой.
Украинцы как-то подняли проблему, что надо говорить не "Поедем на Украину отдыхать", а "Поедем в Украину отдыхать". И что. Да на ТВ и СМИ начали употреблять второй вариант, а простые люди как говорили, так и говорят так, как им привычней и удобней. И им плевать на правильность.
Так что вопрос закрыт. На форуме ты всё равно ничего не решишь. Садись за комп, пиши письма в соответствующие инстанции, газеты и т.п. Только тогда будешь видеть результаты.
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
Ali G
|
Так что вопрос закрыт. На форуме ты всё равно ничего не решишь. Садись за комп, пиши письма в соответствующие инстанции, газеты и т.п. Только тогда будешь видеть результаты. Если знаешь инстанции-напиши. Не знаешь-так и ответь. |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Акуліцкі Леапольд // Okulicki Leopold (12.11.1898, Братуціцы – 24.12.1946, Масква)
Вайсковы. Брыгадны генерал. Сын Блажея ды Анны з Корціл. Наведваў гімназію ў Бохні. З 1913 г. у стралецкім саюзе. Служыў у польскіх легіенах (1915), сябра польскай вайсковай арганізацыі ў Кракаве (1918). Удзельнік польска-украінскай, польска-савецкай войнаў. Скончыў вышэйшую вайсковую школу (1925). Служыў пры ДОК ІІІ у Гродна: кіраўнік сектара мабілізацыі, выконваючы абавязкі кіраўніка глаўнага аддзела штаба, кіраўнік акружнога ўпраўлення фізічнага выхавання ды вайсковай падрыхтоўкі (1.11.1925-4.1930). Віца-старшыня праўлення грэбного клуба «Гродна» (1928). Пасля – у 75-м палку, цэнтры абучэння пяхоты, глаўным штабе. Адзін з арганізатараў і кіраўнікоў польскага падполля ў гады Другой Сусветнай вайны. Апошні галоўны камендант АК. Арыштаваны ворганамі НКУС і вывезены ў Маскву (1945). Загінуў на Лубянцы
На фота ен у службовым Шеўрале. Да яго дададзен допіс:
Mojemu chłopcu, solidnemu pracownikowi i mistrzowi od kierownicy znanego w Grodnie ''Chevroleta''.
Grodno, dn.11. VII. 30
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Городской голова Гродно Иван Михальский (1903)
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
image
|
|
|
|
|
« Последнее редактирование: 02 Январь 2014, 16:29:44 от image »
|
Записан
|
|
|
|
|
29td
|
П.Столыпин, 1902 г. а нет подписей кто с ним сфотографирован? |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
|
|
|
|
image
|
Сегодня был сюжет по швейцарскому ТВ - они усиленно взялись за оцифровку документов Красного креста, касающихся первой мировой войны, в особенности документов по пленным.Резульитаты будут выложены в интернете. Так что в ближайшем времени информации прибавится. Потом возьмутся за документы 2МВ.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
29td
|
Константин Семёнович Кемарский (13 февраля 1847 —1922) — Акушер-генеколог, общественный деятель, доктор медицины, статский советник, директор Гродненской повивальной школы и Гродненской акушерско-фельдшерской школы, организатор здравоохранения, и среднего медицинского образования в Гродненской губернии.
Происходил из дворянской семьи. Родился 13 февраля 1847 года. В августе 1859 года поступил в первый класс Харьковской Первой гимназии, окончив в ней курс в 1869 году. Высшее образование получил на медицинском факультете Харьковского университета.
Окончив курс в 1873 году, в феврале следующего года он был назначен ординатором университетской акушерской клиники. В 1877 году переведен в Гродно на должность директора Повивального института.
Эту должность он занимал по 1910 год. С 1910 года по 1919 год директор Гродненской акушерско-фельдшерской школы. с 1915 по 1919 годы жил и работал в г. Калуге, а затем вернулся на родину, являлся активным членом Общества врачей Гродненской губернии и Гродненского православного Софийского братства. Скончался в 1922 году. Похоронен в г. Гродно. В честь врача-подвижника в Гродненском государственном медицинском училище учреждены две стипендии.
Награды
Орден Святого Станислава 3-й ст.
Орден Святого Станислава 2-й ст.
Орден Святой Анны 3-й ст.
Орден Святой Анны 2-й ст.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Пламш Адольф Освальд // Plamsch Adolf Oswald (15.12.1866, Венден – 7.2.1939, Гродна)
Лютаранскі пастар у Гродна (proboszcz zboru ewangeliskiego w Grodnie). Паходзіў з былых польскіх Інфлянт. Скончыў гімназію інфлянскага рыцарства ў Біркенрух (Birkenruh), факультэт тэалогіі дерптскага ўніверістэта. З’яўляўся хілстрам (hilstrem) карпарацыі “Лівонія” (Liwonia). Праз нейкі час быў пастарам у Маріцубургу (Maricuburg) в Інфлянтах. У Гродна з 1905 г. У першыя ж гады сваёй працы перабудаваў кірху, надаўшы её неагатычны выгляд. Працаваў настаўнікам рэлігіі ды нямецкай мовы ў мясцовых школах. З’яўляўся вядомым у Еўропе філатэлістам, сярод іншага, атрымаў на выставе ў Варшаве вялікі залаты медаль (1938) (Згодна некаторых звестак, праўда, у свій час падрабіў серыю рэдкіх паштовых марак). Акрамя гэтага, пісаў музыку, займаўся паэзіяй, садаводствам ды, нават, разбіў каля храма разарый. Быў аматарам аховы птушак - каля свайго дома побач з кірхай наўмысна пабудаваў для птушак рэмізу, дзе іх карміў; размясціў там штучныя гнезда ды, нават, на свій лад заклікаў іх да сабе. У некралоге на яго памяць пісалі: “Пакінуў шэрэгі жыхароў Гродна чалавек незвычайны. Не абавязкова, ды нават не патрэбна, каб усе тыя рысы былі аднолькавые, ці аднолькава сфармаваны. Дастаткова, каб яе адрознівала шляхецтва. Гэткую рысц св.п. Адольф Пламш заўседы меў у сваім характары” “Opuścił szeregi mieszkańców Grodna człowiek nieprzeciętny. Nie jest konieczne, ani pozadane aby wszystkie rysy tego oblicza były jednakie, czy jednakowo formowane. Wystarczy, aby cechowala je szłachetność. Tę cnotę s.p.Adolf Plamszh posiadał zawsze w swym charakterze”.Разам з тым, у Гродна хадзілі чуткі пра ягоную сувязь з Абверам. Жыў па вул. Кірхова, 7
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Баер Вацлаў // Baehr Wacław
(6.10.1873 Макаўляны, каля Сакулкі – 17.9.1939, Радасць, каля Варшавы) – Прафесар. Кіраўнік кафедры цыталогіі варшаўскага ўніверсітэта (1922 – 1937). Выдатны навуковец. Сябра амерыканскага генетычнага таварыства, таварыства біелагаў у Парыжы (1927), дзейным сябрам варшаўскага таварыства навук. Сярод іншага, ягоная кандыдатура, нават, была высуната на Нобелеўскую прэмію. У канцы 1930-х жыў у Гродна, адкуль з пачаткам Другой Сусветнай выехаў у Варшаву, дзе і памер
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Альшына-Вільчынскі Юзэф Канстантын // Olszyna-Wilczyński Józef Konstanty (27.11.1890, Кракаў – 22.9.1939, Калеты)
Польскі вайсковы. Генерал брыгады (з 1927). Камандуючы ІІІ Округам Корпуса ў Гродна (1938 – 1939). Вучыўся ў Кракаве ды Львове, служыў у аўстрыйскай арміі. Пад час Першай сусветнай у польскіх легіянах. Удзельнік польска-украінскай ды польска-савецкай войнаў (сярод іншага, быў камендантам занятага палякамі Кіева), трэцяга паўстання на Сленску. Служыў у міністэрстве вайсковых спраў ды ў корпусе аховы мяжы (КОП), камандуючы 10-й пяхотнай дывізіі ў Лодзі, дырэктар дзяржаўнага упраўлення фізычнага выхавання і вайсковай падтрыхтоўкі (Państwowego Urzędu Wychowania Fizycznego i Przysposobienia Wojskowego). Займаўся актыўнай грамадска-палітычнай працай. Сябра гродзенскага аддзела польскага гістарычнага таварыства (oddział polskiego towarzystwa historycznego w Grodnie) (1935). Выступіў з ініцыятываю разборкі царквы Аляксандра Неўскага ў Гродна (1938). У верасні 1939 г. патрапіў у палон і быў забіты савецкімі жаўнерамі
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
lady pank
|
Альшына-Вільчынскі Юзэф Канстантын // Olszyna-Wilczyński Józef Konstanty (27.11.1890, Кракаў – 22.9.1939, Калеты)
Почему Калеты? Генерал был расстрелян в двух км от г.п. Сопоцкин. Между деревнями Новики, Новоселки. До Калет, куда он направлялся, оставалось еще 10 км. На месте расстрела стоит памятный крест. Похоронен генерал на кладбище в г.п. Сопоцкин.  |
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
29td
|
знаменитый генерал Мачек, "отец" польских бронетанковых сил.
Станислав Владислав Мачек (пол. Stanisław Władysław Maczek; 31 марта 1892, Щирец, близ Львова — 11 декабря 1994, Эдинбург, Шотландия) — генерал брони (1990) Войска Польского. Почётный гражданин Нидерландов. Участник ПМВ в армии австро-венгров. Участвовал в советско-польской войне. Создавал небольшие части "быстрого реагирования". Служил командиром батальона в 26-м пехотном полку во Львове. С 3 мая 1922 — майор (со старшинством с 1919). В 1923—1924 учился Высшей военной школе в Варшаве, после окончания которой и получения квалификации офицера Генерального штаба, был назначен во II отдел (разведка и контрразведка) Генерального штаба. В 1924-1927 руководил 5-м отделением (экспозитурой) этого отдела во Львове. С 1924 — подполковник. В 1927-1929 — заместитель командира 76-го пехотного полка. В 1929-1935 — в Гродно, командир 81-го полка гродненских стрелков. С 1931 — полковник. В 1935-1938 — командир дивизионной пехоты 7-й пехотной дивизии в Ченстохове. Участник ВМВ. Командир 10-й моторизованной кавалерийской бригады (первого польского моторизованного подразделения). В октябре 1939 прибыл во Францию. 15 ноября за свои заслуги в сентябрьской кампании был произведён в генералы бригады. Ему было поручено сформировать танковую дивизию, но из-за трудностей, создаваемых французскими властями, он смог к маю 1940 лишь восстановить бригаду. В феврале 1942 в Англии создал — в 1-ю танковую дивизию (16 тысяч человек, 350 танков, 450 автомашин). фото гродненское, Рубинштейна
|
|
|
|
|
|
Mikola gorodenski
|
1889
Павел Иванович Кушнер (Кнышев)[/color] советский государственный и партийный работник, ученый-этнограф, доктор исторических наук (1947), профессор (1959). Член Коммунистической партии с 1905. Родился в Гродно. До 1917 вел партийную работу в Гродно, Риге, Москве. Неоднократно подвергался арестам. Участник Февральской и Октябрьской революций 1917 (член Московского ВРК и Исполкома Московского совета) и Гражданской войны в Средней Азии (в 1920 начальник политотдела Туркестанского фронта). В последующие годы — на партийной, государственной и преподавательской работе. С 1944 в институте этнографии Академии Наук СССР. Занимался проблемами общей этнографии, этнической географии, этнографии славян, социалистического переустройства быта и культуры народов СССР и др. Впервые в мировой науке разработал принципы картографирования явлений материальной культуры в их историческом развитии. Награжден орденом Ленина, орденом Красной Звезды и медалями. Умер в Москве 14 марта 1968 года. Литература: П.И.Кушнер (Кнышев). 1889—1968, "Советская этнография", 1968, № 3 (там же список основных трудов). ***************************************************
Добавлено: [time]Срд 29 Янв 2014 12:53:04[/time]
Вот тоже человека судьба "связала" с нашим городом.... Утяшев Амир был известен среди французов как Александр Николаев, ибо взял себе имя умершего от тифа товарища по плену. Он родился в 1919, работал до войны старшим бухгалтером в МТС. Как и многим воинам тюрского происхождения, попавшим в плен, ему было предложено вступить в легион "Идель-Урал". В составе 827 батальона попал к французам, где сотрудничал с движением Сопротивления. После войны французским правительством ему было предложено французское гражданство, чин полковника, но Утяшев предпочел вернуться на Родину. В 1948 году он был арестован как соучастник "изменника Мусы Джалиля" и провел в тюрьме Гродно целых 7 лет. До конца своей жизни он боролся за реабилитацию соратников по легиону "Идель-Урал".
Добавлено: [time]Срд 29 Янв 2014 16:05:02[/time]
**********************************************ЯБЛОКОВ ГЕРМАН (ЯБЛОЧНИК ХАИМ) (1903-1981) – композитор, поэт, актер, драматург, режиссер и продюсер родился в Гродно, тогда территория Польши, ныне – Беларусь. Уже в 10 лет пел в хоре в синагоге на идиш. Когда Якову было двенадцать лет он играл в местном театре, а в семнадцать ушел из дома и поступил в театральную труппу, которая гастролировала по Польше. В 1924 году, после четырех лет гастролей по Европе, Яблоков эмигрировал в Америку. Но начал он играл на сценах Торонто, Монреаля и Лос-Анджелеса, а затем поселился в Нью-Йорке. В 1931 году Герман Яблоков был принят в Союз еврейский актеров, который возглавил в 1945 году. В 1930-40 годах Герман Яблоков становится одним из известнейших актеров еврейского театра в США. Так же он сочиняет музыкальные шоу, а «Der payatz» («Клоун») приносит ему огромную известность, так же Герман работает в эти годы на радио – ведет одноименную еженедельную программу. В эти же годы он пишет песню «Papirosn» («Папиросы»), а так «Be Still, My Heart» и другие, которые приносят не только известность, но и приличный доход.Песня имеет много вариантов, особо она известна в исполнении дуэта сестер Берри, с которым потом сотрудничал Герман Яблоков. После окончания войны Герман Яблоков гастролировал в Израиле, Скандинавии, Европы, Куба и Южная Америка, где выступал со своей женой, актрисой и певицей Беллой Майзель. Так же у него состоялись семимесячные гастроли по послевоенной Германии для перемещенных лиц. В лагерях для беженцев он дал более 100 спектаклей. Так же после войны Яблоков являлся председателем еврейского театра в Нью-Йорке. Так же широко известна в исполнении сестер песня «Тум-балалайка», на ее мотив в гетто Каунаса была написана песня «Ялэс» (еврейский полицейский), вариант песни храниться в музее Холокоста (Вашингтон, США). В 1947 году Яблоков выпустил книгу «Der Payatz: Around the World With Yiddish Theater» (Клоун: вокруг света с еврейским театром), она была переиздана в США в мае 1995 года. Михаил Дюков
|
|
|
« Последнее редактирование: 29 Январь 2014, 17:07:52 от Mikola gorodenski »
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Не перестаю удивляться, сколько человеческих судеб и каких было связано с Гродно. В продолжении предыдущих биографий:
Бронислава Вайс (польск. Bronisława Wajs), известная под цыганским именем Папуша (польск. Papusza, цыг. Papuša), (1910, - 8 февраля 1987, Иновроцлав) - цыганская классическая поэтесса. Возглавила табор, осевший после 1949 года в Польше. Автор сборника стихов «Песни Папуши» (1956). Сборник 25 раз издавался в Польше; там же, в городе Гожув-Велькопольски, ей поставлен памятник. Биография Папуши легла с основу сюжета спектакля «Цыганская муза», поставленного театром «Романс». Ее именем названа одна из премий цыганоязычной литературы.
Обычно, указывается, что она родилась в Люблине, но иногда указывается и другое место рождения - Гродно, По крайней мере, тут произошел эпизод, полностью изменивший ее жизнь (цитирую на языке источника):
"Mała Bronisława, nazywana z racji swej niezwykłej urody Papuszą (lalką) nie miała sobie równych w sztuce wróżenia. Przynosiła dużo pieniędzy, co zwiastowało, że szybko i dobrze wyjdzie za mąż. Mężczyźni chętnie poślubiali takie zaradne kobiety. Gdy była jeszcze małą dziewczynką, a tabor stacjonował wówczas w Grodnie, matka ubrała ją w kilka warstw spódnic (łatwo było pomiędzy ich fałdami ukryć łupy) i wysłała do pracy. „Z pustymi rękami nie wolno Cygance wrócić do taboru” – pouczała. Papusza kręciła się po placach i ulicach miasta, na jarmarku wróżyła, „cyganiła”, czasami kradła. To właśnie tam, w Grodnie, zobaczyła dzieci z książkami; poszła za nimi do szkoły, ale została wypędzona. Nie zraziła się tym, czekała na dzieci i gdy wróciły, poprosiła o naukę czytania i pisania. Te niezwykłe lekcje nie były jednak za darmo – Papusza płaciła za każdą ukradzioną wcześniej kurą. W ten sposób poznała litery, zaś sztukę czytania doskonaliła na skrawkach gazet."
А вот как она сама вспоминала этот эпизод: Naukę czytania i pisania, której małej dziewczynce udzielała Żydówka, sklepikarka z Grodna, przyjęto w taborze bez entuzjazmu. "Cyganie w taborze pluli na mnie. Wytykali palcami. Śmiali się: +No, będziesz pani nauczycielka! Na co ci ta nauka?+. Darli gazety, kartka po kartce i wrzucali w ogień. Nie rozumieli, że to trzeba dla siebie, dla kawałka chleba. A ja dziś podpisać się mogę. Nie stawiam krzyżyków. Dumna jestem, że ja, Cyganka ciemna, potrafię czytać. Cichutko sobie w lesie popłakałam, a potem i tak swoje robiłam"...
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Коссовский Ежи (1892-1939) - польский пилот из Гродна. Urodził się 12 grudnia 1892 roku w Grodnie. W 1910 zdał maturę w 7-klasowym Korpusie Kadetów w Moskwie. 1 września tego roku rozpoczął naukę w Michajłowskiej Szkole Artylerii w Petersburgu. Placówkę ukończył 6 sierpnia 1913 roku otrzymując jednocześnie skierowanie do 5. syberyjskiej brygady artylerii. W początkowym okresie pierwszej wojny światowej dowodził baterią artylerii. 20 maja 1916 roku został obserwatorem w 17. oddziale lotniczym. W tym czasie otrzymał awans na kapitana. Pod koniec roku, 23 grudnia rozpoczął kurs pilotażu w Szkole Pilotów w Sewastopolu. 3 maja 1917 roku ukończył szkolenie. Latał w 13. myśliwskim oddziale lotniczym. W grudniu 1917 roku Jerzy Kossowski uciekł z ogarniętej rewolucją Rosji do Stanów Zjednoczonych. 1 maja 1918 roku zgłosił się do biura rekrutującego kandydatów do Armii Polskiej we Francji. Równo po trzech tygodniach znalazł się nad Sekwaną. Choć służbę w armii rosyjskiej ukończył w stopniu kapitana, to w Armii Hallera był tylko porucznikiem. Został przeszkolony na samolotach francuskich i skierowany do eskadry myśliwskiej Spa 98 (98. eskadry Spadów). Później dowodził polskim obozem lotniczym w Pau. W końcu kwietnia 1919 roku w składzie eskadry Br 39 (39. eskadry Breguetów) przybył na ziemie polskie. 1 czerwca awansowano go na majora. Ze względu na konflikt z francuskim personelem 39. eskadry przeniesiono go do Br 59, z którym to oddziałem uczestniczył w wojnie polsko-ukraińskiej w Galicji Wschodniej. Po wojnie z Ukraińcami, 27 września mianowano go dowódcą V. grupy lotniczej i jednocześnie szefem lotnictwa Frontu Śląskiego. 8 kwietnia 1920 roku, w związku z przygotowywaną wyprawą kijowską grupa Kossowskiego została przebazowana do Galicji Wschodniej. 25 kwietnia Jerzy Kossowski został szefem lotnictwa 3. Armii Wojska Polskiego, później przesunięto go na analogiczne stanowisko w 4. Armii. 3 września 1920 roku Kossowskiego uhonorowano Krzyżem Srebrnym Orderu Wojskowego Virtuti Militari. W latach wojny o granice wykonał on 126 lotów bojowych spędzając 374 godzin w powietrzu (więcej niż np. cała 21. eskadra niszczycielska). 17 listopada 1920 roku Kossowski otrzymał skierowanie na kurs informacyjny wyższych dowódców w Warszawie. 1 lutego następnego roku ukończył szkolenie i został dowódcą V. dywizjonu myśliwskiego. 15 września mianowano go dowódcą III. dywizjonu myśliwskiego w warszawskim 1. Pułku Lotniczym. 8 czerwca 1921 roku został awansowany na podpułkownika, a 10 kwietnia 1925 – na pułkownika. Wiosną tego roku na lotnisku mokotowskim w Warszawie rozpoczął prace nad zorganizowaniem 11. Pułku Myśliwskiego. Na przełomie 1925 i 1926 roku pułk przeniósł się do Lidy. W okresie dowodzenia Kossowskiego 11. Pułk Myśliwski wyróżniał się pod względem wyszkolenia pilotów, jak i znacznym spożyciem alkoholu. Na czele jednostki Kossowski pozostawał do lipca 1927 roku. Później pracował w Departamencie Lotnictwa Ministerstwa Spraw Wojskowych. W 1929 roku został przeniesiony na przedwczesną emeryturę. Po 1929 roku pracował jako główny oblatywacz w Państwowych Zakładach Lotniczych. W 1930 roku prezentował samolot P.1 lotnictwu rumuńskiemu w Bukareszcie, natomiast dwa lata później za sterami P.11 latał na Międzynarodowych Popisach Lotniczych w Clevelend. 6 sierpnia 1939 roku w Krakowie odebrał sobie życie. Przyczyną było odrzucenie przez władze wojskowe jego wniosku o przyjęcie do czynnej służby wojskowej. Jerzy Kossowski był jednym z najwybitniejszych polskich pilotów myśliwskich. Swoją przygodę z lotnictwem zapoczątkował dość późno, bowiem dopiero w 1916 roku został obserwatorem, a w 1917 roku pilotem myśliwskim. Miał jednak doświadczenie z lotnictwa myśliwskiego frontu zachodniego pierwszej wojny światowej. Był jednym z niewielu oficerów-Polaków w lotnictwie Armii Hallera. Z poświęceniem wykonywał swoje zadania na czele grupy (dywizjonu) w okresie wojny polsko-bolszewickiej. Po wojnie doskonalił umiejętności pilotów myśliwskich na czele V., a zwłaszcza III. dywizjonu myśliwskiego. Stanowisko dowódcy pułku myśliwskiego zostało utworzone jakby właśnie dla Jerzego Kossowskiego. Wychował on wielu wybitnych polskich pilotów myśliwskich. Jego podopieczni byli jednak nie tylko „rasowymi” lotnikami, ale również „powietrznymi zawadiakami”. Konieczność dbania o morale lotników okazała się znakomitym pretekstem do odsunięcia Kossowskiego od doskonalenia młodych pilotów w 11. Pułku. Tę decyzję można byłoby jeszcze zrozumieć, lecz całkowita rezygnacja z usług tak znakomitego lotnika była skrajną lekkomyślnością i krótkowzrocznością zwierzchnich władz polskiego lotnictwa.
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
litwin
|
Паручык Пігулеўскі: знакаміты беларус, які пераклаў для латышоў “Паўлінку”10 сакавіка (па іншых звестках 9 сакавіка, па старым стылі 26 лютага) споўнілася 125 гадоў з дня нараджэння беларускага грамадска-палітычныга і культурнага дзеяча, педагога, пісьменніка, драматурга, перакладчыка Уладзіміра Пігулеўскага. Уладзімір нарадзіўся ў Гродне ў сям’і калежскага сакратара гарадской управы. 
|
|
|
|
|
Записан
|
Не пакідайце ж мовы нашай беларускай, каб не ўмёрлі..!! © Ф.Багушэвіч
|
|
|
|
Jendrus
|
Пігулеўскі Уладзімір Васілевіч, псеўд. Гуль ( 10.03.1889, г. Гродна – 17.06.1958 ) - У 1907 годзе скончыў Мінскую гімназію, у 1912 годзе – гістарычна-філалагічны факультэт Пецярбургскага універсітэту. Пад час Першай сусветнай вайны служыў у войску. Удзельнічаў у Пражскай канферэнцыі ў верасні 1921 года. З 1922 года – у Латвіі. Выконваў абавязкі консула БНР. Працаваў у беларускіх гімназіях у Дзвінску і Люцыне ( дырэктарам ), Транзітным кааператыўным банку. З 1926 па 1934 гады – загадчык Беларускага аддзелу пры Міністэрстве асветы Латвіі. Займаўся журналістыкай. У 1925, 1935 гадах за беларускую дзейнасць праследаваўся латвійскімі ўладамі. У 1940-1941 гадах – інспектар Міністэрства асветы Латвійскай ССР. Пад час Другой сусветнай вайны быў школьным інспектарам, выхавальнікам дзетдому на Паволжы. Пасля вайны выкладаў у мараходнай вучэльні, у педінстытуце ў Рызе.
Нарадзіўся ў Гродна ў сям’е чыноўніка. Магчыма, быў у Гродне каля 17 ліпеня 1920 года па дарозе з Мінска ў Рыгу да В.Ластоўскага.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
litwin
|
Пігулеўскі Уладзімір Васілевіч, псеўд. Гуль ( 10.03.1889, г. Гродна – 17.06.1958 ) - У 1907 годзе скончыў Мінскую гімназію, у 1912 годзе – гістарычна-філалагічны факультэт Пецярбургскага універсітэту. Пад час Першай сусветнай вайны служыў у войску. Удзельнічаў у Пражскай канферэнцыі ў верасні 1921 года. З 1922 года – у Латвіі. Выконваў абавязкі консула БНР. Працаваў у беларускіх гімназіях у Дзвінску і Люцыне ( дырэктарам ), Транзітным кааператыўным банку. З 1926 па 1934 гады – загадчык Беларускага аддзелу пры Міністэрстве асветы Латвіі. Займаўся журналістыкай. У 1925, 1935 гадах за беларускую дзейнасць праследаваўся латвійскімі ўладамі. У 1940-1941 гадах – інспектар Міністэрства асветы Латвійскай ССР. Пад час Другой сусветнай вайны быў школьным інспектарам, выхавальнікам дзетдому на Паволжы. Пасля вайны выкладаў у мараходнай вучэльні, у педінстытуце ў Рызе.
Нарадзіўся ў Гродна ў сям’е чыноўніка. Магчыма, быў у Гродне каля 17 ліпеня 1920 года па дарозе з Мінска ў Рыгу да В.Ластоўскага.
Трэба яшчэ дадаць, што Пігулеўскі быў адзіным беларускім дэпутатам у латвійскім Сейме па-мойму у 1928 - 1934 гг... |
|
|
|
|
Записан
|
Не пакідайце ж мовы нашай беларускай, каб не ўмёрлі..!! © Ф.Багушэвіч
|
|
|
|
29td
|
интересная и необычная судьба, связанная с Гродно
Николай Васильевич Краинский (1 мая 1869, Киев — 19 июля 1951, Харьков) — украинский советский психиатр.
Родился в семье агронома. В 1888 окончил Харьковскую вторую гимназию. В 1893 окончил медицинский факультет Харьковского университета со званием лекаря с отличием и с золотой медалью.
С 1894 — ординатор клиники профессора П. И. Ковалевского на Сабуровой даче (ныне Харьковская областная клиническая психиатрическая больница № 3).
В 1896 в Московском университете защитил диссертацию на степень доктора медицины на тему: «К учению о патологии эпилепсий», в которой впервые обосновал токсическую природу эпилепсии; одним из оппонентов на защите диссертации был профессор С. С. Корсаков. В 1896—1898 — старший врач Харьковской губернской психиатрической больницы; предложил проект реорганизации больницы, принятый губернским врачебным советом и реализованный в течение 3 лет.
В 1898—1899 находился на усовершенствовании в клинике Р. Бинсвангера (нем.)русск. (Швейцария) и в клинике В. М. Бехтерева (Военно-медицинская академия).
С 1899 года последовательно назначался директором психиатрических больниц: в 1899 — Новгородской окружной психиатрической больницы, в 1901 — Винницкой окружной психиатрической больницы, в 1902 — Виленской окружной психиатрической больницы. Н. В. Краинский был одним из первых сторонников химического направления в психиатрии; отстаивал ограничение стеснения и изоляции пациентов; больным разрешались прогулки, в том числе и за территорией больницы; работа стационара строилась на уважении и свободе личности; большое внимание уделялось психотерапии, трудотерапии.
29 апреля 1905 вышел в отставку из-за несогласия с директором медицинского департамента, его не принимали на казённую службу. В 1905—1907 работал на эпидемиях чумы и холеры. В январе 1907 вернулся в Вильну, занимался частной психиатрической практикой, опубликовал 20 книг. В 1912 был избран профессором Варшавского университета, но не был утверждён Министром народного просвещения России Л. А. Кассо.
В 1915 был призван на военную службу, прикомандирован к Красному Кресту и служил в психиатрических учреждениях по эвакуации душевнобольных воинов в регионе Киев-Харьков; был консультантом Красного Креста в Киеве. Полковник[источник не указан 155 дней]. В 1917 получил звание приват-доцента кафедры неврологии и психиатрии Киевского университета. В 1919 году, продолжая работу по эвакуации душевнобольных после захвата Юга России белогвардейцами, заболел сыпным тифом и был эвакуирован в Новороссийск, а оттуда в феврале 1920 вместе с другими выздоравливающими — на остров Лемнос (Греция). Затем переехал в Югославию, где с 1921 был доцентом кафедры психиатрии в Загребе, с 1928 — профессором кафедры психиатрии и экспериментальной психологии Белградского университета. Состоял членом русского научного института в Белграде[источник не указан 155 дней]. В 1935 — руководитель семинара по психологии[источник не указан 155 дней]. В 1941 — заведующий русскими учебными заведениями в Сербии[источник не указан 155 дней], затем — заведующий учебной частью 2-й Русско-сербской гимназии в Белграде[источник не указан 155 дней].
В конце 1943 года при немецкой оккупации Югославии вместе со другими русскими профессорами был отчислен из университета. В это время его дочь, Вера Николаевна Краинская-Игнатова, профессор судебной медицины в Харькове, с семьёй насильно была вывезена немцами в Германию. В связи с этим Н. В. Краинский после получения разрешения переехал в Берлин для воссоединения с семьёй, где занимался, не работая у немцев, своим научным трудом «Основы естествознания в связи с теорией нервно-психического процесса»[1]. В мае 1945, после освобождения Берлина, вместе с семьёй прибыл в лагерь репатриированных (Франкфурт-на-Одере), где был зачислен консультантом по нервным и душевным болезням в советских госпиталях. В августе 1945 подал ходатайство о разрешении возвращения на Родину и получения советского гражданства, в сентябре 1946 написал письмо И. В. Сталину с просьбой разрешить возвращение на Родину и предоставить возможность закончить свой научный труд. 1 февраля 1947 разрешение на возвращение в Советский Союз было получено. До 25 апреля 1947 работал в лагере Гродно консультантом санчасти. 2 мая 1947 прибыл в Харьков, со 2 июня 1947 работал старшим научным сотрудником биохимической лаборатории Украинского психоневрологического института, с 30 сентября 1949 — заведующим биофизической лабораторией данного института.
12 мая 1951 ВАК при Министерстве высшего образования СССР утвердила Н. В. Краинского в учёной степени доктора медицинских наук, а приказом по Украинскому психоневрологическому институту от 14 июля 1951 ему было утверждено (возвращено) учёное звание профессора. Вскоре после этих событий профессор Н. В. Краинский скончался.
Добавлено: 30 Март 2014, 21:03:44
ОСТРОГОРСКАЯ Анна Яковлевна (в замуж. Малкина; 1863 -- ?), издательница, переводчица.
Род. в Гродно. По образованию врач. Сотр. в журн. «Школа и жизнь» - Малкина. С 1899 вместе с Е.Казакевич-Стефановской издавала и редактировала журнал «Юный читатель». В 1908 журнал преобразован в издательство для юношества и самообразования «Библ. юного читателя». В этой «Библиотеке» под ее ред. вышел расск. Э.Сетона-Томпсона «Лобо – король Куррумпо». – Пг., «Синяя птица», 1923 – Острогорская-Малкина А.Я. «За хлебом и счастьем: Пов. Переделка ром. Э.С.Синклера. - Острогорская-Малкина А.Я. (См.: «Каталог книг для юношества и самообразования, изд. под ред А.Острогорской-Малкиной. 1900-1909» -- СПб., 1908. Пер. с нем. ром. Клары Фибих «Совиное гнездо» (Л.-M., 1924). В соавт. с Э.Пименовой (см) издала кн. «Донбасс и его богатства» (Л., 1925). Под ее ред. вышел пер. Э.Пименовой повести «Среди углекопов» (СПб., 1900).
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Jendrus
|
Бейнер Леон Лех / Павел Ясеніца // Bejner Leon Lech / Pawel Jasenica (10.11.1909, Сімбірск – 19.08.1970, Варшава) - Настаўнік гісторыі. Пісьменнік, публіцыст. Скончыў віленскую гімназію, гістарычны факультэт віленскага ўніверсітэта. Працаваў настаўнікам і вядучым радые. Сябра клуба інтэлектулаў (Klub intelektualistow) ды акадэмічнага клуба валацугаў (Akademicki klub włóczęgów). Выуладаў гісторыю ў гродзенскай гімназіі імя Г.Сянкевіча (1928-1929). Сакратар праўлення гродзенскага аддзела польскага гістарычнага таварыства (oddział polskiego towarzystwa historycznego w Grodnie) (1935). Сябра гродзенскай акружной арганізацыі абоза нацыянальнага аб’яднання (okreg grodzieński obóz zjednoczenia narodowego) (1937). У канцы 1937 г. пераехаў у Вільню. Ягоная дэбютная кніжка “Zygmunt August na ziemiach dawnego Wielkiego Ksiastwa”. Працаваў у рэдакцыі “Słowa Wiłeńskie”. Пад час Другой Сусветнай вайн афіцэр АК, удзельнічаў у баях за Вільню (1944). Тады ж пад Гродна быў арыштаваны ворганамі НКУС. Уключаны ў склад польскай арміі людовай дызертваўа, зноў у АК. Паранены, хаваў у в. Ясеніца. Пасля вайны – у Кракаве. Арыштаваны ворганамі бясекі Польшчы (1948). Пасля вызвалення старшыня таварыства Caritas (з 1950), старшыня г.зв. клуба крывога кола (Klub krzywego koła) (1962). Падпісаў пратэст польскіх інтэлектуалаў супраць узмацнення цэнзуры (1964). Віца-старшыня польскага ПЭН-клуба (з 1966). Адкрыта падтрымаў маладзевыя пратэсты, у выніку чаго, фактычна ягоныя творы апынуліся пад забаронай. Ул. Гамулка публічна абвінаваціў Л. Бейнера ў супрацоўніцтве з ворганамі бяспекі (1968)
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Макар70
|
Добрый вечер.Попалось вот такое объявление 1938 г.Человек видно был достойный.Если есть какая инфа прошу поделится.Спасибо.
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
|
|
sembat
|
Пожалуй размещу здесь: «У меня три хранилища информации. Первое – голова, второе – компьютер, третье – бумажный архив». Интервью с советником таможенной службы I ранга, историком, краеведом Виктором Саяпиным" Виктор+1 |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
|
|
Mikola gorodenski
|
Сегодня, через страничку в сети узнал новость....
Алесю Петровичу Гостеву вручили диплом Члена -корр. Международной Академии Ноосферы.
Этого ГРОДНЕНЦА, краеведа, учителя, энтузиаста своего дела - знают многие жители города.
От всей души поздравляю его!!!
Здоровья ему и дальнейших творческих вершин!!!
|
|
|
|
|
|
sembat
|
От всей души поздравляю его!!!
Здоровья ему и дальнейших творческих вершин!!! Присоединяюсь!!!!! |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
krossv
|
От всей души поздравляю его!!!
Здоровья ему и дальнейших творческих вершин!!! Присоединяюсь!!!!! Вчера пожал руку после вручения диплома в лицее. Сегодня в 20 часов телеканал "Гродно плюс" в выпуске новостей покажет церемонию вручения.
Добавлено: 25 Июнь 2015, 19:26:23
От всей души поздравляю его!!!
Здоровья ему и дальнейших творческих вершин!!! Присоединяюсь!!!!! Вчера пожал руку после вручения диплома в лицее. Сегодня в 20 часов телеканал "Гродно плюс" в выпуске новостей покажет церемонию вручения. Увы, не показали, хотя обещали. А жаль...
Добавлено: 26 Июнь 2015, 20:36:42
Сегодня показали сюжет о вручении А. Гостеву диплома члена-корреспондента, причем показали хорошо. Еще раз мои поздравления Саше, своим многолетним трудом он это заслужил. |
|
|
|
« Последнее редактирование: 26 Июнь 2015, 20:36:42 от krossv »
|
Записан
|
|
|
|
|
|
|
Mikola gorodenski
|
ПОЗДРАВЛЯЕМ!!!
В рамках участия белорусских художников и скульпторов в экспозиции Art Capital, проходящей в выставочном комплексе «Гран Пале» в Париже, белорусским художнику и скульптору была присуждена премия Исидора Жюстена Северина Тейлора.
*******************************************************
В результате голосования лауреатами премии были признаны художник Валентина Шоба из Гродно и скульптор Сергей Партянков из Гомеля. Представители белорусского искусства отмечены премией впервые.
Читать полностью: http://news.Тут/culture/474396.html
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
Сёння 16 лютага дзень нараджэння Яна Каханоўскага - стваральніка Гродзенскага заапарка (1927), першага на тэрыторыі Беларусі. Ён нарадзіўся у 1894 годзе. |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
|
|
|
|
Mikola gorodenski
|
Ковалевский Осип Михайлович— первый наш монголист. Родился в Гродно, в польской семье, в 1800 г., воспитывался в гродненской гимназии и виленском университете по историко-филологическому факультету. Перевел на польский язык "О высоком", Лонгина, и Овидиевы "Метаморфозы". В 1824 г. был определен в казанский университет для изучения мусульманских языков (арабского, персидского и татарского), под руководством тамошних профессоров. В это время в казанском университете была учреждена кафедра монгольского языка, для замещения которой не оказывалось у нас подходящего лица; не было такого и за границей откуда выписывали профессоров других специальностей. Тогда решено было образовать своих ученых, знающих монгольский язык. Выбор пал на К. и А. В. Попова, которые в 1827 г. и отправились в Иркутск, для занятий под руководством Игумнова. Затем К. путешествовал среди бурят и проник до Урги. В 1830 г. он был прикомандирован к духовной миссии, отправлявшейся в Пекин, и пробыл там несколько месяцев. По возвращении в Казань, в 1833 г. К. определен адъюнктом монгольского языка в тамошнем университете и вскоре назначен ординарным профессором. Трудное дело предстояло К., так как не имелось тогда никаких учебных пособий по его предмету, их надо было создать. В 1835 г. появилась его "Краткая грамматика монгольского книжного языка", в 1836—37 гг. — "Монгольская хрестоматия", в 1844—49 гг. — "Монголо-русско-французский словарь". Это капитальное произведение, не утратившее своего значения и поныне, было увенчано демидовской премией. Кроме того, К. напечатал в повременных изданиях целый ряд мелких статей. В 1845 г. он был назначен директором 2-й гимназии и училищ Казанской губернии. В 1855 г., по закрытии восточного отделения в казанском университете, К. получил должность ректора университета и исправлял ее до 1860 г. В 1862 г. переведен в Варшаву ординарным профессором главной школы (преобразованной в 1869 г. в университет) и деканом историко-филологического факультета. Там он читал лекции по всеобщей истории. В мае 1878 г. К. праздновал 50-летний юбилей своей службы, а в октябре того же года скончался.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
sembat
|
«Нулевой километр” подготовил новый выпуск об обладателе самой большой в мире коллекции открыток с изображением Гродно |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
litwin
|
24 кастрычніка 1924 года ў Гародні выступаў сусветна вядомы Аляксандр Вярцінскі.... верагодна, ён прыязджаў у наш горад яшчэ і ў 1927 годзе...
|
|
|
|
Записан
|
Не пакідайце ж мовы нашай беларускай, каб не ўмёрлі..!! © Ф.Багушэвіч
|
|
|
|
sembat
|
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
sembat
|
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
sembat
|
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
|
|
Mikola gorodenski
|
Далучаюся да віншаванняў, Віктар Юр'евіч!
Галоўнае - здароўя! Новых перамог і творчых вяршыняў!
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
|
|
sembat
|
Интересный опрос: Только выпивал и умер? Что на самом деле сделал Стефан Баторий для Гродно |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
|
|
ingener
|
Искренние соболезнования родным и близким.ушёл Человек по настоящему любящий и знающий свою Родину.Очень жаль....
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Baza " Archangel "
|
Соболезнование родным и близким.
|
|
|
|
|
Записан
|
- Водку будешь?
- Ты что ?! Я же девочка! Ну, если только с соком...
- Сока нет. Только хлеб.
- С хлебом буду!
|
|
|
|
poleshuk
|
Не стало историка Виктора Саяпина. Кажется, не так давно получил от Виктора Юрьевича последнюю книгу с автографом, а тут печальная новость... Соболезнования родным и близким. R.I.P. |
|
|
|
|
Записан
|
Ищу информацию по истории речного транспорта и фото пароходов. Куплю оригинальные старые снимки и открытки с пароходами.
|
|
|
|
sembat
|
Только что в Евроопте, на Тимирязева, открылся фотоуголок посвящённый памяти Виктора Саяпина . Спасибо всем, кто поделился фотографиями:
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
sembat
|
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
skywalker68
Гродненец
 Репутация: +50/-0
 Offline
Пол: 
Сообщений: 117
|
П.Столыпин, 1902-1903 гг. Может будет полезным наименование источника: фотографии взяты альбома фотографий "Пётр Аркадьевич Столыпин. 1862-1911" составитель Варпаховская Екатерина Васильевна. |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
|
|
sembat
|
Не пойму по форме. Это кто? Пожарные?
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
кот Шрёдингера
|
Не пойму по форме. Это кто? Пожарные?
Ну так как солдатские каски пришли в армии от пожарных, то скорее пожарные.
Добавлено: 23 Март 2017, 23:07:53
У которого простой шлем еще и веревка перекинута через туловище. |
|
|
|
« Последнее редактирование: 23 Март 2017, 23:07:53 от кот Шрёдингера »
|
Записан
|
|
|
|
|
|
|
|
|
sembat
|
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
|
|
sembat
|
"Когда умер Сталин, в лагере плакали. От радости". История репрессированной немки из Гродно Читать полностью: |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
sembat
|
Создателю эсперанто доктору Заменгофу ищут уголок в Беларуси |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
Alexсаныч
Кладоискатели
Репутация: +220/-4
Offline
Пол:
Сообщений: 2286
Long Live Rock`n`Prog !!!
|
такая вот история одного из гродненцев - хотя очень грустная и тяжелая и с таким нехорошим оттенком... но все же история Гродно в лицах. Евгений Рубан - история шахматного чемпиона. |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
|
|
igor47
|
Опять в воспоминаниях всплыла история с Тадиком Ясинским.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Tylko GRODNO
|
+1
Добавлено: 08 Сентябрь 2017, 00:50:43
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
"Когда умер Сталин, в лагере плакали. От радости". История репрессированной немки из Гродно Читать полностью: |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
Falcon
|
"Когда умер Сталин, в лагере плакали. От радости". История репрессированной немки из Гродно
Вместо Сталина, могла быть любая фамилия. Евреи могут заявить, что когда умер Гитлер... Японцы, согнанные в лагеря в штатах, когда умер Рузвельт... (решение конституционного суда, было, что-то вроде этого: ограничение гражданских прав расовой группы допустимо. В интернете все есть.) Список можно продолжить... |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
tomasz
|
Вместо Сталина, могла быть любая фамилия. Никакой другой фамилии не могло быть. Или Вы считаете, что вправе решать за этих людей (находившихся в лагерях на момент смерти Сталина) что они должны были думать и чувствовать?
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Falcon
|
Оь как все однобоко, я про мир говорил, а не конкретно о Сталине.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
tomasz
|
я про мир говорил, а не конкретно о Сталине. О нём, о нём . "О Сталине мудром слагаем мы песьню" Намеренья Ваши чисты и прозрачны, мотивы ясны и понятны. Иначе к чему приплетать Рузвельта с японцами к статье о судьбе гродненки , репрессированной по национальному признаку. И вот к чему:"...в последнее время о японских депортациях вспомнили и российские историки-сталинисты. Прямо или косвенно обслуживая президентскую комиссию «По противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России», они явно становятся всё начитаннее и изощреннее"(проф Павел Полян из статьи "Две депортации: японская - в США и немецкая - в СССР") |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Falcon
|
Как знал, в точку, куда и целился. Аналогии в упор не видим, в одно и тоже время, происходят подобные события, в разных странах. А ведь это события одной и той же цепи. И почему про евреев не слова? Не ищите российского следа, дед воевал в польской армии, был интернирован в СССР, валил в Сибири лес, после освобождения воевал в Советской армии. Я сам живу в США, агент Путина . |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
tomasz
|
А что сам факт проживания где бы то ни было и наличие деда героя двух армий исключает определённые воззрения? Например, прошу прощения, "совковые". В последнее время это уже никого не удивляет, по- моему. Среди наших бывших сограждан всё те же 86% за
Добавлено: 04 Ноябрь 2017, 23:03:50
И почему про евреев не слова? Про евреев нИ слова. Во-первых, потому что я сам еврей, а во- вторых, потому что заранее знаю, что у адептов "встающей с колен" есть ещё много непобиваемых козырей. Например, линчуемые ку-клукс- клановцами негры и индейцы в резервациях США. А у внука ветерана сразу двух армий наверняка ещё имеется в запасе Тешинская гмина, как аргумент, оправдывающий агрессию СССР против II РП в 1939г. |
|
|
|
« Последнее редактирование: 04 Ноябрь 2017, 23:03:50 от tomasz »
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
ятвяг
|
Из воспоминаний репрессированной немки: " Когда умер Сталин, в лагере плакали. Плакали и боялись. Да, боялись. Со Сталиным было страшно, а без него , казалось, ещё страшней."
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
Tylko GRODNO
|
+1
Добавлено: 09 Ноябрь 2017, 02:13:33
Добавлено: 09 Ноябрь 2017, 03:14:17
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
Сегодня Виктору Юрьевичу Саяпину исполнилось бы 68 лет...  |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
sembat
|
Не совсем по теме, но что бы не создавать новую, размещу здесь. Умер народный артист Беларуси Геннадий Гарбук. После "Белых рос", снятых у нас в Гродно, я всегда с удовольствием смотрел все фильмы и если удавалось телеспектакли с его участием. Светлая память... |
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
sembat
|
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
|
|
Baza " Archangel "
|
Светлая память!
|
|
|
|
|
Записан
|
- Водку будешь?
- Ты что ?! Я же девочка! Ну, если только с соком...
- Сока нет. Только хлеб.
- С хлебом буду!
|
|
|
|
|
|
ingener
|
Помню многих этих учителей,с трибуны говорят одно ,а сами потом на своих "Волгах" и "Чайках" делают совсем другое....
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
tomasz
|
Из статьи: "Но не меньшими темпами прирастала в 70–80-х годах и белорусская экономика, еще выше она была на Гродненщине, лидирующей по многим позициям не только в БССР, но и во всем Советском Союзе. "
Помню и я эти победные реляции в конце 70-ых начале 80-ых. Особенно показатели Гродненской области в сельскохозяйственном производстве. Тогда ещё недоумевал, что же тогда в остальном СССР, если мы впереди? Узнал что тогда творилось в Семипалатинсках и Усть- Каменогорсках чуть позже от армейских товарищей. А у нас В 1979-80гг очереди за творогом и маслом и экспедиции в Друскеники за "мокрой" колбасой. Показатели сх производства в области действительно зашкаливали . Однако уже в те годы довелось услышать от одного пожилого разумного человека такое суждение: это не советской власти заслуга. Добавлю сегодня: и не таких партийных организаторов и учителей.
А "ГП" как и 40 лет назад продолжает транслировать 3,14здёж в вечность. И ведь прокатывает. Никто сегодня уже кажется и не помнит и не хочет помнить недавние славные времена.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Сашин
|
А у нас В 1979-80гг очереди за творогом и маслом наверное с 94-95 путаете? когда президент взялся за яйцо, пропало молоко |
|
|
|
|
Записан
|
Срочный ремонт компьютера
|
|
|
|
tomasz
|
В 1979г резали ветки . По решению ещё одного, ныне страстно воспеваемого партийного лидера республики П.М.Машерова. Случился недобор кормов, а Моцква запретила сокращать продуктивное поголовье КРС. Это была та ещё эпопея. Двинули команды городских предприятий и учреждений, резали головачи в руку толщиной, задания выполнялись и перевыполнялись. Однако ситуация на, как сейчас принято говорить, потребительском рынке никак не изменилась. В магазинах Гродно всё те же очереди, молоко и сметана в разлив из 40-ка литровых фляг и анекдот про переписку продавцов разных смен.
В1994-95 ничего подобного не было и уже быть не могло, как бы кому ни хотелось порулить прцессами. Поголовье КРС сокращалось и сокращается и поныне, а потребление растёт и растёт. Вот ведь какой парадокс, непостижимый уму тех, кто искренне верит, что их "кормит" начальство , особенно главный руководитель. Они то, конечно, стараются, но вернуть всех и всё назад в ссср врядли получится.
|
|
|
|
« Последнее редактирование: 14 Май 2018, 00:14:12 от tomasz »
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
Цитата из ссылки:" В 1979-м по республике ударила мощнейшая засуха, а весной следующего года землю в буквальном смысле затопило. ..." На Немане наводнение было весной 1979 года. У меня есть не один десяток фотографий. А вот про наводнение 1980 года, что-то я не помню, да и Виктор Саяпин с Александром Ершовым в своей книге о Гродненских наводнениях ничего не пишут про 1980 год. А вот засуха 1979 года объясняет одну из причин заготовки веток...
Добавлено: 14 Май 2018, 08:30:45
А вот нашёл и подтверждение: |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
Mikola gorodenski
|
......да и зима с 78 на 79гг была морозной. Столбик упал перед новым годом до -36С....
23.12.78 из-за сугробов практически все легковушки стали (это про Минск), но погода была практически по всей республике такая...
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
tomasz
|
Не стал бы доверять выкладкам таких "авторитетных" изданий как"СБ"
Засушливая весна и начало лета как было в 1979г в последние времена случаются почти каждый год, однако глобальных проблем с кормами это почему-то не вызывает . дело в том что к концу 70-ых началу 80-ых засуха была в мозгах ответственных товарищей. Производством кормов занимались с большего как в каменном веке - на естесственных лугах и выпас на таких же пастбищах при поголовье одних коров на республику в 2млн750тыс (для сравнения в 2018г 1 млн426тыс) Сейчас корма специально выращиваются и скот на стойловом содержании почти везде.
А то что СБ пишет о том, как благодаря мудрому решению по заготовке веточного корма сохранили поголовье -очередной ... Напрасны были труды: заготовили смецце, а кормили мукой из закупленного за нефтедоллары фуражного зерна
|
|
|
|
« Последнее редактирование: 14 Май 2018, 22:35:08 от tomasz »
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
Всё верно:" В конце 1970-х - первой половине 1980-х гг. экономика СССР и БССР вступила в период длительного и глубокого кризиса. На основе подъема промышленного производства с середины 1960-х до середины 1970-х гг. медленно, но поступательно повышался жизненный уровень населения БССР. Важной характеристикой материальною благосостояния людей были рост заработной платы, пенсионное обеспечение, бесплатные образование, медицинское обслуживание, получение жилья. Со второй половины 1970-х гг. началось реальное снижение жизненного уровня населения, наметилась устойчивая тенденция к снижению рождаемости и повышению смертности населения. К началу 1980-х гг. СССР находился на 35-м месте в мире по продолжительности жизни. В конце 1970-х - начале 1980-х гг. возрос общий дефицит предметов потребления. По уровню потребления на душу населения СССР занимал 77-е место в мире. По мере вступления советской экономики в полосу стагнации (застоя) усиливались позиции "теневой экономики". К середине 1980-х гг. в "теневом бизнесе" было занято около 15 млн человек. Происходил процесс эрозии социальной структуры советского общества."
Добавлено: 15 Май 2018, 06:43:49
Ещё цитата:"Вместе с тем, в 70-80-е гг. экономика Беларуси, как и в целом СССР, стала снижать темпы роста. В 1982 г. среднегодовой прирост национального дохода составил 3,4%. Научно-технический прогресс затронул в первую очередь оборонную промышленность. Огромные средства вкладывались в новое строительство, которое нередко оставалось незавершенным. Увеличилось отставание технического уровня Беларуси от уровня промышленно развитых стран.
Противоречиво развивалось и сельское хозяйство Беларуси. С одной стороны, шло укрепление его материально-технической базы, а с другой – снижались темпы развития сельскохозяйственного производства. Росло количество нерентабельных хозяйств.
Этому способствовал рост стоимости техники, отчуждение крестьянина от средств производства, низкая заработная плата, плохие социально-культурные условия и т. д. Все это привело к оттоку мужского населения в города, “старению” деревни. Не дали результатов и решения майского Пленума ЦК КПСС о Продовольственной программе. Несмотря на то, что изменилась система управления сельским хозяйством, что создавались агропромышленные комплексы, что в сельское хозяйство вкладывались огромные средства - аграрная проблема осталась нерешенной.
Таким образом, командно-административные методы руководства экономикой к середине 80-х гг. себя изжили. Настала необходимость глубоких социально-экономических и политических реформ."
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
igor47
|
К посту 171.Запомнилась Мария Прокофьевна Клецкова-хорошими воспоминаньями.Я учился в 1-ой школе в "А"классе(более половины учащихся в "А"классах составляли дети гродненских чиновников),проживающих на ул.Свердлова,Парижской Коммуны.Клецкова заменила бывшего директора Барана(тоже хорошие воспоминания),понятно что 1-я школа была на высоте-свой телецентр,оборудование в актовый зал,секция первого разрешённого в городе карате.Оценки по своим предметам(русский язык и литература)ставила в зависимости от знаний,а не от статуса родителей.Я из среднего "четвёрышника" стал получать "пятерки",а у детей чиновников немного оценки стали ниже.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
Aleksandr_Sever
|
3,4 % -по нынешним временам хорошие темпы роста. Молодежь прочтет выше написанное и ужаснется от таких выкладок. А мне 80-е запомнились как лучшие годы в жизни. Я летом очень хорошо зарабатывал в 88-90-м году на сезонных работах. Первый мотоцикл, качественная радиоаппаратура, первые амуры. Мне плевать было на очередь за туалетной бумагой или простынями, или за вторым цветным телевизором, дома и так простыней хватало и телик уже был. Многие очереди были не нужными, люди стояли потому что все стоят, но часто еще не знают даже, что привезут в магазин: глобальное помешательство. Покупали мебель,потому что дефицит,чтобы складировать на потом на даче и т.д. Ни у кого не видел пустых квартир, все были нормально упакованы. Одевались примерно с середины 80-х вполне гламурненько: в бананы, в джинсовки и т.д. Лидские кроссовки с конца 80-х уже везде продавались. Если в 70-е -первой половине 80-х подростки ходили в кедах, то позже в "красочах". Были даже зимние высокие кроссовки. В моде был спортивный стиль и объемные прически. Основные продукты всегда присутствовали в магазине, за присмаками можно было в Друскеники подъехать. В Польшу также ездили. В духовном плане 80-е это был глоток свежего воздуха: прекрасное кино, в том числе западное, первые видеомагнитофоны, книги, доступные по цене, интересные журналы,которые можно было не за дорого выписывать (типа "Ровесник", "Техника молодежи", я ради плакатов музыкальных исполнителей и актеров даже польскую газету выписывал - "Дзенник Людовы" за сущие копейки), первые компьютеры, всеобщий интерес к музыке и развитая молодежная субкультура. Было интересно жить. В общем, неплохо жилось, никто меня в этом не переубедит.
|
|
|
|
« Последнее редактирование: 16 Май 2018, 08:29:31 от Aleksandr_Sever »
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
Это потому что молодой был. Особых забот не было. Да и детьми не обремененный. Да и когда старшее поколение спрашивают, хотят ли они вернуться в 70-е-80е, во времена дефецита, очередей, большинство отвечают- Да. Но они даже не подозревают, что они хотят вернуться не в очереди или дефицит, а в свою молодость. Когда в основном твои проблемы были на плечах родителей. А если и возникали проблемы, то для тебя они были такими не существенным, что не "грузили" тебя. Когда был полон сил и здоровья....
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
tomasz
|
В общем, неплохо жилось, никто меня в этом не переубедит. В общем, неплохо жилось, никто меня в этом не переубедит. Прекрасно понимаю, что кого-либо переубеждать - пустое дело. Как говорил Сенека : Нет лекарства для того , у кого пороки стали нравами. А чтобы не отвлекаться от темы истории Гродненщины в лицах вот ещё один персонаж славных 70-80гг непосредственно связанный с Гродненщиной Публикация той же ГП |
|
|
|
Записан
|
|
|
|
Alexсаныч
Кладоискатели
Репутация: +220/-4
Offline
Пол:
Сообщений: 2286
Long Live Rock`n`Prog !!!
|
К посту 171.Запомнилась Мария Прокофьевна Клецкова-хорошими воспоминаньями.Я учился в 1-ой школе в "А"классе (более половины учащихся в "А"классах составляли дети гродненских чиновников), проживающих на ул.Свердлова,Парижской Коммуны. А в какие года? - однако и я учился в Первой, тоже в "А" классе. Ушел после 8 класса, в 1987 (или 86??? - уже и не помню) во 2-ю школу (к Наталье Григорьевне, она тогда вела группу продленного дня). По поводу детей чиновников - ну не знаю, ко мне это точно не относится. Жили мы в общежитии сельхозинститута, П. Коммуны, 6, напротив школы (отец был простым преподавателем с/х института). Остальные одноклассники - да вроде простые дети были простых гродненцев, за небольшим исключением. И к сожалению - это исключение потом и не нашло себя в жизни. Но к теме - большой отрывок о Клецковых есть в "Карманной истории Гродно" (книга целиком на нашем сайте есть), и ранее выходил в отрывках - |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
tomasz
|
И опять елей по поводу славных застойных 70-начала 80...
Я, когда увидел на здании облпрокуратуры на Доватора доску Могильницкому, сначала глазам своим не поверил. Тот самый ? Он ! А кто же ещё !
Прокурор Республики уволенный с должности после "мозырского дела" со строгим выговором,вместе с министром внутренних дел Н.Жабицким и проч.
Теперь об том деле никто и не вспоминает, а было ещё и "чериковское" и более известное "витебское", и много других "дел" о которых помнят лишь те кого непосредственно коснулась советская "правоохранительная" система. В нашёй" тихой " Беларуси маньяки и бандиты годами насиловали и убивали(Михасевич Витебск) в том числе и сотрудников при исполнении(Коновальчуки Мозырь) А наши славные органы, возглавляемые такими милыми людьми и отличными семьянинами, как выше упомянутый персонаж, тем временем фальсифицировали обвинения против совершенно непричастных лиц . И самое страшное, что безвинные люди давали признательные показания в преступлениях, за которые грозила ВМН . Как , какими методами велось следствие? Может объяснят нынешние воздыхатели о прежней счастливой молодости? И это не 37-38гг а застойные 70-80. Впрочем сегодня для многих и в 37-38 ничего исключительного в стране не происходило.
По витебскому делу 14 осуждённых, один к ВМН (приведено в исполнение) по мозырскому пятеро(если мне не изменяет память) к ВМН - кассационные жалобы Верховным Судом были отклонены, люди ждали смерти. По чериковскому делу человек невинно осуждённый за убийство отсидел почти весь срок 15 лет, его мать совершила суицид, не выдержав абсурдного обвинения сына. Самое дикое, что большую часть срока человек продолжал сидеть, когда был изобличён настоящий убийца.
|
|
|
|
« Последнее редактирование: 16 Май 2018, 21:31:06 от tomasz »
|
Записан
|
|
|
|
|
igor47
|
А в какие года? - однако и я учился в Первой, тоже в "А" классе. Ушел после 8 класса, в 1987 (или 86??? - уже и не помню) во 2-ю школу (к Наталье Григорьевне, она тогда вела группу продленного дня).
По поводу детей чиновников - ну не знаю, ко мне это точно не относится. Жили мы в общежитии сельхозинститута, П. Коммуны, 6, напротив школы (отец был простым преподавателем с/х института). Остальные одноклассники - да вроде простые дети были простых гродненцев, за небольшим исключением. И к сожалению - это исключение потом и не нашло себя в жизни. Саша -на эту тему мы говорили с тобой у тебя на работе,я ушёл со школы после 8-го класса где-то в 76 году.Фамилий однокласников естественно не называю.Кстати про кино ,которое снималось в Гродно-наш класс полностью снимался в детском фильме"Зимородок"в массовых сценках.Помню съёмки на входе корпуса Универа по ул.Ожешко.Главный актёр фильма(минчанин)во время свободное от съёмок пару месяцев учился в нашем классе.За заработанные на съёмках деньги наш класс съездил на экскурсию,кажется в Хатынь. |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
|
|
tomasz
|
Только вот большинству людей всё это не было известно. Об этом знали только те, кого это непосредственно касалось. Это сейчас можно открыть интернет, нажать пару клавиш и получить информацию обо всём этом Информация была всегда, просто это мало кого интересует.Так легче жить. Каждый надеется,что его это не коснётся. Была публикация в газете"Известия", мы тогда её выписывали . Хорошо помнюту статью. Эту газету тогда брали читать все соседи по подъезду, даже те, кто никогда вообще не выписывал никаких газет и ничего не читал. В моей юной голове тогда окончательно развеялись все иллюзии и сомнения относительно того, в какой стране мы жили и живём. Если бы нашего персонажа не сняли с должности в 1984г после "мозырского" дела, уверен что и "витебское дело" не сдвинулось бы в 1985г. И Михасевич , которому сейчас был бы всего лишь 71 год ещё многое бы успел. Следователь Игнатович, изобличивший маньяка, короткое время возглавлял в 1991-92гг республиканскую прокуратуру. Недолго . Системе такие люди не нужны. А некоторые лица , причастные к событиям в Мозыре и ныне неплохо себя чувствуют . В почёте. Пишут книги. Их имена на слуху. |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
|
|
philosof
|
Мне в среднем было 25 в 1980-ые. Не так уж плохо было. Очереди, когда "водки нет, мяса нет, яйца видим только в бане, с НГ грамадзяне.." так это 1991, а еще в 1990 летом было вполне прилично....я хорошо зарабатывал покупая пирамиды (джинсы) у поляков по 270 р и продавая в Уфе их по 450. За одну поездку 1800 р. (дорога, харчи от завода, командировки). Првавда летом 1990 исчезло курево и осенью пачка Столичных уже стоила 4 р. Но я купил в Гродно в июне 10 блоков на 60 р. и продал в июле в Сочи на 400 р.
Время веселое, а 1990-ые у меня -ужас! До середины этих лет.....когда женился и стал помогать жене в торговле мясом на одном из самых элитных рынков Москвы. Тут уж я не считал...хочешь осетрину ...пожалуйста...хошь коньяк...аналогично!
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
Уважаемый philosof. Эта тема создана для другой информации. Почитайте посты на первых страницах, и вы поймёте о чём я. Позже Ваш пост удалю.
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
sembat
|
Сегодня Виктору Юрьевичу Саяпину исполнилось бы 69 лет... |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
sembat
|
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
sembat
|
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
кот Шрёдингера
|
Не знаю как давно, но на доме Ожешко, 49 появилась вот такая табличка
|
|
|
|
|
|
|
|
sembat
|
А я то думаю, кого-то милиция по городу возила с люстрами...Оказывается Мясниковича и К... Но если по теме, я удивлён. Не ожидал от власть имущих такого смелого шага. Может и до Быкова доживём... |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
sembat
|
Навошта нямецкі лекар зьбірае вялікую калекцыю старых горадзенскіх паштовак
Добавлено: 17 Июнь 2019, 19:20:34
И добавлю свое фото. Мы с ним то же встречались неделю назад. Проговорили больше 4,5 часов. У нас уже традиция, встречаться каждый год, когда Феликс приезжает в Гродно. Когда с ним начинаешь общаться, забываешь о времени и обо всём другом. Такого замечательного человека, собеседника и рассказчика я давно не встречал. Говорим обо всём. О его жизни, о его предках, которые жили и работали в Гродно. О его коллекции( а как же без этого). И конечно жду с нетерпением его книги, которую он уже пишет... |
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
skywalker68
Гродненец
Репутация: +50/-0
Offline
Пол:
Сообщений: 117
|
Загадаю загадку. На фото - известный человек, некоторое время живший в Гродно.
Сможете узнать?
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
Предположу, что создатель Эсперанто Ла́зарь Ма́ркович Заменгоф или Лю́двик Ла́зарь За́менгоф. Только в молодости.
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
image
|
Предположу, что создатель Эсперанто Ла́зарь Ма́ркович Заменгоф или Лю́двик Ла́зарь За́менгоф. Только в молодости.
непохож |
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
|
|
|
« Последнее редактирование: 22 Июнь 2019, 07:16:42 от sembat »
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
skywalker68
Гродненец
Репутация: +50/-0
Offline
Пол:
Сообщений: 117
|
Пока не угадали. Кстати, по тем временам человек на фото не так уж и молод - 29 лет...
|
|
|
|
« Последнее редактирование: 22 Июнь 2019, 08:46:04 от skywalker68 »
|
Записан
|
|
|
|
|
Сашин
|
|
|
|
|
|
Записан
|
Срочный ремонт компьютера
|
|
|
skywalker68
Гродненец
Репутация: +50/-0
Offline
Пол:
Сообщений: 117
|
Бинго!
В 1868 году Всеволод Крестовский вступил юнкером в 14-й уланский Ямбургский полк, расквартированный в Гродно.
|
|
|
|
|
|
sembat
|
Ну да, вот на этой фотографии сразу похож
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
sembat
|
Сегодня Виктору Юрьевичу Саяпину исполнилось бы 70-лет
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
Макар70
|
Фото из старого альбома
Добавлено: 28 Март 2020, 17:07:49
Священнослужитель с семьей. Скорее всего из Гродно. Фото из того же альбома
Добавлено: 29 Март 2020, 18:00:23
подскажите по фото,Слюнков в центре
Фото сделано в Гродно или Минске?
|
 4.jpg (88,13 Кб, 900x507 - просмотрено 1484 раз.)
5.jpg (74,67 Кб, 900x507 - просмотрено 1465 раз.)
3.jpg (62,74 Кб, 507x900 - просмотрено 1465 раз.)
1.jpg (73,32 Кб, 900x507 - просмотрено 1334 раз.)
2.jpg (58,99 Кб, 900x507 - просмотрено 1479 раз.)
6.jpg (52,74 Кб, 900x507 - просмотрено 1485 раз.)
6.jpg (74,09 Кб, 900x507 - просмотрено 1441 раз.)
|
|
« Последнее редактирование: 29 Март 2020, 18:00:23 от Макар70 »
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
sembat
|
В ГРОДНО ПОЯВИЛАСЬ ЕЩЕ ОДНА МЕМОРИАЛЬНАЯ ДОСКА. РАССКАЗЫВАЕМ, В ЧЕСТЬ КОГО. В этом доме жил и Виктор Юрьевич Саяпин. Может и ему власти сделают на этом доме доску? А то люди , даже не знают кто он. Жена была свидетелем, как в автобусе женщина по телефону кому-то говорила, что едет чуть ли не за город, на улицу какого-то Саяпина... Печально... |
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
Svetik_n
|
Про всех говорят, пишут, улицы называют. А вот про наших земляков ни слова. Волейболисты Сапеги, баскетболист Едешко. Почему улицы в новых районах не назвать их именами? Или очень красивое название улицы асфальтовая, возле Саяпина. А ведь даже родной дом Едешко ещё стоит, если я не ошибаюсь, на кольце возле табачки. Вот за границей, я думаю, даже Саяпин был мало кому знаком. А вот братья Сапеги, Едешко, Курлович, эти фамилии знали во всём мире.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
sembat
|
Улица Курловича уже в Гродно есть. Помнят. Едешко пока жив. И дай бог ему здоровья. При жизни точно не назовут.
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
sembat
|
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
Svetik_n
|
Жаль человека! Играл на всём, что попадало под руку. Трава, листья, даже талончик из автобуса. Земля ему пухом!
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
ятвяг
|
Всегда со снисхождением относился к музыке Станислава. А теперь, действительно, хоть плач.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
igor47
|
Помню выступление Станислава на рок-концерте в медиституте с С .Финским в 99 году.Зал принял с улыбкой и овациями.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
ingener
|
На фотографии учеников 6 школы 8а класса 1955 года,в верхнем ряду слева стоят первый Василий Василевский,Алик Житенев,
Добавлено: 13 Февраль 2021, 11:04:38
Третий -Леонид Сковорода.
Если известно судьба этих людей Альберт Житенев очень просит откликнуться.Это мой дядя он опознал и фото и этих ребят.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
|
|
sembat
|
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
sembat
|
Сегодня Виктору Юрьевичу Саяпину исполнилось бы 72 года. Помним, любим....
|
|
|
|
|
Записан
|
Куплю старые фотографии с видами Гродно, из личных архивов и семейных альбомов.
|
|
|
|
Jendrus
|
АРСКИЙ-РАДЗИШЕВСКИЙ Андрей Теофилович (1886- 1934)
Участник трех русских революций А. Т. Арский-Радзишевский был крупным идеологическим работником партии– публицистом, агитатором и пропагандистом.
Андрей Теофилович родился в семье лесничего, в Воронежской губернии. Отец умер вскоре после его рождения, мать – домашняя учительница – не могла прокормить семью, и уже с 4-го класса гимназии А. Т. Арскому пришлось уроками зарабатывать на хлеб.
В 1905 году, еще будучи гимназистом, Арский вступил в организацию Польской социалистической партии (ППС) в городе Гродно, где тогда жила семья.
В октябре 1905 года во время демонстрации в Варшаве он был тяжело ранен. Поправившись, он вышел из ППС, вернулся в Гродно. К тому времени Арский уже стоял на позициях большевиков-интернационалистов.
Осенью 1906 года А. Т. Арский-Радзишевский, студент Горного института в Петербурге, активно участвует в жизни социал-демократической организации института. Как агитатор ПК большевиков, он руководит кружками в Колпине и в столице. Летом 1907 года А. Т. Арский участвует в работе съезда социал-демократической партии Польши и Литвы Б Кракове. В 1909–1910 годах он пропагандист в Василеостровском и Петербургском районах столицы. Одно время примыкал к отзовистам.
Весной 1910 года он был членом Исполнительной комиссии ПК большевиков. В том же году за выступление в толстовские дни царские власти исключили А. Т. Арского из Горного института. Он эмигрировал в Германию и окончил Горную академию во Фрейберге. Там Андрей Теофилович вместе с другими русскими студентами распространял большевистскую литературу и пересылал на имя В. И. Ленина отчисления в партию.
Возвратившись в Питер в 1914 году, Андрей Теофилович поступает инженером на завод «Сименс – Шуккерт», что на Васильевском острове. Он активно сотрудничает в «Правде» с начала первой мировой войны, участвует в подготовке большевистской фракцией IV Государственной думы антивоенной декларации и в составлении Русским бюро ЦК РСДРП(б) ответа на телеграмму бельгийского социалиста Вандервельде – председателя Международного социалистического бюро. А. Т. Арский сотрудничал в большевистском журнале «Вопросы страхования», издание которого с февраля 1915 года было возобновлено по заданию В. И. Ленина, и совместно с А. М. Горьким и другими интернационалистами начал выпускать журнал «Летопись».
А. Т. Арский вел антивоенную пропаганду среди рабочих на Васильевском острове. Он часто выступал в клубе польских рабочих «Луч», разъясняя ленинскую программу по вопросам войны, мира и революции.
Во время Февральской революции А. Т. Арский-Радзишевский участвовал в захвате типографии газеты «Копейка» и в создании первой редакции газеты «Известия Петроградского Совета».
В период подготовки Октябрьской социалистической революции А. Т. Арский становится членом Центральной лекторской коллегии Петербургского комитета РСДРП(б). Он продолжал активно сотрудничать в большевистских изданиях. Всюду – ив печати, и в устных выступлениях – звал рабочих и солдат идти за большевиками, передать власть Советам.
В дни Октябрьского вооруженного восстания Военнореволюционный комитет послал А. Т. Арского в Николаевское кавалерийское училище в качестве комиссара. На этом посту он работал во имя утверждения нового, советского строя. Сразу после Октябрьской революции партия направила А. Т. Арского в Народный комиссариат труда. Там, выполняя обязанности управляющего, он участвовал в национализации предприятий. С переездом правительства в Москву, в марте 1918 года, А. Т. Арский – на крупной хозяйственной работе в ВСНХ; одновременно он редактировал газету «Экономическая жизнь».
В 1922 году, вернувшись в Петроград, А. Т. Арский занимался научно-педагогической, публицистической и литературной деятельностью. В общей сложности А. Т. Арский-Радзишевский выпустил около 80 книг, брошюр и статей по экономике СССР и других стран и по истории революционного движения.
|
|
|
|
|
Записан
|
|
|
|
|
: 1 2 3 ... 8 Далее» [Все] Вниз